Я совершенно зря отказалась идти домой.
Нереальность происходящего захватила меня и я почти не понимала, что делаю. С трудом сосредоточившись, я принялась просто рассортировывать задачи, которые накопились, пока меня не было.
Для начала хватит и этого. А остальное я разберу дома.
Женаты.
Мне надо было переосмыслить всё, что знала.
— Ну вы и конспираторы! Уж друзьям можно было рассказать! Ладно, я понимаю, что ты поменяла имя, потому что оно тебе не нравилось, бывает. Хотя мне кажется, что Антонида звучит красиво.
— Вот и называй так свою дочь. А я это имя не люблю. Меня бабушка так назвала. Не спросила у мамы, поехала с отцом в ЗАГС, и назвала в честь прабабушки. И поставили маму перед фактом. Поэтому, как только подвернулся момент, я имя переделала. Давно собиралась. Тем более, я с детства отзывалась только на Иду. И все меня знают как Иду.
— Нет уж, для этого у меня жена есть. Я не такой рисковый, чтобы называть детей без её согласия! Но я и правда предложу, на всякий случай…
Я вспоминала разговор, который случился в кабинете. Дмитрий Егорович явно хотел узнать, что же между нами произошло и как мы докатились до такой жизни. Но вовремя… ну, почти вовремя понял, что эта тема под запретом. О прошлом не хотели говорить ни Филипп, ни я. Только лишь короткая сводка: тайно поженились, поругались, я подала на развод и уехала, сменила имя и фамилию, а он передумал разводиться и ничего мне не сказал. И я не проверила. Не хотела и краешком касаться прошлого. Поверила ему на слово.
И теперь плавала как в тумане.
С трудом завершила на работе всё, что могла, пообещала девчонкам отчёт об отпуске в деревне и собралась домой. Мне очень нужно было разобраться. И в мыслях. И в чувствах.
Всё это время.
Всё это время мы оставались женаты!
Да… в чём-то Филипп был прав. Когда боялся мне сказать. Я теперь совсем не хотела его видеть. У меня в голове не укладывалось!
Никак не укладывалось.
Я бродила дома из угла в угол, касалась рукой стен, мебели, смотрела в окно. И не могла поверить.
Я спустилась к морю, постояла несколько минут, глядв на воду — но людской гомон выбивал мысли ещё надёжнее.
Мне надо с кем-то поговорить. А кто знает о моей ситуации?
Только Диля!
— И что ты собираешься делать?
Мы сидели на кухне, пили кофе. Дочь Дили в обмен на обещание хорошо себя вести и не мешать взрослым выпросила пару лишних часов на компьютере и унеслась, радостно подпрыгивая.
— Диля! Если бы я знала, что мне делать, я бы не спрашивала у тебя совета! Но я не знаю, что делать…
— Что-что! Что хочешь, то и делай. Делов-то. — пожала Диля плечами.
— Боюсь, это уголовно наказуемо… — вздохнула я. — Ну и… мне хочется слишком многого и мои желания противоречивы. У меня такой хаос в голове!
Я схватилась за голову, как будто боялась, что она развалится на куски.
— У меня голова кружится… Диля, что мне делать? — я жалобно посмотрела на подругу.
— Я знаю, что тебе делать. — уверенно сказала она. — Значит так…