Карнавал тварей

Лицо смерти.МЭГ

Едва я догадалась о намерениях Алистера убить зрителей, как теневые щупальца метнулись из него во все стороны. Обматывали горла и ломали шеи, хотя таким образом умерли лишь немногие. Большинство из них были в ужасе и предназначались вызвать как можно больше страха. Тени выхватывали из толпы кричащих монстров за лодыжки и били их о сиденья. Другие щупальца вонзились им в глотки, выдернули внутренности и швырнули через всю комнату в путаницу тел, борющихся к выходу.

Все, что я могла делать, это стоять там, оцепенев от всей этой бойни, пока Алистер делал то, что, по его словам, он больше никогда бы не сделал.

— Некоторые из этих людей невиновны, Демон.

Мой голос был хриплым от ужаса до такой степени, что я едва могла слышать свою речь.

Собачьи уши Деймона уловили это, потому что мгновение спустя он обнял меня и прижал к своей груди.

— Сегодня вечером нет роскоши в вопросах морали, Щенок.

Самым тревожным в развернувшейся передо мной массовой резне был не вид изломанных тел, распростертых на сиденьях театра, или выражение чистого ужаса, исказившее их лица, когда тени Алистера поймали их в ловушку.

Это было стальное самообладание Алистера, то, как он оставался на своем месте, положив локти на подлокотники, глядя поверх скрещенных пальцев. Иногда было легко забыть, какое чудовище скрывалось под его человеческой маской.

Перед выходами выросла стена теней, похожих на заросли ежевики, перекрывая всякую надежду на побег. В конце концов крики стихли, пока единственные звуки не доносились с наружи большого шатра.

Все закончилось так быстро. Теневой демон уничтожил всех за считанные секунды.

Запах крови в воздухе перебился запахом страха. Я зажала рот рукой, не решаясь выпить ни капли.

Алистер поднялся на ноги, поправил цилиндр и взял в руку трость. Он перешагнул через тело, упавшее между сиденьями и преградившее ему путь к нам. Когда он заметил, что монстр все еще жив, он опустил трость, проткнув глазницу. Бедняжка дернулся и закричал, а Алистер наклонился, чтобы вдохнуть и насладиться страхом, истекающим из его жертвы.

Он выдернул трость и надавил ногой на череп, раздавив его ботинком.

— Вот… Это должно сработать.

У меня едва было время осознать реальность ситуации. Тёмное дерьмо, до которого Алистеру пришлось опуститься, чтобы спасти нас от Лилит и Всадников, заставило мой желудок сжаться. И все же это было меньшее из двух зол. Лучше убить несколько сотен невинных, чем смотреть, как горит весь мир.

— Поторопись и переоденься, Алистер. Они скоро нас найдут, — убеждал Демон своего хозяина. Альфа все еще был обнажен, и прикосновение его голой кожи к моим крыльям помогало мне сохранять спокойствие и расслабленность, несмотря ни на что.

Теневой демон начал двигаться так же, как в своем трейлере в ту ночь, когда он взял меня.

Рифф и Рафф бросились вверх по лестнице к нам, перепрыгивая через трупы и через несколько ступенек за раз. К тому времени, когда они добрались до вершины, они чуть не упали назад от того, как Алистер принял форму гидры в облаке пульсирующих теней и темной магии, пахнущей озоном.

Что-то пошло не так.

Ощущалось по другому, в сравнении с прошлым разом.

— Дерьмо. — Демон, должно быть, тоже это почувствовал, потому что отдал меня близнецам и кинулся за Алистером. Он снова принял свой человеческий облик и безвольно упал на вытянутые руки своей гончей.

Его трость с грохотом упала на пол. Каким-то образом звонкий звук, который она издавала, тревожил больше, чем хруст костей и прерывистые крики, наполнявшие шатер несколько минут назад.

Глаза Алистера резко открылись. Он поднялся на ноги и с проклятием оттолкнул Демона, который пытался удержать его.

— Хозяин. Ты недостаточно силен…

— Я, черт возьми, знаю! — Алистер резко обернулся, его глаза горели зеленым огнём, на лице отражалась ярость. — Этого было недостаточно. Все эти усилия… Карнавал, грешники… И все эти монстры убиты, их души навсегда уничтожены… ни за что.

Его голос понизился до чего-то негромкого, я едва узнавала его.

— Так какой теперь план, босс? — спросил Рифф позади меня. Алистер покачал головой.

— План… План состоит в том, чтобы вы все бежали.

Его слова взбудоражили мои нервы.

Присев на землю, я вытащила свой розовый футляр для гитары, который засунула под сиденье. Черт возьми, я работала на карнавале прямо перед представлением. Я стерла макияж, но все еще была одета в развратный костюм клоуна, взяла в руки меч, который использовала преподавая уроки глотания меча грешникам, без их согласия.

Поставила чемодан на стул, щелкнула защелкой и взмахнула отцовским мечом.

— Я могу сражаться. Мы все можем собрать труппу и…

Алистер обошел Демона так быстро, что его движения стали размытыми. Он в мгновение ока оказался передо мной, схватив мою руку, в которой был меч.

— И что тогда, мой маленький демон? Война и Смерть — драконы. Знаешь ли ты, что это значит?

Мое сердце упало. Это означало, что даже если бы он действительно изменился и смог сохранить свою форму, он бы остался в воздухе один. Двое против одного. Роуч и Дейзи Дум были единственными членами труппы, которые могли летать, и вряд ли они смогли бы быть полезной поддержкой против двух драконов.

Он развернул меня, прижав мою спину к своей груди и крепко сжав руки на моем плече. Согнув спину, он прижался ртом к моему уху и прошипел:

— Слушай.

Мои уши напряглись, чтобы услышать сквозь хаос, доносившийся снаружи шитра. И действительно, взмах огромных крыльев раздался в небе. Я прижалась к Алистеру, когда пещерный рев, который мог принадлежать только чему-то чудовищному, пронзил небо.

— Они здесь, — прохрипел он. — И если я не смогу обратиться, они заберут у меня все, что хотят, и даже больше. Я больше не могу защищать тебя. Так что тебе придется бежать.

Я обернулась и подняла подбородок, мои глаза сверкали вызовом.

— Бежать? Нет. Нет. К черту это.

Он заскрежетал острыми зубами.

— Сейчас не время быть упрямым ребёнком, Мегера. Я пытаюсь защитить тебя единственным способом, которым могу.

— Разве в вашем контракте с моей матерью не было указано, что она не может причинить мне вреда? Я ее не боюсь!

Демон и Алистер посмотрели друг на друга, и я знала, что они ведут один из тех молчаливых разговоров, которые всегда делали близнецы.

Демон повернулся ко мне и сказал:

— Мы беспокоимся не о ней, Мэг. Смерть и Война. Они… — его голос сорвался. То, что я увидела в его глазах, подняло дыбом волосы на моей шее. — Они причинят тебе боль, и мы не сможем противостоять их форме дракона. Итак, Алистер прав. Тебе придется бежать.

Между нами воцарилась тишина, поскольку весь мир рушился к хуям. Запах гари обжег мне ноздри, и дым начал наполнять шатер. Неужели они все подожгли? Смогут ли члены труппы спастись?

Мой пульс ревел.

— Нет.

Челюсть Алистера сжалась.

— Не будь безрассудной, Мегера.

Обычно он был мертвой зоной для моих сил, но в последнее время наша полузакрепившаяся брачная связь позволила мне взглянуть на его эмоции. Они были сложными, запутанным клубком мыслей и чувств, который мог возникнуть у такого старого человека, как он. Но в выражении его лица теперь невозможно было ошибиться — лицо человека, который вот-вот потеряет все, что у него есть, и он скорее выкинет свои игрушки, чем отдаст их кому-то другому.

Его взгляд остановился на близнецах, которые были просто ошеломлены.

— Уведите ее отсюда, немедленно.

— Мы вернемся, когда бой закончится. Правда?

Я посмотрела на Демона, чей взгляд окаменел.

Мой желудок перевернулся.

— Правда…?

— Вам троим пора уходить, — сказал Алистер близнецам, при этом отказываясь смотреть на меня. — Ты больше не связана со мной. Все контракты на оказание услуг, все заключенные сделки теперь недействительны.

— Алистер… — я ненавидела то, насколько тонким и уязвимым звучал мой голос. — Что ты такое говоришь?

Чертовски тупой вопрос. Он не подбирал слов. Не было более ясного способа выразить это.

Это прощание.

И все же я все еще не могла этого принять.

— Я не оставлю тебя.

Алистер встретился со мной взглядом, и холод в его глазах ударил меня в сердце, как ледяной нож.

— Оставишь, черт возьми. У тебя нет формы монстра, и я больше не могу тебя защищать. Вы свободны.

Рифф и Рафф тихонько ахнули позади меня.

— Что?

— Вы свободны, — повторил Алистер. — Вы больше не мои любимцы. Так что уходите. Так далеко, насколько это возможно.

Я потянулась к нему, но между нами встал Демон, преграждая мне путь.

— Уходи. Щенок.

Слёзы навернулись на мои глаза.

— Я… я не хочу быть свободной. Я тебя люблю. Я вас всех люблю. Я не хочу, чтобы мы расставались.

Боль пронзила черты лица Демона, в то время как Алистер оставался холодным, его маска вернулась на место.

— Я же говорил тебе, что полукровкам здесь не место.

Слезы текли по щекам и обжигали плоть, как кислота. Я ненавидела то, как боролась изо всех сил, чтобы сделать этот цирк своим домом, и в конце концов мне пришлось уйти, и не из-за чего-то, что я сделала.

Мне пришлось уходить, потому что я была полукровкой. Слишком слабой, чтобы пережить ад, который преследовал этих людей, куда бы они ни пошли.

Обжигающие слезы текли по моим щекам.

— Я, блядь, ненавижу тебя.

Если Алистер и хотел сказать что-то, что-нибудь, что могло бы усмирить этот бушующий комок презрения, завязавшийся в моей груди, то этого не сделал. Он резко повернулся, полы его пальто развевались у него за спиной, и он спускался по лестнице, не оглядываясь.

— Демон, пошли.

Мой рот наполнился вкусом пепла.

Демон любил меня, я знала это.

Но он не собирался бросать своего хозяина.

Ни ради меня. Ни ради кого либо еще.

Его руки сжались в кулаки, костяшки пальцев хрустнули. Его татуировки светились, сияя тем же золотистым оттенком, что и его глаза.

— Если они победят, если мир сгорит, я найду тебя на пепелище.



Пульс стучал у меня в ушах, когда один из инкубов — не уверена, кто именно, не могла ничего понять из-за обломков, которыми было мое гребаное сердце — перекинул меня через плечо. Он пошевелился, подо мной заиграли твердые мускулы, и поднял меня высоко в воздух. Я ухватилась за один из изогнутых рогов, чтобы не упасть, когда меня выносили из циркового шатра.

Несмотря на слезы, мой мозг изо всех сил пытался осознать то, что встретило нас снаружи, и понять, что это действительно происходит. Что моя жизнь снова сгорела дотла. На этот раз буквально.

Карнавал выглядел как нечто прямо из Нижнего мира. Все пылало в огне. Затем мерцало, как помехи, между каналами телевизора.

Магия Алистера ослабевала.

Клубы дыма поднялись в небо, сделав его черным, как смерть.

Смертные грешники, все еще находящиеся под магией гипноза Алистера, бездумно бродили сквозь огонь, не осознавая, где они находятся, и не имея возможности контролировать свои действия, но полностью чувствуя боль. Некоторые медленно шли по пылающему карнавалу, пока их охватывало пламя. Обгоревшие тела лежали в траве. Это был чертов кошмар.

Я пыталась скользить по траве, молясь — не знаю точно кому, поскольку Раздор покинул меня — чтобы среди тел не было моих друзей. Мы двигались слишком быстро, останки слишком обгорели, а дым был слишком густой, чтобы разглядеть их лица.

Рев расколол небо, привлекая мое внимание, и мое сердце упало в желудок от размера ржаво-красного дракона, кружившего в высоте.

Война.

Мы прорвались на стоянку, где стояли трейлеры труппы и автомобили. Когда мой желтый «фольксваген-жук» появился в поле зрения, мои внутренности скрутились в тысячу маленьких узлов.

Я крепко держала отцовский меч, который был зажат в моей руке, как спасательный круг, хотя маленький клинок был бесполезен перед лицом Смерти и Войны.

Думаю, ничего не оставалось кроме, как бежать. Не то чтобы побег нас спасет…

Если моей матери удастся украсть часть силы и положения Алистера посредством принудительных брачных уз, она положит конец этому миру.

От Апокалипсиса не уйти.

От своих мыслей я отвлеклась, когда послышался новый рев. Этот был намного ближе, слишком близко, чтобы исходить от красного дракона. Жестокий холод пробежал по моей спине, когда небо над головой, казалось, изменилось, и со следующим ударом моего сердца из дыма спикировал бледный дракон.

Смерть.

У близнецов не было времени отреагировать. Когда мы поняли, что происходит, он уже был над нами. Гигантские когти, размером почти с форму гидры Алистера, сомкнулись вокруг меня и оторвали от близнецов.

Руками я тянулась к ним. Наши руки соприкоснулись, но меня оторвали и утащили в дым. Голоса близнецов, выкрикивавших мое имя, заглушались ревущим ветром в моем ухе. Вот как я умру.

Забавно, как мало страха я вдруг почувствовала. Вероятно, потому что не было места, чтобы чувствовать что-либо еще, когда жидкая ярость текла по моим венам, захватывая каждый дюйм моего тела. Когда я присоединилась к «Грешникам Сайдшоу», какая-то часть меня уже смирилась с возможной смертью. Потому что я знала, что однажды этот цирк убьет меня. Я всегда думала, что это произойдет, если меня задушат клоунским членом или сожгут заживо три пылающих члена альфы адской гончей.

И все же я смирилась со своей смертью. Так что, когда он спикировал с неба, времени устраивать вечеринку жалости к себе не было. Мои слезы высохли, а гнев перерос во что-то опасное. Что-то безрассудное.

Взяв свой меч, я обрушила его на коготь, достаточно сильно, чтобы полностью отрезать один из его пальцев с когтем на конце. Кровь, черная, как гниль, залила мое лицо, часть ее хлынула в нос. Визг боли пронзил мои уши. Когда мы начали падать, мое сердце застряло в горле. Меня снова дернуло вверх, когда его крылья раскрылись в воздухе, сумев удержать нас достаточно, чтобы он мог неуклюже снизиться.

В тот момент, когда я почувствовала под собой твердую землю, я вскочила на ноги с поднятым мечом. Форма дракона трансформировалась в человеческую, и я вонзила оружие в его сторону прежде, чем успела разобрать его расплывчатую форму.

Ботинок ударил меня в грудь, сбив с ног.

Спиной я врезалась в землю, выбивая воздух из легких.

Моргнула, глядя на небо, и мгновение спустя ботинок прижался к моему горлу.

Надо мной навис мужчина, и я обнаружила, что смотрю в лицо Смерти.

43