Кровь дракона. Искры на ветру

Глава 8 Не на ту напали

Я не могла оторвать взгляда от черной точки, тающей в небе, а сердце гулко ухало, отбивая тревогу. На фоне закатного багрянца потянулся черный дымок, следом еще.

— Город горит, — произнес сзади Иней, и я вздрогнула от неожиданности, когда его прохладная ладонь опустилась мне на плечо. — Не бойся, Вив, отобьемся. Все дозорные полетели в Айдану, да еще наши парни. А я пригляжу за тобой. Жениха нет, а я вот остался. Знаешь, говорят, с замужними проще, в определенном смысле.

Последняя фраза даже для него была слишком пошлой. Я сбросила его руку и обернулась.

— Ты что, пьяный? — оценила я и румянец, и блеск глаз, и общий расхристанный вид: рубаха нараспашку, на шее засос, в белых как снег волосах застряло какое-то сено.

— Я пьян от любви. Флюиды романтики, все дела, — Иней покачнулся, улыбнулся точно шальной и нелогично добавил: — Не думаешь, что поторопилась с этой свадьбой? С Элаем-то все понятно. Я бы тоже хватал и тащил под венец, раз уж такая удача. Но тебе-то куда спешить? Подумала бы, повыбирала…

Он подвигал бровями, явно намекая, из кого следует выбирать. Я покачала головой, решив игнорировать его подкаты. Завтра самому станет стыдно, наверное. Вдали вспыхнуло пламя, и огненная дорожка разрезала небо, а ее отражение — море.

— Я так надеялась, что свадьба пройдет безукоризненно, — вздохнула Хильда, подойдя к нам. — Но сперва цветы опоздали, потом не хватило тарелок… Сто раз говорила Освальду — докупи! В итоге рисунок на посуде отличался, салфетки не гармонировали. Вивиана, прости, — она шмыгнула носом. — Все должно было быть по-королевски.

— Все было отлично, — заверила я. — Главное, чтобы там, — кивнула на город, — все закончилось хорошо.

И Элай вернулся ко мне. Мы не должны были разлучаться в день свадьбы. Я обещала, что буду с ним рядом, поклялась защищать нашу семью. И вот он сражается с дикарями, а я стою и смотрю, и ничего не могу сделать.

— Госпожа экономка, — проворковал Иней. — Я просто обязан сказать, что природа не экономила на вашей красоте. — Уцепившись за плечо Рони, подтянул друга к себе. Ухватив его волосы, небрежно повернул голову Рони в сторону Хильды. — Забудь о драконах и сюда смотри. Какая восхитительная женщина, а? Я не то чтобы тонкий ценитель прекрасного, но это прямо шедевр!

— Мальчик мой, — вздохнула Хильда. — Иди спать.

— В одиночестве? — ахнул Иней. — Прекрасна как статуя и так же холодна. Но я умею обращаться с холодом. И с женщинами. — Оттолкнув Рони, он склонился и громко прошептал ей на ухо: — Как насчет прогуляться по Драхасу? Я знаю одно укромное местечко…

Хильда вскинула брови и застыла, словно в раздумьях, а затем быстро повернула голову к горному перешейку. А мое сердце пропустило удар, точно его сжали на миг, и забилось еще быстрее. Элай учил меня на сторожевой башне — смотреть на звезды. Если какие-то вдруг гаснут, а потом появляются вновь, значит, на миг их что-то закрыло.

Солнце только зашло, и лишь несколько звезд проклюнулись на небосклоне. Но вот одна погасла. И замерцала снова.

— В Драхас! — отчаянно крикнула Хильда. — Немедленно! Все в крепость!

— Нет, погоди, — нахмурился Иней. — Почему все? Только мы вдвоем.

А я разглядела темные силуэты в небе, и они направлялись прямо сюда.

— В укрытие! — завопил Денфорд, вторя Хильде, и, поймав девушку-подавальщицу, подтолкнул ее к крепости. — Прячьтесь!

— Красноперые, — ровно сказал Рони. А после паузы тоже воскликнул: — Мое яйцо!

И, сорвавшись с места, бросился прочь.

Все правильно, драконьи яйца никак нельзя отдавать дикарям. Иначе вскоре они получат своих собственных зубохвостов, и потом мы не отобьемся. А еще в драконятнике совершенно точно будут Рони и Берта, у одного иллюзия, у другой искра — так себе знаки для боевки.

А еще там есть Сильва! Элай сумел натравить на дикарей целую стаю диких драконов. Может, у меня получится провернуть это хотя бы с одним?

Мы с Хильдой, не сговариваясь, подхватили Инея под руки и потащили в направлении драконятника.

— Даже так? — восхищенно выдохнул он. — Дамы! Да! Я на все согласен!

Я обернулась, и три силуэта вдали налились гранатовым цветом. Над паническим гомоном и топотом ног захлопали крылья.

— Вы так торопитесь, — бормотал Иней. — Давайте притормозим. Мне надо собраться. Большая ответственность, вы поймите…

— Чарльз! — позвала Хильда. — За нами!

— Только не он! — испуганно выпалил Иней. — А то еще вспомнит про свои сочинения, все настроение пропадет.

Рони уже сидел в гнезде вместе с Бертой. Она успела схватить лук и деловито приставляла стрелу. За ними жались девушки-подавальщицы, братья-вонючки и Йоргас. Я усадила Инея в гнездо, к беленькому яичку, и бросилась к драконьим загонам, где осталась одна только Сильва.

— Вив, она злая! — выкрикнул мне в спину Рони.

— Вот и отлично, — приговаривала я, отодвигая засов. — Вот и хорошо. Ты нужна нам, Сильва. Злая и яростная драконица. Быстрая как стрела, опасная как Ингрид.

Сильва подняла голову и вопросительно фыркнула.

— Я не она, — сказала я, шагнув в загон.

Едко воняло мазью лекаря и рыбой, и у меня даже глаза заслезились. Бедная Сильва. Все боялись к ней заходить.

— Но я не враг тебе, Сильва.

Сняла ключ с крюка на стене, шагнула ближе. Сильва оскалила зубы, склонилась ко мне, принюхиваясь, и я, обмирая от страха, вставила ключ в ошейник, от которого тянулась толстенная цепь.

— Ты мне не навредишь, — добавила я, пытаясь повернуть длинный ключ. — Не потому, что у меня чешуя. А потому что ты хороший дракон. Туч так говорил, а я ему верю.

Ключ все не поддавался, я нажала сильнее, ломая ногти, и замок наконец щелкнул. А Сильва хрипло зарычала, словно у нее в горле загрохотали камни.

— Ты боевой дракон, — напомнила я. — Тебя готовили для дозора. Ты сражалась и побеждала. Это твоя судьба.

Лучше уж пусть погибнет в бою, чем ее прирежут как свинью.

Сильва мотнула головой, сбрасывая цепи, вытянула шею и распахнула крылья, точно гусыня. Похоже, мне ее не оседлать.

— Чарльз, нет! — выкрикнула Хильда, и в ее голосе было столько отчаяния, что я, бросив дракона, кинулась к ней.

Двое красноперых вошли в драконятник: втиснулись в ворота прямо на ящерах. Их драконы, юркие и приземистые, покрутили по сторонам тупыми, словно обрубленными мордами, широко раздувая ноздри.

Свистнула стрела, и воин неспешно взмахнул щитом, играючи отразив удар, а в свете факелов заблестела темная чешуя, полосующая широкие плечи. Дикие двигались легко и быстро. Поразительная реакция, огромная сила. Кровь дракона, впитанная с молоком матери, изменила их навсегда.

А Чарльз Денфорд висел, пригвожденный к скале, как насаженная на иголку муха, и так же безнадежно трепыхался. Хильда металась рядом, пыталась вытащить копье, но оно насквозь пронзило его плечо и вошло глубоко в камень — страшно представить, какой силы был бросок.

Братья-вонючки раздули щеки и выдохнули зеленую вонь в сторону млечников. Один ящер чихнул, мотнув мордой, а воин с перебитым носом пророкотал что-то на диком наречии и засмеялся.

— Он сказал, воняет, как подмышки его жены, — перевел Рони.

А потом вдруг стал выше, раздался в плечах, за спиной затрепетали крылья.

— Я — великий дракон! Повинуйтесь мне! — выкрикнул грозно.

Лучше бы молчал, потому что звуковые иллюзии ему не удавались, и голос в конце пафосной фразы сорвался.

Воин с красными косами злобно прищурил глаза, а я наконец добежала в гнездо, и кинжал, брошенный дикарем, отлетел от моей чешуи, которую я выставила почти инстинктивно. Защитное поле, переливающееся как золотые чешуйки, раздвинулось, заключая в себя все гнездо вместе с нашей командой.

Воин спрыгнул с ящера, подошел ближе, отмахнулся щитом от стрелы как от назойливой мухи. Элая бы заинтересовал этот факт: выходит, моя чешуя проницаема изнутри — стрела Берты легко сквозь нее пролетела.

А дикарь, посмотрев на меня, ткнул копьем в мерцающую между нами преграду. Сняв факел со стены, поднес ближе, и чешуйки защиты зазолотились ярче там, куда упирался наконечник копья. Он вновь рявкнул и ткнул в мою сторону факелом. Огонь растекся по куполу и погас.

— Ему нужна я?

— Ты всем нужна, — сердито бросила Хильда. — Так, вы, парни с запахом, сюда оба. Хватайтесь за древко и тяните.

Воин медленно пошел по кругу, ведя копьем по мерцающему щиту и выискивая в защите брешь. Подпрыгнув, ударил сверху, затем поднял с земли оброненный кинжал и попытался сковырнуть купол снизу, словно его можно снять, как крышку с кастрюли.

Второй дикарь, с плоским лицом, по которому будто врезали в детстве лопатой, тоже спрыгнул с ящера и отправился исследовать драконятник. А оба степных дракона рванули к ящикам с отходами и, погрузив туда морды, жадно зачавкали.

Дикарь повторил ту же фразу, указал на меня.

— Он говорит, если ты пойдешь с ним добровольно, они никого не тронут, — перевел Рони, который сдулся, вернув себе прежний вид. — Но они и так нас не достанут. Вив, ты только держи чешую.

Это оказалось на удивление легко. Рядом со мной были мои друзья, кроме разве что Йоргаса и девушек-подавальщиц, которых я впервые видела. Но все они теперь под моей защитой, которая раздвинулась, накрывая нас всех.

— В принципе, их только двое, — пробормотал Йоргас. — Правда, еще драконы…

— Сидеть! — прикрикнула на него Хильда. — Чтоб носа из-под щита не высовывал.

Братья уже выдернули копье, и она хлопотала над раненым Денфордом, который тихо стонал. Берта, растратив стрелы впустую, опустила лук, но держала в ладони искру — крохотный теплый огонек. Иней тихо спал, обняв белое яйцо, а Рони с надеждой поглядывал в небо. Нам бы чуть-чуть продержаться, а потом вернется Элай и покажет этому красноперому, где зимуют драконы.

Размахнувшись, воин ударил копьем в мой щит, но чешуя выдержала. Непробиваемая защита. Легендарный аркан. Надо при встрече поблагодарить Тириана за такой отличный подарок.

— Уходите! — выкрикнула я. — Это наша крепость!

Воин осклабил крепкие белые зубы, вновь пророкотал что-то на своем наречии. Прислушавшись, я разобрала знакомые слова, вопросительно посмотрела на Рони, но тот качнул головой.

— Я не буду это переводить, — буркнул он. — Там неприличное.

Я и сама догадалась и поэтому усмехнулась в раскосое лицо, высушенное степными ветрами, и медленно и членораздельно произнесла ругательство, которое звучало схоже с его словами. Только теперь это ему полагалось идти в известном направлении и ублажать себя самому.

— Вивиана Карратис! — возмутилась Хильда. — Следи за языком! Ты же будущая королева!

Дикарь вновь ткнул копьем, ударил плашмя щитом, кликнул ящера, и тот, мотая хвостом как собака, подбежал и попытался куснуть чешую. Пасть распахнулась, острые зубы оцарапали мерцающий купол.

— Взгляни-ка, Берта, — тонким голосом сказал Рони. — Это как раз то, что мы обсуждали. Особенности прикуса различных видов драконов. У красноперых, как мы сейчас отлично видим, клыки выступают из основного ряда зубов.

Воин досадливо прорычал, и его ящер отступил.

— Ну, что ты сделаешь, чешуйчатая твоя рожа? — выпалила я. — Проваливай в свою степь!

А потом донесся полный отчаяния крик, и я вдруг поняла, что про Каталину, прекрасную булочницу Туча, мы совсем позабыли!

Третий ящер протиснулся в драконятник, и Каталина, невеста моего друга, лежала поперек седла, а красноперый дикарь оглаживал ее по пышному заду. Учитывая ситуацию — довольно нежно. Но додумывала я это уже потом.

Выскочив из гнезда, я бросилась им наперерез. Нырнула под руку дикаря с красными косами — отлично натренировалась уклоняться на полосе препятствий. Ткань свадебного платья треснула и порвалась, когда он поймал меня за подол. А я уже швырнула магией в нахала, который посмел лапать Каталину. Его выдернуло из седла словно шквальным ветром, а Каталина съехала вниз и шмякнулась на меня. Мы обе повалились на землю. Заняло это все буквально пару секунд.

Но наша команда не теряла даром драгоценные крохи времени. Рони подхватил копье, которым пронзили несчастного Денфорда, и с воплем понесся на дикарей. Берта стояла в гнезде, и искры слетали с ее пальцев, жаля ящеров в морды. Толстые братья, разочаровавшись в своем пахучем даре, выбрали палки потолще, готовясь к защите, а Йоргас принял боевую стойку. У него меч — отличный знак для ближнего боя. Я же что есть мочи крикнула:

— Сильва!

И драконица наконец выбралась из загона. Лунный свет посеребрил ее чешую, замерцал бликами на длинном хвосте. Завидев чужаков на своей территории, Сильва возмущенно взревела и ловко клацнула пастью, ухватив одного из красных драконов поперек спины. Что-то громко хрустнуло — будто дерево переломилось, и Сильва, мотнув головой, отбросила ящера прочь. Упав на камни, он больше не шевелился. На второго ящера, храбро кинувшегося ей навстречу, она попросту наступила, вмяв его морду в землю когтистой лапой и хорошенько по нему потоптавшись. А потом заревела снова, скаля изогнутые клыки. Хорошая девочка!

Воин с красными косами перехватил копье Рони, стряхнул его, как букашку, и, безжалостно оттолкнув древком, направил острие на меня.

— Что он говорит? — выкрикнула Каталина, когда с его губ сорвалась гортанная тарабарщина.

— Ничего хорошего, — без сомнений ответила я и ударила чешуей снова.

Дикарь быстро пригнулся, но его снесло словно тараном.

А в гнезде встал Иней. Пошатнувшись, провел ладонью по белым растрепанным волосам, задумчиво почесал голую грудь.

— Я не понял… — пробормотал он, обведя поле сражения взглядом.

Плосколицый завел руку с ножом, метя в Рони, который, кряхтя, поднимался, но с ладони Инея сорвались искристые белые иглы. Дикарь охнул, качнулся назад и осел на землю, истыканный сосульками, точно колючками еж. Воин с красными косами, зарычав как собака, выхватил из колчана стрелу и вдруг вонзил ее своему же воину в шею. А затем ловко запрыгнул на ящера и взмыл к звездам.

Задрав голову, Сильва задумчиво посмотрела ему вслед, а после неуклюже добрела до поилки и, погрузив в нее морду, зафыркала как огромная лошадь.

Каталина всхлипывала, вцепившись в мою руку, Берта, охнув, торопливо погасила затлевшие от искр ветки гнезда. Профессор Денфорд пришел в себя и громко спросил:

— Отбились?

— Да, — ответила Хильда. — Один дикарь сбежал, двое убиты.

А Иней, быстро спрыгнув с гнезда, отбежал подальше, согнулся пополам, и его вырвало.

Рони же подошел к нам и, морщась и держась за живот, сел рядом.

— Откуда ты знаешь их язык? — спросила я.

— Выучил, — прохрипел он. — Его и еще четыре. Воин с красными косами был за главного. Ты ему вроде как приглянулась. Женщина с огненными волосами. Он предлагал пойти с ним и стать его женой.

— Я уже замужем, — фыркнула я. — Объясни лучше, почему он убил своего.

Тело второго красноперого лежало поперек ворот, и никто к нему не спешил.

— У меня есть три версии, — с готовностью ответил Рони, и его голос зазвучал бодрее. — Первая: у них была какая-то личная неприязнь, и краснокосый воспользовался моментом. Вторая: у воина погиб ящер, а значит и тому следует принять смерть.

— Это седой обычай из древних времен, — подал голос профессор Денфорд. — Я высоко ценю ваши глубокие познания, студент, но даже в самых отсталых племенах больше нет такой дичи.

— Точно мы знать не можем, — упрямо возразил Рони. — Но есть еще третья версия, и она кажется мне самой правдоподобной. Ты ему врезала, Вив. Он отлетел как котенок. А тот, второй, которого он пырнул, наверняка бы всем растрепал. В степных кланах нельзя показывать слабину. Вряд ли тот, кого побила девчонка, может остаться вождем.

В небе захлопало, и я, запрокинув голову, с облегчением увидела черные крылья Дымка. Поднявшись, помогла встать Каталине. Подошла к Хильде.

— Жить будет, — заверила она, — но в ближайшие пару недель, Чарльз, от тебя будет очень сильно вонять. Ты чем вообще думал? Против диких драконов! С ножиком!

— Я думал о тебе, — вздохнул он. — Как и всегда.

Знак сердца, легендарный аркан, мягко светился у него на груди нежно-розовым ромбом. Рана зияла чуть выше. Оставив их, я перешагнула красноперого, вышла через ворота и уставилась на капитана Муро, который так и сидел перед пустой бутылкой, но теперь из его спины торчали сразу три стрелы.

— Ему уже не помочь, — растерянно произнес лекарь, сжимая в руке банку.

— Профессора Денфорда ранили, — сказала я. — Он в драконятнике. И Рони тоже досталось. И Каталине.

— А ты сама как? — поинтересовался лекарь, с готовностью откручивая крышку.

— Отлично, — заверила я. — А там вы очень нужны.

Дымок приземлился, высекая искры когтями, но Элай спрыгнул с него еще раньше и, опустившись рядом со мной, с тревогой ощупал мои плечи, спину, заглянул в глаза.

— Не на ту напали, — сказала я, усмехнувшись, а потом вдруг позорно расплакалась.

* * *

Я порывалась помочь, но Хильда сказала, что если мы с Элаем в брачную ночь пойдем убирать трупы, она воспримет это как личное оскорбление.

— Ты и так сделала все и даже больше, — говорила она, взяв меня под локоть и ненавязчиво уводя подальше и от капитана, утыканного стрелами, и от драконятника, в котором собирался народ. — Вивиана, я так горжусь тобой, моя девочка. Но тебе бы помыться.

Прямолинейное замечание заставило посмотреть на себя со стороны: волосы растрепаны, платье разодрано, а по подолу еще и измазано чем-то подозрительно напоминающим лекарскую мазь, — невеста прямиком из кошмаров!

— А как там профессор? — спросила я. — И Рони. Пусть доктор осмотрит его обязательно! Красноперый ткнул Рони копьем. Тупой стороной, но очень сильно.

— Элай, — требовательно произнесла Хильда, передавая меня как эстафетную палочку.

— Вив, пойдем. Тут дозорные, им не впервой, — сказал он, увлекая меня прочь.

— А Сильва! — воскликнула я. — Элай, она нам помогла! Она хорошая!

— С ней Туч управится, она ему доверяет больше чем остальным.

Элай обнял меня и увел в крепость. Мы спустились в душевую, и он быстро скинул одежду, повернул вентиль, подбирая комфортную температуру воды. А я, прислонившись к двери, завороженно наблюдала, как перекатываются мышцы под смуглой кожей, как стекают по ней быстрые капли, задерживаясь на матовой чешуе, украшающей спину. Как будто картина, которую я когда-то нарисовала, вдруг наполнилась кровью, плотью, жизнью…

Я щелкнула задвижкой, которую Элай приделал на дверь по моей просьбе, и он обернулся. Идеальный ракурс. Точное совпадение: поворот головы, черные языки пламени на плече и вода, бегущая ручьями по сильному телу. Но теперь я могла его целовать.

— Поможешь? — попросила я, подходя к нему и поворачиваясь спиной.

А когда его ладонь погладила обнаженную кожу, прикрыла глаза и выдохнула от удовольствия.

Страх и гнев отступали, уходили с каждым нежным поцелуем, что дарил мне Элай. Но азарт боя еще кипел в крови, и я хотела большего. Того, что вытеснило бы из мыслей и стрелы, свистящие над головой, и гортанный приказ дикаря, и кровь, текущую по камням.

Я нетерпеливо выбралась из безнадежно испорченного платья, отпихнула его ногой и встала под теплый поток воды. Провела ладонями по груди Элая, легонько царапая ногтями кожу и чешуйки. От него пахло драконами, дымом и потом, и этот запах недавнего боя был дико возбуждающим.

— Я думал сделать это в кровати, — признался Элай, вынув из моих волос застрявший цветок. — Лепестки там рассыпал.

— Не хочу лепестки, — ответила я и, встав на цыпочки и легонько укусив его за губу, сказала: — Хочу тебя. Сейчас. Очень.

Он не заставил меня просить дважды. Быстрые ласки, горячие поцелуи, шепот, обжигающий кожу:

— Такая красивая… Вив, я хочу твой портрет. Вот такой. Где ты мокрая, с красными волосами на белой коже.

А я целовала его и прикусывала чуть солоноватую кожу, спускаясь все ниже, пока Элай не застонал, забыв про все картины мира. Мне нравился его вкус, шелковистая кожа и каменная твердость, и выпуклая венка под моим языком. А потом я поднялась, повернулась к нему спиной и уперлась ладонями в стену, и это было именно то, что нужно: жадно и горячо.

— Тебе хорошо? — спросил Элай, потянув меня за волосы и заставив откинуть голову. А другой рукой сжимал мою грудь, перекатывал в пальцах сосок, и острые молнии удовольствия заставляли меня стонать все громче.

— Да. Еще, — выдохнула я, сама насаживаясь на него и податливо прогибаясь в пояснице.

Сейчас я хотела быть слабой, отдать контроль, ничего не решать. Наверное, Элай это как-то понял. Он развернул меня к себе, всмотрелся в лицо и погладил мои губы подушечкой пальца.

— Скажи стоп, если что-то не понравится, ладно? — хрипло произнес он, обхватив мою шею ладонью.

Мне нравилось. И его требовательные поцелуи, и жадные шлепки, и то, как глубоко он в меня входил. Его пальцы, проникающие в мое тело — везде, доводящие меня до стонов, сладких судорог и вспышек перед глазами, а потом снова его вкус на моем языке и ладонь на затылке, задающая ритм.

Вода хлестала меня по коже, светильник, горящий под потолком, беззастенчиво разгонял тени. Мокрая плитка скользила за спиной, когда Элай приподнял меня, подхватив под бедра.

Я жалобно застонала от невыносимого удовольствия, выгибаясь в его объятиях, а чуть позже невольно улыбнулась: так мило — жесткий секс и ладонь на моей макушке, чтобы в оргазме не долбанулась о стену.

Элай часто дышал, вжимаясь в меня, а потом слегка отстранился и вопросительно заглянул мне в лицо.

— Я люблю тебя, — сказала я. — Пойдем спать?

Смерть была рядом, но все обошлось. Я жива, мой любимый и друзья тоже. Завтра будет новый день, и мы что-нибудь обязательно придумаем и с красноперыми, и с остальным.

Сил осталось только на то, чтобы надеть халат. А когда Элай донес меня до кровати, я смахнула лепесток, приставший к щеке, и провалилась в глубокий сон.

* * *

Вив уснула, как только ее голова коснулась подушки, а Элай, подоткнув жене одеяло, сел в кресло и открыл ящик стола. С утра доставили почту, но у него не было времени прочитать: свадьба, красноперые, брачная ночь… Дыхание перехватило на миг, стоило вспомнить, как это было.

Сглотнув, Элай прикрыл ресницы, но перед глазами все равно мелькали яркие воспоминания: изогнутая белая спина с разметанными по ней мокрыми красными прядями, твердеющие в его пальцах соски, нежный, послушно приоткрытый рот…

Вив с удовольствием подчинялась ему сегодня, но Элай особо не обольщался — не будет она покорной по жизни. Да и не надо. Пока он отгонял красноперых от Айданы, Вив приняла свой бой и вышла из него победителем. Рони успел рассказать ему вкратце картину нападения, и волосы дыбом вставали от того, как близко прошла беда.

Элай вскрыл первое письмо и прочитал донесение от дозорного, который отправился в столицу, как было приказано королевой, но при этом клялся в верности старшему наследнику трона. Беспорядки в городе, волнения в народе, слухи о старшем принце звучали все громче. Тириан успел проявить себя лишь как избалованный мальчишка с дурными пристрастиями. А образ старшего принца обрастал романтическим флером: изгнание, служба в дозоре, крылья. Легендарный аркан, сила духа, близость к народу. Говорили, что король на смертном одре звал старшего сына.

Сердце болезненно сжалось — хотелось верить, что хотя бы перед самым концом отец признался в ошибке.

Следующий конверт был от Луциана Крауфа, члена совета. Он оставил письмо без подписи, но Элай отлично помнил эту печать — стрела, перо и когтистая лапа. В роду Крауфов с завидным постоянством проявляются знаки стрелы, когтя и летописца. Причем боевой знак стрелы сплошь у женщин. Невольно вспомнилась Ингрид и ее бесславный конец, а затем и Сильва. Вив умудрилась выманить драконицу из загона, и та ринулась защищать территорию, которую считала своей. Пусть это будет добрый знак, и с Сильвой удастся поладить. Хороший, сильный, красивый зверь, рука не поднимется такую убить. А Луциан писал о расколе в совете. Власть королевы ширилась все эти годы, но она успела нажить и врагов. А про Тириана все чаще шептались — драконья кровь брала верх, знак исказился, принц не сделал ни одной статуи или хоть бы горшка. Слишком самонадеянно он назвался скульптором, который слепит заново целый мир.

Третье письмо, которое Элай оставил напоследок, начиналось сразу о деле:

«Я разузнал по твоей просьбе о Камилле Лорец, обладательнице легендарного аркана чешуи. Ей уже хорошо за семьдесят, однако дама в прекрасной памяти и здорова. Живет в поместье на западе от столицы, в свет не выходит. Родила двоих сыновей и дочь, год назад овдовела. Старший сын командует вторым постом северного гарнизона. Дочь замужем, живет неподалеку от матери. А вот младший сын рано погиб, не успев закончить обучение. Мне показали его портрет в семейной галерее — рыжий, весь в мать. Я взял на себя смелость сообщить Камилле о девушке с арканом чешуи, не знающей своего отца, и она крайне заинтересовалась. В семье не так давно произошла трагедия, и Камилла вознамерилась закрыть брешь хотя бы бастардом. Так что не удивляйся, если через неделю-другую в Драхасе появится полная сил пожилая дама. Она при мне отправилась за артефактом, определяющим родство крови.»

Элай глянул на дату. Чезарь Мареска отправил это письмо десять дней назад. Вот еще боевых бабок в Драхасе не хватало. И без того проблем выше сторожевого поста. Впрочем, если у нее чешуя…

«Младший сын Камиллы служил в западных провинциях и в последнем письме говорил о том, что влюбился. В обычную девушку без драконьей крови, но в семье Лорец действует непреложное правило — жениться только по любви. Вивиана, о которой ты написал, вполне может быть его дочкой, возраст подходит. Риан, если ты правда встретил девушку с легендарным арканом чешуи, если она не обжигается, то сделай все возможное и невозможное, чтобы она стала твоей женой! Это позволит привлечь дополнительных союзников в совете. Женись на ней любой ценой, Риан, это очень важно! Династия Карратисов не должна прерваться. Ваш род идет от короля-дракона, сильная кровь. На твою долю выпали большие испытания, но тем сильней закалился характер.»

Бегло дочитав письмо — пора возвращаться, Риан, и вступать в права — Элай положил письмо в конверт, лег в кровать к Вив и, обняв ее, поцеловал гладкое плечико.

Письмо слегка запоздало — Вив уже его жена. Он надеялся сделать свадебный подарок и разузнать, кто ее настоящий отец, но бабушка бы тоже сгодилась. Сам он разочаровался в родственных связях, но, быть может, Вив повезет больше. Да и северный гарнизон в союзниках им бы не помешал.

А ему предстоит разобраться с дикарями. Воин с красными косами сам назначил себя его личным врагом. Не признают Элая великим драконом — им же хуже. Он приведет на них зубохвостов и не оставит от лагеря ни шатра. А потом отправится в столицу с теми силами, что у него есть, и будет надеяться, что совет и войска перейдут на его сторону.

Поморщившись, Элай вынул из-под плеча смявшийся ком лепестков, бросил его на пол и, обняв Вив крепче, уснул.