Кровь дракона. Искры на ветру

Глава 17 Айдана

Туч предложил Каталине пожениться немедля, а она, не будь дурой, тут же и согласилась.

То ли он решил подстраховаться перед мирным договором с красноперыми, желая защитить любимую от возможных поползновений, то ли взял пример с нас с Элаем — чего ради тянуть? Как бы там ни было, сейчас мы сидели на жестких скамьях древнего храма, украшенного цветами и лентами, а Туч с Каталиной стояли у алтаря.

— Сейчас разрыдаюсь, — прошептал Иней у меня за спиной.

— Да, очень трогательно и романтично, — согласился с ним Рони.

— Да я не о том, болван, — буркнул Иней. — Ладно Элай, у него выбора не было, а Туч зачем с собой это делает, я не пойму?

— Потому что ты эмоционально еще не созрел для взрослых и полноценных отношений, — покровительственно утешил его Рони.

— Ты меня сейчас неполноценным назвал⁈

— А ну, цыц, — шикнул на них Элай, обернувшись, и парни заткнулись.

Церемонию проводил храмовник, и Верес ревниво следил за тем, как тот читает молитвы. Денфорд многозначительно поглядывал на Хильду, и я готова была поспорить, что мысленно он уже примерял наряд жениха. Каталина в пышном белом платье напоминала торт со взбитыми сливками, а Туч сиял от счастья рядом с красавицей-невестой, и его лысая голова блестела в мерцании свечей.

А я разглядывала старинную фреску, изъеденную временем. Всадник на сером драконе, рыжие волосы на ветру. Пророчество говорило, что здесь, в Айдане возродится великий дракон. Элай пытался убедить красноперых, что это он, и дикари готовы были ему верить, поскольку тоже хотели соглашения.

К счастью, жители Айданы не слишком пострадали от их налетов и относились к будущему союзу настороженно, но не враждебно. Если бы в Драхасе по-прежнему стоял дозор, все было бы куда сложнее: слишком много крови пролито, слишком долго длилась вражда. Но сейчас, когда от него остался лишь жалкий отряд, у нас были все шансы на мир.

Та женщина, которую дикари когда-то украли, тоже внесла свою лепту. Она казалась вполне довольной жизнью и убеждала прочих, что быть одной из жен куда проще и удобнее, чем единственной. Заботы о детях, муже и доме делятся на пятерых. Лукаво улыбаясь, она добавляла, что ее красноперого мужа с лихвой хватает на всех его жен.

Я бы ни за что не согласилась делить Элая с другой женщиной.

Моя ладонь непроизвольно легла на живот. Разве что с дочкой.

Лицо рыжего всадника на фреске стерлось. Толком и не понять: мужчина это, женщина… Но за его спиной развевались белые крылья, на груди алел ромб, символизируя легендарный аркан сердца, и он не носил ни кольчуги, ни щита.

Иногда знаки проявляются в детях и внуках по наследству. Моя бабушка, обладательница чешуи, сидела на заднем ряду вместе с Изольдой. Та, как обычно, недовольно хмурилась, но держала язык за зубами, потому что Элай пригрозил выставить ее вон, если она посмеет критиковать свадьбу друга.

У меня — чешуя, у Элая — сердце и крылья. На двоих у нас полный набор. И, теоретически, наш ребенок может унаследовать все три легендарных аркана.

— Я тут подумал, — прошептал Элай, склонившись ко мне, — Айдана куда больше подходит для того, чтобы растить детей, чем дворец.

Я вздрогнула и быстро глянула на него, но Элай выглядел спокойным и невозмутимым. Нет, он ни о чем не догадывается. Да что там, я сама пока не уверена!

— Там сплошное притворство, мрамор и позолота. Сплетни, слуги, враги… Все льстят, лгут, а наследника трона будут баловать со страшной силой. По себе это знаю. Если бы мы познакомились лет семь назад, я бы тебе не понравился.

— Ты мне и так не понравился, — заявила я, и Элай удивленно вскинул темные брови. — При первой встрече ты сказал, что из меня щит, как из чайного ситечка. Не помнишь?

Он улыбнулся и, обняв меня, поцеловал в щеку.

— Я глубоко ошибался, — виновато пробормотал на ухо. — Ты мой великий дракон.

Я не была им, как и Элай, наверное. Но что, если наш будущий сын, или дочь, и есть тот, кого обещает пророчество?

— Объявляю вас мужем и женой, — провозгласил храмовник.

— Целуйтесь уже, — громко добавил Иней.

Свадьба получилась простой и душевной. Стол накрыли на заднем дворе булочной Каталины, где хватило места и для небольшой танцевальной площадки. Хильда украла у меня Элая «буквально на пару минуточек», но не отдавала уже третий танец подряд, а Берта отщипывала лепестки ромашки из пойманного ею букета невесты и пялилась на Рони. Как у него еще костюм не затлел от столь пристального внимания!

Я подошла к ней и сказала без обиняков:

— Тебе придется самой проявлять инициативу. Если не хочешь его упустить.

Берта скупо кивнула, сунула мне букет и пошла приглашать Рони на танец. А я оборвала лепестки с несчастного цветка. Вышло — да. Неужели беременна?

Запрокинув голову к небу, где парили драконы, я глубоко вдохнула. Так-то все как обычно, но запахи стали резче. Я даже отсюда чувствую, что Денфорд переборщил с туалетной водой. Может, поэтому Хильда не хочет с ним танцевать?

— Красноперые не нападут, — сказала бабушка, встав рядом и неправильно истолковав мой взгляд. — Не бойся, моя дорогая.

— Я не боюсь, — ответила я.

Камилла когда-то сказала, что сила легендарных арканов не имеет границ. Меня переполняла любовь, и казалось, ее хватит, чтобы укрыть всю Айдану, а заодно и наше с Элаем будущее, которое я успела мысленно нарисовать в самых теплых и радостных красках.

Элай наконец ускользнул от Хильды и подошел ко мне.

— Вив, потанцуем?

Я отдала букет бабушке и охотно обняла своего мужа. Да, я буду танцевать и радоваться, пока есть возможность. А когда красноперые дадут ответ, полечу во дворец и встречусь с Тирианом и королевой лицом к лицу.

Они поплатятся за то, что сделали и со мной, и с Элаем. Наши дети не будут жить в страхе. Я сумею их защитить.

Ночью Элай был таким нежным, что у меня словно выросли крылья. Я воспарила куда-то ввысь, точно облачко, а после пришла в себя в теплых надежных объятиях. Элай целовал мое лицо, а его сердце билось под арканом любви, стучась мне в ладонь.

Втайне я была очень рада, что у него появился этот аркан, иначе я бы точно провалилась в пучины ревности. Теперь Элай не был изгоем, он пожимал руки друзьям, танцевал с другими женщинами, поцеловал Каталину в румяную щечку, поздравляя со свадьбой. Но любил он меня. По-настоящему.

Вот уж правда, сердцу не прикажешь.

Я вроде и не слишком красивая, и, прямо скажем, не самая умная, и мудрости во мне нет, и роскошной женственности, как в Каталине. Но я хотела быть достойной его королевой. А значит, мне придется такой стать.

— О чем задумалась? — спросил Элай, заглядывая мне в глаза.

— О том, что я вообще не умею вести себя при дворе, — честно ответила я. — Может, у Хильды есть какой-то сборник основных правил?

— У нас будет свой двор, — улыбнулся Элай. — Свои правила. Ты сама решишь, как надо, и никто тебе не указ. Ну, разве что я, чуть-чуть, на правах мужа.

Я улыбнулась ему в ответ и, обняв за шею, поцеловала.

А утром красноперые прислали весть, что готовы подписать договор.

* * *

Профессор Денфорд то краснел, то бледнел, и едва не падал в обморок от волнения.

— Все будет хорошо, — раздраженно сказала Хильда. — Возьми себя в руки, Чарльз!

— Это историческое событие, — несчастным голосом пробормотал Денфорд. — Я все думаю, что где-то мог напортачить. Только представь, через тысячи лет наши потомки будут изучать договор красноперых с Рианом Диварием Элайдженом Карратисом и найдут какую-нибудь ошибку. Я же со стыда умру!

— Ты умрешь гораздо раньше, — успокоила его Хильда.

— Если позволите, договор составлен весьма профессионально, — заверил Рони. — Я бы сказал, на высшем уровне. А некоторая простота формулировок выглядит как дань уважения союзнику, который может не разобраться в юридических тонкостях.

— Простота формулировок? — пролепетал Денфорд. — Думаешь, договор получился примитивным⁈

— Все, тихо, идут, — заволновалась Хильда.

Мы снова были в Айдане. На площади перед бухтой ради такого события свернули торговлю. Люди шептались, переговаривались, и весь город бурлил как огромный котел, переваривая свежие сплетни, обрывки которых долетали до моих ушей.

'Оказывается, наследник престола жил в Драхасе. Будущий король нес дозор, стоя на страже спокойствия города. Вот он, глядите, рядом с рыженькой девушкой. Хоро-о-ош. Высокий, плечистый… У него два легендарных аркана, и вдобавок огонь! Так это он тот самый дозорный, что спалил Хедригу полполя ржи? Так ему и надо, старому дурню, он на прошлой неделе пытался Гельду обвесить.

Идут, идут красноперые! Ну и рожи… Ох, мамочки, страшненькие какие, хотя черноглазый справа и ничего. Я тебе дам — ничего! За нее три парня сватаются, а она на дикаря смотрит. Хочешь быть пятой женой, как эта? Неужели теперь будет мир?'

Красноперые оставили драконов у стен Айданы и вошли в нее не как захватчики, а гости — через главные ворота. Пятеро рослых мужчин, с чешуей дракона на широких плечах, смуглые, черноглазые, безоружные, остановились перед Элаем.

— Приветствую вас в Айдане, — сказал он, приглашающе махнув на кресла, приготовленные для гостей.

Но из-за их спин выскочили женщины и быстро расстелили широкий ковер прямо на площади. Мужчины гибко опустились на него, скрестив ноги. Элай, не поведя бровью, уселся так же.

«Ишь, с собой принесли. По их, значит, традициям чтобы было. Может, они сидеть на стуле не умеют? А что там уметь? Задница, что ль, отвалится? Ох, какой ковер красивый, ты ж посмотри. И густой, как щетка, и узор интересный, и яркий. Сколько такой будет стоить, как думаешь? Небось, специально коврик и приволокли, чтоб потом торговать…»

— Мы подпишем твой договор, Черный Огонь, — сказал седой воин. — Мы признаем тебя не главой, но братом. Ты достойный воин. Ты защищал свои земли. Ты убил многих наших бойцов, но сделал это в честном бою, и мы не держим на тебя зла.

Элай отвечал им на их языке, и люди разочарованно загудели. Вокруг Изольды, которая вновь выступила переводчиком, тут же столпилось кольцо. Они обсуждали детали союза, и Денфорд в панике вносил изменения в договор, нервно чиркая пером и разбрызгивая чернила. Рони предложил наложить иллюзию на пустой лист, чтобы дикари поставили подпись, а потом уже написать там, чего захочется, но профессор с негодованием отверг это предложение.

Но в итоге красноперые подписали его бумажки не глядя: макнули перо в чернильницу и поставили пять закорючек, похожих на стадо курчавых овец. Куда большую важность имел для них собственный ритуал. Одна из женщин, что пришли с ними, подала кувшин с плескавшимся внутри молоком, и седой воин первым чиркнул по руке ножиком, появившимся из голенища. Не так уж они безоружны, как казалось на первый взгляд.

Капля крови упала в кувшин. Следом и остальные вожди кочевых кланов поделились кровью.

— Теперь ты, Черный Огонь, — сказал седой, протянув Элаю нож рукояткой вперед. — Если правда хочешь стать нам братом.

— Млечники, — пробормотал Денфорд. — Это в их исконных традициях…

Элай не стал колебаться. Порез расцвел на его ладони, алая капля упала в белое молоко, растворяясь розовой кляксой, а царапина тут же затянулась.

Седой вождь первым сделал глоток, затем передал кувшин Элаю. Он отпил и облизал губы.

Ох, я обязательно должна это нарисовать! Кочевники, Элай, молоко…

— Дело сделано, — пробасил Туч, погладив взопревшую под солнцем лысину. — Даже не верится. Значит, теперь никакого дозора? И кем же я буду работать?

Барри спорхнул откуда-то с крыш, уселся мне на плечо и сунул любопытный клюв к историческому документу. Видно, подписи млечников показались ему похожими на червяков.

— Кыш, — рассердился Денфорд, отмахиваясь от вороны. — Вот надоедливая птица.

— Ворон — это хорошо, — произнес седой воин на нашем языке. — Где ворон летает, там есть еда и вода. Добрый знак.

Убедившись, что на бумажке нет ничего интересного и съедобного, Барри взмахнул крыльями и улетел в небо, а седой, проследив за ним взглядом, добавил:

— Мы пойдем с тобой, брат. Мы вернем твои земли.

* * *

Лететь решено было ночью — драконы кочевников плохо переносили дневной свет. Кланы выделили двадцать драконов, куда меньше, чем Элай надеялся, куда больше, чем у него имелось. Он бы и на пару штук согласился — этого бы хватило, чтобы продемонстрировать при дворе полученную лояльность красноперых. А сражаться с королевской армией Элай и не собирался. В конце концов, это его будущая армия. Надо ее беречь. Каждый солдат — оплот его трона, с которого сначала надо сбросить младшего братца.

Вив летела на Сильве, и Элай старался держаться ближе. Он уговаривал Вив лететь с ним, но капризная Сильва больше никого к себе не пускала. А Вив, со свойственным ей тихим упрямством, заявила, что Сильве будет полезно снова стать частью команды.

Элай беспокоился за них обеих: Сильва может взбрыкнуть, а Вив… Он пока не позволял себе особо надеяться, но Вив изменилась: стала спокойнее и будто прислушивалась к самой себе. Талия оставалась такой же тонкой, пока что, но Элай уже мысленно прикидывал варианты имен. Что-нибудь твердое и уверенное для мальчика, мелодичное и нежное для девочки.

Туч тоже отправился с ними, хотя его Каталина рыдала, цепляясь за Ковшика, будто надеясь удержать дракона. Элай предложил другу остаться, как-никак, молодожен. Но Туч, хмурый и непреклонный, заявил, что никогда себя не простит, если не будет рядом в решающей битве. Вдобавок он вез на Ковшике Рони, без которого им было не обойтись. Если бы не иллюзии, их бы не пропустили дальше первого сторожевого поста. Но Рони то прятал войско красноперых в безобидном пушистом облачке, то набрасывал на них дымку невидимости, а сейчас и вовсе — превзошел самого себя.

Элай обернулся и хмыкнул: его преследовала стая жирных, крупных гусей со зловещим багряным оттенком перьев. Еще бы клином летели, как положено, а не вразнобой, точно их спугнули с хлебного поля.

С Вересом устроилась Хильда, которая заявила, что во дворце может оказаться очень полезной. Денфорд, сидя с одним из дозорных, страдал от ревности, глядя на возлюбленную, которую прижимал к себе веселый кудрявый капитан.

— А ты можешь не жарить так сильно? — недовольно попросил из-за спины Иней. — Так-то терпимо, но все же печет.

— Я об тебя уже весь зад обморозил, — не остался в долгу Элай. — Так что сиди и помалкивай. Скоро рассвет. Устроим привал.

Днем они отдыхали в небольшой рощице с круглой проплешиной озера в середине. А когда солнце вновь опустилось за горизонт, встали на крыло. Сам Элай добрался бы вдвое быстрее, но красноперые не привыкли к длительным перелетам. Да и Вив надо отдохнуть. Почему же она не осталась в Драхасе вместе с бабушкой, как он умолял? Почему ему досталась такая непослушная, своевольная женщина? Почему его сердце екает от гордости и восторга каждый раз, когда он на нее смотрит?

Хрупкая всадница на огромном крылатом звере, она сумела приручить и Сильву, и его, ссыльного изгоя. Элай не сомневался, что и королева из Вив получится то, что надо.

А на рассвете они достигли дворца. Заблестели, слепя глаза, золоченые шпили, зарозовели белоснежные стены, облитые первыми лучами солнца. Взорвать бы его, чтобы камня на камне не осталось! Если бы там внутри были только мачеха и Тириан, Элай бы так и сделал. Но совет, придворные, слуги… Негоже королю начинать правление с кровавой бойни.

Пожар ненависти, который бушевал в его сердце все годы ссылки, погас, оставив холодную, отточенную как клинок решимость. Тириан пытался его убить — это Элай еще мог попытаться простить. Но брат хотел изнасиловать его любимую женщину.

Такое он прощать не собирался.

Драконы высыпались из облака прямо в королевский сад. Устроились на изящных беседках, с треском ломавшихся под их весом, растоптали роскошные клумбы, один жадно окунул морду прямо в фонтан, пуская в нем пузыри. Еще несколько красноперых расселись на крыше дворца, заглядывая в окна, а Элай посадил Дымка у центрального входа. К нему рванули стражники в сверкающих латах, но разумно замедлили бег, а потом и вовсе остановились, когда Дымок повернул к ним голову и улыбнулся.

Сильва приземлилась рядом, изогнула серебристую шею как лебедь, косясь на всадницу.

— Какая ты молодец! — с искренним восхищением похвалила ее Вивиана. — Долетела так далеко, справилась, умница!

Сильва фыркнула и отвернулась, но вытянула крыло к земле, чтобы Вив было удобнее спускаться. Элай поймал ее внизу в объятия.

Во дворце было тихо. Никто не спешил к ним навстречу, не расстилал красную дорожку для дорогих гостей. Только пялился множеством окон, в которых отражался красный рассвет, и ждал.

— Клумбы, конечно, разбили совершенно безвкусные, — неодобрительно заметила Хильда.

— А вот статуи с голыми женщинами весьма приятны на вид, — сказал Иней, спрыгивая с Дымка.

— Как-то неуютно тут, — выразил общую мысль Туч.

Когда-то дворец был его домом, сейчас Элай чувствовал себя в гостях, причем там, где ему не были рады.

Но он давно ждал возможности поквитаться. Теперь ее не упустит.

— Может, подождете меня здесь? — спросил он, не особо надеясь на удачу.

Туч шагнул вправо и вперед, прикрывая Элая точно в бою, а Вив молча взяла его за руку.