Измена. Ложь, боль и слёзы

Глава 29

Я вчитывалась в слова этого сообщения снова и снова. Прислушивалась к своим чувствам и совершенно не ощущала никакой вины.

Мне оставалось надеяться, что ей окажут необходимую медицинскую и психологическую помощь, связанную с этой утратой, и что это никак не скажется на ее будущем здоровье.

Проклинать её и приговаривать, что Света это полностью заслужила я не собиралась, даже если иногда эти мысли меня посещали.

Возможно таким образом ее настиг бумеранг, возможно, что таким образом судьба сама ей намекнула на то, что пора выбирать другой путь и другие ценности в жизни, но своей вины я точно не чувствовала.

- Что случилось? - поинтересовался Гордей.

- Это Света, - я выключила экран телефона и спрятала его в сумку. - Она сообщила мне, что потеряла ребенка и я в этом виновата.

Масловский покачал головой.

- Ты же понимаешь, что это не так?

- Да, но мне все равно жаль ее. Строить свою жизнь вокруг лжи и попытки отнять что-то у кого-то - не то, что сделает тебя счастливым.

- Но ты все равно переживаешь, - его было трудно провести.

- Если только немного. У нее есть сын и он нуждается в маме, какой бы она не была. Хочется верить, что хотя бы ради Сережи Света возьмется за ум и не станет совершать тех же ошибок, что раньше.

Больше мы к этой теме не возвращались.

В музыкальной школе меня ждали не только дети, но и руководство. Сразу после окончания занятий я была приглашена на ковер к директору. Женщина старой закалки - она не сильно жаловала преподавателей, которые слишком части брали больничные, поэтому ничего хорошего от этой беседы я не ждала.

- Ирина Сергеевна, проходите, - она даже не подняла голову от бумаг, которые внимательно изучала, а затем делала пометки.

Мне ничего не оставалось делать, как войти в кабинет и ждать пока она закончит свои очень важные дела.

Табличка на столе с именем “Крон Инесса Робертовна” занимала центральное место. Портрет Иоганна Баха за ее спиной был размером почти во всю стену, а на огромной люстре над нашими головами оказалось сто тридцать три, нет, сто тридцать четыре хрустальные сосульки. И у меня было время, чтобы их посчитать и увериться в результате, ведь я сделала это трижды.

- Инесса Робертовна, я прошу прощения, но если вы вызвали меня, чтобы помолчать, то возможно я нашла бы более интересное применение своему времени, - раздраженно бросила я и на меня наконец-то обратили внимание. - Если вы недовольны моим отсутствием вначале четверти, то я вполне могу объяснить это тем, что мой сын попал в автомобильную аварию и несколько дней находился в больнице, в стационаре.

Женщину нисколько не впечатлила моя пламенная речь. Она отложила документы и медленно подняла очки с глаз на макушку, сложив руки перед собой в замок. Любой психолог скажет, что это защитный и агрессивный жест, поэтому я тоже скрестила руки на груди. Если она собирается меня уволить - что ж, пускай. На мою небольшую ставку не так-то просто найти специалиста, к тому же тогда у меня освободится немного времени и я смогу давать больше частных уроков, которые гораздо лучше оплачиваются.

- Про аварию все слышали, Ирина Сергеевна. Как Тимофей себя чувствует?

От мягкого, заботливого тона я поерзала на стуле.

- Хорошо. То есть ему гораздо лучше. Я надеюсь, что гипс снимут вовремя и все будет заживать как положено. Собираемся вернуться в школу, но как и любому мальчишке ему скорее хочется на футбольные тренировки, чем за парту.

Инесса Робертовна хмыкнула и кивнула головой.

- И мой внук точно такой же. Тридцать три несчастья, в каждой бочке затычка, и до каждой авантюры ему есть дело, но главное хоккей! Он просто обожает носиться по льду с палкой, догоняя пластиковую фигню. В прошлом году на одной из игр его так пришибли к борту, что выбили плечо, а потом он целый месяц выл о том, что не может выйти на лед.

Она еще немного посетовала на мальчишку-сорванца, пока наконец-то не перешла к делу.

- Я не собираюсь вас наказывать, выносить выговор или что вы там еще себе придумали, Ирина Сергеевна. Скорее наоборот. Нашаа завуч увольняется, переезжает в другой город. Выходит замуж и следует за мужем, туда где ему предложили новую работу, поэтому освобождается не только должность, но и полная ставка. Возможно, что первое время вам будет непросто с административной работой и нагрузкой, но если вы заинтересованы, то я бы хотела предложить эту должность именно вам.

Ого. Совсем не этого я ожидала, когда заходила в кабинет.

- Я немного удивлена вашим предложением, Инесса Робертовна. Могу я подумать?

- Конечно, - соглашается она. - И, конечно, я пойму если вы откажетесь. Многие преподаватели выбирают частные уроки, так как они приносят больше денег и отдачи в работе. Я пойму, если ваши интересы обращены в частные занятия.

С этими словами она снова надела очки на нос и полностью потеряла ко мне интерес.

По дороге до дома я несколько раз взвешивала все “за” и “против” этого предложения. С одной стороны такая должность влечет за собой большую ответственность, накладывает определенные обязательства и ставит гораздо более высокие цели, чем частные уроки. Да, оплата не сравниться с той, от которой мне в итоге придется отказаться, но я знала, что смогу с ней справиться.

С другой стороны - отказ от частных занятий в пользу ежемесячного стабильного, но весьма скромного оклада это в финансовом плане огромный шаг назад. Даже если мне удастся переломить ситуацию с имуществом Соколова и суд не только разведет нас, но и передаст право на владение частью бизнеса, что я буду с этим делать?

Здесь действительно было о чем подумать.

***

- Мне очень жаль, - сообщает голос в телефоне. - Сегодня ночью не приходя в сознание скончался ваш супруг. Два часа назад его показатели сильно ухудшились. Со своей стороны мы предприняли все возможные меры, чтобы сохранить ему жизнь и шанс на…

Дальше слова дежурного врача сливаются в один общий монотонный поток информации.

А раньше я думала, что подобные новости сообщают только при личной встрече.

- Все хорошо? - спрашивает Гордей, сидя напротив.

Хорошо, что напротив именно он, а не Тимофей, потому что вот так сразу сказать сыну о том, что его отец умер я не смогу.

Еще только вчера мне доставили бумаги, в которых говорилось, что брак будет расторгнут через месяц. Официально и без согласия Влада, а теперь я - вдова.

Еще вчера я думала, что моя жизнь вот-вот войдет в свою колею. Что потом, придя в себя, встав на ноги и поправившись Соколов поймет и примет мой выбор. Смириться с ним и сможет двигаться дальше, как и все. Но этого никогда не случится.

- Нет, - отвечаю Гордею. - Влада больше нет, - говорю и сама не верю, что новость о его смерти не выдумка, а реальность. - Как я скажу об этом Тиму?

Как раз в этот момент сын входит в столовую, сбрасывая рюкзак со здорового плеча и жалуясь на то, что лучше бы не ходить в школу, а продолжать учиться дома.

Он болтает о том, что уроки слишком сложные, домашние задания непомерно огромные, что на физкультуре он умирал со скуки, ведь гипс не позволяет тренироваться, а еще что едва не подрался с Сережей из-за его мамы и своего папы.

На последнем слове я не выдерживаю и начинаю плакать.

- Мам, ты чего? - взволнованно спрашивает Тимофей, подходит и обнимает меня одной рукой, - Ты не переживай, мы не дрались. Точнее собирались, но решили, что это не очень спортивно, пока не я в форме, - пытается шутить и не понимает, что его жизнь вот-вот будет разделена на две части.

И я должна сказать ему эту новость. Никто кроме меня не сможет.

Слышу удаляющиеся шаги. Это Гордей оставил нас наедине.

- Присядь, нам нужно поговорить.

Я беру себя в руки и объясняю ему все, что случилось. О том, что Влад в плохом состоянии Тим знал, мы ходили к нему несколько раз. Нас не подпускали близко, но я не могла запретить сыну видеть отца, даже в таком беспомощном состоянии.

Мой мальчик слушает меня внимательно и крепко сжимает руку. Не злится, не убегает, ни в чем не обвиняет. Тим плачет, потому что любил отца и даже понимая, что наши отношения закончены не желал ему смерти.

- Что с нами будет дальше? Нам нужно будет вернуться в ту квартиру?

- Я не знаю. Пока что самое лучшее остаться жить у Гордея, если ты не против. Сейчас я должна поехать в больницу, чтобы подписать необходимые документы и готовить все для того, чтобы проститься с твоим отцом.

- Я могу поехать с тобой? - спрашивает он.

- Не стоит.

- Но…

- Не нужно тебе этого видеть, Тим. Не сегодня, пожалуйста.

Ему не нравится мое решение, но он соглашается.

Следующие несколько часов проходят как в аду. Разговоры с врачами, заполнение бумаг, общение с представителями агентств ритуальных услуг. Пришлось заехать в офис, чтобы так же предупредить сотрудников компании.

Все это время Соколов оставался главой фирмы, которой фактически управлял Владимир Борисов. Не сам, конечно. Он нанял специально обученного человека, который меньше чем за месяц навел порядки в финансовой, логистической и сбытовой структуре компании.

Его угрозы в мой адрес не были никак воплощены в жизнь и я точно знала, что с ним разговаривал Гордей. Сначала я возмутилась тому, что Масловский влез в мои дела не обговорив это со мной, но тот быстро мне напомнил, что именно к нему я обратилась, когда Борисов напугал меня до смерти и не собирался оставаться в стороне.

Потери, которые смог подтвердить Владимир в результате сотрудничества с моим мужем исчислялись десятками миллионов. И хотя признавать это было неприятно - он имел право на справедливость.

Вероятность того, что вступив на должность генерального директора я смогла бы сама решить все вопросы была примерно такой же, как если бы я встала за станок, чтобы начать производить мебель. И в том и в другом случае - провал. И вовсе не потому, что я плохо соображаю, а потому что любым делом должен заниматься профессионал.

- Добрый день, Владимир, - я нашла его в отделе снабжения, в том самом, который ему пришлось практически полностью кадрово заменить из-за преданности Владу и тесному сотрудничеству с конкурентами. - Мне нужно с вами поговорить, это срочно.

Он не знал, но кажется сразу все понял. А я сегодня так часто повторяла фразу о том, что Влада не стало, что она почти перестала иметь какой-либо смысл.

- Я могу чем-то помочь, Ирина? - Спросил он, когда я закончила вводить его в курс дела. - Мы не сразу нашли общий язык и не слишком мирно начали наше общение, но если вам нужна…

- Нет, Владимир. Мне ваша помощь не нужна. Я просто пришла поставить вас в известность о том, что случилось. Сейчас я фактически становлюсь вдовой и прямым наследником части этого бизнеса, поэтому важно, чтобы вы это знали.

- Хорошо, - он согласно кивнул. - Не буду обманывать, а может быть даже покажусь жестоким, но для вас такой исход наилучший вариант. Для всех наилучший.

Я молча кивнула и покинула здание фирмы.

Похороны Влада состоялись через несколько дней. Прийти и проститься с ним пришло много его бывших коллег, партнеры и даже Света. Я была зла, но не стала просить никого, чтобы ее вывели и не пускали обратно.

В тот день я решила оставить всю свою боль и слезы о предательстве мужа в прошлом.

Дальше у нас с сыном начнется новая счастливая жизнь.