Коварная одержимость

25

— Ты в порядке? — С беспокойством спрашивает Лили, когда я осторожно сажусь напротив нее в нашем любимом кафе.

Я натягиваю вежливую улыбку, но на самом деле… моя задница вся в синяках, как и обещал один мафиози, который не выпустил меня из своей квартиры до самого утра. Он еще и купил платье и туфли, в которых я сейчас сижу, и чувствую себя как с клеймом на лбу. Я все еще пытаюсь расшифровать странность его нежности. И странное жестокое пробуждение от того, что я ввязалась в какую-то хуйню. Но, черт возьми, меня это заводит.

— Да, просто… совсем не выспалась, — говорю я, делая вид, что читаю меню, хотя и так знаю, что закажу то же самое, что и всегда.

Роми, сидящая напротив, в свитшоте с надписью: «Карма — это кошка», напоминает мне, что Лука отправил Лоренцо ко мне в квартиру, чтобы покормить Тунца, пока я была «в гостях». Я даже не спрашивала, откуда у него доступ к моей квартире, потому что он и так уже дважды туда проник. Насколько я знаю.

— Ну еще бы ты выспалась, ведь трахалась всю ночь с одним очень известным холостяком, — ехидно замечает Роми.

— Прости, что? — Я кладу меню на стол.

— Об этом уже написано в нескольких статьях. Ты сейчас просто звезда соцсетей. Разве ты не знала? — Лили просматривает телефон и показывает мне статью. Кровь отхлынула от лица: на фото изображены мы с Лукой, выходящие из его машины и заходящие в его дом. Черт.

Желудок сжался. Если отец увидит, а он, скорее всего, уже видел, — то я хожу по тонкому льду.

— Простите, что опоздала! — Сиенна врывается через входную дверь, звон колокольчика совпадает с ее взволнованным дыханием. — Боже мой, девочки, я кажется, влюбилась! Майкл такой чудесный!

Я опускаюсь в кресло, чувствуя себя раздавленной. Нет, нет, нет…

Отец точно ускорит мои «свидания» из-за этого. У меня только год, и половина уже пролетела.

— О, и поздравляю с твоими отношениями с Лукой Армани, — добавляет она, заключая меня в объятия и целуя в щеку. — Девочки, кажется, Майкл — именно тот, кого я искала.

— Воу-воу, полегче, сестренка. Всего-то несколько месяцев прошло, — фыркает Роми, делая глоток своего чайного латте.

— Я знаю, но моему отцу он тоже нравится. Мы так здорово провели выходные, и… — Сиенна замирает. — Ара, ты в порядке? Выглядишь так, будто тебя сейчас вырвет.

С трудом возвращаюсь из своих тревожных мыслей и натягиваю улыбку. Вижу, что бариста уже принес мой ванильный кофе с тремя ложками сахара. — Спасибо. Все в порядке. Просто… вспомнила, что мне нужно на работу пораньше. Извините, правда, мне пора.

Девочки смотрят на меня с удивлением, но все же прощаются, пока я собираю вещи.

Все действительно чертовски плохо.

Едва я переступаю порог своего офиса, то вижу отца, восседающего за моим столом, и его взгляд прямо-таки сверкает яростью.

— Удивлен, что ты вообще соизволила появиться на работе, учитывая, сколько ты занимаешься проституцией в свободное время, — язвит он.

В моей улыбке нет ничего, кроме яда. Даже не пытаюсь ее скрывать.

— Отец. Твои замечания неуместны.

— Правда? — Он поднимает брови. — Потому что я прилетел из Бостона после того как получил сообщения и фотографии тебя с мистером Армани.

Скрестив руки на груди, я холодно смотрю на него.

— Что ты имеешь против мистера Армани? — Со злостью спрашиваю я. Уж он-то был не против дел с его отцом. — Большинство отцов были бы рады видеть рядом с дочерью одного из самых богатых мужчин города.

Он фыркает.

— Грязные деньги. Кровавые деньги, — шипит он.

Вот и подтверждение моих догадок — в прошлом Лука был не единственным, с кем у моего отца были дела.

— У нас с тобой была договоренность. Год играешь роль финансового директора, потом выходишь замуж за человека по моему выбору.

Я с трудом сглатываю яд, комом вставший в горле.

— Прошло всего полгода.

— Это не значит, что подготовка не может начаться прямо сейчас. Раз уж ты так явно не можешь разобраться в себе, — он снова повышает голос. Лицо его багровеет. — Все, что ты делаешь здесь, влияет на мое имя и на мою компанию!

Перед глазами мелькает лицо моей матери, на мгновение напоминая мне о том, почему я так ненавижу своего отца. Он даже не оплакивал ее. После ее смерти почти не говорил со мной, как будто я была для него лишь обузой. А теперь все равно считает, что управляет моей жизнью.

Я сжимаю зубы, подавляя злость, играя все ту же «хорошую девочку». Он думает, что будет контролировать меня до конца жизни. Это его слабость, его главный промах.

— Ты обещал мне год, — говорю я как можно мягче.

— Год у тебя будет, девочка, но на этой неделе я назначу встречу с одной очень успешной свахой.

— В этом нет необходимости.

— Хочешь остаться финансовым директором этой компании? Тогда придется. И если я хотя бы услышу, что ты встречаешься с Лукой Армани, я сниму тебя с этой должности и устрою тебе свадьбу уже на следующей неделе. Поняла?

Я подавляю ярость, напоминая себе, что нужно прикусить язык.

Помни о своей цели. Помни, почему ты здесь. Ты обещала, что все сделаешь меньше чем за год. Ты ни за кого не выйдешь замуж. Тем более по принуждению. Я проделала такой путь не для того, чтобы остановиться сейчас.

— Поняла, — цежу сквозь зубы.