Измена. Ложь, боль и слёзы

Глава 3

Следующее утро не было обычным, хотя бы потому, что я проспала и меня разбудил сын. Пока он умывался я приготовила ему кашу и чай с бутербродами, а себе сварила крепкий кофе.

Я едва могла поднять руки, настолько слабой и бесполезной чувствовала я себя прямо сейчас. Во всем сомневалась, всего опасалась. Правильно ли поступаю, думаю, планирую? Утром все резкие решения предстают немного в ином свете.

- Папа так рано ушел на работу? - из тяжелых мыслей меня вывел вопрос сына.

Тимофей доедал свой завтрак и собирался в школу. Он как и всегда еле-еле перемешивал ложкой овсянку и так же медленно ее пережевывал, чтобы оставить место для школьного завтра с вкусной булочкой. К бутерброду кажется притрагиваться вообще не собирался.

- Да, он… сегодня не смог тебя подождать. У него много работы и важный заказ.

- В такую рань?

Я пожала плечами. Развивать эту тему нет смысла.

Обычно Влад с утра подвозил сына к школе, хотя в этом нет никакой необходимости. Тимофей уже достаточно хорошо ориентируется в нашем районе, а здание гимназии от нас всего через два дома. Соколов считал, что раз ему по пути, то в этом нет ничего плохого. По мне же так он просто рисовался, показывая всем, что тоже уделяет достаточно времени ребенку. Но по правде он приучал сына к излишней роскоши и давал ложное понимание о том, что это нормально.

- Мамочка, а ты не могла бы дать мне немного денег на обед?

Сын поднял на меня вопросительный взгляд.

- Твои обеды оплачены до конца месяца, - я сложила руки на груди в ожидании обьяснения.

- Это на другой обед. Мы с ребятами, с Сережей и Колей, решили зайти в торговик после занятий и до футбола, там по мороженому съесть.

Сережа Данилов - сын Светы, одноклассник Тимофея. Я совсем забыла, что наши сыновья дружат. Хотелось возразить и запретить Тиму общаться с ним, но дети не в ответе за глупости родителей.

- Хорошо, доедай завтрак, а я возьму кошелек.

Так овсянка была прикончена за считанные минуты. Тим подхватил рюкзак и уже застегнул куртку, когда я протянула ему две купюры по сто рублей. Сначала он радостно схватил их из мрих рук, но потом нахмурился.

- Мам, а еще?

- Этого вполне достаточно для морожено и еще останется, - я пожала плечами и подала Тимофею его спортивную сумку с экипировкой для футбола.

- Нет, этого мало! - его голос звучал разочарованно и требовательно, но взглянув на меня сын быстро понял, что я - не отец и сник. На поводу у девятилетнего ребенка ради его прихотей я не пойду.

Когда за сыном закрылась дверь я поняла, что вчерашний разговор не повторился. Тим забыл о том, что услышал или решил, что его это не касается и ему было достаточно моих заверений о том, что все хорошо. Это, конечно, к лучшему.

Из шкафа в прихожей достала еще один большой чемодан и зашла в комнату сына. Огляделась и не смогла сдержать улыбки. Тим рос очень самостоятельным ребенком, избалованным отцом и немного рассеянным. В нашей семье “плохим полицейским” всегда была именно я, но он слушался или по крайней мере старался следовать моим просьбам.

Я заправила его кровать немного ровнее, сложила на столе беспорядочно раскиданные тетради и ручки, составила игры для приставки на полке по порядку, даже протерла на всех поверхностях, до которых дотянулась. Открыла шкаф, стала постепенно перекладывать футболки, штаны, шорты, белье - все, что Тиму может понадобится. Спустя полчаса поняла, что сама так и не позавтракала. Во рту не было ничего кроме чашки кофе.

А когда вернулась на кухню услышала что в двери повернулся ключ.

Муж вернулся.

- Ир, свари кофе и приготовь что-нибудь пожрать, - без приветствий, как ни в чем не бывало Влад бросил мне этот смехотворный приказ, скинул пиджак на стул и отправился в душ.

- А твоя талантливая любовница тебя не накормила? - в тон ему заметила я, но все бестолку.

Мой вопрос заглушила вода, которая сильным напором была открыта в душе. Я же сжала кулаки, подавила свой порыв сделать так как он сказал и спокойно устроилась за нашим обеденным столом.

Соколов вышел через десять минут с полотенцем, низко сидящем на бедрах, с капельками воды, стекающими с кончиков волос и в приподнятом настроении после горячего душа.

Смотря на него я понимала как легко он очаровывал молодых инфантильных девочек и женщин постарше, которым тоже было что ему предложить. Высокий, состоятельный, хорошо сложенный, интересный собеседник.

В его внимании купаешься как в лучах летнего солнца, а его злость режет холодом как кусок льда.

Рядом с этой глыбой безразличия я в конце концов и замерзла.

- А где кофе и еда? - искренне удивился Влад.

- Там где ты ночевал, - спокойно ответила я.

Кулак приземлился на деревянную столешницу со страшным звуком.

- Не забывайся, Ира. Ты моя жена и будешь делать то, что я тебе сказал! Мое личное время - моя забота. А то что ты видела никак не повлияет на нашу жизнь, - рыкнул он, но не двинулся с места.

- Думаешь твои слова достаточно убедительны? Думаешь я сейчас встану на задние лапки и приступлю к приготовлению позднего завтрака? - Я усмехнулась, но внутри все тряслось. Еще никогда я открыто не выступала против него. Да, у нас были ссоры, но не такие масштабные. По другим причинам, которые легко решались и забывались в одночасье. Такое предательство я забыть не могла. - Влад, судя по твоим словам я больна и мне нужен отдых и покой. Учитывая эмоциональный фон - лучше за пределами этой квартиры.

Соколов презрительно прошелся по мне взглядом сверху вниз. Окатил ушатом брезгливости.

- Думаешь у тебя получится что-то доказать? Попробуй. Но когда приползешь обратно, получишь заслуженное наказание.

Что за мудак!

Если еще вчера мне казалось, что фундамент нашего брака медленно подтачивали волны моих ошибок и невнимательности к мужу, его занятости и просто отстраненности, то теперь я вполне уверена, что в его основании была трещина с самого начала.

- Не приползу. Как только у меня получится снять жилье мы с Тимом съедем.

И тогда Влад искренне расхохотался. Зло и неприятно.

- На счет Тимофея не торопись. Ведь он захочет остаться со мной.

***

- Влад, тебя просто на всех не хватит, понимаешь? - привела я контраргумент. - Ребенок требует чуть больше внимания, чем беглый разговор утром в машине до школы и вручение ему пары тысячных купюр, чтобы помнил кто из нас двоих хороший.

Утреннее недопонимание между нами никак не выходило из моей головы. Тимофей не казался мне слишком избалованным и требовательным к каким-либо материальным благам. Да, у него было все самое лучшее и почти все что он просил получал, либо заслуживал своим трудолюбием и хорошими показателями в учебе. Я искренне удивилась, когда по одному эпизоду стало понятно, что Соколов не контролирует размеры личного довольствия для сына.

- Это просто на развлечения, - Соколов беспечно пожал плечами.

- Он еще не готов самостоятельно распоряжаться такими суммами.

- О чем ты? Разве это суммы? - муж усмехнулся.

- Разве ты не должен воспитать в нем мысль о том, что мужчина должен стараться всего добиться сам, а не жить с мыслью о том, что за него все уже сделали родители?

- Моральными нравоучениями в нашей семье занимаешься ты.

- Действительно. Ты не лучший моральный компас, - парировала я в ответ.

- Ты снова собираешься поднять тему вчерашнего… эпизода?

Пришлось сжать кулаки, чтобы не бросить в сидевшего напротив мужа что-то тяжелое. Выбор был невелик: между солонкой и сахарницей. Обе были стеклянными и увесистыми. Можно ли будет это действие списать на состояние аффекта?

- Как часто?

- Что?

- Как часто у тебя со Светой случались подобные эпизоды?

Мой голос не дрогнул, ни запнулся. От его ответа не зависело наше будущее, я все решила для себя еще вчера, но вопрос возник сам собой, раз уж мы собрались на этой кухне возможно в последний раз. А следующий наш разговор может состояться в присутствии адвокатов и мирового судьи.

- Я не собираюсь обсуждать с тобой ничего подобного.

- А может быть это была не только Света? Скажи, Влад. Со своей прошлой помощницей… как ее зовут… Точно, Ангелина. Она же в декрет ушла. И с той, что была до нее?

Кажется впервые за последние несколько лет я видела мужа таким потерянным. В последний раз он не мог подобрать слов, когда ему на руки впервые отдали Тимофея. Мы оба были молоды, влюблены и только начинали понимать, что такое полноценная семья. О том, что сохранить ее станет сложной задачей - никто не рассказал.

Соколов продолжал молчать и я поняла, что мои худшие опасения оказались правдой.

- Ответь мне Влад, ты каждой своей любовнице говорил о том, что я болею и ты со мной… из жалости? Необходимости? Из чувства долга или может быть из-за сына?

- Еще раз повторяю: я не собираюсь обсуждать с тобой это. Еще раз тебе говорю - забудь о том, что видела и слышала, а с Тимом я сам поговорю

Он поднялся на ноги так и не получив от меня ни кофе ни полноценного завтрака и двинулся в сторону спальни.

- Что это такое? - громкий возглас раздался практически незамедлительно. - Какого хрена почти все твои вещи в чемодане?

Я закатила глаза. Слышать злого Влада не так страшно как видеть его.

- Ты довольно умный человек, успешный бизнесмен, к тому же неплохо составляешь следственно-причинные связи тех ил ииных дейтсвий. Просто сделай логичный вывод из случившегося в последние сутки, - ответила я, когда он снова появился передо мной злой как чёрт и уже одетый в костюм с белой рубашкой.

Пришлось прикусить язык зубами от негодования, настолько он был хорош. Почему красивые люди иногда оказываются гнилыми внутри? Почему мне сразу не удалось рассмотреть во Владе потенциального предателя или действительно все мужчины по природе полигамны и верность не в их стиле?

Сейчас это не важно.

Мне просто нужно, чтобы он ушел, и я смогла спокойно позвонить Игорю. Он уже скинул сообщение, что подобрал пару интересных вариантов и хотел бы их со мной обсудить, раз переезд предстоит срочный.

- Если я сегодня приду домой, а твои вещи не окажутся на своих местах - ты пожалеешь, Ира, - грозит он мне пальцем словно малому ребенку.

Но Соколов кое-что перепутал, я не Тимофей, и уж тем более не Света. Пусть ее стращает, унижает и имеет так, как ему нравится.

Может быть он соблазнился на ее грустные глаза, которые постоянно наполнялись слезами, едва она вспоминала про свой развод. Может быть все дело в красной помаде, оттенков которой у нее было больше, чем трусов у меня в гардеробе. Может быть дело в груди, ее талантах в области оральных ласк или она виртуозно готовит пирожки с капустой. Влад их обожает, хотя никогда в этом прилюдно не признается.

Да и какая разница. Я уйду, потому что приняла это решение и не привыкла отступать от намеченного пути.

- Не смей, Ира, - это последнее, что он сказал, прежде чем вылетел из квартиры громко хлопнув дверью.

Он точно знал, что когда вернется домой меня уже тут не будет. Но вряд ли Влад подозревал, что я решусь забрать с собой сына.