Карнавал тварей

Дорогая мамочка.МЭГ

Мы отправились по следам моей матери к трейлеру Алистера. То, что она пошла сюда, имело смысл, поскольку когда-то это место принадлежало ей.

Я взглянула на Алистера, когда он открыл дверь: старые петли предупредили о нашем прибытии.

— Она думает, что трейлер скроет ее, поскольку раньше он принадлежал ей?

На губах теневого демона появилась хмурая гримаса.

— Не знаю… Трейлер может быть непредсказуемым.

Мы вошли внутрь осторожно, каждый шаг был медленным и целенаправленным. Внутри было так много книг, безделушек и груд всякой всячины, за которой можно было спрятаться. При ближайшем рассмотрении оказалось, что первая комната выглядела так же, какой мы ее покинули. Полный беспорядок, но никакой злой мамочки.

Мы открыли вторую дверь и вместо коридора нас встретила другая комната.

Церковь.

Стены были сделаны из осыпающегося камня. Скамьи были старыми, изношенными, настолько почерневшими от времени, что я даже не могла угадать их возраст. Имелся витраж с изображением черного двуглавого дракона. Багровый свет лился сквозь стекло, прокладывая путь по каменному полу церкви оттенками черного и красного.

В передней части церкви стоял алтарь — черный обсидиановый обелиск, похожий на тот, что стоял в нашем шатре-часовне, только здесь он был в три раза больше.

Лилит стояла на коленях перед алтарем, склонив голову в молитве.

Я бы списала это на притворство, если бы не эмоции, переполнявшие ее ауру. Но… Она действительно была предана Раздору — настолько, что со временем это превратилось во что-то извращенное и навязчивое.

Когда мы подошли, демоница не подняла головы.

— Прошло двадцать лет с тех пор, как вы были дома, милорд. Я никогда не понимала твоей ненависти из-за отвращения к нашему королевству.

Ее голос замораживал кровь в моих венах. Пугающий. Бесчувственный.

— Это ад, Лилит. — просто сказал Алистер, шагая за одну из скамеек, проводя пальцем по спинке и с гримасой потирая между пальцами пыль. — Что здесь может нравиться?

Демоница поднялась на ноги и повернулась.

С самого детства я много раз пыталась представить ее лицо. Я никогда не могла определиться с мысленной картиной, которая казалась мне правильной. Женщина передо мной была настолько красива, что все образы, которые я себе представляла, даже близко не подходили.

Моя мать была высокой и величественной, с длинными распущенными волосами цвета лаванды. Даже спрятанные за спиной крылья были в четыре раза больше меня. Ее рога возвышались, слегка загнутые внутрь на концах.

Я уловила от нее небольшие эмоции. Единственное, что я смогла прочитать, это ледяное презрение. Ее глаза скользнули по мне, и в ее ауре не произошло никаких изменений.

Зная, что я с ней сделала, меня не удивляла ее реакция. Все еще. Я была разочарована. Меня все еще раздражало то, что Демон и Алистер несколько недель скрывали от меня тот факт, что она жива.

Тем не менее, это имело смысл.

Они просто пытались защитить меня от травм. Глупо думать, что есть какой-то способ избежать этого.

— Раньше тебе нравился Ад. — ее слова были сказаны так спокойно, но в то же время от них разило мышьяком. — Раньше я тебе нравилась.

Напряжение, достаточно сильное, чтобы его можно было прорезать, протянулось сквозь иллюзию церкви трейлера. Тишина нарушилась, когда Алистер откинул голову назад и рассмеялся.

— Я забыл, что ты такая забавная. Опять же, ты была одним из первых клоунов в мире. Твои шутки немного пыльные, но ты все еще можешь меня рассмешить.

О, ей это не понравилось. Ее зубы оскалились в ядовитой усмешке. Она выглядела как сжатая пружина, готовая выпрыгнуть. Но Лилит этого не сделала. Даже она должна понимать, что проиграла, и любая борьба просто пустая трата энергии.

— Ты посмешище, Раздор.

— А ты чертовски заблуждаешься, думая, что я когда-либо чувствовал к тебе что-то близкое к привязанности. Я просто терпел тебя. — его улыбка исчезла, оставив выражение, от которого вздрогнула бы более слабая женщина. — Пока мог. Как ты думаешь, почему я послал тебя в Верхний мир, чтобы ты собирала для меня ужас? Я хотел, чтобы ты ушла.

— Не забывай, ты влюблен в этот ебаный дурацкий цирк. Я создала его. Для тебя!

Алистер хмыкнул, барабаня пальцами по рукоятке трости.

— Хм. Да. «Грешники Сайдшоу» — второе лучшее твое творение.

Светло лавандовые глаза Лилит сверкнули.

— А что первое?

— Твоя дочь. — Дьявол опустился на скамью. — Ты что, даже не собираешься признать ее?

Демоница усмехнулась, когда ее взгляд метнулся к мне, негодование ясно отразилось на ее безупречной физиономии.

Вот тогда я вздрогнула.

Я не хотела — я ненавидела это.

Больше всего я ненавидела то, что она это заметила. Она сверкнула ядовитой улыбкой.

— Ты красивая. Наследие от меня.

Когда я изо всех сил пыталась подобрать для нее слова, Алистер заполнил тишину.

— Ей также свойственно твое упрямство. Хотя она проявляет его лучше.

Боги, гордость в его голосе каким-то образом усугубила все это противостояние.

Потому что Лилит тоже это уловила, и ненависть, проникшая в ее ауру, только усилилась.

Именно тогда она заметила его брачную метку. Ее губы скривились от отвращения. Как будто я всего лишь таракан, которого она больше всего на свете хотела бы раздавить своим ботинком.

— Знаешь, почему ты так подходишь ему? Потому что я создала тебя для него. Ты родилась от девушки, владеющей темной магией. Я намеревалась убить тебя во время кровавого жертвоприношения, но твоя кровь по-прежнему принадлежит ему, даже если она останется непролитой.

Это потребовало всех чертовых усилий мира, но я выдавила из себя милую улыбку, зная, что это ее разозлит.

— Это все, что ты можешь мне сказать?

Ее взгляд скользнул к мечу в моей руке.

— Узнаю этот меч. Он принадлежал твоему донору спермы.

Моя улыбка мгновенно исчезла.

— Ты имеешь в виду моего отца? — мой голос поднялся на октаву. Я почти кричала, но это меня не волновало. — Он умер, думая, что ты любишь его, ледяная гарпия!

Она пожала плечами, как будто слышала это оскорбление миллион раз.

— Он был не так уж плох для человека и выполнил свою задачу. Я сделала удачный выбор. Ты оказалась уникальной. Ты должна благодарить меня.

Из всего, что она сделала, это разозлило меня больше всего. Все, ради чего я так упорно трудилась, произошло благодаря мне

Не ей.

Вот и все. Мое самообладание сломалось, как сухие спагетти.

Я бросилась на нее, двигаясь так быстро, что это шокировало всех нас троих. Увернуться от меня было невозможно. Никакого бегства и укрытия. В мгновение ока я прижала ее к земле, поставив ногу на ее грудь, а клинок моего отца — к ее горлу.

И вот так же ее самообладание разрушилось. Она не плакала, хотя небольшая часть меня этого хотела. Я не думала, что Лилит может плакать. Но она рыдала, сухо, уродливо и прерывисто дышала, глядя на своего бога.

— М-мой Лорд. Пожалуйста. Просто позволь мне вернуться домой.

Алистер поднялся. Выражение его лица было нечитаемым, поскольку оно скрывалось в тени, отбрасываемой его цилиндром.

— Решение о том, жить тебе или умереть, принимает твоя дочь Лилит. Наверное, тебе стоило попытаться стать матерью. Тогда, возможно, ты бы не оказалась на неправильном конце ее клинка.

— Мегера.

Она впервые произнесла мое имя.

И я ничего не почувствовала.

— Почему я должна оставить тебя в живых? — сказала я ровным тоном, в котором не звучало и следа милосердия, потому что его не было. — Твоя безумная погоня за Алистером и его силой отравила все в тебе. Ты так отчаянно нуждались в его метке, что убедила троих из четырех всадников предать его. Ты собиралась зайти так далеко, даже изнасиловать его, чтобы обеспечить связь.

Ее губы скривились в рыке.

— От тебя это звучит так отвратительно. Я создана для него.

— Нет, это не так. Ты даже сама это сказала… — я сделала паузу для драматического эффекта. — Я создана для него.

Одним движением моего запястья лезвие вошло в ее горло так же легко, как горячий нож в масло.

Я думала, что почувствую что-то вроде раскаяния.

Но я не почувствовала ничего, кроме онемения, которое распространялось по моему организму, пока я смотрела, как она рухнула на холодный пол церкви, а ее кровь растекалась по нему.

Трудно было сказать, сколько минут я стояла и смотрела на тело Лилит. Зная, что ее душа расколота и ушла навсегда. Алистер стоял рядом со мной в тишине. Если бы я хотела остаться там на вечность, я знала, что он будет здесь, рядом со мной.

— Что теперь? — прошептала я.

— Теперь… Теперь мы пойдем и посмотрим, верна ли твоя теория.

Наконец я повернулась и посмотрела на него.

— Какая теория?

Я ожидала улыбку на его лице. Алистер всегда улыбался этой дьявольской, отталкивающей улыбкой. Вместо этого я увидела, как он смотрит на меня с глубоким уважением и обожанием.

Я собираюсь освободить всю труппу цирка. Посмотрим, останутся ли они. Если да «Грешники Сайдшоу» будет жить.

48