Космический роман. Сирота и гендиректор

Глава 8

Я вскочила с места и воскликнула:

– Вранье! Мои родители мертвы.

Иначе они никогда бы не бросили меня.

Зара дотронулась до моей руки:

– Именно. Эти бессовестные псы увидели конфликт и давай связывать воедино для драматизма. Сейчас раздуют шумиху, а потом будут говорить, что поступила дезинформация. Такое сплошь и рядом происходит. Давно говорю, что они должны нести ответственность за вбросы.

Зара, как никто, понимала меня. Сиротам важно знать, что они прошли через ад не потому, что родители отказались от них, а потому, что тех больше нет.

Обычно мы не касались темы приюта, но однажды разговорились. И обе были согласны с тем, что таким, как мы, не стоит искать настоящих родителей. По закону нам это даже запрещалось. Отдали ребенка – значит, больше не отец и мать. Ведь знают, что больше у твоего ребенка никогда не будет родителей. Что они больше не граждане ни одной из планет, пока не заслужат это одним из трех способов: через работу, через брак и рождение трех детей, через великие открытия.

Теперь понятно, почему я выбрала первый вариант?

Говорят, раньше приютских детей разбирали почти сразу. Давным-давно. Это еще было до времен, когда по генному материалу научились растить эмбрионов в воссозданной матке. Таким образом бездетные пары получали родных малышей, потомков рода. Зачем им чужой ребенок, прошедший через ужасы приюта, когда можно сделать своего так или иначе?

Поэтому те родители, которые отдавали детей в приюты, понимали, на что их обрекают. Как бы сложно ни было, нет ни малейшего оправдания таким поступкам – вот как я считаю. Вот почему мои родители мертвы. Я решила так давно. Поверила в это. И не нужно сейчас доставать из могилы моего предка и стряхивать с него землю. Для меня он погребен навсегда.

В районе груди резко заболело. Я потерла рукой место чуть ниже ключицы, с силой надавливая на него. Хотела ощутить касание вместо боли.

– Сядь. – Зара подтолкнула стул на колесиках мне под колени, и я опустилась на него.

Перед глазами стоял тот пожилой мужчина. У него был мансогский акцент. Я уроженка Мансоги? У меня есть старший брат? А мама?

Я встряхнула головой, прогоняя непрошеные мысли.

Нет, у меня нет семьи. Нет никого: ни братьев, ни отца, ни матери.

Почему меня сдали в три года в приют? Чем я им помешала? Почему оставили брата, а меня выкинули?

Я сложилась пополам, обхватила голову руками. Она у меня сейчас взорвется!

– Держи. Выпей. – Зара взяла мою руку и впихнула в нее стакан воды. – Лан, сейчас не думай об этом. Эти стервятники сочиняют сенсацию. Они за это получат круглую сумму, а ты – нервный срыв, если примешь близко к сердцу.

Я осушила стакан залпом. Зара налила еще. Я выпила еще один.

И наконец стала видеть команду вокруг себя. Удивительно, но все смотрели на меня с участием. Не было ни одного пренебрежительного взгляда.

То, что я сирота, не обсуждалось, но и не скрывалось. Про особенности клейма вообще мало кто знал, даже из своих. Это я интересовалась темой, странной реакцией организма. Зара, например, считала это своей особенностью и не верила мне. Говорила, что даже получает кайф от чувства беззащитности.

Я встречала такую реакцию адаптации у сирот. В их тело мозг выбрасывал гормон удовольствия, чтобы не сойти с ума. Этакая защитная реакция организма. Слава светилу, у меня такой нет. Я отчетливо понимаю, что и как.

Умение хладнокровно анализировать не раз спасало, но где оно сейчас? Меня всю изнутри разрывает от обиды. Маленькая трехлетняя я внутри меня рыдает, рвется к родителям и брату, которые оставляют ее в приюте, и не понимает, почему ее бросили.

Я резко вскочила со стула. Ключ от карта упал на пол. Не знаю, где он был, может на коленях. После новостей я мало что помнила.

– Ты куда? – спросила Зара.

– Нужно выйти.

– Там журналисты. Сейчас тебе лучше с ними не встречаться.

– Нужно выйти. – Я повторяла одну фразу, как робот.

Я наклонилась, подняла ключ от подаренного карта и пошла на выход.

– Лана! – услышала я вслед, но не остановилась.

Выбежала из офиса, не глядя на журналюг, прыгнула в карт и взлетела. Бант я так и не сняла, и он свистел на скорости.

Я летела по воздушным магистралям, не видя ничего перед собой. В голове пульсировали мысли и образы. Карт летел с невероятной скоростью и был настолько маневренным, что водить его было легко. Автоматика несколько раз спасала из опасных ситуаций, притормаживая или лавируя между картами.

Жалел ли тот мужчина, что оставил меня? Виноват ли в чем-то мой кровный брат? Что будет с биологическим отцом?

Эти новости увидят все. До него донесут, кто его дочь и где она. Что он сделает? Как быть мне?

Журналисты накопали это сами или Картер Вин приложил руку к расследованию?

– Кротова нора! – выкрикнула я зло и стукнула рукой по рулю.

В салоне раздался звук впрыскиваемых веществ. Это защитная система распознала нервное состояние водителя и наполнила воздух парами успокаивающих масел.

– Карт, построй маршрут к тихому месту у ближайшей реки, – отдала команду я.

– Маршрут построен. Время пути – пятнадцать минут.

За это время я так и не успокоилась. Прошло пятнадцать минут, экран показывал дальнейший путь, время словно зависло.

Компьютер сломался? Или на Рантаре какие-то особые системы навигации?

Я пролетела по маршруту еще полчаса, пока окончательно не поняла, что заблудилась. Внизу простиралась цветущая малонаселенная местность с редкими домами, а вдалеке было видно огромное озеро, в которое падало светило.

Я приземлилась на берегу водоема с ярко-голубой водой и достала коммуникатор. Что такое? Где связь? Что с техникой?

Резкий порыв ветра бросил волосы мне в лицо.

Я присмотрелась к светилу. Оно было розово-фиолетовым.

О нет! Я слышала, что на Рантаре настолько сильные магнитные бури, что техника может на время выйти из строя. Но почему никто о ней не предупредил?

На Мансоге максимум, на что воздействовала магнитная буря, так это на головы жителей планеты. У некоторых начинались мигрени, а кто-то и вовсе не ощущал ее.

– Кротова нора, поймай же связь! – Я водила коммуникатором туда-сюда, ловя сигнал.

Бесполезно.

Ладно. Хорошо. План Б: в карте должна быть экстренная кнопка, посылающая мои координаты. Вот только где?

Я залезла в салон и первым делом стала изучать панель управления. В моем карте на Мансоге экстренная кнопка была на потолке, в максимально недоступном для случайного нажатия месте. Здесь же потолок – панорамная крыша. Куда же ее запихнули?

Открытую дверь карта захлопнуло порывом ветра. Я посмотрела на поверхность воды – она ходила рябью. Деревья гнулись. При этом небо было закатно безмятежным, ни облачка. Только светило стремительно неслось к горизонту – темнело на глазах. В небе расцветало полярное сияние.

Я на миг засмотрелась на буйство природы. Было безумно красиво и немного страшно. Я потерялась на незнакомой планете и не знала силы природных явлений на ней.

Можно было надеяться, что буря быстро пройдет, карт снова покажет верную дорогу и я вернусь в апаты, но я не любила полагаться на судьбу. У меня нет воды и еды. Озеро, конечно, может быть пресным, но рисковать пить неизвестную воду я бы не стала.

Экстренную кнопку я нашла у основания руля. Маленькая, плоская, почти незаметная, она нажалась с большим усилием.

Все, я сделала то, что могла. Теперь нужно ждать.

Небо стало черным, а вот полярное сияние светилось красно-фиолетовым и зеленым. Было тепло, поэтому я не жгла топливо на прогрев карта. Сидя под его защитой, я ощущала себя в относительной безопасности. Хорошая шумоизоляция создавала ощущение, что я смотрю фильм о катастрофе, лежа в уютной кровати.

Неожиданно по боковому стеклу ударила большая палка с такой силой, что я вскрикнула и подпрыгнула на месте. Как у дорогого карта с крепостью стекол? А кузова?

В воздух поднялась пыль вперемешку с листьями и ветками. Видимость ухудшилась.

Хрясь!

Огромный сук прилетел мне прямо на крышу, мгновенно делая карт дешевле рыночной стоимости.

– Черная дыра! Вот что значит подарок без любви, – сказала я вслух, таким образом себя успокаивая.

В озере что-то мощно плеснулось. Я стала следить за поверхностью воды и вдруг увидела, как из озера выбирается что-то большое на четырех лапах. Этот монстр направился к ближайшим кустам, и те зашатались. Зверь выполз из зелени, толкая мордой к воде кого-то маленького.

О, похоже, это мама с детенышами! И она загоняет их в безопасность от непогоды. Одного детеныша удалось отправить в водный дом, и процедура повторилась еще с одним.

Неожиданно стекло панорамной крыши звонко треснуло. Зверь мгновенно вскочил на задние лапы и посмотрел в мою сторону. Глаза монстра сосредоточились на мне.

Я не шевелилась, надеясь, что животное сейчас потеряет ко мне интерес, но оно неожиданно понеслось на карт.

Бах!

Зверь врезался в переднюю часть машины. Раздался железный лязг. Часть отлетела в сторону, и я вжалась в сиденье карта.

Ужас пробирал до дрожи. Я больше не ощущала себя в безопасности. Монстр внезапно прыгнул на капот, и я смогла разглядеть жуткую зубастую морду, которая видела во мне угрозу своим малышам.

Неужели я так и погибну?

Если заведу машину, то он может разбить стекло и сожрать меня с потрохами. Что же делать?

Неожиданно зверя потянуло назад. Он вскрыл капот когтями, оставляя глубокие борозды, а потом отлетел в сторону.

На фоне яркого полярного сияния стояла мощная фигура рантарианца.

Откуда он здесь?

Его же сейчас разорвет монстр!

Зверь бросился на противника, и они сошлись в схватке не на жизнь, а на смерть. В воздухе летали то хвост, то нога, то рука, то лапа.

Я едва приоткрыла дверь и крикнула:

– Картер, сюда!

Я хотела показать убежище, но рантарианец словно не услышал. Он обхватил зверя со спины, повалил на себя и сделал захват ногами.

И что самое поразительное, эта битва сопровождалась лишь завыванием ветра и звуками борьбы. Ни одного рычания или скулежа.

Настоящая схватка двух хищников.

Я присмотрелась к зверю. Он напоминал мансогского ящера, только был больше раз в десять и изворотливей в двадцать. Он умудрился прокрутиться в руках Картера и чуть не откусил ему голову.

Так не пойдет. Нужно что-то сделать. Чем-то отвлечь рептилию.

Я осторожно приоткрыла дверь карта, а потом резко ей хлопнула. Зверь даже не отреагировал. Как же быть?

Я еще раз открыла дверь. Осторожно выбралась из карта, готовая запрыгнуть в салон в любой момент, и осмотрелась. Полярное сияние освещало местность лучше уличных фонарей. Ураганный ветер свистел в ушах. Под кустом, где мама-монстр сделала укрытие, копошился еще один малыш.

Бой становился все жестче. Рубашка Картера Вина местами была порвана, рукав отодран вовсе, штанина прекратилась в лоскуты. Под тканью виднелись рваные раны. Выражение лица рантарианца поразило древней, как мир, агрессией воина. От холеного образа главы холдинга не осталось ничего. Сейчас он был мужчиной, врукопашную сошедшимся со зверем: хватал его пасть руками, тянул в разные стороны, не обращая внимания на клыки.

Шкура ящера была толстой, непробиваемой. Сколько еще продержится Картер?

– Давай я его отвлеку малышом, а ты спрячешься в карт? – крикнула я.

– Не смей, – рыкнул рантарианец в ответ.

Я не привыкла подчиняться мужским приказам, но этот меня пронял. Может быть, потому, что он был не в его интересах, а в моих? Картер не хотел, чтобы я рисковала.

Приютские жили по одному правилу: каждый сам за себя. В любой сложной ситуации мне не на кого было положиться. Уверена, окажись я с одним из сирот в подобный миг, он тут же бы воспользовался возможностью спастись. Потому что жизнь нас научила бороться за себя, а еще научила, что за тебя не будет бороться никто.

А тут холеный богач с самомнением до небес бился за меня.

– Садись в мой карт. Он сразу за твоим, – крикнул Картер, и на его руке сомкнулись зубы зверя.

Я тут же нажала на звуковой сигнал, всполошив округу и монстра. Однако челюсти тот так и не разомкнул.

– Прыгай в карт, Лана! – заорал Картер и дал кулаком прямо в глаз рептилии.

А вот теперь та разжала зубы. Рантарианец тут же оказался сверху, прижал зверя к земле и надавил на место за черепушкой. Посмотрел на меня зло:

– Никогда не слушаешь, да?

Я обернулась. За моим картом действительно стоял еще один.

Я прыгнула за руль, завела машину и вырулила прямо к полю боя. Открыла пассажирскую дверь и позвала:

– Картер!

Я посмотрела на ход схватки. В этот момент мне показалось, что рантарианец нашел чувствительное место ящера – тот замер. Создавалось ощущение, что Картер мог надавить на то место и убить его, но вместо этого Вин резко встал, оттолкнул монстра от себя ногой и прыгнул в салон карта.

Мы тут же взмыли вверх.

Картер повернулся ко мне резко, весь в крови, в разодранной одежде, и вдруг спросил:

– Ты в порядке?

– Это ты не в порядке! Где ближайший пункт медпомощи?

Рантарианец хмыкнул:

– Мой дом. Поедешь туда?

– Уверена, есть места поближе.

Картер протянул руку к дисплею, выбрал один пункт из меню, написанного рантарской вязью, и сказал:

– Лети.

Я покосилась на мужчину:

– Сильно ранен?

– Пустяки. Знаешь, что неприятно?

– Что?

– В Пансиф – и без меня.

В голове тут же всплыло его предложение в космопорту, когда он погрузил мой чемодан к себе в карт: «Полетим в Пансиф – историческое сердце Рантара. Покажу тебе синие горы, пламенное сердце планеты и озеро с эндемиками».

В расщепителе я видала таких эндемиков.

Вслух же спросила:

– А где синие горы?

Горизонт был абсолютно ровным. Нас покачивало от порывов ветра.

– Ты немного не долетела.

Я посмотрела на карту. Путь пролегал через озеро, рядом с которым мы зависли в воздухе.

– Мы точно туда летим?

Я посмотрела вниз – ящера не было видно. Наверное, мама спрятала всех детишек.

– Точно.

Спорить было бессмысленно. Я точно знала, что не пролетала над этим озером, но я легко могла заплутать. Вдруг самый короткий путь в столицу именно такой?

Я покосилась на Картера. Кровь капала с его руки на сиденье, а он смотрел на меня так, словно собирался продолжать флиртовать.

– Если ты умрешь со мной в карте, журналисты сойдут с ума от счастья, – сказала я.

Я представила этот ужас и вздрогнула.

– Вряд ли. Я спонсирую половину из них.

Казалось, Картера совершенно не задела перспектива быть дохлым. Создавалось ощущение, что он холодно думал о последствиях, а не боялся за свою шкуру.

– Тогда тебе точно нельзя умирать. Иначе они съедят меня и обвинят во всех грехах, хах, – неловко засмеялась я.

– А ты тут при чем?

Картер оперся правым локтем о дверь, ладонью подпер другую руку. На той зияли кровавые отметины от зубов ящера. Рваная рубашка, одна штанина от колена отсутствовала, а он сидел так, словно цел и одет с иголочки.

Поразительная выдержка. Не зря он глава холдинга. Реально железный мужчина.

По коже прошла волна мурашек.

Я прочистила горло и продолжила разговор:

– Как при чем? Ты же из-за меня здесь. Кстати, а как ты тут очутился?

– Сигнал о помощи сработал. Я настроил, чтобы дубль шел ко мне.

– А как же службы? Они не откликаются?

– Они тоже получили запрос. Кстати, надо им сообщить, что все хорошо.

Картер протянул руку к коммуникатору в нише и быстро написал кому-то.

– Успел, – довольно заключил он, убирая коммуникатор в карман.

– Куда?

– Я дал себе пять минут на решение вопроса. Если бы я не вышел на связь спустя это время, тут были бы ребята, – спокойно ответил он.

Я вспомнила наемников, которых Картер послал, чтобы обезоружить нападающего.

– Твои люди? Наемники? – спросила я.

– И мои тоже.

– Зачем тогда марал руки?

И подвергал свою жизнь опасности? Мог же, как тогда, решить все чужими руками.

– Потому что моей девочке хочется, чтобы я защищал ее сам.

От ответа Картера меня проняла приятная дрожь, которой я тут же испугалась. Нет-нет, это все звучит красиво, но стоит только вспомнить его «Быстро!», как тут же трезвеешь.

Нам не по пути.

Я мысленно встряхнула головой и сосредоточилась на материальной стороне вопроса:

– Твой карт разбит.

– Мой цел. Твой да, пострадал. Мои люди всем займутся. Будет как новенький. Займет дня три-четыре. Пока пришлю замену.

– Нет. Это не мой карт. Я взяла ключи, чтобы выйти из ситуации.

Картер Вин посмотрел на меня:

– Ты всегда споришь с мужчинами?

– Пол неважен. Я спорю с теми, с кем не согласна.

– Это подарок. А так как ты теперь под моей защитой, то я займусь твоими проблемами.

– С чего бы это я стала под твоей защитой?

– Как же? За нашей историей любви теперь следят миллиарды.

Да он меня подкалывает! И все это с невозмутимым выражением лица.

Я прибавила скорость.

– Давай я сяду за руль, ты отдохнешь, – предложил он мне.

Это было так странно слышать. Так иррационально.

– Я не устала, а ты ранен.

– Царапины.

– Не можешь видеть женщину за рулем своего карта? – предположила я.

– Тебя я желаю видеть везде, особенно на мне.

Я с шумом втянула воздух носом и так же шумно выдохнула, но не сказала ни слова. Дальше мы летели молча, пока я не увидела, что озеро заканчивается, а начинаются горы.

– А вот и синие горы. Сейчас еще минуты две полета над ними, и увидишь пламенное сердце Рантара.

Я не верила своим ушам. Звучало так, словно он решил устроить мне обещанную экскурсию.

Я бросила взгляд на приборную панель. Управление было на рантарском, а не на межгалактическом. Значит, сама поменять маршрут я не смогу.

– Хочешь увидеть его в последний раз? – спросила я.

– Это еще почему?

– Ты кровью сиденье залил.

– Запомни, Лана: никогда не думай за меня. Я решил – ты согласилась.

Я закатила глаза.

Решала. Вот только я не податливый пластилин. Может, все женщины, что вешались на него, заглядывали ему в рот, ожидая команды, но я не такая.

Я даже рада, что он сейчас так сказал. Я почти растаяла. Он так мужественно за меня сражался, так сказал: «Моя девочка хочет, чтобы я защищал ее сам». А мог умереть там!

Что врать, я дрогнула. Он смог достучаться до меня своим поступком. Однако спасибо ему за решалу – я тут же очнулась и вспомнила, с кем имею дело.

Неожиданно среди гор я увидела что-то яркое, красно-оранжевое.

Мы приблизились, и я разглядела языки пламени, что вырывались из расколов. Горная порода словно пульсировала.

– Огненное сердце Рантара, – прошептала я.

Картер довольно улыбнулся и расслабился на сиденье. На его лице было написано: «Реакция того стоила».

Я еще раз засмотрелась на чудо природы, а когда повернула голову, Картер лежал с закрытыми глазами.

– Ты спишь? Тебе плохо? – тихо спросила я.

Кротова нора, что я говорю? Конечно, ему прекрасно сидеть истерзанному ящером.

Стало стыдно за себя.

Вдруг он отключился от кровопотери? Что, если он умирает? Упрямец чертов! Нет чтобы сразу за медпомощью лететь на всей скорости, мы достопримечательности смотрим.

Я протянула руку и легонько потрепала рантарианца за плечо. Тот не отреагировал. Тогда я наклонилась к нему и прислушалась к дыханию.

Дышит!

Фух, какое же облегчение.

Я больше не смотрела по сторонам – сжигая топливо, летела по проложенному маршруту, надеясь, что в конечной точке найду помощь.

– Картер Вин, я очень рассчитываю, что ты не поставил собственный дом как цель поездки, – пробормотала я вслух.

Меня грызла совесть. Я снова и снова вспоминала наш разговор в его кабинете и ответ рантарианца, что наемники освободили меня результативней и быстрее. И как я капризно заявила, что если бы он действительно был влюблен в меня, то сам со всех ног рванул бы на выручку.

И вот он рванул. Подстраховался наемниками, командой спасения, но сам сошелся врукопашную с ящером только потому, что я попросила. А ведь мог по старой схеме спасти меня с помощью наемников, и никто бы не пострадал. Снова быстро и результативно.

Мне стало стыдно за свое такое женское желание. Зачем я ему это наговорила? Ведь решила же, что нам не по пути. Так что делаю?

Сама в себе не разобралась, и вот – Картер в опасности.

Если выживет, надо поговорить по душам и разбежаться. Закончить нашу войну и больше не встречаться. От греха подальше.

Я летела до конечной точки в рое жалящих мыслей и вздохнула с большим облегчением, когда увидела небольшую клинику. Воздушные ворота были закрыты, и я подлетела к ним и зависла.

Сканер прошелся по номеру, и нас пустили на парковку, тут же сомкнув над нами две створки. Не успела я приземлиться, как к нам уже бежал рантарианец, а за ним целая бригада.

Я вышла первой и сразу же встретилась с вопросом от красивого до смазливости врача:

– Что с господином Вином?

Я кратко описала ситуацию, и меня тут же отстранили в сторону. Картера погрузили в капсулу, подключили на месте к внутривенным инъекциям и повезли внутрь.

Рядом со мной остановилась медсестра-рантарианка:

– Вам нужна медицинская помощь?

– Нет.

– Пройдемте в комнату ожидания.

Я кивнула, чувствуя, как от тревоги бешено стучит сердце.

Судя по скорости и реакции врачей, которые начали осмотр еще по пути, состояние у Картера тяжелое.