Стерва. Искушение

Глава 28

Пробуждение оказалось приятным.

Не спеша открывать глаза, я потянулась, вдохнула чистый, украшенный ароматом свежих цветов воздух, и только после развернулась на спину.

Сон в хорошей кровати действительно можно было считать даром высших сил.

Я не помнила, ни как мы добрались до замка прошлой ночью, ни как очутилась в комнате. Сквозь свинцовую усталость пробился только голос отдававшей кому-то распоряжения Мирабеллы. С трудом переставляя ноги, я могла думать только о том, как не уснуть стоя.

Теперь же сделалось так хорошо, что впору было подумать, будто все случившееся в лесу мне приснилось.

Однако в груди характерно скребло, как при простуде, и я прижала к ней ладонь, наслаждаясь этим ощущением. Оно значило только одно — моя связь с Итаном была навсегда разорвана. Этого ублюдка больше не было ни в моей крови, ни в моих мыслях, ни за моей спиной. Больше нигде… И никогда уже не будет.

Я счастливо улыбнулась, открывая глаза, и тут же проснулась окончательно.

В придвинутом к моей постели кресле обнаружился герцог Керн.

Он спал, вытянув ноги и прислонясь виском к мягкой обивке, на полу валялась выпавшая из его рук книга.

Медленно и осторожно, чтобы ненароком не разбудить, я приподнялась на локте, разглядывая его. Не как брата Удо, своего врага или просто одиозного герцога, взявшегося из ниоткуда. Как человека, несколькими часами ранее в буквальном смысле разорвавшего другого в клочья.

Я не видела в подробностях, но готова была поклясться, что на его красивом лице не дрогнул при этом ни один мускул.

То, что он сделал, было ничем не лучше того, что Итан делал сам.

Да только разница оказалась огромна.

Сейчас, когда Бруно спал, видно было, что он чудовищно устал. Ему не меньше чем мне нужна была мягкая постель и кто-то, готовый позаботиться о нём, рядом.

И тем не менее, он был здесь.

Не Удо, не кто-то из слуг, даже не герцогиня, а он, и радость начала таять, сменяясь новым страхом.

Бруно как будто почувствовал это, потому что открыл глаза и попытался улыбнуться.

— Все-таки пропустил. Извини.

— Что с Удо?

Это был плохой, неприличный, полный уже не страха, а откровенной паники вопрос, но мне стало откровенно не до приличий и даже дружеской учтивости.

Бруно сел прямо и потер ладонями лицо.

— Спит. Он ещё по меньшей мере пару дней будет ни на что не годен.

За окном стоял тихий и пока что светлый вечер, значит я сама проспала без малого сутки.

— Я должна его увидеть.

Забыв о том, что из одежды на мне только полупрозрачная рубашка, я откинула одеяло, намереваясь встать, но Бруно остановил меня коротким и мягким прикосновением к плечам.

— Увидишь, я тебя провожу. Есть ещё кое-что, что тебе необходимо знать, прежде чем ты пойдёшь к нему.

Плохое предчувствие скрутило рёбра, и я села, давая себе собраться с мыслями.

— Что?

— Мира получила это, пока мы гуляли по лесу, — странно улыбаясь, Бруно взял с прикроватного столика конверт и протянул мне.

«Для Мирабеллы, герцогини Керн».

— Это же письмо для неё.

— Она не против, чтобы ты сама прочитала.

Он поднялся и отошёл к другому столу, чтобы налить лимонад для нас обоих, а заодно не мешать мне.

Плохо слушающимися пальцами я открыла конверт и вытащила письмо — единственный лист тонкой и дорогой бумаги.

'Бесценная герцогиня!

До меня дошли слухи о том, что Вы разыскивали меня.

К сожалению, в тот момент я был слишком далеко и не имел возможности связаться с Вами.

Теперь же я рад видеть, что Вы во всех отношениях благополучны.

Вы, конечно же, можете принять мои слова за элементарную вежливость, но поверьте, прекрасная Мирабелла, в своей радости я искренен точно так же, как буду искренен в том, о чем речь пойдёт далее.

Разумеется, я знаю, зачем понадобился Вам, и, Создатель мне свидетель, ещё позавчера даже Вам я ответил бы отказом.

Однако судьба умеет потешаться над нами.

Мне довелось встретить герцога Удо Керна в столь бедственном положении, что мне следовало бы лишь порадоваться увиденному и чувствовать себя отмщенным.

Однако, взвесив всё, я счёл неправильным заставлять живую женщину страдать ради памяти о мёртвой.

Прошу Вас передать ей, кем бы она ни была, что я желаю ей столь же полного счастья, как Ваше.

Ваш друг Вильгельм'.

Я вложила письмо обратно в конверт и, положив его обратно на столик, подняла взгляд на Бруно.

Ни один из десятков вопросов, которые стоило и можно было ему задать, не шёл на ум.

— Ты говорила, что Удо отдал кому-то кинжал, — он протянул мне стакан, но пальцы убрал только после того как убедился в том, что я держу его достаточно крепко. — Можешь вспомнить, что конкретно происходило в тот вечер?

— Ничего, — половину содержимого я выпила залпом, а потом перевела дыхание. — Мы были на постоялом дворе неподалёку отсюда. Большая деревня, не знаю, как она называется. Мы долго шли, сильно промокли и устали. Денег не было, а на те, что оставались, хозяин трактира, жирная мразь, предложил нам помои вместо супа. Я хотела переночевать в амбаре, но Удо отдал ему кинжал в обмен на комнату на ночь…

По мере того как я говорила, смазанные воспоминания о том вечере постепенно приобретали чёткость.

— Но кинжал здесь, — Бруно кивнул на лежащие на столе ножны и присел на край кровати.

— Дочка этого борова догнала нас утром и вернула его Удо, — я допила лимонад и опустила руку, в которой держала стакан. — Там был мужчина… Он сидел в другом конце зала. Я ещё подумала, что это один из тех, кого я ограбила, он так пристально на меня смотрел. Потом…

Потом Удо держал моё лицо в своих ладонях и просил ему верить. Обещая, что всё решит, он закрывал меня собой от возможной опасности. Конечно же, я не видела, куда тот мужчина делся после.

Бруно поднялся и начал мерить комнату шагами.

— Он показался тебе знакомым? Как он выглядел?

— Не знаю, — я чувствовала себя не только беспомощной, но и бесполезной, и смотреть на него было стыдно. — Там было темно, а он не снимал капюшон, и я…

Я слишком мало что соображала в тот момент, но признаваться в этом было унизительно.

— Ханна.

Герцог остановился и смотрел на меня удивлённо, вопросительно.

Я всё-таки заставила себя поднять голову, и он медленно выдохнул, садясь обратно в кресло.

— Прости. Я не хотел устраивать тебе допрос.

— Это был он, да? — я поежилась, стараясь успокоиться. — Думаешь, он мог там быть?

— Выходит, что мог, — Бруно сцепил пальцы на животе и его устремлённый в пространство взгляд стал отсутствующим, едва ли не мутным. — Так или иначе, проклятия больше нет.

— Что? — я подалась вперёд, окончательно роняя одеяло.

— Удо сказал, что шум в его голове прекратился. В первые месяцы он был совершенно невыносимым, мешал даже думать и разговаривать. Со временем он привык, но старался минимизировать контакты с людьми. До тебя, — уголки губ Бруно дрогнули в попытке улыбнуться, а потом он посмотрел на меня внимательно и ясно. — Я проверил, когда он уснул. В самом деле ничего. Так что, с большой долей вероятности, в том гадюшнике вы действительно столкнулись с бароном Монтейном. Если он в самом деле приехал, чтобы встретиться с Мирой, но увидел вас…

— Это было то ещё зрелище, — я пробормотала это себе под нос, но Бруно всё равно услышал.

Он покачал головой, то ли соглашаясь, то ли просто считая момент неподходящим, чтобы возражать.

Я никак не могла собраться с мыслями и осознать то, о чем он говорил, мне хотелось только увидеть Удо.

— Идём? — Бруно предложил негромко, оставляя мне шанс не расслышать.

Не глядя на него, я кивнула и потянулась за халатом.

По коридору мы шли в молчании. Бруно явно не хотел лишний раз меня тревожить, да и сам был вымотан настолько, что едва ли мог что-то обсуждать всерьёз.

Я же думала о своём.

Мне не терпелось увидеть Удо и узнать, как именно всё теперь переменится.

Если человеком в капюшоне правда был барон Монтейн, и он в самом деле оказался настолько любезен, что отменил свою месть…

Пару лет назад, когда мы колесили по округе, я много чего слышала о герцоге Удо Керне. Он слыл первостатейным мерзавцем, хотя и высокого происхождения.

Способен ли человек измениться под воздействием проклятия, обстоятельств и нужды? И если да, то насколько сильно?

По отношению ко мне Удо вёл себя не просто благородно, он был настоящим героем. Правда, теперь он ничем не был связан и ничто не мешало ему вернуться к себе прежнему, настоящему.

А настоящий герцог Удо не унижал себя знакомством с разбойниками.

Как бы там ни было, мне хотелось убедиться в том, что он жив и здоров, а дорог на свете было предостаточно.

Мы остановились перед очередной дверью, и, взявшись за ручку, Бруно посмотрел на меня.

— Если что-то понадобится, зови меня или Миру. И не пугайся, если тебе покажется, что он слишком крепко спит.

— Спасибо.

Я не стала добавлять «За всё», потому что не хотела лишних сантиментов. Как вообще можно отблагодарить того, кто рискнул ради тебя рассудком?

Я видела, как меньшая сила стоила людям погружения в тёмное и беспощадное безумие. Особенно тем, кто никогда прежде не позволял ей сорваться с цепи.

А у герцога Керна выбор был. Как минимум, он мог утащить оттуда Удо силой или в самом деле выменять меня на собственный покой. Заставить того забыть об этом. Или…

Выбор всегда есть.

— Тебе и самой стоило бы ещё немного поспать.

— И тебе тоже, — я потрепала его по плечу просто потому что могла сейчас это сделать.

Бруно накрыл мою руку своей, словно не решаясь сказать о чём-то.

— Поднос с едой оставят у двери. Забери, когда сможешь.

Он ушёл, а я сделала глубокий вдох и толкнула дверь.

В небольшой гостиной стоял полумрак.

Я миновала её, не глядя по сторонам, и без стука толкнула дверь спальни.

Удо лежал на спине, раскинувшись, и спал так спокойно и крепко, что я с трудом поборола искушение просто уйти. Для начала из спальни, а потом — так же тихо из его жизни.

Вместо этого я обошла кровать и легла на свободную половину, не прижимаясь к его боку, но достаточно близко, чтобы чувствовать исходящее от него тепло.

Чертов герцог тут же развернулся и обхватил меня за плечи, притягивая ближе.

— Ты так смотрела, будто раздумывала, не придушить ли меня подушкой, — и голос у него был отнюдь не заспанный.

Я хмыкнула и устроилась головой на его предплечье.

— Кто сказал, что я отказалась от этой мысли?

— Я смею надеяться, что всё ещё вызываю у тебя исключительно научный интерес.

Не меняя позы, он повернул голову, и теперь я заметила глубокие тени, залегшие вокруг его глаз.

Он был ещё далеко не в порядке.

— Тебе уже сказали?

— Да. Так что можешь считать, что я пришла тебя поздравить.

— Хорошо. Значит, мне не придётся изобретать аргументы, чтобы отговорить тебя сбегать. Хотя… Образ проклятого герцога и мрачного страдальца уже начал приобретать свою прелесть.

Левой рукой Удо продолжал обнимать меня, а правую закинул за голову с таким самодовольством, что я тихо засмеялась и легонько толкнула его в плечо.

Не стоило позволять ему говорить то, о чем он мог бы пожалеть впоследствии, да и более безопасная тема напрашивалась сама собой.

— Что собираешься делать теперь?

Удо снова посмотрел на меня и бледно улыбнулся:

— Думаю, ещё пару дней я смогу изображать болезнь и чудовищную слабость. Потом посмотрим.

У него был беззаботный, чуть ленивый тон, но я всё равно насторожилась, приподнялась на локте.

— С этим могут быть проблемы?

Если он не был уверен в том, что сможет остаться дома…

— Не знаю. Им обоим есть, что мне вспомнить.

Теперь улыбка Удо была вполне настоящей — насмешливой, неприятной, злой.

— Мне показалось, они оба не настроены вспоминать, — я легла обратно, стараясь унять колотящееся сердце.

Сейчас в темноте и тишине спальни всё казалось почти идеальным. Мы оба впервые за годы могли расслабиться и просто насладиться отдыхом, но могло ли быть так, что я просто многого не знала?

— В конце концов, Бруно даже меня стерпел.

Удо странно хмыкнул не то в ответ на мое наивное предположение, не то удивившись такой фамильярности.

— У тебя когда-нибудь был брат?

— Пауль.

— Ладно. Это не считается.

Он прижал меня к себе крепче и, запустив пальцы в мои волосы, стал массировать затылок.

Не хотелось нарушать эту иллюзию идеальности, не хотелось ничего менять в своих новых представлениях о старшем герцоге Керне, но и не спросить я уже не могла.

— Что ты ему пообещал?

Удо ответил не сразу. Сначала он сместился чуть ниже на подушке и коснулся губами моего виска.

— Когда?

— Ты сказал, что у вас всегда получалось договариваться. Значит, ты что-то пообещал ему за помощь. Я хочу знать, что?

— Свою шпагу и свою вассальную преданность?

— Идиот, — я толкнула его в бок, и он поморщился от боли.

Я попыталась сесть, поняв, что перестаралась, но Удо притянул меня обратно.

— Я попросил его позаботиться о тебе, если меня не будет. Не приказал, а попросил. Интересный получился эффект.

Он гладил мои плечи, а я изо всех сил старалась не засмеяться.

— Воображаю его лицо в этот момент. Твое, кстати, тоже.

— Вот это точно не стоило бы.

Удо засмеялся вместе со мной, а потом подвинулся снова — так, чтобы мы лежали лицом к лицу.

Он разглядывал меня нечитаемо и долго, и чтобы отделаться от неловкости, я решалась повторить свой вопрос:

— Так что будешь делать теперь? Ты свободен. Воскреснешь?

— Пока не знаю. Можно продолжить скитаться по бесконечным дорогам. Или уехать к морю и добывать себе пропитание ловлей рыбы. Ты когда-нибудь видела море?

— Нет.

— Оно очень красивое.

Он легко и бережно гладил мой висок костяшками пальцев, и я прикрыла глаза, чтобы не сказать какую-нибудь глупость вроде того, что море у меня теперь будет ассоциироваться с его глазами.

— Есть еще третий вариант.

— Какой?

Я посмотрела на него, и Удо снова мне бледно улыбнулся.

— Чудесное воскрешение. Северная часть герцогства. Большой дом. Кукурузные поля, в которых почему-то вечная засуха. Виноградники. Как вы смотрите на виноградники, мадам Ханна?

Я подумала почти минуту, прежде чем улыбнуться ему в ответ, а после извернулась, чтобы прижаться щекой к его ладони:

— Пока не знаю. Но хорошее вино я точно люблю.

©Лера Виннер 2024 специально для author.today

Дорогие леди и джентльмены, я рада пригласить вас в третью, заключительную, бонусную книгу цикла: https://author.today/reader/374712

Барон Монтейн и все-все-все…