Кайан: Последняя любовь

Глава 50

Отряд Кайана остановился на ночлег в небольшой низине, где ветер был чуть менее пронизывающим. Огромные каменные валуны образовывали что-то вроде укрытия, и сухие кустарники, растущие здесь и там, позволяли собрать немного топлива для костра.

Костер трещал, разгоняя мрак вокруг, воины расселись вокруг него, наслаждаясь моментом покоя.

— Знаете, был у меня случай, — начал Харон, отломив кусок засохшей лепешки. — Шли как-то через пустыню, день за днем без воды, почти все уже было на исходе. Вдали заметили оазис — малюсенькую точку зелени среди безкрайних песков. Все мечтали добраться до него, но когда мы подошли ближе, оказалось, что это всего лишь мираж.

Зеран, закатив глаза, усмехнулся:

— Это что, напоминание мне о зыбучих песках?

Харон хохотнул:

— Да нет. Но вот один из нас точно начал пить “водичку” из песка. Благодари Небеса, что тогда не «напился»

Вокруг костра раздался хохот. Даже Анаис, не сдержалась улыбаясь. Харон был мастером превращать любую ситуацию в повод для смеха.

— А ты не забудь рассказать, как однажды умудрился воду потерять! — поддразнил Зеран, усмехаясь. — И весь путь обратно, отпивал по глотку из бюрдуков остальных воинов.

— Воду? — рассмеялся кто-то. — Ну ты даешь, Харон! Так и погибнуть недолго.

— Да хватит уже! — проворчал Харон, прикрывая лицо рукой.

Смех звучал ещё долго, глуша отголоски ветра, который пытался проникнуть в их укромный уголок.

Кайан, наблюдая за этой сценой, с лёгкой улыбкой кивнул Анаис, приглашая её сесть ближе. Она опустилась рядом.

— Они… такие живые, — тихо сказала Анаис, глядя на воинов, которые всё ещё смеялись над очередной шуткой Харона.

— Это их сила, — ответил Кайан, чуть придвинувшись к ней. — Смех помогает забыть, что ждёт нас дальше.

Он провёл пальцами по её руке, и её взгляд на мгновение стал мягче, будто весь окружающий мир перестал существовать.

На следующую ночь отряд дошел до ритуального лагеря. Луна скрывалась за тучами, словно сама природа пыталась спрятать от мира грядущее кровопролитие. Кайан стоял на возвышенности, глядя вниз на лагерь. Наполненный факелами, тьмой и движением.

Между ними и отрядом сопротивления, как занавес, стояла завеса — магический барьер, чьи очертания едва угадывались в мерцающем сумраке. Конечно ей было не сравниться с древней мощью силы храма, но эта защита, рожденная силой тьмы, могла сломить любого обычного мага, но Анаис, молча стоявшая позади Кайана, знала, что её силы хватит.

Она тихо двинулась вперёд, её лицо было напряжённым, а взгляд холодным и сосредоточенным. Руки, прижатые к груди, дрожали, но эта дрожь была предвестником пробуждающейся мощи.

— Барьер… — прошептала она, слова казались хрупкими, как морозный иней на ветке. — Мне понадобится время, чтобы снять его.

Кайан остановился и повернулся к ней. В его глазах была уверенность, которая не позволяла сомневаться:

— У тебя будет столько времени, сколько нужно.

Он посмотрел на остальных:

— Пока она работает, защищайте её любой ценой.

— Поняли, — кивнул Харон, его голос звучал твёрдо, хотя в глазах читалась тревога.

Зеран посмотрел на Кайана, его губы сжались в тонкую линию.

— А если маги почувствуют, что мы близко?

— Тогда сделай так, чтобы они больше ничего не почувствовали, — отрезал Кайан.

Атака началась внезапно. Под покровом ночи воины сопротивления проникли на окраины лагеря и сразу принялись устранять часовых. Ножи скользили по горлу врагов, не издавая ни звука.

В лагере поднялась тревога. Крики стражей перекрывали шум сражений. Воины Кайана атаковали с другой стороны, отвлекая магов. Но их было мало, а врагов слишком много.

— Ещё немного, — пробормотала Анаис, её голос дрожал.

И тут из тумана возник гул. Звук, который раскатывался по долине, как предвестник смерти. Кайан обернулся, его сердце замерло.

— Всадники! — выкрикнул Зеран.

Они появились на склоне, словно из самого ада. Огромные твари, покрытые мраком, с горящими глазами, несли на себе фигуры в чёрных доспехах. Их мечи мерцали жутким светом, напоминая клинки, выкованные из самой ночи.

Когда крылатые монстры пикировали на землю. Арон шагнул вперёд, держа в руках массивный клинок, окружённый вихрем магии.

— Кайан, — проговорил он с насмешкой, глядя на своего противника. — Подумать только, где мы встретились. Решил наконец выйти из своей норы?

Кайан не ответил. Он поднял меч, его лицо окаменело.

— Ты думаешь, что можешь остановить меня? — насмешливо продолжил Арон.

Сражение началось. Их удары наполняли ночь звоном стали. Арон был невероятно силен. Земля трещала под их ногами, каждый удар отбрасывал их назад, но они снова сходились, как магниты, притянутые ненавистью.

Тем временем Анаис вложила последние силы в заклинание. Барьер треснул. Завеса пала, разлетевшись на сотни осколков. Но вместе с этим открылось нечто другое. Клетки, где маги Касдаля держали своих монстров, рухнули. Эти твари — огромные, иссохшие, с горящими глазами — вырвались на свободу и бросились на своих хозяев.

— Что это такое? — выкрикнул Харон, глядя на чудовищ, разрывающих плоть.

—Я…не знаю…—прошептала Анаис, попятившись назад,.

В этот момент один из всадников прорвался. Его клинок был занесён для удара над Анаис, но Харон бросился вперёд, заслоняя её. Меч пронзил его насквозь.

— Нет!— закричала Анаис. Отбрасывая всадника силой, что его буквально разорвала.

Мир как будто замедлился. Прежде чем тело Харона обмякло и медленно рухнуло на землю.

Кайан, увидев это, в ярости обрушил весь свой гнев на Арона.Их битва стала смертоносным вихрем. Каждый удар был смертелен, каждая секунда могла стать последней. Кайан выбил меч из его рук, вонзив клинок ему в грудь. Глаза Арона распахнулись в шоке, из рта хлынула кровь, а тело начало рассыпаться, оставляя за собой лишь пепел.

Кайан опустился на колени. Перед ним, на холодной земле, неподвижно лежал Харон. Его глаза, всегда полные жизни и упрямой решимости, теперь смотрели в пустоту.

—Брат…—голос дрогнул. Его руки дрожали, но он всё равно протянул их к безжизненному телу друга, будто мог вернуть того обратно.

Сзади послышалось тяжелое дыхание. Анаис, стоявшая неподалёку, с трудом удерживала равновесие. Тёмные вены начали проступать под её кожей, словно болезненные реки, в которых текла мрачная магия. Глаза девушки застилали слёзы, искажая всё вокруг, но это была не обычная скорбь. Тьма, скрытая в её сердце, пробудилась и теперь жила своей собственной жизнью.

Из неё вырвался вихрь — чёрный, жуткий, насыщенный древней мощью. Его поток закружился вокруг Анаис, грозя уничтожить всё на своём пути. Лагерь, охваченный хаосом, замер в жутком ожидании. Монстры, которые прежде хаотично разрывали врагов, вдруг остановились. На их бездушных лицах зажглись зловещие зелёные огни, их глаза вспыхнули, будто кто-то зажёг в них новый пламень.

— Что происходит?! — выкрикнул один из воинов сопротивления, отшатнувшись назад.

Но Кайан уже знал ответ. Он посмотрел на Анаис — её лицо, искажённое отчаянием, залито слезами, а глаза… они горели зелёным свечением, ярче любого пламени.

Монстры, повинуясь её силе, с жутким рёвом бросились на людей Касдаля. Их атака была столь яростной, что те не успевали поднять клинки. Всадники, маги — никто из них не мог сдержать напор, каждое движение тварей было безжалостным, чётким, словно их направляла одна неумолимая воля.

Воины сопротивления, ошеломлённые, вскоре взяли себя в руки. Они бросились добивать оставшихся, не упуская возможность сокрушить врагов.

Тем временем Анаис изменилась. Она больше не была той, кого Кайан знал. Её фигура, окружённая вихрем, стала чем-то чуждым, ужасным. Она подняла руки, и тьма, словно река, затопила пространство вокруг. Мир погрузился в мрачную мглу, звуки сражений стихли, а время, казалось, остановилось.

На пике её магии случилось нечто невероятное. Взрывная волна вырвалась из центра вихря. Она была столь мощной, что весь лагерь содрогнулся, а земля, казалось, чуть не треснула. На мгновение всё застыло.

Потом пришла пустота.

Монстры, всадники и стражи, вся тьма вокруг обратилась в пепел. Их останки, словно сгоревшие листья, разлетались на ветру. Но Анаис… её фигура теперь была объята той самой тьмой, которую она обуздала.

— Анаис! — голос Кайана пронзил тишину, как гром среди ясного неба. Он бросился к ней, игнорируя боль, вырывающуюся из каждой мышцы. — Остановись!

Вихрь пытался оттолкнуть его. Он резал кожу, как миллионы невидимых лезвий, рвал одежду, но Кайан продолжал идти вперёд, шаг за шагом, протягивая руку к ней.

— Это не ты! — крикнул он, его голос был полон отчаяния. — Анаис, ты сильнее этого! Ты не тьма. Ты — свет, который нужен этому миру. Мне!

Но она не слышала. Её глаза, горящие зелёным, казались пустыми.

— Анаис, смотри на меня! — продолжал он, не останавливаясь. Его слова были полны боли, но в них жила сила. — Помни, кто ты. Помни, зачем ты сражаешься.

Тьма внутри неё заколебалась.

Его рука наконец коснулась её.

— Ты всегда была сильной, — прошептал он. — Не дай ей забрать твоё сердце. Оно принадлежит только тебе.

Анаис замерла. Её глаза на миг затуманились, затем зелёное свечение исчезло. Вихрь замедлился, а потом рассеялся, как исчезает дым после пожара.

Её ноги подогнулись, и она упала. Кайан успел поймать её в объятия. Её лицо, уставшее и измождённое, снова было человеческим, её глаза — знакомыми.

— Кайан… — прошептала она.

— Я здесь, — ответил он, его голос был полон нежности. — И всегда буду.

Она закрыла глаза, а вокруг вновь воцарилась тишина.

Мейра сидела перед алтарем артефакта, покрытого тончайшими магическими узорами и обложенная со всех сторон древними свитками. На её лице читались усталость и раздражение. Перед ней лежали три ключа кристалла. Они тускло мерцали, словно сопротивляясь попыткам приблизиться к их тайне.

— Я пытаюсь открыть его, но он как будто не желает мне поддаваться, — сказала Мейра, не поднимая глаз от артефакта.

Саариэль вошла тихо, держа в руках деревянную миску с горячим супом и кружку воды. Она подошла ближе и мягко поставила их рядом.

— Ты слишком напряжена, — сказала она, садясь напротив. — Магия чувствует твои эмоции. Попробуй успокоиться.

Мейра нахмурилась, бросив на неё короткий взгляд.

— Успокоиться? Этот артефакт — единственное, что может помочь нам против Касдаля. У нас нет времени на спокойствие.

Саариэль скрестила руки на груди.

— Ты думаешь, он поддастся силе отчаяния? Этот артефакт древнее любого из нас. Он отвечает не на принуждение, а на гармонию.

— Гармония, — тихо фыркнула Мейра, возвращая к нему взгляд. — Легко говорить, когда у тебя нет груза всей этой ответственности.

Саариэль выдержала паузу, затем протянула руку и накрыла ладонью руку Мейры.

— Ты не одна несёшь этот груз, — мягко сказала она. — Но если ты истощишь себя, пытаясь сломить то, что требует понимания, мы потеряем тебя раньше, чем потеряем надежду.

Мейра опустила плечи и вздохнула. Её взгляд на мгновение смягчился.

— Прости, — пробормотала она. — Может, ты и права.

Саариэль слегка улыбнулась и подвинула миску ближе к Мейре.

— Ешь. А потом попробуй снова, но с чистым разумом. Иногда ответ приходит, когда его меньше всего ждёшь.

Мейра взяла ложку и глубоко вздохнула.

— Надеюсь, — прошептала она, скорее себе, чем Саариэль. — Потому что у нас действительно больше нет времени на ошибки.