Измена. Чтобы разлюбить

32 глава

Не знаю, как это получилось.

Не понимаю.

Вот я открываю рот, чтобы отказаться от нашего договора, полная твёрдой решимости больше никогда с ним не общаться, и…

И он говорит эти самые слова. Смотрит на меня с жалостью.

С жалостью!!!

С полной уверенностью, что я страдаю. Из-за него. До такой степени, что не могу находиться с ним рядом.

Он что, правда так считает?

Что я все эти годы страдала и страдаю без него???

Нет, это…

Даже если это и так, это не даёт ему права так думать. Я не давала повода так думать!

И слова сами вылетают из моего рта. Быстрее, чем я успеваю включить мозги.

Да о чём тут размышлять?

Накатившие раздражение и возмущение смыло приливной волной все остальные эмоции. Я вдруг поняла, что мне было плохо не просто так, мне было плохо, потому что я находилась в давящей недружелюбной атмосфере. В месте, где меня ни во что не ставили и где мне постоянно приходилось ждать подвоха. А ведь это были одни из моих самых близких людей!

Но после встречи с ними меня радует мысль, что раз я отдала родственный долг, посетив их, то теперь какое-то время можно будет туда не приезжать… не видеться с ними…

Конечно, в такой обстановке выбивает из седла любая мелочь! Особенно, если она всё-таки не мелочь.

Вот так и получилось, что мы с Филиппом остались «парой».

Кажется, он был ошарашен моим выплеском. Но быстро взял себя в руки. Поколебался, и осторожно, как будто боялся спугнуть, рассказал о приглашении своих друзей. Первое моё решение было — отказаться.

Но потом я вспомнила бабушку, то, как она заговаривала Филиппа, и… совесть, что ли, проснулась?

Я согласилась. Друзья — это не родственники. Я их уже видела, не такие они и опасные. Уж как-нибудь выдержу.

А пока… надо попробовать всё-таки объясниться с Андреем.

На работу я пришла, исполненная решимости. Я подошла к Андрею, спокойно попросила его о разговоре, и дисциплинированно работала до самого обеда.

На самом деле, я думала, что мы вполне ясно поняли друг друга. И просьба о разговоре подразумевает приватность.

Надо было насторожиться ещё тогда, когда Андрей устроил разборки у всех на виду. Совсем это было не от исключительных обстоятельств, нет. Я начала догадываться, что это у Андрея такой стиль общения, когда он отказался пойти в соседнее кафе, чтобы выслушать меня. Хочет быть у всех на глазах? Чтобы у разговора было побольше свидетелей?

Неужели не понимает, что это работает в обе стороны?

— Я слушаю тебя. — сухо произнёс Андрей, и скрестил руки на груди.

Ого.

Вид у него был неприступный и оскорблённый в лучших чувствах. Сразу расхотелось вообще ему что-либо говорить. Но я должна хотя бы попробовать, чтобы совесть моя была чиста.

— Я хотела извиниться перед тобой, Андрей. Надо было мне сразу понять, что у нас ничего не получится и не давать тебе ложных надежд. — твёрдо сказала я. — Прости, что отняла твоё время. К счастью, я не успела отнять его много…

Видимо, он ожидал каких-то других извинений. Других слов.

Лицо его исказилось. Он болезненно выпрямился.

— Нет. Успела! Успела отнять у меня время, разбить моё сердце, опозорить меня!

Вот тут у меня как будто что-то щёлкнуло внутри.

— Я полюбил тебя с первого взгляда. Ещё тогда, когда увидел на аллее. Я сразу понял, что ты мне идеально подойдёшь. Уже видел нас в прекрасном большом доме, идеальной семьёй…

Ну просто стопроцентное попадание.

— Я не хотел торопиться, я мечтал всё сделать правильно. Хотел сначала познакомить тебя с мамой, повидать твою семью. Но ты… — у него сбилось дыхание, он остановился, чтобы отдышаться. — Не оправдала моих надежд. Причинила мне боль. Опозорила перед всеми!

Я не могла это больше слышать. Узнавание накрыло меня, я больше не могла воспринимать Андрея всерьёз. Пусть у них совершенно разная внешность, но… эти получающие интонации, это отсутствие сомнений, этот скорбно-обвиняющий взгляд… — не их ли я много лет слышала от родного отца?

Это что получается? Я чуть не наступила на грабли? Бежала от авторитарного отца, чтобы чуть не попасться точно такому же парню? Как я так чуть не вляпалась? Может он мне и понравился, потому что я увидела в нём что-то знакомое? Да ну, бред… он не был таким… почти. Просто не показывал? Это мне что — надо Филиппу ещё и спасибо сказать? Что спас меня?

Я не успела ответить Андрею ни слова, как на меня выскочила Инночка, которая, оказывается, всё это время крутилась поблизости.

— Что ты лезешь опять к Андрюше! Мало он настрадался из-за тебя!

Андрюша сделал ещё более трагический вид и кинул на неё благодарный взгляд. Ему что — нравится, что его защищает девушка?

— И так собирается уходить, а ты отравляешь его последние дни здесь!

— Спасибо, Инночка. Я ценю твоё отношение. Ты одна меня поддерживаешь… — его голос картинно дрогнул.

Я смотрела на это раскрыв рот. Переводила взгляд с одного на другую. Силилась понять, как можно было быть такой слепой, не разглядеть людей рядом со мной.

Но всё же было нормально!

Нормально — пока я не гладила их против шерсти.

Я помотала головой, чтобы прийти в себя и ответила им обоим.

— Совет да любовь! Я всё сказала, что хотела. Утешайте теперь друг друга сколько влезет!

И повернулась, чтобы уйти. Хватит с меня.

Но прозвучавший за моей спиной вопрос заставил меня остановиться и резко задержать дыхание.