Коварная одержимость

50

По телу пробегает дрожь, сегодня холодно до чертиков, а я вся в черном: в длинном платье и пальто. Почти символично. Такое ощущение, что я иду к собственной могиле. Скорее всего, именно поэтому Лука велел мне надеть все черное. Впрочем, меня устраивает, черный цвет мне к лицу. Помимо всех этих событий, гламура и внимания, которые всегда меня душили, сейчас я чувствую себя настоящей, как никогда.

Единственному, кому я написала перед тем, как приехать, был Дмитрий. Не то чтобы я ему доверяю, но он, можно сказать, единственный мой друг. В конце концов, он знает меня настоящую. И если вдруг я не вернусь из особняка Армани, он выполнит финальный этап моего плана. Взамен он получит одну из компаний моего отца, на которую давно точил зуб. Я дала ему четкие указания: если через два дня от меня не будет вестей, пусть дергает за ниточки, которые я годами так тщательно сплетала.

Даже после смерти я собираюсь сеять хаос. Несмотря на колотящееся сердце и дрожащие руки, я чувствую странную свободу, когда в поле зрения появляется особняк Армани.

Лука прислал за мной машину меньше часа назад, и вот мы въезжаем на гравийную подъездную дорожку к этому мрачному месту, откуда, в каком-то смысле, все и началось. Здесь я встретила его впервые. Больше я сюда не приезжала, а теперь возвращаюсь в логово дьявола.

Возле парадной двери нас уже ждет Лоренцо. Как только машина останавливается, он открывает для меня дверь. Его взгляд скользит по мне, особенно задерживается на черных ботинках, которые я выбрала вместо каблуков. Неброский, но заметный контраст с элегантным платьем, который, наверное, не укладывается в его представления о приличиях. Но плевать. Лука хотел увидеть меня в черном, но не в виде элегантной готической невесты. Я все сделаю по-своему.

— Мистер Армани ждет вас, — говорит он, жестом приглашая пройти внутрь.

— Как же мне повезло, — язвительно отвечаю я. Лоренцо не сводит с меня глаз, идет рядом и напряженно наблюдает, как я прохожу вперед, расправив плечи и высоко подняв голову. Ирония в том, что он вдвое больше меня, а смотрит, будто я представляю угрозу.

Ладони вспотели, и мне не удается выровнять дыхание. Я стараюсь выглядеть спокойно и хладнокровно, как обычно. Никогда бы не подумала, что чем ближе подберусь к концу, тем больше эмоций и тревоги буду испытывать. Если бы не призрак моей матери, я бы даже не знала, к чему стремиться, ради чего жить. Кем бы я стала без всей этой накопленной ненависти и холодных расчетов по разрушению чужих жизней?

Вероятно, мама презирала бы ту женщину, в которую я превратилась. Но я смирилась с этим. Мы и так точно не встретимся в загробной жизни, если она вообще существует. И все же я держу в руках маленький крестик, который она всегда носила на шее. В ее веру я не верю, но верю в нее.

— Он собирается меня убить, Лоренцо? — Спрашиваю я, пока мы идем по главному коридору особняка. Сегодня здесь так тихо, что слышно малейший шум. Я не испытываю ни малейших сомнений, задавая этот вопрос Лоренцо. Я уже давно нахожусь в логове зверя. Несмотря на его устрашающий вид, я никогда по-настоящему его не боялась.

Лоренцо молчит, что, наверное, равносильно ответу «да». Чувство вины пронзает меня. Может, стоило как-то попрощаться с девчонками? Все-таки я вот-вот исчезну с лица земли. Нутро грызет вина. Если бы они знали эту мою сторону, приняли бы они меня?

Долго я твердила себе, что это ложь и я просто притворяюсь. Но на самом деле все эти части — это я. Просто раньше у меня не было такой компании, с которой можно было бы поделиться такими мыслями и переживаниями. Я думала, что просто использую их, но слишком поздно поняла, что они подарили мне нечто бесценное. Принятие. За последние полгода я впервые в жизни не чувствовала себя совершенно одинокой.

Когда мы проходим мимо кабинета, в комнате мелькает темная тень. Дарио сидит на кожаном диване, прижав стакан виски ко лбу. Он выглядит растерянным, когда я прохожу мимо. Узнает меня, но, скорее всего, не с нашей первой встречи, а по фотографиям, статьям и слухам о моих связях с его братом. На мне нет ни маски, ни вымышленного имени.

Это — я.

Я останавливаюсь, когда Лоренцо начинает спускаться по деревянной лестнице. В прошлый раз, когда меня вели вниз, я была вынуждена смотреть на жестокий бой. Теперь я уверена, что ничего хорошего за спуском по этой лестнице меня не ждет. И все же… я иду следом.

В тот момент, когда я поднимаю взгляд, меня охватывает тошнотворный вихрь. Пять белых масок смотрят в мою сторону. Гончие. Я разглядываю каждую фигуру. Разные пары глаз сверкают в полумраке барной комнаты. Они лениво облокачиваются на разные предметы, как будто кошки, ждущие возвращения хозяина. Я замечаю, что у двоих маски в крови, и по спине пробегает холод.

Ни у кого из них нет такого телосложения, как у того, кто однажды ворвался в мой дом. Я никогда не забуду этого. Его запах. Звук голоса. Почти черный цвет глаз. Его угрожающее присутствие. Я уже встречалась с ним без маски. Но только один раз, прежде чем вмешался Лука.

— Сюда, мисс Бароне, — Лоренцо указывает на деревянную дверь, становясь рядом с ней и кладя руку на ручку. — Синьор Армани ждет вас внутри.

— Да уж, совсем не жутко, — бормочу себе под нос. Один из мужчин в маске за моей спиной тихо хихикает. Это приносит мне какое-то извращенное удовольствие, но не облегчает напряжение. Я уже смирилась с финалом. Жалко, что его вершит тот, кто, вопреки всякой логике, стал первым, кто заставил меня что-то почувствовать за долгие годы. Лоренцо открывает дверь.

Он не хороший человек, да и я далеко не ангел. Иронично, что именно этот монстр первым вырвет мое сердце своими глупыми несказанными обещаниями. Он сказал, что хочет меня навсегда. Но я предназначена только для того, чтобы быть выброшенной.

«Моя», — так он называл меня. Сомневаюсь, что кто-то из нас знает, что такое любовь или вообще на нее способен. Впрочем, мы и не в сказке.

Мы использовали друг друга, и мне приходилось постоянно напоминать себе об этом. Что бы я ни думала о своих эмоциях и чувствах, они не для нас.

Я переступаю порог.

Комната тускло освещена. Первое, что я замечаю, Лука, сидящий в углу на коричневом кожаном диване с бокалом виски в руке. Братья похожи как две капли воды. Сердце замирает, и я останавливаюсь, когда вижу другого человека в комнате. Между нами только стол с двумя стульями.

Дверь закрывается, и помещение становится невыносимо тесным. Иван связан и сидит на стуле в нескольких шагах от меня. Пальцы чешутся от осознания, что Лука внимательно наблюдает за мной.

— Это его ты выслеживала все это время, не так ли? — Голос Луки звучит для меня, как колыбельная.

Я не могу посмотреть в его сторону, не сводя глаз с человека, который отнял у меня все. Того, кого я искала больше половины своей жизни.

— Ты никогда не преследовала меня, верно?

Лука всегда был на два шага впереди.

Но сейчас мне нужна только секунда.

С молниеносной скоростью я достаю пистолет, спрятанный в пальто, и направляю его на Ивана. Ожидаю, что Лука двинется ко мне или повалит на пол, но он даже не вздыхает.

— Давай поболтаем, милая. Не переживай, Иван никуда не денется.

Иван с кляпом во рту, избитый до крови и в синяках. Он едва жив, но находится в сознании.

Я облизываю губы. Он наконец передо мной.

Лука поднимается, и я по инерции направляю оружие на него. Он смеется, поднимая руки.

— Ты хоть раз стреляла, дорогая?

Я нажимаю на курок, и бокал виски, из которого он пил пару минут назад, разлетается вдребезги на столике.

В комнату врывается Лоренцо, но Лука быстро кричит:

— Стоять! Я разберусь.

Лоренцо переводит взгляд между нами, его пистолет уже нацелен на мою голову.

Я зашла так далеко не для того, чтобы сдаться.

Я снова направляю пистолет на Ивана. Руки дрожат. Я так долго ждала этого дня. С того момента, когда впервые увидела его стоящим над безжизненным телом моей матери, пока я сидела неподвижно, дрожа от ужаса, малышка с парализованными от страха ногами. Я знаю, без сомнения, что в ту ночь он хотел убить и меня. И я даже желала, чтобы он так и сделал.

— Знаешь, как обидно осознавать, что ты никогда не была сосредоточена на мне, — говорит Лука, звуча почти так же безумно, как я себя чувствую. Я наблюдаю за ним краем глаза. Его медленные хищные шаги ко мне заставляют нервничать.

— Когда ты понял? — Спрашиваю я. Голос звучит чужим.

Иван в поле моего зрения, он корчится и пытается выбраться. Лука ведет себя так, будто у нас есть все время в мире, лениво поддразнивая меня. Полагаю, он всегда был таким. Единственная, у кого заканчивалось время — это я.

— Когда ты устроила тот маленький пожар в «Amor». Ты знала, что я отреагирую и вызову Ивана, чтобы он отвез моего брата. В ту ночь, когда ты была в особняке, Иван должен был быть там, не так ли? Но тебе не повезло, потому что он решил украсть у меня партию наркотиков в ту же ночь. Потом его отправили в Италию, и тебе пришлось остаться со мной. Ты не могла поехать за ним в Италию, даже если бы захотела, потому что отец запретил тебе оформлять визу. Если бы ты попыталась, он бы узнал и заставил бы тебя вернуться домой с новоиспеченным мужем. Так что тебе пришлось искать другой способ вернуть Ивана, так ведь?

Мой взгляд встречается с его, и в его прекрасных синих глазах закипает тьма. На нем все черное, рубашка наполовину расстегнута.

— Должен признать, я не ожидал, что в тебе столько безумия.

— Мне не нужно это слышать от тебя, — выдыхаю я, с трудом сдерживая дрожь.

— На столе контракт наших отцов. Думаю, он тебе уже не нужен, верно?

Я бросаю на него неуверенный взгляд и делаю шаг в сторону, еще дальше от Луки, недовольная тем, как спокойно он сокращает расстояние между нами.

— Нет. Он мне не нужен. Я с самого начала знала о договоре, который они заключили. Ценой была моя мать, не так ли?

— Ах, но сегодня я узнал мотив. Неужели ты ни капельки не заинтригована? — Спрашивает он с таким азартом, будто наслаждается каждой секундой этого представления, и я определенно чувствую, что он играет со мной.

Я облизываю губы и крепче сжимаю пистолет. Мотивы моего отца всегда были понятны с того момента, как я проследила крупный денежный вклад на его счет, и он вдруг выпутался из безвыходного положения. Но просить Луку о большем… Скажет ли он мне правду?

Чувствуя мои сомнения, он продолжает:

— В тебе течет кровь мафии, дорогая. Твой отец — трус. Но твоя мать происходила из рода хорошо воспитанных «бизнесменов».

— Нет, моя мать была далека от жестокости.

— Может, когда ты родилась. Твой отец и она заключили очень удобный брак. Почему бы не дать Ивану самому рассказать тебе все? Утром он все равно будет мертв, — Лука говорит с притворной доброжелательностью. Он подходит к громиле и срывает кляп.

— Нужно было прикончить тебя, когда ты еще и двух слов связать не могла, — рычит Иван.

Лука отвешивает ему пощечину, брызги крови и слюны летят в стороны. Меня трясет от ярости. Как будто Лука посягает на мою добычу. Я должна убить этого человека. Сколько раз я представляла этот момент. Но стоять перед ним с пистолетом в руках совсем другая реальность.

— Твоя шлюха-мать так сопротивлялась. Я наслаждался…

С молниеносной скоростью Лука проводит лезвием по его щеке от уголка рта до скулы. Иван кричит, а Лука засовывает кляп обратно в его окровавленный рот.

— Похоже, он все равно не скажет нам ничего стоящего.

Пистолет направлен в их сторону, но Лука невозмутим. Он никогда не боялся меня. Даже когда я старалась разрушить его изнутри, он едва реагировал.

— Не понимаю, зачем тебе так поступать со своим заместителем? — Спрашиваю я. Разве Иван не был важен для их иерархии? Незаменим в делах, когда Лука отсутствовал? Он предал его с партией наркотиков, но разве не сам бы Лука наказал его за это? Почему он подал мне его на блюдечке с голубой каемочкой?

— Можно сказать, это совпадение. Иван слишком переоценил свои силы, когда решил, что может украсть у меня. Я люблю месть больше, чем многие, но для Ивана… ты стоишь в очереди первой.

Мое сердце сжимается от этой жуткой, извращенной заботы.

Неужели он действительно даст мне отомстить?

Несмотря на все, что я устроила, он действительно позволил мне получить этот момент?

Лука медленно подходит ко мне. Я должна бояться этого человека, особенно после всего, что видела. Я не могу успокоить бешено бьющееся сердце и мысли, которые разрывают меня. Он мог бы сам разобраться с Иваном, и я бы никогда не узнала. Но вместо этого… он привел меня сюда.

— Зачем ты издеваешься надо мной? — Слезы наворачиваются на глаза, вопрос звучит почти как мольба. Лука подходит вплотную, и пистолет упирается ему в грудь.

Он не боится меня. Никогда не боялся.

Он осторожно вытирает мои слезы, а я замираю под его прикосновением.

Я в шоке.

Разбита на мелкие кусочки.

— Потому что, милая. Я помогу тебе нажать на курок.