Когда плачут цикады

Глава 31

Прошлое

Рэм

Я подъезжаю к ее дому. Мне нужно самому во всем убедиться. Паркую свой грузовик на обочине и выхожу на тротуар. В моей руке письмо. Но, кажется, она никогда не увидит его, потому что подвесной «ветерок», всегда висящий на ее крыльце, не позвякивает, и ее любовного бамбука тоже нет. Он всегда стоял на столе прямо напротив ее окна. На мгновение я останавливаюсь на маленьких бетонных ступеньках, переносясь во вчерашний день и вспоминая, почему она ушла. Потом медленно подхожу к качелям и сажусь. А затем я кое-что замечаю. Тот камень в форме сердца, который она нашла, когда мы вместе собирали грибы. Он лежит на подлокотнике качелей, словно она специально хотела оставить его здесь, как будто знала, что когда-нибудь я вернусь сюда. Я беру его в руку, поворачиваю и сжимаю в ладони. Потом убираю в карман и сосредотачиваюсь на письме. Я написал его прошлой ночью. Знал, что ее уже нет в городе, но какая-то часть меня хотела, чтобы это все оказалось просто страшным сном и что она вернется утром.

Я откидываюсь на деревянную спинку качелей и разворачиваю лист бумаги. На короткий миг мои глаза закрываются. Я чувствую прикосновение мягкого летнего ветерка на своем лице. Воздух наполнен запахами свежескошенной травы и кизила. Я вдыхаю все это. Воздух заполняет мои легкие, но запах ослабевает. Всему виной туман, накрывший город вчера, — из-за него все чувствуется менее ярким, чем есть на самом деле. Он приглушает запах травы и придает листьям кизила грустный увядший вид.

Я разворачиваю письмо. Все, о чем я думаю, находится на этой бумаге. Пробегаю глазами по тексту, перечитывая в последний раз. И не знаю, для чего собираюсь прочитать это. Чтобы вызвать в себе какие-то чувства или в надежде, что она может каким-то образом почувствовать мои слова. Не знаю, почему, но все равно делаю это.

Эшли Уэскотт, ты самый прекрасный и особенный человек, которого я когда-либо встречал в своей жизни. Любой парень отдал бы все на свете за то, чтобы просто познакомиться с тобой. Я не виню своего брата за это.

В тот момент, когда я впервые увидел тебя, я понял, что в тебе есть что-то невероятное. Ты заставила меня почувствовать то, чего я никогда не чувствовал раньше. Прошла целая вечность, прежде чем я набрался мужества и пригласил тебя на свидание. Ты была… такая красивая. И, думаю, какая-то часть меня была уверена, что нет никакого шанса, что ты заинтересуешься мной. Но я должен был попробовать. Я должен был узнать тебя.

А потом ты согласилась дать мне шанс. И вскоре после этого во мне возникло чувство, сильнее которого я ничего в жизни не испытывал. Единственное объяснение, которое у меня было для этого, — я, должно быть, влюбился.

Эшли, ты не представляешь, что значишь для меня. Все, чего я хотел, но не смел желать. Ты умная и веселая, сексуальная и безумно красивая изнутри и снаружи. У тебя полный комплект, детка. И я уже скучаю по тебе. Я скучаю по тому, чтобы держать тебя за руку — простое ощущение твоего прикосновения согревает мне сердце. Я скучаю по нашим объятиям на диване, по тем ленивым воскресеньям и некоторым понедельникам тоже. Я не променяю это на все радости мира. И я скучаю по таким мелочам, как вкус твоей кожи, сладкий запах твоих волос, звук твоего смеха. И пока я пишу все это, в голове крутится вопрос: думаешь ли ты обо мне? Не уверен, что я когда-нибудь перестану о тебе думать. Правда, если бы ты была здесь, я обнял бы тебя и не переставал обнимать до тех пор, пока ты сама меня не остановила бы. Я хочу… Прямо сейчас я хочу очень многого. Но больше всего я хочу вернуть нашу первую встречу. Знаю, что мы не можем этого изменить. И, честно говоря, я не знаю, что это означает для нас. Но я просто хочу, чтобы ты знала: что бы ни происходило с нами, ты всегда будешь частью меня и всегда будешь в моем сердце… всегда.

И… прости.

Ты заслуживаешь того, чтобы знать это.

Рэм.

Я заканчиваю читать и аккуратно складываю письмо пополам. А потом еще раз. Закрываю глаза, и единственное, что я сейчас ощущаю, — это биение моего сердца. А потом рву страницу надвое, и еще раз, снова и снова, пока она не превращается в кучку маленьких обрывков в моей руке. Я сжимаю их в кулаке и, не раздумывая, бросаю в воздух. На мгновение они повисают, а потом плавно опускаются на бетон и разлетаются по всему крыльцу. Несколько секунд я наблюдаю за тем, как они, словно в танце, кружатся на ветру. Будь все иначе — и то, что я сделал, не имело бы значения. Но ничего не изменить, и это уже ни на что не повлияет. Мой брат полюбил ее первым. И даже если она уже не любит его, я просто не могу сделать этого по отношению к нему. Я просто не могу так поступить со своим братом.