Когда плачут цикады

Глава 29

Прошлое

Рэм

Я вхожу в бар и устраиваюсь на одном из старых стульев. Она осталась у меня дома. Я не знал, куда еще мне пойти. Просто ушел гулять и, пройдя пару километров, оказался здесь.

— Рэм, — Кристен оборачивается и смотрит на меня. Я отвожу взгляд. — Что случилось? — спрашивает она.

— Паршивый день, — отвечаю я, снимая кепку и бросая ее на барную стойку. Даже не пытаюсь объяснить. Как объяснить кому-то, что потерял все?

Кристен достает из холодильника бутылку пива, открывает ее и ставит передо мной. — Хочешь рассказать мне об этом?

Я качаю головой и делаю глоток из бутылки.

— На самом деле, нет.

— Ладно, — говорит она, кивая. — Хочешь, я вызову Джека, чтобы ты смог рассказать ему?

Я смотрю на нее. Она криво усмехается, но выражение лица по-прежнему какое-то сочувствующее.

— Нет, — отказываюсь я.

Она быстро поджимает губы, и я понимаю, что, вероятно, ответил слишком резко.

— Но спасибо, — добавляю я уныло.

— В любое время, — почти шепчет она.

Я склоняю голову и смотрю на старую деревянную барную стойку, обдумывая то, что произошло сегодня. Не уверен, что до конца поверил в это. Из всех людей в этом чертовом мире это должно было произойти с ней, с моей Эшли. Проклятие, Оуэн.

Я поднимаю взгляд и вижу Кристен, все еще смотрящую на меня.

—Ты уверен, что в порядке?

— Я никогда не говорил, что в порядке.

Ее плечи поднимаются и опускаются от глубокого вздоха.

— Это Эшли?

Я ничего не говорю, но уверен, что ответ просто написан у меня на лице.

— Настоящая любовь дается с кровью, знаешь?

Я делаю еще глоток пива, ставлю бутылку на стол и привычно киваю.

— Только так ты понимаешь, что она настоящая, — говорит она.

Я пытаюсь не реагировать на ее высказывание, даже если оно бьет в самую больную точку моего сердца.

— Ну, по крайней мере, причешись, — говорит она, возвращая мое внимание.

Подняв глаза, я встречаю ее игривый взгляд.

— На тебе словно выросла люцерна.

Я бездумно провожу руками по волосам только чтобы порадовать ее.

— Держись, — говорит она, наклоняясь ко мне и обеими руками равномерно приглаживает мне волосы. — Вот, — говорит она, выпрямляясь.

Я хохотнул. Даже не пойму, откуда возник этот звук. Он ощущается неправильным. На самом деле, попытка по-настоящему улыбнуться просто еще больше разрывает мне сердце, потому что понимаю, что не могу почувствовать эту улыбку. Губы шевелятся, но сердце продолжает истекать кровью. А потом я слышу, как хлопает дверь, и мы с Кристен оборачиваемся, чтобы увидеть стоящую у входа Эшли.

Я немедленно вскакиваю. Эшли смотрит на меня, и по ее взгляду я понимаю, что внутри нее словно что-то щелкнуло. Это больше, чем боль. Это похоже на ярость. Она мельком смотрит на Кристен и останавливает на мне долгий взгляд. А затем разворачивается к двери.

— Эшли, подожди! — я зову ее, но тщетно. Мне видно, как ее светлые волосы волнами рассыпаются по спине, когда она выскальзывает за дверь. Я застыл. Как все это выглядело?

— Рэм.

Кристен вырывает меня из моих мыслей. Я смотрю на нее. В ее глазах чувство вины.

— Я не … Имею в виду, что я не думала … — заикается она.

— О, черт! — восклицаю я, наконец-то соединив все детали. Неужели она действительно подумала, что между мной и Кристен что-то есть?

Я бегу к двери. Даже не помню, прошел я или пробежал большую часть пути к парковке.

— Эшли! — кричу я.

Она поворачивается, и ее глаза, словно кинжалы, пронзают меня насквозь, вынуждая замереть на месте.

— Как ты здесь оказался? — спрашивает она.

— Просто гулял, — я все еще злюсь, но еще больше мне грустно … за нас. — Ты не знала, что я здесь?

Она скрещивает руки на груди.

— Я шла сюда поговорить с Кристен. Я не собиралась разговаривать с тобой.

Я делаю резкий вдох. Ее слова холодны, как лед.

— Эшли, это не то, чем может показаться … там.

Она переступает с ноги на ногу, не отрывая от меня холодного взгляда.

— Эш … — я запинаюсь и останавливаюсь. Хочу сказать ей, что мои мысли сейчас как после крушения поезда; что я не знаю, плакать ли мне или биться головой о стену … или смеяться. Но слова не идут.

— Вы смеялись, — говорит она. — Не думаю, что мои глаза мне врут. Ты говоришь, что не любишь меня, а потом, примерно через час, ты уже здесь и смеешься, как будто для тебя это всего лишь игра.

— Эшли, ты же знаешь, что это неправда.

— Я уже больше не знаю, что правда, — ее слова разрезают плотный воздух, а затем наступает тишина, заполняя все пространство между нами. Но она не отводит от меня глаз. Они прокалывают меня насквозь, вызывая головокружение и заставляя бешено колотиться сердце. Я хочу сказать что-нибудь, но не знаю, что. Каждый раз, когда пытаюсь оформить мысль, образы ее и Оуэна заполняют мое сознание. Проходят длинные напряженные минуты, после чего она качает головой, и огонь исчезает из ее взгляда. Теперь она просто смотрит — печально и почти испуганно. Хочу сделать к ней шаг, но слишком боюсь. Это не сработает. Это все было обречено с самого начала.

Одна секунда.

Две секунды.

Три секунды.

Четыре секунды.

Она смотрит на меня своими прекрасными нежными глазами, и от этого мне еще сильнее хочется подойти к ней. Черт возьми, я люблю эту девушку. Я люблю ее. И я ненавижу то, что делаю, — потому что она не моя.

Проходит несколько секунд.

Не знаю, понимает ли она, о чем думаю я, но я понятия не имею, что сейчас происходит в ее голове. Все, что я знаю, — это боль, появившаяся в моем горле. Словно я взял каждый нежный поцелуй, каждое ласковое прикосновение, каждое сладкое воспоминание о нас, когда мы были вместе, и, разорвав все это на куски, просто проглотил. Проклятие! Это несправедливо! Я так хочу подойти к ней. Но я не сделаю этого. Я не подойду к ней, и взгляд ее глаз говорит мне, что она это знает. И один миг — этот один миг бездействия, когда я сделал выбор не двигаться, — решил нашу судьбу.

Она поняла это.

Цвета исчезают с ее лица, и она дарит мне этот взгляд. Я не могу быть уверен в том, что он означает, — могу только догадываться. Могу только предположить, что он означает:

КОНЕЦ.

Мое сердце раскалывается пополам.

Наше время истекло.