Космический роман. Сирота и гендиректор

Глава 7

Рекламщики связались с нами через час.

– У нас есть идея, господин Гноц. Мы можем продлить ролик «Космостроя» посылом «Вдохновляясь прошлым, создаем будущее» с Ланой в главной роли.

Все время до этого звонка я провела со своей командой, готовя офис к рабочим дням. Между делом мы обсуждали случившееся, и это помогло мне немного отпустить ситуацию. То, что предложили рекламщики, пришло нам всем на ум одним из первых. И первое же мы отмели как невозможное.

Я озвучила причину:

– На Рантаре нам не дадут ни одной рекламной площадки под такой ролик.

Мое возражение было встречено скептически.

– Почему же? «Космострой» не монополист, – возразила Шоренс, глава рекламного отдела.

– Он лидер. Рантарский холдинг, широко известный во всей галактике. Гигант здесь, на земле, где мы хотим открыть производство. Неужели на Рантаре запустят ролик, ведущий борьбу с «Космостроем»? Неужели они самоубийцы?

Лукас Гноц нехотя кивнул и показал на меня пальцем:

– Она права. Думайте еще.

Но не только рекламщики ушли ломать мозги. Мы с командой сдвинули стулья кругом и стали обсуждать, что делать. Удивительно, но даже те инженеры-конструкторы из команды, которых я считала тихонями, участвовали в процессе. А вот та четверка, что не захотела скидываться деньгами, не изъявила желания «болтать попусту» и занялась бумагами.

Мне было очень приятно, что многие ребята искренне стремились помочь мне и компании. И было радостно увидеть тех, кто уже сейчас идет против коллектива.

Вот что такое настоящая команда! Не зря говорят, что трудности сплачивают и проверяют на прочность. Так и сколачивается надежный костяк. Люди, на которых можно положиться.

Неожиданно из кабинета Гноца раздался звук разбившейся о стену чашки. Нея влетела туда, а потом вышла заметно побледневшая.

– Босс рвет и мечет. Ему позвонили из «Космостроя» и предложили выкупить «Авенс».

Вот зараза какая!

Мы и так вылетели из первой десятки и сели в лужу с этой рекламой, сделавшей нашу дальнейшую работу на Рантаре почти невозможной, а теперь еще и это унизительное предложение. Картер Вин решил надавить в минуту слабости.

– Что ответил господин Гноц? – спросила я, сжимая кулаки.

– Конечно, он отказался!

Я выдохнула. Живем.

Иначе я уволилась бы. Если бы нашу компанию купил «Космострой», то он попросту бы ее поглотил, а штат распустил. И тогда не видать мне гражданства, а значит, и не свести клейма.

– А еще нашу Лану цветами задаривал! – Зара показала всем запись со своего коммуникатора, где мне, как жрице, подносили корзины цветов. – Наша девочка отказала Картеру Вину, и теперь он так низко мстит. Ребята, мы должны достойно ответить. Не зря же мы сюда прилетели.

– Так вот пусть она и расплачивается, раз задаривал. Не нас же он чествовал. При чем тут мы? – спросила одна из неплатежной четверки.

Зара возмущенно вскочила со стула:

– Посмотрим, как бы ты запела, окажись на ее месте!

– Я бы не оказалась.

– Ну да. Ты бы не оказалась. Не светит, – передразнила Зара, делая акцент на словах.

– Ладно, – тихо попросила я подругу.

Я не любила все эти разборки с перьями во все стороны. У нас была проблема куда серьезнее, чем отщепенцы в коллективе.

– Итак, ребята, этот ролик закрыл нам инвестиции, – начала я с правды. – Сейчас, какой бы гениальный проект мы ни подготовили, нас даже слушать не будут. У нас нет возможности открытого рекламного ответа. Какие у нас есть варианты?

– Галактическая сеть. Можно запустить ролик туда, – предложил Ешик.

– Его заблокируют на Рантаре, и все. Не подойдет, – покачала я головой.

– Тогда запустим рекламу «Авенса», не связанную с этим роликом? – предложила одна девушка-чертежница из команды.

– Малоэффективно. Скорее сыграет нам в минус, чем в плюс.

– Тогда соцсети? Опубликуем ролик туда? – предложила Зара.

– Он не получит нужного охвата. В соцсетях разносятся только вирусные ролики. Так-так-так, подождите-ка! А это идея. Сделать вирусное, в тему, но так, чтобы это не было прямым ответом. Зара, ты же сняла это цветочное подношение?

– Да. А что такое?

– Что, если мы развернем предысторию к ролику?

– Не понимаю.

– Мы покажем, почему «Космострой» сделал эту рекламу со мной.

– Так заблокируют же любой клип с негативом для холдинга.

– А не будет никакого негатива. Мы покажем историю любви.

– Чего-чего? Какой любви?

– Безответной любви самого завидного холостяка галактики. У наших юристов есть записи с камер в апатах, куда Картер Вин посылал то самое красное платье. Есть видео с его цветочным флешмобом.

Нея вдруг вскочила с места:

– А у меня есть фото, как он к тебе подходил на презентации. Там на фото он такие взгляды на тебя бросает!

Девушка даже сама застеснялась своих слов и прикрыла щеки руками.

Ешик почесал за ухом и сказал:

– Ну, раз пошла такая пьянка, то я тоже добавлю. У меня есть фото из аэропорта, где Ланка сидит у туалета с несчастным выражением лица.

Я показала большой палец вверх.

– Супер! А у меня есть билет в бизнес-класс и чемодан с биркой, доказывающей, что он там летел, а я – нет, – сказала я. – Ребята, у нас есть отличная история безответной любви главы холдинга «Космострой» и одной гордячки. Если соберем еще больше материала, сделаем информационную бомбу, которую не остановить даже самому Картеру Вину.

– Да!

– Давай.

– У меня тут тоже несколько фоток есть. Случайно сделал.

И мы принялись за работу.

Зара в процессе поймала меня и отвела в сторону. Спросила:

– Ничего, что ты привлечешь столько внимания? Тебя же поклонницы сожрут от зависти.

– Я уже оказалась рекламным объектом. Ничего страшного. Я крепкая. Выдержу. Меня не так-то просто сломать.

А еще мне очень любопытно взглянуть на физиономию Картера Вина, если у нас все получится. Это будет прекрасная месть. Та, которой он не ждет.

Настроение сразу взлетело к небесам Рантара. У нас не было никакой уверенности в том, что задумка удастся, но общий командный дух поймали все. И это было так круто!

Даже двое из неплатежной четверки стали участвовать.

Мы собирали материалы с такой тщательностью, будто были сыскным агентством. Даже Гноц затих в своем кабинете, послав рекламщиков в черную дыру.

И когда наконец ролик был готов, мы все пересмотрели его раз по двадцать, не меньше. И все это время меня то и дело спрашивали: «Лан, ты уверена? Тебя же возненавидит половина галактики».

И как им объяснить, что я давно привыкла к ненависти, предательству и жестокости? Меня скорее можно испугать искренней любовью. Вот с чем я никогда не сталкивалась.

Я сама создала аккаунт и лично загрузила ролик в самую популярную соцсеть. Сделала и отложила коммуникатор в сторону, чтобы не нервничать.

Обратилась к команде:

– Давайте сделаем часовой перерыв. Не будем проверять, как зашел ролик. Расслабимся и переключимся. Как насчет обеда?

Все согласно загомонили.

– Я угощаю! – вызвалась я.

И пусть я только косвенно виновата в проблеме, команда помогла мне создать слезливый шедевр. Смотришь видео, и прямо жалко становится бедненького Картера Вина.

Во время создания Зара спросила меня:

– А ты уверена, что хочешь, чтобы зрители жалели его, а не тебя?

– Уверена. Контролеры не переносят жалости к себе.

Даже Лукас Гноц ел с нами, признавшись:

– Посижу здесь, а то руки чешутся проверить. Сорвусь.

И мы смеялись, снимая напряжение, ели и пили, пока у Ешика не прозвенел таймер.

– Час прошел! Я больше не выдержу. Пошел смотреть.

И все тут же достали коммуникаторы и уставились в экраны. На несколько долгих секунд в офисе повисла тишина, после чего раздались возгласы:

– Да! Миллион просмотров! Мы это сделали!

Мы вскочили, стали обниматься, скакать как дети. Это была первая маленькая победа команды. Самая сладкая.

Но стоило нам сесть на места, как у меня выскочило уведомление: «Ваше видео заблокировано».

И тут же восторг сменился привычным вкусом горечи на языке.

– Ребят, видео удалили, – рассказала я потухшим голосом.

Они и сами уже это увидели. У всех от расстройства вытянулись лица. Команда запричитала:

– Ну вот!

– Блин!

– Всего час провисело.

Лукас Гноц молча ушел в свой кабинет, хлопнув дверью. И я еще несколько секунд смотрела ему вслед, анализируя ситуацию.

Предсказуемо, что удалили. И миллион – это немало. Хватит ли этого?

Ешик неожиданно воскликнул так громко, что я подскочила:

– Есть! Завирусилось. Наше видео скачали и теперь публикуют во всех сетях. Даже в новостных пабликах засветилось. Слушайте заголовки: «Безответная любовь Картера Вина», «Жестокая человечка и рантарианец», «Настоящая любовь жестока», «Богач и золушка». Лана, волна пошла! Ее не остановить.

Гноц залетел к нам и включил проекцию с коммуникатора. Главный новостной канал Рантара транслировал прямое включение рядом с небоскребом, где находился офис «Космостроя». Толпа журналистов рвалась внутрь, поджидала Картера Вина у входа.

Интервьюер взял крупным планом плачущих молодых девиц, которые закидывали красками мой плакат, а потом резали ножницами.

– Ого. Лан, я теперь боюсь за твою жизнь. – Зара посмотрела на меня.

Я лишь сложила руки на груди.

Лучше так, чем быть униженной, раскатанной и уволенной. У меня никого нет, поэтому только я могу не дать себя в обиду. И я готова к последствиям. У всего есть своя цена. Кажется, так говорил Картер Вин? Вот пусть расхлебывает.

Интервьюер неожиданно заговорил на камеру:

– Достоверный источник сообщил нам, что после того, как Лана Руглас не приняла корзины цветов, ее взял в плен преступник. Сейчас вы увидите кадры очевидца с места преступления.

На экране замелькали наемники, которые быстро обезоружили пожилого мужчину и отвели меня в сторону, а потом сопроводили нас с Зарой в здание «Космостроя».

Журналист продолжил на камеру:

– История любви главы холдинга «Космострой» полна драматизма. Из-за чего Лана Руглас отказывает самому завидному жениху галактики? Дело в разных расах? Социальном положении? Или тут кроется что-то еще? Смотрите наш вечерний репортаж, где мы раскроем тайное прошлое девушки.

Я улыбалась. Прямо до ушей. Все смотрели на меня так, словно я рвану, и внутри у меня звучало «Тик-так, тик-так, тик-так».

– Лан, они что-то накопали?

Я повернулась к Заре, не удержав улыбки, сказала:

– Что они могут накопать? Что я сирота и из приюта? Возьмут интервью у воспитателей, какой ужасной девочкой я была? Ничего нового.

– Что-то я не подумала, что они станут полоскать грязное белье. – Зара смущенно опустила голову.

– Я подумала. Это мой осознанный выбор, ребята. Не нужно чувствовать себя виноватыми. Это мое прошлое, я его признаю.

Я не терплю другого. Унижения. А еще когда рушат мой план по сведению клейма. Ради этого я все вытерплю. А потом заживу спокойной жизнью.

Неожиданно на экране все засуетились.

Из здания вышел Картер Вин, остановился и хмуро оглядел толпу.

– Господин Вин, как насчет уроков пикапа? – крикнул один журналист.

– Картер, скажите, вы в отношениях с Ланой Руглас? – орал другой.

– Скажите, вы бросите свои тщетные попытки или продолжите завоевывать любимую? – спросил журналист канала, который мы смотрели.

По Картеру Вину было видно, как его крючит от ситуации, передергивает от вопросов. Если бы он мог убивать взглядом, никто бы рядом уже не дышал.

Рантарианец повернулся к камере и ответил прямо в наехавший на него объектив:

– Это уже моя женщина.

Где-то на фоне восторженно заохали женщины, у нас же в офисе повисла оглушающая тишина.

Гноц покосился на меня. Не знаю, что он увидел на моем лице, но ненавязчиво отошел в сторону.

Я же расцепила плотно сжатые челюсти и сказала:

– Да ты мечтатель, Картер Вин. Или просто лжец?

В этот момент снаружи раздался шум сразу нескольких картов. Половина команды подскочила с мест и рванула к окну.

– Журналюги! Нашли нас.

– Предсказуемо. – Я одернула приталенный пиджак и посмотрела на гендиректора: – Господин Гноц, отличная возможность снова поставить «Авенс» в десятку лучших.

Лукас явно не ожидал, что я переведу стрелки на него. Но чего у него не отнять, так это лидерских качеств. Он умел быстро взять себя в руки.

– Пойдешь? – спросил он у меня.

Мне от журналистов не спрятаться. Лучше пойду сама и дам ответ Картеру Вину. Начнем нашу войну.

***

– Скажите, вы правда девушка главы холдинга «Космострой»? – Журналист выпрыгнул на меня сбоку, стоило мне шагнуть из двери.

Толпа рантарианцев буквально налегла на нас с Гноцем.

Я остановилась, нашла глазами оператора и спросила, глядя в объектив:

– Вы слышали, как Картер Вин сказал: «Это уже моя женщина?»

– Да, конечно. Это слышала вся галактика! – восторженно выкрикнула женщина из толпы.

– А вас ничего не смутило? – спросила я ее.

– Эм… А должно?

– «Это», – многозначительно ответила я.

Журналисты переглянулись, не понимая меня. Тогда я дополнила:

– «ЭТО уже моя женщина». Вот скажите: кто так говорит про любимую? Разве что…

Тут я замолчала, давая каждому придумать свою версию. Моя была: разве что робот со сбоем программного обеспечения. Но, конечно, я не могла задеть так великого главу «Космостроя». Я знала границы, за которые лучше не переступать. В отличие от того же Картера Вина.

Журналисты переваривали информацию со скоростью света, поэтому тут же засыпали меня вопросами:

– Значит ли это, что вы не вместе?

– Любовь Картера Вина безответна?

– «Авенс» использует вас для рекламы?

Я сдержанно улыбнулась и представила:

– Это гендиректор «Авенса» – Лукас Гноц. Можете задать ему вопросы по поводу компании.

Я развернулась, вошла обратно в здание, где располагался наш офис, и прижалась к стене. Сердце бешено стучало, ладони вспотели. Это оказалось труднее, чем я думала. Страшно вот так оказаться предметом интереса акул слова. Очень страшно.

Я поднялась в офис и взглянула на замершую в ожидании новостей команду.

– Ребята, теперь за каждым нашим шагом будут следить. И если мы не используем это, то будем дураками.

Ешик почесал затылок:

– И чего в слежке хорошего?

– А ты представь, что нам удастся заманить в офис Музолди. Еще до того, как он примет решение, к нам встанет очередь инвесторов.

– Фе! Сказочно.

– Да. Музолди!

– А почему нет? Я разговаривала с ним на презентации «Аскольда», и, если у нас будет проект, который мы сможем предложить такому крутому инвестору, я беру на себя его приглашение в наш офис.

Команда загудела. Возможности манили всех. А потом вошел Лукас Гноц и сказал:

– Нам нужно использовать этот шум. Срочно начинаем работу!

Вся команда была готова к бою.

– Лана, Зара, что вы отметили по поведению рантарианцев?

Подруга хотела было сказать сейчас, но я ее опередила:

– Нам нужно еще время.

Нужно говорить только то, в чем мы будем уверены. Хотели же проследить за жителями планеты в толкучке метро, но рванули со всех ног сюда из-за ролика.

Теперь мы с Зарой вернулись к наблюдению за рантарианцами. Только с одной правкой: те тоже теперь глазели на нас. И дело не только в журналистах, что следовали за нами по пятам, прикидываясь гражданами и пассажирами метро. Обычные рантарианцы начали узнавать меня и шептаться.

– Похоже, я тебе больше не помощник в этом, – сказала я Заре.

– С языка сняла! – согласилась подруга. – Давай вернемся. Возьму с собой Ешика.

Вот и минус популярности.

Ешик сменил меня на посту, а я отправилась обратно в офис. И еще на подходе заметила подставу. Прямо у входа стоял дорогущий карт с ярко-красным бантом, а на его крыло опирался Картер Вин.

Напротив замерла стена корреспондентов, готовых запечатлеть мою реакцию на подарок.

Я прошептала себе под нос:

– Как же банально, Картер Вин! Ты не желаешь напрячь ни одной извилины.

Он словно купил энциклопедию влюбленного идиота. Хотя какое «купил»? Спросил у голосового помощника топ подарков девушке и не тратил ни одной лишней секунды. Ведь всю энергию он пускает на работу, а женщины – это то, что само липнет к коже, как пыль к сладким пятнам. Зачем стараться?

Рантарианец увидел меня сразу, но даже не шелохнулся. Я думала, что он будет смотреть на меня зло или с вызовом, но Картер умудрялся передать обещание жаркой ночи одним взглядом. Более того – в подробностях!

У меня даже во рту пересохло.

Как такое может быть? Мне до него шагов двадцать, не меньше, но я точно могу сказать, чего он хочет. Точнее, кого. Меня. Многократно. Вот где он возьмет реванш за все. В этом у него не было сомнений.

Картер Вин смотрел так, словно уже победил.

Я надеялась, что достаточно разозлила рантарианца, чтобы он начал воспринимать меня как противника, а не как цель. Но теперь, глядя на главу «Космостроя», поняла свою главную ошибку. Он гребаный галактический танкер, который не остановить. И он взялся за меня всерьез.

Все мои планы, ради которых я из кожи вон лезла, для него песок под ногами. Мне было жизненно важно спасти «Авенс» от краха, а он позволял это сделать. Пока позволял.

Вон его наемники смешались в толпе, скрываются за кустами, сливаются с деревьями. А вот его новейший карт стоит на площадке, приковывая внимание зевак.

Он мог одним движением руки убрать репортеров, но позировал им. Лично приехал, чтобы вручить подарок. Значит, приготовил ответный ход, и он может быть далек от банальности.

В этот миг я поняла, что Картер Вин в любой момент мог отдать приказ доставить меня к нему силой и никто бы ему не помешал. Упаковали бы как карт – перевязали красным бантом.

И это напомнило мне игру хищника с жертвой на закрытой территории. Картер словно был уверен, что я никуда не убегу.

Что же мне делать? Идти напролом через эту стену клише под десятками объективов или развернуться и уйти?

Конечно, я могу принять независимый вид и пройти мимо, но ведь Картер не будет так просто стоять и смотреть. Точно перекроет мне дорогу или, того хуже, схватит за руку. И все. Доигралась в войнушку.

Журналисты замерли в ожидании спектакля – заметили меня. Все будто ждали двух реакций: либо пламенной благодарности, либо холодной гордячки. И мне не нравился ни один из вариантов.

Жизнь не раз доказывала мне, что ход игры могут переломить неожиданные поступки. Поэтому я направилась не в офис, не к Картеру Вину, а к журналистам.

– Что тут? – с таким вопросом я встала рядом с остолбеневшим репортером.

– Эм… Так вам подарок подготовили. Вам нравится?

– А вам?

– Если бы мне кто-нибудь подарил «Суплект 3-Джи Ти», я бы в ней жил!

– Вот как. А если бы за него нужно было продать душу и тело? – спросила я.

Мужчину, с которым мы общались, отодвинула от меня собой репортерша, и мне в лицо ткнулась камера.

– Лана Руглас заявляет, что за машину Картера Вина она должна будет расплатиться и телом, и душой. Правильно ли мы поняли ваши слова?

Умеют же они в момент становиться мерзкими падальщиками.

– Спасибо, – улыбнулась я на камеру и пошла к офису.

Картер Вин ожидаемо преградил мне путь. Я протянула руку за ключами от карта и сказала:

– Я знаю одного репортера, который продаст душу и тело за этот карт. Вас познакомить?

Я поставила его перед выбором: дать мне ключи, чтобы я передала карт журналисту, либо показать на камеру, какой он жмот. Но я совсем не ожидала того, что он скажет:

– Это подарок для Лукаса Гноца, твоего босса.

– ?..

Я убрала руку.

– Да. Этот карт равен стоимости долга «Авенса» кредиторам.

Я пошатнулась. Долги – это страшно. Как только компания минусит, все работники встают на краю пропасти. А «Авенс» – единственный, кто может дать гражданство мне, галактической сироте. Мне, не знающей ничего о своем происхождении и не имеющей возможности сдать тест на геном, пока на мне это клеймо.

Значит, это не мой подарок, а ответная информационная бомба. Как только команда узнает об этом, половина улетит в поисках новой работы, а половина не сможет показать результаты из-за тревоги. В итоге мы провалимся.

Я и не знала, что «Авенс» в такой попе. Значит, мы не только скатились на одиннадцатое место, но и несемся со склона дальше. Сколько стоит этот карт? Сотни миллионов? Галактическая тьма!

Картер Вин сказал:

– «Космострой» готов дать тебе работу. Зарплата втрое выше.

Я молча смотрела на рантарианца.

Картер Вин буквально пожирал меня взглядом, ожидая ответа, а когда понял, что его не будет, сказал:

– Ты талантливый инженер-конструктор. «Космострой» нанимает только лучших. Не думай, что это из-за красивых глаз или фигуры. Я видел твои проекты. Я хочу тебя.

«Я хочу тебя» – он произнес это так просто, словно сказал: «На ужин хочу навеа с гричи». И Картер Вин точно говорил не только про желание иметь работника. Он собирался сожрать меня, как рядовое блюдо.

Вот только, милый, я та еще кость в горле.

Я проглотила комок воздуха.

Картер Вин протянул ключ от карта и спросил:

– Или себе заберешь?

Со стороны казалось, что мы мило флиртуем. На самом деле он поставил меня перед выбором: не взять карт, и тогда он поднимется в офис и вручит его Гноцу, чтобы команда узнала о крупном долге «Авенса», или я приму подарок и сохраню секрет ценой гордости.

Сведение клейма или гордость? Выбор очевиден.

Я взяла ключи и пошла к двери, а Картер Вин громко спросил:

– Как насчет ужина?

– Я сыта по горло.

– Тогда завтра. Мое предложение насчет работы в силе. Номер телефона в карте в бардачке.

Я даже не обернулась. Этот раунд остался за ним. Теперь понятно, зачем ему нужна была пресса. Представляю, какие статьи появятся через пять минут в сети.

Голова гудела от мыслей. Я поднялась в офис, не видя команды, прошла к своему столу и грохнулась на стул.

У меня что-то спрашивали, но быстро отстали, видя мой отрешенный вид. Я смотрела на открытую ладонь, на которой лежал ключ от карта.

Картер Вин переиграл меня. Он пошатнул мою веру в «Авенс», показал долг, дал карт на его оплату. Но я не могла закрыть кредит фирмы этим подарком. Уверена, этот ход рантарианец тоже просчитал.

Не знаю, сколько я вот так просидела, пока меня не затрясла за плечо Зара.

– Ланка! Лана, новости про тебя. Вечерний выпуск.

Я посмотрела на трансляцию, спроецированную с ее коммуникатора на стену. Показывали мой приют.

Ну же, что я так напряглась? Была же готова к этому. Знала, что так произойдет.

Корреспондент сжато, за минуту, рассказал мою историю, а потом вдруг заявил:

– А теперь обещанная сенсация. Мы нашли биологического отца Ланы Руглас.

Я оцепенела.

Что он только что сказал? Моего отца?

Зара схватила меня за плечо:

– Да врут они все. Не слушай.

– Подожди. Тихо, – прошептала я.

Я хочу услышать эту ложь.

Корреспондент продолжил:

– Вот только отношения будущих зятя и тестя уже не задались.

На экране показали того самого мужчину, который взял меня в заложники у «Космостроя». Того самого несчастного отца инженера-конструктора «Эры-7000».

Мои мозги мгновенно вскипели.