Кровь дракона. Искры на ветру

Глава 12 Кто победит?

Кожа скользила по коже, пахло мятной свежестью мыла. Свет мы не зажгли, и в полумраке ярко вспыхивали искры в глазах Элая.

После кормежки дракончиков я все же не выдержала и подошла спросить, в чем дело. Из моих путаных объяснений Элай уловил одну главную претензию — мне не хватило его поцелуя. Что ж, он отдал долг сторицей.

До гнезда было далеко, и мы оказались в кладовке, где, судя по ароматам, Хильда хранила запасы душевых средств. Обычно Элай раздевал меня полностью — больше кожи, больше прикосновений, но сейчас лишь наспех расстегнул мою блузку и юбку задрал. И в этой торопливости было что-то очень возбуждающее.

Он целовал меня жадно и ненасытно, словно в первый раз. Сжимал мои бедра, притягивал к себе, задавая нетерпеливый, требовательный ритм. А я отдавалась его страсти, забыв обо всем, и вспыхнула, разделяя его огонь.

Элай застонал, входя в меня глубже, и я обвила его шею руками, прижимаясь теснее и чувствуя его целиком: горячую твердую плоть в моем теле, быстрое биение сердца, чешуйки, легонько царапающие мою грудь через тонкую ткань лифчика… После, переведя дух, соскользнула с него и принялась застегивать блузку, но Элай поймал мои руки, отвел в стороны и, склонившись, исцеловал мою грудь, шею, губы… Позже сам аккуратно застегнул на мне пуговки и вручил трусы.

— Благодарю, — чинно ответила я, и мы рассмеялись.

Мне было немного неловко, и вовсе не из-за того, что пришлось надевать трусы в темной и тесной кладовке, и даже не из-за быстрого горячего секса, который я, можно сказать, выпросила, а из-за своих дурацких мыслей. Что за паранойя? Элай оказался рядом и не поцеловал меня — вот так претензия!

Он подтянул и застегнул брюки, провел пятерней по растрепанным волосам и, осторожно открыв дверь, вышел первым.

— Никого, — прошептал мне.

А когда я вышла следом, прижал к стенке и сорвал еще несколько поцелуев. Отстранившись, окинул меня внимательным взглядом, снял паутинку с волос.

— Элайджен! — донеслось издали недовольное.

— Это Хильда, — усмехнулась я. — Она на тебя злится. Из-да Денфорда.

— Я знаю, — сказал Элай. — Но вообще-то вся эта затея с постом — для нее.

— О, — задумчиво протянула я, прикидывая одно к одному.

Звезды, уединение, романтика… Я, помнится, в таких же обстоятельствах рассказала Элаю про домогательства его брата. Что ж, может, и Хильде с Чарльзом не помешает поговорить по душам.

— Риан Элайджен Карратис! — завопила она со двора.

— Мне, похоже, пора, — виновато пробормотал Элай, но, вопреки своим словам, вновь притянул меня к себе и поцеловал нежно и неторопливо. — Я люблю тебя, Вив, — сказал он и, уходя, обернулся, бросив на меня еще один взгляд.

А я снова поправила юбку, а после нахмурилась. Как-то все до боли напоминает прощание. И бурная страсть, и поцелуй, и признание… Я провела пальцами по волосам, сняла еще клочок паутины. Точно паранойя. Секса Элаю и самому всегда хочется. И целоваться тоже. И он любит меня — я это знаю. Хотя иногда давний червячок ворочается в душе и напоминает, что судьба не оставила ему выбора: держи эту рыжую и не жалуйся, если она окажется мнительной истеричкой.

Но его последний взгляд… Впрочем, Элай мог просто проверить, не осталось ли расстегнутых пуговок. А я сама себе придумываю проблем. Их и так многовато! Но я все же пошла следом и немного успокоилась, когда увидела Элая, которого Хильда, никак в отместку, припрягла к работам в драконятнике.

— Отличный способ обеззаразить помещение, — назидательно говорила она, пока Элай выжигал пустой каменный загон. — И хоть к чему-то можно приспособить твое пламя.

— Рад быть полезным, — вежливо ответил он. — Хильда, это конечно не мое дело, но как вышло, что ты все еще не с Денфордом? Ты печешься о нем как о родном, а у него к тебе вовсе — истинная любовь.

— Не твое дело, — оборвала она. — Выжги тот угол еще раз. Именно там я видела муравьев. Ты ведь не хочешь, чтобы дракон в самый ответственный момент боя зачесался от насекомых? О, Вивиана, — Хильда повернулась ко мне. — Смотрю, тебе тоже нечем заняться? Иди-ка к своей бабушке и помоги ей с постельным бельем.

— У Драхаса объявилась новая капитанша? — уточнил Элай.

— Хоть бы и так, — кивнула Хильда. — Ты знаешь, какие залежи добра обнаружились у Освальда, упокой боги его грешную душу? Там настоящий склад! И все ящики с печатью крепости! Если бы его не подстрелили красноперые, я бы сама это сделала, честное слово. Рыжий ворюга!

Элай направил ладонь в темный угол загона, и столб пламени ударил в серые камни.

— Будущего короля заставляют чистить загон, — притворно вздохнул он. — Куда катится этот мир?

— Куда надо, — отрезала Хильда. — Я иногда думаю: все, что ни делается, к лучшему. Теперь из тебя, пожалуй, получится достойный правитель. Если будешь прислушиваться к умным людям.

— В смысле, к тебе? — уточнил Элай.

— Я же говорю — Драхас пошел тебе только на пользу! — хмыкнула Хильда, а я пошла к бабушке.

Но у ворот драконятника обернулась и посмотрела на Элая. У него огонь, меч, крылья… Он — самый сильный дракон из всех, кого я знаю! Почему же я так отчаянно за него волнуюсь?

* * *

Когда солнце село, а драконьи загоны кончились, Хильда отстала.

— Пожалуй, на сегодня все, — сказала она недовольным тоном, не оставляющим сомнений в том, что завтра она придумает еще какое-нибудь не особо приятное поручение.

— Действительно, тебе пора на дежурство собираться, — поддакнул Элай. — С таким надоевшим Чарльзом, с которым ты пойдешь и в огонь, и в воду, и на высоченную сторожевую башню.

— Может, и не пойду, — фыркнула Хильда. — А то у меня создалось впечатление, что ты специально это подстроил.

— Не иди, — согласился Элай. — Подумаешь, сдует нашего дорогого профессора, который еще так слаб после ранения. Одним учителем больше, одним меньше.

Хильда вздохнула и посмотрела на него с укоризной. Вынула из кармана юбки пухлый блокнот, куда записывала список дел, полистала потрепанные страницы, а после спрятала его назад и будничным тоном сказала:

— Он пытался тебя убить.

— Чарльз Денфорд? — изумился Элай. — Наш безобидный Чарльз? Может, ты что-то не так поняла?

— А как понять занесенный над грудной клеткой кинжал? — пожала она плечами. — Думаешь, он хотел срезать драгоценные пуговки с твоего камзола?

— Когда это было?

— Когда тебя корчило в инициации. А я везла тебя через всю страну.

— Ты оставила дворец, одним махом лишившись всех привилегий. Он хотел исправить твою ошибку, — понял Элай.

— Ты, конечно, не идеал, Риан, — вздохнула Хильда, окинув его обидно оценивающим взглядом, — но, думаю, я не ошиблась, когда спасла твою королевскую задницу. А ты в ответ только дерзишь и ерничаешь!

— Не только, — возразил Элай. — Я выжег от блох и муравьев не меньше десятка загонов!

— Молодец, — скупо похвалила она.

— А Чарльз хотел, как лучше. Для тебя.

— И поэтому собирался убить мальчика, который стал мне родным? — воскликнула Хильда.

Элай снисходительно улыбнулся.

— Я не мальчик давно. Если что, я его прощаю. Даже мой родной отец распорядился меня убить, что уж говорить об обычном учителе. Пора бы забыть это, Хильда. Чарльз любит тебя. По-настоящему.

Хильда раздраженно закатила глаза.

— И я тоже люблю, ты же знаешь, — добавил Элай.

— Но это не избавит тебя от работы, — заявила она, но ее голос немного смягчился. — Я думаю приспособить твой знак меча. У тебя отличный удар, верно? А в Драхасе ужасно запылились ковры! Особенно те, что были в покоях капитана. Там и диваны бы выбить, и подушки…

— А мой легендарный аркан крыльев можно использовать для того, чтобы помыть окна на верхних этажах крепости, — подхватил Элай. — А знак летописца, чтобы разобрать самые корявые сочинения.

— Хорошая идея! — одобрила Хильда. — Оставим это на послезавтра. Еще предложения?

— Я, пожалуй, пойду, — усмехнулся он, направляясь в глубь драконятника.

— А куда? — спохватилась она.

— Полетаю на Дымке.

— Без Вив?

— Мне надо проораться в одиночестве, — сказал Элай. — Накопилось.

— Залети подальше в море, — посоветовала Хильда. — Вдруг заодно удастся поймать тунца.

У загона с Сильвой Элай задержался. Драконица перестала отказываться от еды, но все еще демонстрировала суровый нрав. Завидев Элая, принюхалась, повернула морду. Красивый зверь: чешуя блестит даже в полумраке загона, крылья как будто стали еще шире, хотя она и раньше была очень быстрой.

— Полетаешь со мной? — миролюбиво предложил Элай, но Сильва оскалила зубы.

— Куда-то собрался? — спросил Туч, появляясь рядом с ящиком, полным рыбы.

Подбросил одну, и рыбка исчезла в пасти Сильвы.

— Полетаю немного.

— Без Вив? — удивился он точно как Хильда.

— Мужчине иногда надо побыть одному.

Судя по тому, как удивленно вытянулось лицо Туча, ложь получилась не слишком удачной.

— Готовлю ей подарок, — добавил Элай, и Туч понятливо покивал. — Позаботься о ней, если… пока меня не будет.

— А ты надолго?

Элай свистнул, подзывая дракона.

— Нет.

— В Айдану? — не отставал Туч. — Можно я с тобой? Что за подарок, Элай?

Не став дожидаться, пока Дымок приземлится, он взлетел сам, уходя от ответа.

Если он победит в этом поединке, и если тот вождь не наврал. Если там нет засады, если записка вообще не глупая шутка. Тогда он подарит Вивиане армию красноперых, корону и все королевство. Слишком много «если», но упустить такую возможность Элай не мог. Другой может и не представиться.

Внизу мелькнули рыжие волосы Вив, и сердце на миг застучало быстрее. Элай направил дракона в сторону города, чтобы никто не заподозрил неладное, пролетел над бухтой и бронзовой дорожкой заката. Красноперый написал — после захода солнца, так что Элай покружился над морем и позволил Дымку выловить рыбу, плескавшуюся в волнах.

— Сегодня я буду сражаться без тебя, — сказал дракону, погладив черную шею. — Дело чести. Но будь начеку.

Он ни за что не проиграет. Но если что-то пойдет не так, можно свистнуть Дымку и удрать. В конце концов, лучше отступить и выиграть бой позже, чем бесславно погибнуть.

Вернувшись к Драхасу, Элай сделал круг над крепостью, подлетел к сторожевой башне поближе, чтобы его на обратном пути не приняли за красноперого.

Хильда что-то крикнула, приложив ладони рупором к губам. Денфорд, бледный как мел, стоял рядом. Элай повернул к горам. Драконья кровь пела, предвкушая поединок — и победу.

* * *

Элай полетел к горам, и Хильда с замиранием сердца следила, как крылатый силуэт сужается в черную точку. Слегка успокоилась, когда дракон свернул ко второму зубу. Именно там капитан менялся товарами с дикарями. Может, и Элай хочет предложить им обмен?

— Ты дрожишь, здесь холодный ветер, — проявил наблюдательность Денфорд.

Иногда он бесил ее до дрожи — своим занудством, нравоучениями, предсказуемостью. Но она привыкла к нему, как… к старому креслу: пусть скрипучее, и подлокотники потерлись, но в целом удобно.

— Хочешь чаю? — предложил он.

Хильда отобрала у него фляжку, глотнула и скривилась.

— Да тут больше бальзама, чем заварки! — возмутилась она.

— Если не нравится…

— Нет уж, оставь, — возразила Хильда, прикладываясь к фляжке осторожнее. — Что Элаю там понадобилось, скажи.

— Без понятия, — честно ответил Чарльз. — Я сильно сомневаюсь, что Элай сумеет наладить с красноперыми дипломатические отношения после того, как они попытались украсть его невесту. Нападение на Драхас, убийство капитана, мое ранение — на все это наш принц легко бы закрыл глаза.

— Но Вивиана — его свет в окошке, — подхватила Хильда.

— Вроде того, — хмыкнул Чарльз. — Красноперые угрожали ее жизни — такого Элай не простит. И я готов поспорить, что он полетел туда вовсе не торговаться. Скорее, угрожать. Да, пожалуй, он полетел ставить ультиматум.

— Какой? — нахмурилась Хильда, разворачивая плед, который Денфорд принес с собой. — Сдавайтесь, или вам крышка?

— Именно так, — покивал он. — Жаль, Элай не спросил моего совета. Я бы составил письмо по всем правилам.

— Не думаю, что дикарям так уж важно вежливое обращение, — заметила Хильда. — В той записке было всего пара строк.

— В какой записке? — вскинулся он.

— Да от дикарей, — бросила она. — Элай сжег ее. Сказал, там ругательства.

— По поводу?

— Прекращения торговли.

— Это странно, — задумался Чарльз. — Так-то красноперые — примитивный народ. Но даже они должны понимать, что прямое нападение на крепость, повлекшее за собой жертвы, может привести к негативной ответной реакции.

— Ты иногда так говоришь, что зубы сводит, — вздохнула Хильда, сделав еще глоток.

— Они изрешетили капитана стрелами, а потом написали, почему больше нет железа для наконечников? — продолжал рассуждать он. — Хильда, тут что-то не так. Ты можешь вспомнить хоть что-то из той записки?

Она побарабанила пальцами по железной фляжке, прикрыла глаза.

— Закорючки, палочки… — Дохнув на фляжку, нарисовала пальцем пару завитков на запотевшем боку.

— Интересно, — протянул Денфорд. — Если ты не ошиблась, то здесь написано — кто сильнее. Вот эта галочка означает превосходную степень. Даже, я бы сказал, не сильнее, а сильнейший. Самый сильный.

— Элай сказал, там оскорбления, — засомневалась Хильда.

— Что ж, если дальше было вот такое слово, — он нарисовал пальцем пару петелек на запылившемся стекле фонаря, — то все вместе это значит «сильнейший баран». Устойчивое словосочетание у диких племен, означающее крайнюю степень тупости.

— Я не помню, — пожаловалась Хильда. — Но, надеюсь, Элай не настолько тупой, чтобы подставиться и рисковать.

— Как знать, — философски протянул Чарльз. — Раз уж мы здесь, давай понаблюдаем.

Они присели на деревянный помост в центре крохотного пятачка. Огонек в фонаре отражался на бронзовом колоколе пляской бликов, горы резной каемкой выделялись на звездном небе.

— Может, позвонить в колокол? — жалобно попросила Хильда. — У меня сердце не на месте. Да еще и стемнело так рано. И холодно.

— Я тоже замерз, — смущенно признался Денфорд. — Не против, если сяду поближе? Два пледа лучше.

— Давай, — согласилась она, и на ее плечи опустился еще один плед, а следом рука Чарльза.

Она не стала его отталкивать. Человек после ранения, организм ослаблен. Еще не хватало ему заболеть. К тому же от Денфорда исходило тепло, и хотелось прижаться теснее — так Хильда и сделала.

— Хочешь чаю? — спросила, протянув фляжку.

— Спасибо.

— Чарльз, давай так. Если Элай не возвращается через пять, ладно — десять минут, я звоню.

— Хильда, — он вздохнул. — Я могу поднять тревогу прямо сейчас. Там где-то беруши в ящике. Возьми, чтобы твои уши не пострадали.

Она окинула его внимательным взглядом. То ли звезды тому виной, то ли чай, но привычный Чарльз Денфорд показался ей незнакомым: высокий лоб, орлиный нос, губы… вполне себе. И его ладонь на плече лежит так уверенно. Она провела рукой по темным волосам — гладкие, как перья у Арчи.

— Я жалею о том, что чуть не сделал тогда, — признался он шепотом. — Я не знал Элая. Не верил в то, что он сможет выжить.

— Ты должен был верить в меня, — с досадой сказала Хильда. Момент мелькнул и исчез.

— Простишь меня когда-нибудь? — попросил Денфорд.

Хильда пожала плечами, отпила еще чай.

— Печенье будешь? — предложил он.

Кивнув, Хильда закинула печеньку в рот.

— Здесь красиво, правда? — спросил Чарльз, запрокинув голову к небу. — Звезды кажутся такими большими, близкими.

— А Элая все нет, — пробормотала Хильда.

Она встала и подошла к краю башни, и Чарльз поспешно вскочил, оказавшись рядом и легонько придержав ее за руку. Обычно его забота казалась навязчивой, но сейчас Хильда сама вцепилась в его ладонь. Так высоко, и ветер рвет волосы. Она жила в академии, где готовили драконьих всадников, но сама никогда не летала.

— Я такая трусиха, — вздохнула Хильда.

— Ты самая смелая женщина из всех, что я знаю, — заверил Чарльз, убрав прядку волос с ее щеки. — Не бойся за Элая. Если бы что-то пошло не так, мы бы увидели его огонь.

— Ты прав, — задумчиво покивала она. — Но у меня все равно на сердце неспокойно. Ты не чувствуешь какого-то странного волнения?

— Рядом с тобой? — усмехнулся Чарльз и обнял ее за талию. — Всегда.

* * *

Элай улетел без меня, и я чуть с ума не сошла, пытаясь понять, что сделала не так. К счастью, теперь мне было к кому обратиться с такими вопросами.

— Шутишь? — недоверчиво хмыкнула бабушка, когда я, пылая ушами, сбивчиво изложила свою версию событий. — Ты правда думаешь, что мужчина мог обидеться на спонтанную страсть? О, милая… Нет, он совершенно точно не разочаровался в тебе, уж поверь. Мало ли, почему ему понадобилось полететь одному: может, там, куда он собрался, опасно.

— Опасно? — взвилась я.

Вспомнилась записка от красноперых, от которой остался лишь пепел. Про нее я рассказала тоже.

— А ты понимаешь их язык? — удивилась Камилла.

— Нет.

— Так толку от этой записки. Вив, пойдем лучше на кухню, сегодня готовят пирог по моему рецепту. Со сливами.

— Позже приду, — отказалась я и побежала в гнездо — вдруг Элай прилетел.

Но там его не было, как и прочих. Только сновали слуги Изольды, собирая ее вещи для переезда, да сама она стояла посреди круглой гостиной, неодобрительно разглядывая отверстие в потолке, через которое виднелось темнеющее небо и одинокая звезда.

— Вивиана, — строго произнесла она, вынимая монокль и приставляя его к глазам. — Поскольку ты — единственная девушка в вашей команде, — внимательный взгляд прошелся по мне сверху донизу, — ответственность за порядок лежит на твоих плечах. У Рональда под кроватью паук!

Я чуть не ляпнула, что паук, видимо, тоже неопрятный, как и куры на давнишнем постоялом дворе, но предпочла сбежать. Парней я нашла на тренировочной площадке, и Туч, заметив, что я чуть не плачу, спрыгнул с брусьев и раскололся.

— Элай полетел за подарком, — пробасил он гулким шепотом. — Для тебя.

Я покусала губы. Подарок? Зачем мне подарок? Лучше б слетали вместе в бухту, или остались дома. Элай сыграл бы мне на гитаре, и это был бы прекрасный вечер. Вдвоем.

— Хотя он вел себя немного странно, — вспомнил Туч, погладив вспотевшую от упражнений макушку.

— А я вообще не удивлен, что он слинял, — заметил Иней, карабкаясь по отвесной скале. Он научился выпускать ледяные когти и теперь проверял их прочность. — Я тоже стараюсь не возвращаться в гнездо до отбоя. Там Изольда все пытается меня облагородить.

— Полагаешь, без шансов? — уточнил Рони, прилаживая в арбалет болт.

— Полагаю, ей хватит и одного внучка, — ответил Иней. — Ты куда более податливый материал. Такой мягкий, пушистый, одним словом — Роничка.

Болт впился в скалу аккурат там, куда Иней поднес руку.

— Спасибо, — поблагодарил он, ухватившись за болт и подтянув гибкое тело выше. — Твоя меткость растет.

— Возможно, я метил не туда, — сострил Рони.

— Так, арбалет развернуть к мишеням, — скомандовал Туч. — Вив, если нечем заняться, предлагаю тебе тоже пострелять. Потренировать ночное зрение. Красноперые нападают в темноте.

Наверху захлопали крылья, и я, запрокинув голову, узнала Дымка. Длинный крылатый силуэт скользнул по синему небу, где уже зажигались первые звезды, но, вопреки моим ожиданиям, не снизился к крепости, а полетел дальше. Сделал круг возле сторожевой башни, а затем повернул к горам.

— Подарок? — переспросила я Туча. — Какой подарок он собрался добывать у красноперых?

— Погоди волноваться, — пробурчал он, осторожно отцепляя мои пальцы от ворота изрядно пропотевшей рубахи. — Может, он только глянуть что захотел.

Я стояла на площадке, нетерпеливо притоптывая ногой и ожидая возвращения Элая, но силуэт дракона так и растаял в темной кромке гор.

— Давай полетаем, — предложила я Тучу. — Пойдем за Ковшиком.

* * *

Поцелуй был совсем не таким, как представляла Хильда. Да, можно признаться самой себе, что иногда она думала — какими были бы поцелуи Денфорда. И она точно не ожидала такой пылкой страсти и яростного напора, перемежающихся трогательной нежностью. Очевидно, Чарльз пытался сдерживаться, но Хильда запустила руку в черные волосы, гладкие, как птичьи перья, и притянула его к себе.

А его руки! Невинные объятия быстро сменились жадными нетерпеливыми ласками. Пуговки платья сдались почти все, но Хильда не чувствовала холода. Напротив — в ней словно вспыхнул огонь.

— Это все драконья кровь, — пробормотала она, млея, пока Чарльз покрывал поцелуями ее шею.

— Это все ты, — хрипло ответил он. — О, Хильда, как ты прекрасна.

Оба пледа устлали деревянный помост, и места хватало как раз на двоих. Звезды, ночь, пахло дикими травами и ванильным печеньем. Неизвестно, как далеко они бы зашли, но откуда-то сбоку раздалось воронье карканье.

Чарльз оторвался от Хильды и взмахнул рукой.

— Кыш!

— Это Бардак, ворон Вивианы, — узнала Хильда, повернув голову. — Наверное, просит печенья.

Ворон подпрыгивал на перилах, расправлял крылья.

— Кар-кар-кар!

— Какая невоспитанная птица, — с неодобрением заметил Чарльз. — Пошел вон, кому говорю!

Он бросил в ворона печеньем, но тот проигнорировал угощение. Взлетев, вновь опустился на перила и закаркал еще громче, пританцовывая на месте.

— Да что ж такое, — проговорила Хильда, садясь и наспех застегивая пуговки.

Она поднялась, глянула вдаль. Над перевалом все тихо и спокойно. Десять минут, отведенных Элаю, давно прошли. Но он так и не вернулся. А может, увлеченная ласками Денфорда, она не заметила… Обернувшись, Хильда открыла рот, чтобы поделиться соображениями с Чарльзом, да так и застыла. Вдали летели драконы. Не со стороны степи, а с севера. Ровным ромбом, традиционное построение королевских войск. Они перегруппировались, вытягиваясь в линию, чешуя драконов в лунном свете вспыхнула алым. Кого они хотят обмануть? Это не дикари, у красноперых совсем не такой оттенок! К тому же драконы, что летели сейчас на Драхас, куда крупнее степных. Дозор вернулся? Стали бы дозорные прятаться под иллюзией? Стали бы притворяться дикарями, если бы летели с миром?

Чарльз сообразил первым. Он потянул канат, и колокол взвыл, возвещая тревогу.

Хильда, вскрикнув, зажала уши руками, ворона будто снесло порывом ветра. А колокол все гудел и гудел, призывая защитников крепости расправить крылья.

— Хоть бы Элай успел вернуться! — выкрикнул Чарльз. — Без него нам не выстоять! Ты не видела, он уже прилетел?

Хильда покачала головой.

Драконы Драхаса взмывали в небо один за одним, но сколько она ни вглядывалась, Дымка среди них не было. Куда же запропастился Элай⁈