Избранница Теней

Глава пятая

— … тащить по Пустоши. Да вы с ума сошли! Видно же, что она недавно «пробудилась», нестабильная. Отсюда и обмороки.

Ворчливый женский голос был первым, что я услышала, вернувшись в реальный мир. Лежа с закрытыми глазами, вяло пыталась понять, где я и кто я. Хотя нет, кто я такая, вроде помнила: ученый-генетик, любовница Короля Теней и неведомая зверюшка в одном флаконе. А вот где я? Тут пришлось сделать усилие и открыть глаза. Первые несколько секунд перед взглядом плавало нечто мутное и пятнистое. Затем оно постепенно начало приобретать черты: рыжие волосы, зеленые глаза, красивое мужское лицо. Джиоллэдйх увидел, как я моргнула и выпрямился с облегченным вздохом.

— Ты нас напугала.

— Целитель, тебе ли бояться упавших в обморок леди?

Я чуть повернула голову, удивляясь тому, что такое простое движение едва получилось. И увидела обладательницу ворчливого голоса. Высокая, как и все фейри, с копной светлых волос, в длинном платье из плотного зеленоватого материала. Она стояла ко мне спиной и что-то наливала, судя по бульканью.

Аерона сидела рядом со мной и стискивала мои пальцы почти до боли. Правда, воспринимала я это несколько отрешенно. Наверное, так чувствует себя человек после наркоза. Все плывет, сознание туманное и хочется закрыть глаза.

— Целитель, дай ей выпить это. Взбодрит на некоторое время.

Рыжий молча взял у подошедшей большую коричневую чашку, выдолбленную из камня. Аерона помогла мне сесть, а я в свою очередь внимательно разглядывала незнакомую женщину. Что-то не так было с ее лицом. Вроде все на месте, явных уродств нет, как у многих увиденных мной фейри. Но чувство дискомфорта возникало, когда я разглядывала ее довольно приятные черты. Потом только дошло: взгляд. Мутно-желтые белки и темный крохотный зрачок создавали жуткое впечатление. Она зрячая? Судя по тому, как незнакомка разглядывала меня — вполне.

— Глаза мои смущают? — спросила она. Я молча кивнула, так как говорить пока не могла и не хотела. Дикая лень разливалась по телу.

— А у меня были красивые глазки, — продолжила незнакомка, — синие, огромные, в них мои любовники любили смотреть. А потом уже они испортились. Целитель, напои ее.

Я состроила вопросительный взгляд, переведя его на Джиоллэйдха. Тот кивнул и неожиданно мягко проговорил:

— Давай, Аврора, это вернет тебе силы. Я привел тебя в себя, но это все.

— А почему? — вмешалась незнакомка, — а все потому, что не умеют целители лечить то, что здесь.

И она постучала согнутым пальцем по своей груди. Ногти у нее оказались довольно длинные и заостренные, как у хищной птицы.

— Душа у тебя, деточка, не на месте. Да и магия с душой не слишком дружат. Оттого нам, фейри, проще. Я — Мирна. Думала уж, не увижу больше никого из вас.

Я как раз пыталась проглотить довольно горький напиток. Закашлялась и часть вылила на одеяло. Рыжий тихо выругался и велел допить до конца. Пришлось подчиниться, так как валяться безвольной тряпкой мне не хотелось.

И правда, понемногу слабость стала отступать. Не сразу, конечно, но легче мне становилось. Я откинулась обратно на подушки и спросила.

— Кого «нас»?

Взгляд Мирны стал странным, ушедшим в себя. Но она продолжала улыбаться и стоять рядом.

— Вас, деточка. Переход обратно мне немного повредил мозги, но я помню, как ухаживала за вами. Хорошенькие такие, маленькие, плакали редко.

— А кто я?

Мирна пожала плечами и продолжила, чуть покачиваясь из стороны в сторону:

— Девочка, — бормотала она, глядя в никуда, — маленькие такие, хорошенькие… много, очень много. И комната красивая…светлая… белая… с радугами. Много детишек… много… много. Я вас любила… любила и уха… ухаживала.

Аерона подскочила к ней и осторожно, но решительно заставила сесть в кресло, неподалеку от кровати. Мирна не сопротивлялась, она вся ушла в свой мирок. Лишь продолжала говорить и говорить:

— И ведь одна с вами справлялась… одна. Все одна да одна. А вас много.

— Мирна, — позвала я тихо, но рыжий прижал палец к губам и покачал головой, потом ответил:

— Она тебе сейчас ничего не скажет, Аврора. Видишь, у нее психика повреждена. Этого я не мог предвидеть.

— Но может она все же скажет, кто я такая?

— Много деточек, — ввинчивался мне в мозг голос Мирны, — хороших деточек. А потом р-р-раз и все… и я одна. Где мои деточки?!

Она вдруг затряслась, глаза закатились, а изо рта начали вырываться совершенно животные звуки. Отчего я не выдержала и зажала уши. Вопли хоть и не исчезли, но стали тише. Еще и Джиоллэйдх подошел к Мирне, положил ладонь на лоб, одновременно придерживая женщину за руки. И вскоре она успокоилась, обмякла и затихла.

Наступила тишина, в которой я проговорила:

— Мда, все стало прямо предельно ясно.

— Ну теперь мы знаем, что таких, как ты, было много.

— Да ты оптимист, — сообщила я рыжему, — допустим, много. Но теперь появились еще вопросы: где остальные, зачем нас держали в одном месте, кто это задумал, черт подери?!

— Представляешь, как тебе не скучно? — рассеянно проговорил Джиоллэйдх и добавил, — так, расслабься.

Он присел на край постели и положил руки мне на живот. Осторожно, так что я едва чувствовала его прикосновение. Чуть нахмурился и качнул головой. Этого оказалось достаточно, чтобы я заволновалась.

— Что случилось?

— Пока не знаю.

— В смысле? — присоединилась Аерона. — Что-то не так с детьми?

Ну да, кто о чем, а сестра Дорана о детках. Плевать на Аврору, лишь бы потомство было здоровым.

— Срок маленький, — уклончиво проговорил рыжий, продолжая прислушиваться, — но я не вижу ничего ужасного. Просто какое-то странное чувство. Непонятное.

— Я сейчас начну нервничать, — проговорила напряженно, — уже заметила: если тебе что-то чудится, то жди конкретных проблем.

— Успокойся, — неожиданно для всех рыкнул Джиоллэйдх, — я же сказал, что опасного не вижу. Просто пока сложно судить о ребенке. Через неделю-другую смогу точно сообщить, что к чему.

— Через неделю-другую? — не поверила я. — Слушай, у людей лишь через три месяца можно пол определить!

— Аврора, — устало проговорила сестра Дорана, — да прими ты уже тот факт, что люди — на Земле. А тут их нет… за очень редкими исключениями. Ты — не человек. И твой малыш развивается как чистокровный фейри. Так что да, через пару недель сможешь узнать его пол.

Я постаралась представить, но толком не смогла. То ли беременность уже влияла на мои умственные способности, то ли шок мешал принять то, что внутри меня развивается новая жизнь. Я пока ее не ощущала. Или его. Никак.

Аерона с Джиоллэйдхом начали осматривать дом, в надежде отыскать хоть что-нибудь в помощь нашему расследованию. За их поисками внимательно следило нечто круглое и мохнатое, забившееся в дальний угол. Оно издавало странные визгливые звуки, но не нападало. Я смотрела за спутниками, за тем, как они ловко перетряхивают старые книги, обыскивают многочисленные полки, а потом неожиданно для себя уснула.

Чтобы очутиться в Руадхе. Как раз в тот момент, когда Доран собирался выйти из спальни. Интересно, почему мы с ним встречаемся именно здесь? Все по Фрейду? Нас связывает лишь взаимное влечение? Тогда почему при виде его жесткого и сурового лица внутри так заходится сердце и хочется подойти, пальцами разгладить складку между бровями? На деле же я вздохнула и проговорила:

— Опять ты.

Доран замер и подобрался. Ни дать, ни взять — хищник на охоте. Потом проговорил с легким смешком:

— Такое чувство, что ты специально подкрадываешься и пытаешься уличить меня в сексе с другими.

— Так вы же не рассматриваете это как измену.

— Но ты — рассматриваешь.

— Я — да, — сообщила коротко и добавила, — но тебе то что с моих желаний, Король?

Господи, как внутри все плавится от того, что приходится разговаривать таким тоном. Я даже обнять его не могла, чему в душе была даже немного рада. Потому что чувствовала — прикоснусь и уже не смогу отпустить. Как и он меня. Иначе с чего бы ему так сжимать кулаки?

— Рора, нам надо увидеться по-настоящему.

— Не надо. Это опасно для моей психики.

— Для твоей психики опасно находиться вдали от меня. И не только для нее. Если кто-то узнает, как ты дорога мне, то может рискнуть взять тебя в заложницы. И диктовать мне условия. Рора, включи мозги!

От его рева я даже чуть отшатнулась назад и… улетела куда-то. Уже в настоящий сон, где сценарий разворачивался совсем иначе. Где я могла потрогать Дорана и делала это со всем энтузиазмом.

Стальные мышцы, крепкие объятия и длинные жесткие пальцы, скользившие по моему телу. От них исходила темная энергия, проникала в мою кровь, и та начинала пульсировать в такт движениям Короля. То медленно, то сильнее и почти на грани боли, а то вдруг нежно и томительно. Отчего я впивалась ногтями в его спину и лишь раскрывалась еще больше, желая слиться с ним в одно целое.

— Моя Королева. — жаркий шепот, перемежающийся с не менее обжигающими поцелуями. — Судьба моя… жизнь моя!

И взгляд темных глаз, от которого внутри напряжения достигает пика. И я взрываюсь на сотни осколков чистого наслаждения.

И просыпаюсь, понимая, что внутри затихают отголоски самого настоящего оргазма. Ну вот, эротический сон во всей своей красе. Я прислушалась к себе и поняла, что от усталости не осталось и следа.

— Тебе легче, — раздался голос Мирны. Оказывается, женщина уже очнулась и теперь сидела напротив меня. Сидела и не отводила взгляд жутковатых глаз.

— Гораздо, — согласилась я, — а ты как себя чувствуешь?

— Сейчас хорошо. Приступ происходит, когда я пытаюсь вспомнить, что тогда происходило.

— А вы помните лишь обрывки?

Мирна неопределенно мотнула головой и обхватила себя за плечи. Так, а где рыжий с Аероной. Я огляделась и облегченно выдохнула: они спали в другом конце помещения, на широкой постели под плотным балдахином.

— Я стараюсь не думать о прошлом. Кажется, меня хотели убить, но нет уверенности. А потом я очутилась тут и очень долго мне было плохо. Совсем плохо.

Голос Мирны задрожал, а я испугалась, что у нее опять начнется приступ. Но женщина пока держалась.

— У меня в голове теперь каша. Иногда я думаю, что зря сама воспользовалась тем кристаллом перехода. Но мне не хотелось умирать. А сейчас моя жизнь как осколки. Я их собираю, а они режут меня в кровь.

— И ты мне не можешь сказать, кто такие сайфоры?

— Это ты, — улыбнулась Мирна, — и они. Где все остальные, а? Куда они делись? Помню шум, переполох. И глаза… — она застонала и спрятала лицо в ладонях, продолжая бормотать — страшные, страшные глаза. Они меня нарушили.

Джиоллэйдх подскочил к ней, словно и не спал. Как был голый, так и подбежал. Быстро усыпил Мирну и сплюнул с досады:

— Ничего не добьемся, Аврора.

— Ты нас сюда привел. Не знал о ее состоянии?

— Не знал. Имя слышал, знал, что она тут живет и все.

— Ее хотели убить, но потом оставили в живых. Что происходит вообще?

Мои слова прервал звук снаружи, от которого рыжий моментально подобрался, а я побледнела.

Стук лошадиных копыт.

Странно, я всегда была уверена, что не боюсь привычных звуков. Но Авельхайм заставил меня многое пересмотреть в жизни. И теперь, вместо того, чтобы броситься к окну, я заметалась по дому. В глубине души нарастала паника: это приехал Доран и он меня сейчас заберет.

— Аврора! — окрик Джиоллэйдха вернул мне способность мыслить связно. И я услышала, как к топоту копыт прибавились другие, более неприятные звуки.

Звон оружия.

Странные леденящие хлопки.

И рычание, злое и чуть повизгивающее. Словно его обладатель почти достиг цели, но какая-то мелочь не давала одержать победу.

— Это не Доран, — ответила на мои невысказанные мысли Аерона. Она стояла возле занавешенного окна и осторожно выглядывала в щель между плотной тканью. При этом вокруг запястий брюнетки начинал дрожать воздух от огненной магии внутри нее.

— А кто?

— Понятия не имею, — откликнулась Аерона, — но сражается он великолепно. Хотя и проигрывает.

Тут я не выдержала и тоже посмотрела, чуть потеснив сестру Дорана. Рыжий за спиной вздохнул и пробормотал что-то про женщин.

В стороне от домика Мирны и правда шла битва ни на жизнь, а на смерть. По крайней мере, две огромные твари, похожие на смесь дикобраза и носорога, явно напали не для того, чтобы выразить свое почтение. Я отметила, что длинные топорщащиеся иглы на концах переливались ядовито-багровым свечением. И от их прикосновений как раз и старался улизнуть всадник на огромной серой лошади. Впрочем, верхом он пробыл недолго. В какой-то момент животное жалобно закричало, просто как человек, пошатнулось и упало на бок. Из него торчали две огромные иглы. А меня слегка замутило: теперь всадник стал пешим воином и отступал, осторожно нащупывая ногами неровную поверхность лесочка. «Дикобразы» пока держались на расстоянии, так как меч в одной руке противника и поднятая вверх другая рука их слегка пугала. Но не настолько, чтобы отказаться от добычи.

— Бесполезно, — протянула Аерона, — тут его доспехи не спасут.

Она имела в виду наряд незнакомца: зеркально-гладкие доспехи, облегающие его, как вторая кожа. Я не знаю из чего они были сделаны, но походили на старинное обмундирование, как корова на газель. Что это за металл?!

Лицо воина нельзя было разглядеть из-за темного щитка. Но сам он явно все видел отлично. И продолжал отражать атаки, пятясь к дому Мирны. Один из дикобразов вдруг взвизгнул так, что я чуть не заткнула уши, а в его боку появилась внушительных размеров дыра. Хлынувшая оттуда кровь в сером свете Пустоши выглядела черной и даже, кажется, немного дымилась.

Но перевес сил был недолгим. Одна из «дикобразьих» игл ударила в грудь воина. Не проткнула, но от удара он отлетел на пару метров. С радостным ревом «дикобразы» кинулись для финальной атаки…

Я не поняла, что произошло дальше. Но горячая волна ударила в голову, а потом распространилась по всему телу, вплоть до кончиков пальцев. И прямо через стены, к сражавшимся, метнулись темно-серые ленты. Плотные и потрескивающие злой магией. Краем уха услышала, как рядом вскрикнула Аерона. А сама не сводила взгляда с того, как ленты обвились вокруг «дикобразов». И радостный рев сменился воплем, полным боли и ужаса.

А ленты сжимались. Все сильнее и сильнее. А я продолжала смотреть, хотя внутри все верещало от ужаса и гадливости. Потому что ленты тянулись из моих рук. И потому что я понимала, что произойдет дальше.

Хруст ломаемых костей и всплеск черной крови стали завершающим аккордом. Когда два трудноразличимых и бесформенных мешка, прежде бывшие «дикобразами» упали на землю, ленты исчезли. А я с размаху села на пол, даже не поморщившись от боли.

В домике стояла тишина, снаружи — тоже. Замершие рядом Аерона и рыжий вроде даже вдохнуть лишний раз боялись. Я же тупо смотрела на свои пальцы и пыталась осознать, что произошло.

Такие ленты до сих пор выдавать не приходилось. И мозг пребывал в состоянии шока. Даже мысли пропали.

Пока снаружи не раздался голос. Громкий, с нотками удивления и такой… ну ясно становилось, что этот фейри привык раздавать приказы.

— Кого мне поблагодарить за спасение и отдать долг жизни?

— Сиськи борга! — выругалась Аерона, а Джиоллэйдх пробормотал что-то на незнакомом языке. Я перевела взгляд на них, не понимая такой реакции.

— Ты кого спасла? — простонала сестра Дорана. — Да сдох бы, никто б не рыдал.

Даже так?!

— Мне ответить кто-нибудь? — продолжал спрашивать незнакомец. — Вы спасли меня, я обязан жизнью.

— Так-то прав, — пробормотал рыжий, — может, и обойдется. А выйти придется, иначе начнет ломиться сюда. У них с этим строго.

— У кого у них?

— У Неблагих. Это принц Аодхан.

«Неблагие хотели выкупить тебя, — мигом послышался голос Дорана в ушах, — для своего сына — принца Аодхана».