Измена. Чтобы разлюбить

24 глава

Теплая мамина сказка потихоньку истаивала по дороге на работу. Я очень не хотела туда идти. Очень. Очень не хотела встречаться с Андреем, смотреть ему в глаза и объяснять, что я не хотела его обманывать. Что я не испугалась и не придумала оправдание. Не хотела говорить, что дело не в нём. И чувствовать себя чудовищно виноватой…

А весна цвела и окутывала улицы ароматами. Пёстрые клумбы и облака цветущих деревьев одуряли своим запахом, обещали тепло, любовь и лето.

Только вместо умиротворения я чувствовала нарастающую тревогу. Не будет же Андрей устраивать скандал? Он вроде не из тех, кто делает всё напоказ… И не успел привязаться ко мне сильно — да мы и повстречаться с ним не успели! Вряд ли у него ко мне серьёзные чувства.

Лучше вообще подойти к нему и попросить поговорить после работы.

Я приняла решение и успокоилась.

Зря.

Андрей ждал меня в холле. Уже. Нервно ходил туда-сюда, когда увидел меня, сосредоточенно нахмурившись двинулся навстречу.

— Ида, с тобой всё в порядке? — Андрей схватил меня за плечи. — Ты убежала и выключила телефон. Я поехал к тебе, хотел поговорить, узнать, в чём дело, но так и не дозвонился. Почему ты просто не поговорила со мной? — он заглянул мне в глаза, ища ответ. Надеясь, что всё-таки ошибся.

— Может, потом обсудим? — я вывернулась и попыталась отложить объяснения, потому что мы уже привлекли внимание, около нас стали собираться любопытные.

Но Андрею надо было решить всё здесь и сейчас. Немедленно.

— Нет. Выясним сразу. Чтобы не было сомнений. Я волновался. — упрекнул он. — Я ждал тебя, ждал… но ты так и не пришла.

— Андрей! Я же сказала тебе ещё тогда! Мне нравится другой мужчина…

— И ты ушла к нему?

— Что? — в первый момент я не поняла вопроса, потому что представила, как прямо от Андрея ухожу к Филиппу. Невозможно.

— Ты ушла от меня. И не пришла домой, а я ждал тебя. Ждал под дверью, долго. Звонил, звонил… Ты ушла к нему? К тому, кто был на корпоративе?

Я застыла. Неужели это так заметно??? Неужели, когда я смотрела на Филиппа, у меня на лице всё было написано?

Андрей покачал головой.

— Мне говорили, что это твоя школьная любовь и ты сама ему позволила себя зажимать, а я не верил…

Что?

— Ах ты дрянь!!! — заверещал женский голос, и сразу раздался оглушающий рёв ребёнка.

Я вздрогнула и отшатнулась. Вовремя. Мимо меня пролетела скрюченная женская рука, показалось — с когтями. Но нет, это был длиннющий маникюр.

На меня надвигалась разъярённая молодая женщина. Одной рукой она держала орущего младенца месяцев восьми, а другой пыталась до меня дотянуться.

К ней подбежал охранник — Славик — хотел её схватить, обнять, приговаривая:

— Ну что ты… Юлька, ты что! Не было у нас ничего! Чем хочешь поклянусь!

Юлька развернулась и залепила ему пощёчину.

— Кобель! Шлялся всю ночь после корпоратива! Пришёл в помаде! Духами вонял! А на корпоративе с этой мымрой обжимался — все видели! — она всхлипнула.

Собравшаяся вокруг нас толпа жадно смотрела на эту некрасивую сцену. Все переговаривались, то и дело слышалось: «думаешь, правда?» и «но они же обнимались на корпоративе…»

— Вы что-то путаете. Той ночью я была у мамы.

— Ага, конечно! — она воинственно шмыгнула носом и принялась трясти ребёнка в надежде успокоить. — Рассказывай!

— Ну, кися, ну не надо, ну что ты устроила… иди домой! — бормотал Славик, не подходя, однако, близко к жене.

— Я прямо сейчас ей позвоню и она всё подтвердит! — я оправдывалась, чувствуя себя в каком-то пузыре. Звуки доносились издалека, голова разболелась от постоянных воплей. Что за бред? Кому он нужен, этот Славик? Ну, кроме его Юльки?

— Моя мама тоже про меня скажет, чё хочешь!

— Это правда? — бледный Андрей смотрел на меня трагическими глазами.

Да что с ним такое? Что с ними всеми такое? Неужели кто-то может поверить в такую глупость.

Могут.

Поверили.

Я чувствовала, что сейчас разрыдаюсь. Горячие слёзы подступили к глазам. Я оглядывала всех — они уже осудили меня. Качали головой, перешёптывались, слышалось: «бедная Юля…»

Бедная Юля почувствовала поддержку, приободрились и принялась рассказывать, что у меня ни стыда ни совести — посягать на чужое, что это мне ещё отольётся, что она устроит мне сладкую жизнь, коварной захватчице чужих мужей!

При этом она продолжала трясти ребёнка, который уже унялся, только ныл и тёр глазки.

Я посмеялась бы над её словами, если бы все не восприняли это всерьёз.

Славик, непонятно почему пропустивший свою жену внутрь (хотя такую попробуй не пусти!), заискивающе улыбался «Юльчику» и говорил, что никогда!

А мне казалось, что это дурацкий сон и я вот-вот проснусь.

Я посмотрела на Андрея.

Неужели и он верит? Он глядел на меня, как раненый, как будто его только что предали. Не верит. Мне не верит. А им — верит. Как же так?

На словах Юльки про то, что она до начальства дойдёт, что я не буду здесь больше работать, нигде больше не буду — появилось то самое начальство.

Молчаливой тенью, пристальным взглядом обвело всех вокруг. Недовольное, что работники устроили здесь какой-то митинг. Филипп. Александрович.

Он слушал жалобы Юльки, но смотрел только на меня. Не отрываясь.

— Я обязательно разберусь и приму меры. — мягким голосом произнёс он. — Но я не понимаю, почему в этом обвиняют именно Иду. Ночь после корпоратива она провела со мной.