Настоящее
Рэм
— Привет, Джек, — бубню я себе под нос. Мои мысли рассеяны, словно находятся где-то не здесь.
— Привет, Рэм. Бери стул, — он произносит это слишком бодро.
Я бросаю куртку на старый деревянный стул напротив него. Прежде чем сесть, я украдкой оглядываю взглядом небольшой бар, проверяя, кто здесь.
— Спасибо, что встретился со мной здесь, — говорю я.
— Нет проблем. Итак, что случилось?
Я опираюсь на стол. В баре никого, кроме старика Сигера, который уже не слышит, но я не хочу рисковать.
— Короче, помнишь, как мы однажды шутили над тем, что она пишет книгу?
Джек молчит секунду, а затем склоняет голову в сторону.
— Эм, да?
— Нуууу… — тяну я.
Он не двигается. Просто прищуривает на меня глаза.
— Подожди, что ты сказал?
Я чувствую, как под его взглядом долгий растянутый выдох прорывается через мои губы.
— Я сказал, что она написала книгу.
— Эшли?
— Да, — говорю я.
— О тебе?
— Ну, не совсем. Но очень близко, если ты понимаешь, о чем я, — я снова окидываю взглядом бар, прежде чем опять посмотреть на него.
— Вау, — он произносит это слово, как будто пытается уложить все в своей голове. Затем откидывается назад, пока обе ножки стула не отрываются от пола. — Вау, — говорит он снова.
Я сижу на стуле и просто смотрю, как он качает головой.
— Она про тебя? Ты узнал? — говорит он.
Я пожимаю плечами и открываю рот, чтобы опровергнуть это утверждение, но ничего не получается.
— Ну…? — спрашивает он.
— Что, ну?
— Ну, что она говорит?
Я тру шею.
— Я не знаю. Что ты имеешь в виду?
— Я имею в виду, что она говорит о тебе?
— Не знаю. Я просто прочитал несколько глав. Книга оказалась в моем почтовом ящике прошлой ночью, когда я вернулся домой.
Я не скажу ему, что прекратил читать, потому что меня это слишком задело за живое. Я не скажу ему, что просто испугался. Эту часть я опущу.
Джек разглядывает потолок бара, словно это самая интересная вещь в мире.
— Вау, — восклицает он снова, все еще качая головой. Он делает это довольно долго, пока окончательно не возвращает свой взгляд ко мне. — Ты должен дочитать эту книгу.
Резким выдохом я выталкиваю, кажется, весь запас воздуха из легких.
— Серьезно, что ты делаешь здесь? — спрашивает он. — Иди, дочитывай.
— Я просто… Ну, так и что с того?
— Что значит «что с того»?
— Ну, так и что с того, что она это написала? — спрашиваю я. — Что с того, если это звучит знакомо? Ну и что?
— Ну и что? — он смотрит на меня так, будто я несу какую-то чушь. Затем опускает ножки стула на пол и склоняется над столом. — Это твоя жизнь, чувак. Если все правильно описано в начале, то и концовка должна быть правдивой, верно? Или, по крайней мере, такой, которую она считает правдивой. Правильно?
Он придвигает стул еще ближе и упирается локтями в стол.
— Разве ты не хочешь узнать, о чем она думает? Не хочешь узнать концовку? Я имею в виду, ведь она просто встала и ушла. Просто так. Разве тебе не интересно узнать, почему?
Я сижу и минуту обдумываю сказанное им. А затем медленно качаю головой.
— Нет.
— Давай, мужик. Ты должен прочитать это, — он хлопает меня по руке и садится обратно на свой стул.
— Я не хочу знать.
— Но ведь это твоя жизнь, чувак.
— Это глупо.
— Это? — спрашивает он.
Он делает большой глоток пива и ставит его обратно на стол. Я громко вздыхаю, в основном из-за того, что мне нечего сказать. Звучит глупо, но, кажется, он попал в точку. Что если книга является сообщением и написана именно с этой целью? Но что она может сообщить? Что она может рассказать такого, что способно что-то изменить?
Я качаю головой.
— Нет.
— Нет? Что значит — нет?
— Нет. Я не буду это читать.
Он смотрит на меня, будто хочет спросить, почему, но не делает этого.
— Кто сказал, что я должен прочитать эту чертову вещь? — спрашиваю я.
Его локти на столе.
— Чувак, позволь мне высказать свое мнение, — он подпирает пальцем подбородок. — Представь, что кто-то просто подарил тебе машину времени и хрустальный шар предсказаний, а ты даже не попытался заглянуть ни туда, ни сюда… И все?
Я качаю головой.
— Я предпочел бы не представлять снова, как все это разыгрывалось, и предпочитаю не знать, чем бы все это сейчас закончилось. В конце концов, я разберусь с этим — так или иначе.
Джек делает долгий глубокий вдох, после чего скрещивает руки на груди.
— Справедливо, — кажется, он признал свое поражение. — Хорошо, тебе не нужно читать книгу. Но ты не сможешь удержать весь этот чертов город от того, чтобы прочесть ее. И тебе известно — как только они поймут, откуда дует ветер, то захотят приложить к этому руку и слетятся быстрее, чем мухи на дерьмо.
На этот раз мои локти оказываются на столе. Подперев подбородок ладонями, я сижу и проигрываю все это в голове. В итоге, я откидываюсь на спинку стула и пожимаю плечами.
— Пусть читают.
Я пытаюсь вложить в эти слова все безразличие, на которое способен, но даже простая мысль о том, что весь чертов город узнает эту историю, пугает меня.
— Значит, ты согласен с ними, с их мнением о том, как ваша история развивалась… и как она закончилась?
Огонь разгорается в моей груди. Он охватывает легкие, добирается до горла и не дает дышать.
— Насколько я могу судить, история Рэма и Эшли закончилась в тот момент, когда она ушла, — говорю я.
После этого встаю, хватаю куртку и иду к двери, пока весь этот огонь не достиг моих глаз и не пролился слезами. Но перед тем, как толкнуть дверь рукой, я слышу громкий и четкий голос Джека за моей спиной — жаль, что не успел выйти.
— И насколько причина в ней?
Я останавливаюсь.
— Это взяло и закончилось в один момент, поскольку причина в ней? — повторяет он снова, на этот раз немного спокойнее.
Я делаю вид, что игнорирую его последние слова, и выбегаю из бара. Джек знает, что этим на меня лучше не давить. Это единственная вещь, способная меня сломать.