Избранница Теней

Глава тринадцатая

— Аерона, я предупреждаю еще раз: не факт, что все получится с первого раза.

— Ты говоришь это уже сотый раз.

— Тридцать пятый, если быть точной.

Я обернулась от своего стола, на котором свободного места не было из-за колб, местных аналогов микроскопов, что сделали хогманы, и зеленых кристаллов Хаоса. Они выполняли роль электричества.

Аерона сидела бледнее обычного. Но в темных глазах горела решимость. Черные волосы как всегда безукоризненно причесаны и уложены в прическу, темно-зеленое платье с глубоким вырезом спереди и не менее глубоким сзади. Будь у меня такая же грудь, я бы тоже не стеснялась. И будь еще у меня такое же самомнение.

Месяц прошел после коронации. И этот месяц я чувствовала себя не Королевой, а рабом на галерах. Но сама виновата.

Кто вообще сказал, что Королевам хорошо живется? Мне еще повезло, по словам Дорана. Он сумел выстроить такую политику, что все двигалось само собой, раскрученное в самом начале. И то половину дня Доран точно проводил за королевскими делами. Я находилась рядом и вникала во все. Несмотря на то, что голова уже пухла от такого количества новой информации. Законы, прецеденты, кто и какой пост занимает — это лишь краткий список всего, что я узнавала. Что и где выращивается, разводится, торговля с другими Дворами. Иногда я хотела заткнуть уши и спрятаться под подушку. Но лишь стискивала зубы и продолжала вникать.

А еще никто не отменял мои эксперименты. Я сдержала данное Аероне слово. Теперь мои опыты никто не стремился разрушить, хогманы восстановили генетический анализатор и создали еще пару необходимых мне для опытов аппаратов.

И все это добро находилось в лаборатории Хэдина, теперь принадлежащей мне.

— Аерона, ты в ближайшие сутки будешь под моим наблюдением и под наблюдением Уны, — назвала я целительницу и некогда акушерку. Она лучше всех разбиралась в женском здоровье. И это она наблюдала за моей беременностью.

— Аврора, просто сделай это!

Я со вздохом взяла одну из крошечных колб с плотно притертой крышкой. Внутри плескалась бледно-голубая жидкость.

Экспериментальная вакцина, которая при исследовании показала неплохие шансы на удачу. Жаль нельзя ее проверить на животных.

В нее я добавила кое-что интересное.

Свою кровь.

И чувствовала себя доктором Франкенштейном и другими сумасшедшими учеными всеми вместе взятыми. Во что я ввязываюсь? Зачем это делаю?

Наверное, потому что в глубине души не верю предсказаниям. Для меня всегда будущее определялось поступками в настоящем. И до сих пор я не понимала, как можно видеть то, что еще не произошло.

— Я сделаю тебе пять уколов, — проговорила, подходя к Аероне со шприцем и антисептической салфеткой. Когда я попросила Дорана принести мне это вместе с книгами по генетике и репродукции, он посмотрел на меня как на идиотку. Но спорить не стал. Благо его магия снова работала в полную силу: закончился срок оплаты за вызов душ.

Уколы я решила делать следующим образом: три в живот, один в руку и один в ягодицы.

Хорошо, что руки не дрожали, пока я выполняла их. Зато пот заливал глаза.

Я никогда не проводила опыты над разумным существом. И вначале отказала Аероне, но та устроила истерику. Да и я сама чувствовала вину перед ней и перед Джиоллэйдхом за то, чему их подверг Доран в качестве наказания.

— Все, — проговорила, выбрасывая шприц в каменную вазу, исполнявшую роль урны. Туда же отправилась и салфетка.

— Что теперь?

— Сутки наблюдения, а потом в срочном порядке делать с мужем ребенка. Но помни…

— Да, да, не факт, что получится.

Аерона взяла мою руку и прижала ее к своей щеке.

— Ты чего? — испугалась я. Сестра Дорана обычно не слишком то расточала нежности.

— Спасибо.

— Пока не за что.

— Нет, — мотнула головой Аерона, — поверь, надежда тоже много значит.

Она выпустила мою руку и вскочила. Передо мной опять стояла холодная красивая принцесса Двора Теней.

— Так что же, сегодня я везде буду с тобой?

— Вроде того.

— Не очень то весело, — призналась Аерона, — сейчас у тебя по плану что?

— Уроки магии, — вздохнула я, — с Хаосом. Опять мое самолюбие растопчут лапами и поплюют сверху.

Хаос взялся сам обучать меня магии, мотивируя это железобетонной логикой. Мол, раз во мне его частичка, то я — его дитя в каком-то смысле. А раз он родитель. То будет сам вдалбливать мне все, что касается управления силой.

Ну и вдалбливал. Порой, в прямом смысле слова. Чтобы никто не видел такого унижения, Хаос забирал меня тренироваться в лес на краю Руадха. Кстати, я выяснила, что у каждого Двора — один город, который заодно являлся и столицей, и самим Двором. Почему? Я не знаю, думаю, фейри просто цеплялись за традиции. Как я поняла, раньше все Дворы жили в одном месте, территория была не слишком большая и приходилось ограничиваться одним городом. А выходы к людям были через специальные порталы, открывающиеся в туннелях внутри холмов. Отсюда и Холмы фейри.

Сиренево-голубой лес окружал Руадх с трех сторон, за ним уже начинались горы и степи, а потом — Пустошь. Судя по карте, вся местность вокруг Руадха представляла собой Пустошь с редкими поселениями существ. Благой и Неблагой Дворы находились в этом же мире, но в другой плоскости. Вот это пока в голове плохо укладывалось.

Полянка находилась в центре леса. Абсолютно круглая, окруженная красивыми резными фонарями, что напоминали мне диковинные цветы. По самому краю поляны едва заметно светились магические символы. Их начертили Тени по приказу Хаоса для того, чтобы я во время тренировок случайно не разнесла все вокруг. Ну и чтобы никто не мог наблюдать за нами.

Доставляли меня туда или мой Сивка, или созданный Хаосом портал. Если честно, Сивка меня устраивал больше. Проходя через портал Хаоса, я всегда чувствовала, как меня разбирает на молекулы, а потом собирает обратно.

Благо сегодня мы ехали на Сивке. Ну как ехали, вместе с Аероной сели на него на крыше дворца, и жеребец скакнул в воздух. На мгновение екнуло внутри, в лицо ударил упругий порыв ветра. А Сивка уже легко скакал по воздуху, перебирая копытами. Крыльев у него не было.

— Как ты себя чувствуешь? — спросила, когда мы спрыгнули на поляну.

— Как всегда, — пожала плечами Аерона, — обязательно ждать сутки?

— Я должна убедиться, что у тебя не будет какой-то нежелательной реакции. Вакцина экспериментальная, я не знаю, что может вылезти.

— Аврора, я могу выпить кислоту. Мне будет плохо, но ожоги затянуться.

— Кислота одно, а тут все идет на другом уровне. Не спорь, Аерона. Ты ждала сотни лет, подождешь и сутки. Тем более, твой муж вроде сегодня в городе до позднего вечера. И во дворце не появится.

Аерона кивнула и торопливо перевела тему. Насколько я поняла, к мужу она как-то резко охладела. Особенно после того, как он не попытался заступится за нее, когда Аерону отправили в пыточную. Хотя, теоретически, мог предложить себя вместо нее. И я знала, что Аерона надеялась на это.

Она за время замужества сумела привязаться к нему.

Пока не смогла любить.

Я продолжала «копать» в этом направлении и убеждалась: фейри и люди связаны. Памятью, незримыми нитями природы, чем-то еще.

Фейри могли любить и рожать только на Земле. Когда рядом были люди.

Симбиоз, мать его. Хотя, если подумать, что дарили взамен фейри? Чего лишились люди, когда волшебство покинуло Землю?

Я не знаю.

Дальше думать мне не дали. Легкий ветерок подсказал, что сейчас будет плохо и больно. Краем взгляда успела увидеть зеленый комок, летевший справа и упала на траву.

Месяц тренировок, после которых меня можно было использовать в качестве коврика, все же дали результаты.

Перекат, а затем вскочить, одновременно выбрасывая из рук призрачно-серые ленты, внутри которых заискрились зеленые всполохи.

Моя магия — Хаос.

Удар одной лентой вперед, а второй в сторону. В ответ лишь сердитое шипение и зеленые искры от разорванных в клочья шаров.

Но это лишь разминка. Замерев, я стояла, прислушивалась. Ленты стекали с пальцев, чуть подрагивая, словно тоже выжидая.

Хаос сказал, что я могла ими стрелять хоть из глаз, хоть из пятой точки. Но подсознание почему-то заставило их вылететь из рук. К моему огромному счастью!

Время шло, никто не нападал. Но я не думала расслабляться. И как в воду глядела: внезапно вокруг разлился бледно-зеленый туман. Что-то новенькое. И неприятное, так как в нем я вдруг ощутила такую слабость, что колени подогнулись сами собой.

Я не могла двигаться. Лежала в тумане и могла лишь дышать и вращать глазами.

Так, это просто тренировка, без паники. Что говорил Хаос в прошлый раз? Атака и защита у меня идет неплохо, но я не умею пользоваться магией незаметно. Там, где достаточно отмычки, я беру бензопилу и с грохотом разрезаю дверь.

Может, сейчас мне следует применить «отмычку»?

Двигаться я не могла, но вот мозги то работала. Я мысленно позвала магию, представила, что она является не в виде лент, а в виде такого же тумана. Бледно-серого с зелеными искрами.

Сначала ничего не происходило. Я же лежала и просто спокойно внушала себе, что все в порядке. И сейчас получится, обязательно получится. Магия — продолжение меня. Это все равно, что шевелить рукой или ногой, даже сосредотачиваться не надо. Просто лишь сделать легкое усилие.

Постепенно среди зеленого тумана появилось нечто серое. А затем я снова смогла шевелить руками и ногами.

— Не так отвратительно, как в прошлый раз.

Хаос возник в виде пантеры. Изумрудной пантеры с огромными глазами. Прошелся по поляне, кинул взгляд на Аерону и присел рядом со мной.

— Запомни, Аврора, магия — это ты. Просто дыши ею, как воздухом, а не пытайся сосредотачиваться. Ты ешь, спишь, магичишь. Поняла?

— В миллионный раз отвечу да.

— Ты должна не повторять это себе, а принять. И тогда сразу станет легче. Сейчас ты напоминаешь фейри, которая так сильно заигралась в человека, что забыла свою истинную сущность. Хорошо, что твои дети помогают.

Я коснулась рукой все еще плоского живота. О да, дети помогали. Иногда даже чересчур. Если бы не Доран с Хаосом, я бы не смогла понять где и чья магия.

Их все же было двое. Девочка и мальчик.

Сейчас развивалась их магия. Буквально два дня назад Уна определила их пол, а сейчас меня интересовало еще кое-что.

— Какая у них магия?

— А ты не поняла?

Обожаю, когда отвечают вопросом на вопрос.

— Если бы понимала, то не спрашивала бы.

Хаос зевнул во всю пасть, демонстрируя длиннющие клыки. Играл на публике в лице меня и Аероны, которая даже не смотрела в нашу сторону. Принцесса блуждала взглядом по пейзажу вокруг и порой слегка улыбалась. Имя будущему ребенку что ли придумывала? Ох…

— Мальчик силен, — лениво произнес Хаос, укладывая морду на лапы, — такого потенциала я не встречал уже тысячелетия. В его силах будет открывать постоянные порталы или стирать в порошок города. Наверняка будут нюансы, но их я не вижу. А вот у девочки целительская магия. Тоже сильная, яркая. Но мальчик… он просто слепит. И это как раз плохо.

— В смысле?

Хаос вздохнул, вокруг нас на миг вспыхнула зеленая завеса.

— Между нами, Аврора. Твой сын настолько силен, что в какой-то момент его магия начнет подавлять твою жизненную энергию. Вы связаны сейчас. Твоя дочка, скорее всего, даст тебе времени выносить их. Но потом…

— Что потом?

Странно, что паники и страха не было. Только бесконечное неверие в то, что может произойти.

— В момент родов дети переживают сильный стресс. Очень сильный. Их магия сожжет тебя изнутри. Точнее…. Его магия.

Что вы ощутите после новости, что ваш же ребенок вас и убьет? Пусть и неосознанно.

Я по-прежнему отказывалась верить в подобное будущее.

При желании можно изменить почти все.

— Я думаю можно отыскать возможность блокировать его магию. В конце концов, он же не может быть сильнее тебя!

Я смотрела на Хаос… с надеждой. Ну серьезно, он же — суть всего изначального или как там?

А вот мой собеседник выглядел несколько напряженно. Странно для того, кто практически всесилен. Или я что-то пропустила?

— Теоретически так оно и есть. Но ты немного упустила основное, Аврора. Я не всесилен.

— Не понимаю. — мотнула головой, — во мне есть часть тебя. Теоретическая, в детях тоже она может быть. Почему ты просто не воздействуешь как-нибудь?

— Аврора, Хаос не дарит жизнь. Моя суть — беспорядок и разрушение. При всем желании я не смогу никого вернуть к жизни. Сущности фейри Теней уходят ко мне, когда погибают. Если бы я мог оживлять, поверь, Доран бы уже этим воспользовался.

— Из тебя же появилось все живое.

Согласна, прозвучало глупо и беспомощно. Даже Хаос посмотрел на меня с легкой жалостью.

— Не все легенды правдивы, дитя мое.

— Но должен быть выход!

— Должен, — согласился Хаос, — осталось четыре месяца, чтобы его найти. Хотя нет, думаю, три.

— Почему три?

— Последний месяц ты, скорее всего, мало на что будешь способна. Магия сына уже начнет сжигать тебя изнутри. До этого времени лучше отыскать средство.

Я молчала, глядя на траву под ногами. Мягкая, бледно-сиреневая. В воздухе летала сверкающая мелькая пыльца, от которой иногда хотелось чихать.

Об аборте не могло быть и речи. Я успела полюбить детей и понимала, что они не виноваты в том, что должно произойти. Да и вряд ли они позволят себя убить.

— Тренировки закончены? — спросила, хотя уже знала ответ.

Хаос мучил меня еще часа четыре. Пока я буквально не свалилась на траву, выжатая до предела. Зато магия звенела внутри меня, пела свою песню. Которая мне нравилась все больше и больше. И правда, ею надо жить.

Обратно я едва держалась, сидя на Сивке.

— Вот он тебя мучает.

Аерона заговорила лишь когда мы вернулись во дворец и оказались в королевском крыле.

— Порой мне кажется, что он знает о чем-то, но молчит.

— Это же Хаос, — в голосе собеседницы слышался трепет, — он все знает.

— Ну — ну, — я была настроена более скептично, — Значит так, давай я схожу в душ, а потом мы с тобой встретимся на ужине. Только не в залах, а внизу, в подвале.

— А еще Королева, — беззлобно хмыкнула Аерона, но продолжать не стала, а куда-то торопливо удрала. Ох, чувствую, не удержится она и раньше затащит мужа в постель.

Я успела принять горячий душ и как раз выходила из ванной, когда в спальню вошел Доран. В черных штанах, заправленных в высокие сапоги и наглухо застегнутой темно-изумрудной рубашке со стоячим воротом.

— Ты здесь, — проговорил он, — отлично. Аврора, ты говорила, что есть еще одна нить к твоему происхождению. Фейри из Неблагого?

— Некая Талисса, да.

— Ну вот скоро сможешь ее найти.

— Что случилось?

Доран смотрел на Руадх за прозрачной стеной. Теперь у нас всегда было подобное зрелище, я полюбила город. Мне даже нравилось по ночам прижиматься к невидимому барьеру и смотреть на улицы, дома, ночной воздух, который чуть фосфоресцировал. На светящиеся жуткие статуи.

— Послезавтра в Неблагом Дворе пройдет коронация Аодхана, — сказал он наконец, — конечно, мы приглашены.

— Но…

— Король Сидин сегодня трагически погиб во время Охоты в Пустоши, куда они с сыном отправились поразвлечься.

— Аодхан его убил!

Слова вырвались быстрее чем я подумала и зажала себе рот. Круглыми глазами уставилась на Дорана, но тот лишь вздохнул.

— Хорошо, что ты делаешь успехи в обучении, Аврора.

— Ты о чем? Эй, погоди, ты думаешь, нам там грозит опасность? Серьезно? Но тогда мы просто не поедем и все.

— Это будет прямое оскорбление. Раньше за такое могли объявить войну.

— А сейчас?

— Сидин бы объявил. — подумав, ответил Доран. — Насчет Аодхана пока с уверенностью не могу сказать. Он достаточно темная лошадка, хотя вроде бы и как на ладони со своими пристрастиями.

— Думаешь, он лишь играет отмороженного садиста?

— Нет, садистское начало в нем есть, и он отлично сумел его развить. Тут другое. Аодхан явно давно хотел занять трон, но Сидин не собирался ему отдавать власть.

— Боялся, что тот доведет Неблагой Двор до ручки?

— Нет, сам любил править. Насколько я знаю, Аодхан не раз предлагал ему изменить некоторые законы Двора, считая их устаревшими. Но Сидин консерватор. Например, он не согласился создать новую Охоту, воспользовавшись услугами хогманов. У Аодхана была идея сделать аналог Охоты, но из механических существ, оживленных магией.

Я присвистнула:

— Реформатор порой пострашнее консерватора. Но идея неплоха.

— Неплоха, — кивнул Доран снисходительно, — только это будет бледной тенью Охоты. Просто хорошая армия искусственных существ. Не он первый, по правде говоря. Так что сейчас придется смотреть в сторону Неблагих более внимательно. Дорогая, а куда ты собираешься?

Я перевела взгляд с Короля на платье, что держала в руках. Меня безумно радовало, что в Неблагом Дворе не считали Короля и Королеву беспомощными существами, которые сами пояс на платье завязать не в состоянии. Нет, у меня был штат фрейлин, но их я предпочитала мучить вопросами об истории фейри, о последних слухах, сплетнях.

— Я безумно хочу есть после занятий с Хаосом.

Доран отобрал у меня платье и отбросил в сторону. В его ладонях появился клочок тьмы, который он буквально размазал по моему телу.

— Что ты… — прошептала, понимая, что от его горячих прикосновений внутри мигом все воспламенилось.

— Личный наряд от Короля, — шепот заставил чуть вздрогнуть, настолько сладостно сжались мышцы внизу живота.

Тьма превращалась в платье. Длинное платье с летящей юбкой и длинными рукавами. Воротник-стойка заставлял держать подбородок чуть выше обычного, темно-сиреневая ткань приятно облегала тело. Я чуть скосила взгляд вниз и ахнула: юбка лишь на первый взгляд казалась сплошной. При малейшем шаге ноги обнажались почти полностью из-за скрытых разрезов. По сути юбка представляла собой несколько широких полос, скрепленных на талии.

— Да я задницей сверкать буду!

— Тебя серьезно все еще волнуют такие вещи?

Я разглядывала туфли, тоже созданные из тьмы. На невысоком изящном каблуке, со множеством ремешков. Красиво. Вкус у Дорана определенно есть. На Земле мог бы стать скандальным стилистом.

— Я буду в кабинете, с Кахиром, — назвал он имя советника, — надо дать ему распоряжение на то время, пока нас с тобой не будет. И обсудить дальнейшую политику поведения с Неблагими.

Меня поцеловали так, что на мгновение забыла, как дышать. Горячий поцелуй, почти огненный.

— До скорой бессонной ночи, моя Королева.

Соски сжались сами собой от этих намекающих слов. Из комнаты я выходила едва не покачиваясь. Вовремя взяла себя в руки, как раз к тому моменту, как встретилась с Аероной у Туманной Арки. Сестра Дорана успела переодеться в темное платье с открытой спиной, из полупрозрачной ткани. Тонкую талию стягивал широкий пояс с серебряными вставками.

— Слышала да? — серым голосом спросила она.

— Про что именно?

— Не притворяйся. Про переворот у Неблагих.

— Король умер, да здравствует Король, — пожала я плечами, — надеюсь, Аодхан не полный идиот и поймет, что с нами ссориться не стоит. А ты чего такая?

— Вспомнила, как он мне сказал много лет назад: когда стану Королем. Потребую тебя своей женой.

— Ты замужем, — напомнила я, — про всякие инцесты и так далее напоминать не буду. Понимаю, вы это презираете.

— Только это и радует. Вовремя я вышла замуж и нашла пару.

— Я понимаю Аодхана, — сказала я, выходя уже по другую сторону Арки, на подземном этаже, — политический брак скрепил бы два Двора. Но сейчас ему ловить уже нечего.

— Если только не твою дочку, — тихо прошептала Аерона, серея еще больше.

Так вот что! Не за себя она боялась, а за племянницу. Я едва не обняла принцессу под воздействием прилива благодарности. Сдержалась и лишь чуть прикоснулась к ее руке.

— Уверена, Доран не пожелает такой судьбы своему ребенку.

— Ты плохо знаешь жизнь Короля.

Мы спускались по каменной лестнице. Она спиралью спускалась все ниже, пока не уперлась в огромную арку. За ней начиналась другая жизнь. Оттуда доносились вкусные запахи, приглушенные голоса…. А нет, сегодня там шли какие-то разборки. Так как шум стоял сильнее обычного. Особенно выделялись два женских голоса.

— Что там такое? — нахмурилась я.

Аерона молча отступила в сторону, пропуская меня. По этому поводу я тоже испытывала легкую неловкость. Она то родилась принцессой, а я приперлась из другого мира.

Честное слово, иногда продолжала чувствовать себя самозванкой.

В большом помещении с белым потолком и длинными столами стоял гвалт. Причем в основном он исходил от двух леди фейри, стоявших возле одного из столов. Судя по тому, как одна из них уже сжимала в руках вилку, словесная драка грозила перерасти в физическую.

Остальные стояли и сидели, глазели с удовольствием и разнимать скандалисток не собирались. Ну правильно, это же развлечение. А фейри обожают развлечения. И неважно: будь это бег крыс на длинные дистанции или развешивание кишок на соседних деревьях. Главное, чтобы задорно и с огоньком.

Я кашлянула как можно деликатнее. Но могла бы этого и не делать: те, что стояли лицом ко входу, мигом заметили нас с Аероной.

— Королева пришла.

— Королева!

— Королева здесь.

Миг, и в помещение возникла идеальная тишина. Даже на кухне как-то притихли. Двери туда приоткрылись, появились взволнованные лица брауни. Эти фейри слыли отличными поварами. В Руадхе было кафе «У тетушки Ниры», которым заправляла семья брауни. Рецепты хранились в строжайшей тайне, а запись на столики была расписана на год вперед. Доран сводил меня туда. Так вот, таких ароматов и вкусов я еще не пробовала.

— Что здесь происходит?

На мой вопрос ответила одна из скандалисток. Темноволосая леди в темно-сером платье, где вырез открывал пышную грудь. Она низко присела, чуть склонив голову. И проговорила:

— Моя Королева, эта дрянь украла мое ожерелье.

— Не твое оно! — прошипела вторая — брюнетка в зеленом платье, и с ошеломляющими зелеными же глазами. — Твой муж подарил мне его!

— Подарил? Да ты его, небось, выпросила! Он собирался подарить его мне!

— За что? За то, что ты ночью отворачиваешься и храпишь? Или за то, что пускаешь слюни, когда отсасываешь?

О, какая прелесть!

— Что за ожерелье?

Брюнетка с гордостью выпятила грудь. Да, ожерелье и впрямь выглядело потрясающе. Мелкие синие камни в обрамлении белого золота. И все это похоже на тонкий морозный узор.

Я слушала спорщиц и в голове вырисовывалась следующая картина. Шатенка Ниара была замужем за одним из вельмож по имени Фенсир. Не знаю уж, что там с чувствами, но муж спал и с женой, и с брюнеткой по имени Хэф.

Ниара на днях заглянула в кабинет мужа и зачем-то начала изучать полки. Женское любопытство, что уж тут поделать. Нашла коробку с ожерельем и решила, что муж решил устроить подарок. Каково же было ее негодование, когда сегодня она увидела это же ожерелье на шее у Хэф. А ведь та совсем недавно была у них в гостях. Неужели стащила или уговорила Фенсира подарить ей эту прелесть?

Я чувствовала себя участницей мыльной оперы. Муж, любовница, жена. Правда, в этом случае разговор шел не о ревности, а о побрякушке, пусть и красивой.

Все явно ждали моего решения.

Вот дважды черт!

— Значит, — произнесла медленно, пока мысли метались лихорадочно внутри головы, — каждая из вас считает, что ожерелье принадлежит ей. А что сказал Фенсир?

— На охоте он! — взвизгнула Ниара. — Вчера утром уехал.

Я чуть обернулась к стоявшей позади Аероне и шепнула так, что услышала лишь она:

— Леди фейри любят преувеличивать или уменьшать свой возраст?

По губам принцессы скользнула понимающая ухмылка. Нет, определенно я начинаю любить сестру Дорана.

— Увеличивать, — шепнула едва слышно.

Я кивнула: ну что же, попробуем.

— Леди, а в чем проблема? Пусть та, что старше проявит мудрость и уступит младшей. Сами понимаете, юные создания подвержены приступам нетерпимости.

Выражение на лицах спорщиц изменилось моментально. Если до этого Хэф держалась за ожерелье на своей шее, то теперь убрала руку.

— Думаю, — проговорила с легкой запинкой, — что да. Моя Королева, ты права. Нам, старшим, стоит уступать молодой поросли. Ниара, можешь забрать ожерелье и успокоится.

— Благодарю, Хэф, но лучше оставь его себе.

— Ну что ты, думаю, оно для тебя.

— Нет, я просто уверена, что тебе оно нужнее.

Как бы все же драться не начали. Но нет, леди фейри сумели прийти к компромиссу: минут пять передавая друг другу ожерелье, в конце концов, вручили его пробегавшей мимо брауни. А пока та ошеломленно разглядывала свалившееся в руки богатство, поспешно вышли из помещения. А я украдкой перевела дух.

— Идем? — тронула меня за локоть Аерона.

Брауни с ожерельем наперевес ускакала на кухню. Оттуда донесся ликующий вопль. Ну хоть кому-то повезло.

На самом деле, здесь перекусывали не высокопоставленные фейри, а кто-то вроде охраны, самих поваров, помощников целителей. Хотя и сами целители любили появляться. А теперь вот и я зачастила. Здесь мне нравилось больше, чем в малом обеденном зале с его огромным столом и слегка тяжеловесной обстановкой. Можно было потребовать принести еду в комнату, но зачем я буду сидеть одна, если можно лишний раз исследовать культуру фейри?

Столик я облюбовала в дальнем конце, у стены. При виде меня брауни уже подсуетились, принесли обед и вазочку с цветком, моим любимым. Нежно-сиреневого цвета, он напоминал диковинную бабочку, присевшую отдохнуть. А тонкий нежный аромат заставлял вдыхать его снова и снова.

— Моя Королева, ты хотела меня видеть?

Уна уже сидела за столом, как мы и договаривались. Целительница как всегда была одета в темно-зеленую тунику и простые бриджи, темные волосы заколоты на затылке. И абсолютно безмятежный взгляд. Иногда казалось, что упади перед ней с распоротым животом — спокойно склонится и залечит.

— Я хотела поговорить с тобой насчет кесарева сечения.

— Я изучила этот вопрос, — кивнула целительница, отставляя в сторону кубок с водой, — не вижу проблем с подобной операцией. Если бы дело касалось обычной беременности.

— Что ты хочешь сказать?

— Сила твоего сына, моя Королева, так велика, что боюсь он не даст сделать операцию.

Я молча прожевала кусок нежного мяса, отдаленно напоминающего курятину. Потом проговорила, потянувшись за кубком с соком. Доран запретил мне алкоголь.

— Не совсем поняла, Уна. Это же ради моего спасения. Как он может помешать?

— У них все на инстинктах. Любое постороннее вмешательство твои дети воспримут как опасность.

— А если я их попрошу не мешать?

— Мои племянники несомненно умны, — вмешалась Аерона, которая почти не притронулась к еде, — но ты слишком многого от них хочешь, Аврора. Они дети. Они не могут думать, как мы, как взрослые фейри. У них сейчас так: маму хотят разрезать — плохо, надо дать сдачи.

Что-то сок горчил, от новостей что ли? Я сделала еще глоток и предложила:

— Можно проверить.

— Сейчас нельзя делать такую операцию, — запротестовала Уна, — Моя Королева, не надо!

— Я же не прошу мне разрезать живот. Для начала, попробуйте сделать надрез на руке. И проверим.

Это правда говорю я? Самое интересное, что Уна и Аерона не слишком долго протестовала. И уж тем более не возмущались таким предложение. Ими скорее двигал страх навредить детям.

Подобные вещи не стоило проводить на глазах у всех. Так что мы спокойно пообедали, а затем направились в целительское крыло.

Тихо, чисто и спокойно. Здесь постоянно звучала едва слышная музыка, от которой все проблемы начинали казаться не такими уж и страшными. Я устроилась на кушетке и приготовилась терпеть. Никакого обезболивающего.

Все закончилось очень быстро: блестящий скальпель успел слегка надрезать кожу, а затем Уну отшвырнуло к стене. А внутри меня разлилось едва заметное тепло, после чего ранка затянулась. Словно ее и не было.

— Я была права.

Целительница встала, ощупывая затылок. На мой взгляд лишь махнула рукой:

— Со мной все в порядке. Это было нечто вроде предупреждения.

Я молчала. А что тут скажешь? Дети превратили меня во временно неуязвимый сосуд.