Крах Шейда

Глава 20

Проснувшись следующим утром, Лили чувствовала себя так, будто вовсе не спала. Глянув на часы, она поняла, что опаздывает, и придется очень быстро собираться в церковь. Намереваясь выскользнуть из кровати, девушка заметила, что Шейд лежит на животе, и ее обозрению предстала большая татуировка на его обнаженной спине.

По центру была набита эмблема «Морских котиков», обвитая сверху донизу большой змеей, будто вот-вот готовой нанести удар. Внизу под эмблемой изображены два револьвера, соединенные между собой металлической цепью, обмотанной вокруг стволов. Чуть выше сбоку были выбиты пара кастетов. Лили также заметила колоду карт и опасную бритву с длинной ручкой. Вся татуировка была затемнена тенями.

В то время, как тату в других местах на его теле были сгруппированы вместе, то на спине — была только эта большая. Лили поняла, насколько она важна для него.

Отвлекшись от татуировки, она сползла с кровати и стала в спешке носиться по комнате. Надев платье темно-синего цвета и балетки, она расчесала волосы и была готова к выходу.

— Поезжай вместе с Эви и Уинтер, — не вставая, Шейд просто перевернулся на кровати, прикрыв глаза рукой.

Именно тогда Лили осознала, что горел не только верхний свет, но и две лампы, стоящие на прикроватных тумбочках с обеих сторон, еще и в ванной. Прежде чем выйти из комнаты, она выключила везде свет.

Поднимаясь по лестнице наверх, на ходу она вытащила телефон и увидела сообщение от Эви, в котором говорилось, что они вместе с Блисс, Джуэлл и Рейси ждут ее в машине. Лили поспешила наружу и забралась на заднее сиденье рядом с Блисс.

— Прошлой ночью была ужасная гроза, — заметила Эви, выезжая на дорогу.

Лили подумала, что должно быть, она ее проспала.

— Я и не заметила, — вставила Блисс. — Мы с Трейном и Кэшем были слишком заняты.

Лили увидела, как Эви бросила на ту предупреждающий взгляд в зеркало заднего вида. В машине стало некомфортно тихо. А когда Уинтер покосилась на нее через плечо, Лили отвернулась к окну, чтобы наблюдать за их спуском с горы. Постепенно разговор возобновился, когда Рейси нарушив тишину, подняла обсуждение предстоящей вечеринки в честь Хэллоуина на следующей неделе.

Отключившись от разговора, Лили попыталась вспомнить прошедшую ночь. У нее разболелась голова, и она пожалела, что не положила в сумочку немного ибупрофена.

Церковь была уже заполнена людьми, когда они вошли. Осмотревшись, Лили увидела, что Бет с Рейзером заняли ей место рядом с ними, и она скользнула к ним на скамейку.

Взглянув ей в лицо, Бет взяла ее за руку. Лили, позабыв на время о своих обидах, держала ее в ответ на протяжении всей службы, слушая красноречивую проповедь пастора Дина о пожертвованиях, сделанных для общины. Он закончил службу, и, как всегда, подошел и встал у входной двери в церковь.

Когда все выходили, перед Лили оказалась Уилла, и девушка была рада возможности поговорить с ней:

— Спасибо за вчерашние капкейки.

— Мне нравиться печь, — улыбнулась Уилла ей в ответ по ходу движения толпы вперед.

— И это очевидно, — прокомментировала Джорджия из-за спины Бет, даже не стараясь понизить голос.

Лили поспешила что-то сказать, чтобы Уилла не услышала эту грубиянку, но ей не пришлось волноваться по этому поводу, так как с улицы донесся громкий рев нескольких мотоциклов.

— Кажется твои друзья уже подъехали к закусочной. Приятно, что они всегда оставляют столик для тебя до того, как закончится служба, — подразнила Уилла.

— Обычно они опережают нас и занимают самый большой стол, — рассмеялась Лили. — Не хочешь присоединиться к нам? После, мы могли бы подбросить тебя домой.

Очередь продвинулась вперед, и Уилла потянулась, чтобы пожать руку пастору Дину.

— Как будто ее жирная задница поместиться на заднем сиденье мотоцикла, — язвительно вставила Джорджия.

Лицо Уиллы стало пунцово-красным, и Лили должна была отдать должное смущенной женщине за то, что та не потеряла самообладания. Пастор Дин попытался заговорить с ней, но Уилла, быстро сказав ему пару слов, ушла, не дав ему закончить.

Лили прошла мимо пастора, быстро следуя за униженной женщиной.

— Уилла.

Она остановилась и повернулась к Лили:

— Прости, Лили. Я не хотела игнорировать твое предложение, но мне нужно доставить заказ. Увидимся позже.

— Все в порядке. Если у тебя будет время на следующей неделе, заходи к нам в магазин.

— Обязательно, — с этими словами женщина поспешила по тротуару в сторону своего дома.

Лили в ярости обернулась. Бет и Рейзер ожидали ее, но Лили направилась обратно к Джорджии и ее друзьям с работы, которые как раз выходили из церкви. По выражению их лиц, она поняла, что пастор Дин уже им что-то сказал. Она знала, что он так и сделает. Девушка восхищалась и уважала пастора именно за это — он не позволял актам недоброжелательности оставаться незамеченными.

— Это было ужасно, — Лили остановилась перед Джорджией, блокируя ей путь.

— Тебе-то какое до этого дело?

— Мы были в Божьем доме, Джорджия. Зачем ты приходишь сюда, если не для того, чтобы стать лучше?

— Я бы не стала говорить о людях, которые вообще не должны находиться в церкви. Черт, да половина прихожан отправится на суд Божий, и твоя сестра одна из них.

Как только эти слова вырвались изо рта Джорджии, Лили сразу поняла, что та зашла слишком далеко. Одно дело оскорбить просто знакомого, а совсем другое — руку, оплачивающую твои счета и обеспечивающую едой твой стол. Рейзер являлся одним из совладельцев фабрики, который выплачивал той зарплату каждую неделю, и она только что оскорбила его жену.

— Прости, Бет. Не уследила за своим языком, — оправдывалась Джорджия, когда сестра подошла и встала рядом с Лили.

Бет кивнула, но ничего не ответила. Лили была рада увидеть, что со стороны Рейзера не возникло никаких проблем с выражением личного неудовольствия:

— Джорджия, никому нет дела до твоих дурацких извинений. Я бы уволил тебя прямо здесь и сейчас, но несмотря на твое невежественное убеждение, что мы все отправимся в ад, я дам тебе еще один шанс. Если я еще раз услышу твои уродливые комментарии, ты окажешься в ряду безработных, — суровое выражение лица Рейзера не оставляло сомнений в том, что он сдержит свое обещание.

Он взял Бет и Лили за руки и повел их через улицу. Лили все еще кипела от злости на эту женщину. Уилла не заслужила ее гадких комментариев. Джорджия хотела унизить ее, и ей это удалось, что было совершено неуместно.

Лили селя рядом с Бет, избегая пристального взгляда Шейда, пока все обсуждали ее противостояние с Джорджией. Выражение его лица оставалось бесстрастным, пока он слушал ворчание Рейзера по поводу увольнения той.

К счастью, благодаря официантке, принимающей у них заказ, тема разговора сменилась, но Лили с трудом удавалось держать себя в руках. Она не могла понять, почему в последнее время ее нрав стал так часто выходить из-под контроля, ведь раньше она всегда была спокойной и никогда никому не позволяла беспокоить себя. Обычно она была абсолютной пацифисткой, но выражение боли на лице Уиллы задело что-то глубоко внутри нее. Она не могла остаться в стороне и позволить Джорджии уйти безнаказанной за то, что причинила боль этой добросердечной женщине.

Лили сделала глоток холодного чая, поставила стакан обратно на стол и, потерев кончиками пальцев висок, обратила внимание на красную резинку на запястье. С тех пор, как она стала жить с «Последними Всадниками», девушка стала все меньше и меньше зависеть от нее. Лили была счастлива, что все реже нуждалась в ней, но задавалась вопросом: это потому что она стала более уверенной в себе или из-за чувства безопасности, которым обеспечивали ее «Последние Всадники»?

Еду принесли горячей, но Лили всего лишь ковырялась в своем салате. Шейд с Рейзером заказали гамбургеры с картошкой фри, в то время как Блисс с Рейси взяли себе завтраки, жалуясь при этом, что еда мужчин выглядит аппетитнее. Блисс потянулась к тарелке Шейда и взяла соломинку картошки фри. Лили продолжила есть свой салат, игнорируя ее.

— Сколько еще осталось до открытия магазина в церкви? — поинтересовалась Бет.

— Еще несколько недель. Мы с Рэйчел сортируем не только недавние пожертвования, но и многолетний хлам. Мы сложили все по коробкам, чтобы пастор Дин решил: выбрасывать их или нет.

— Папа был барахольщиком, он сохранял абсолютно все, и я уверена, пастор Дин не хотел бы сразу все выбрасывать, — сказала Бет.

— Он сохранил каждую проповедь, которую когда-либо написал. Я ожидала найти видеокассеты, которые он записывал, но пока не наткнулась на них. Мне не терпится уничтожить их, — ответила Лили.

— Не сомневаюсь, что вы найдете их до того, как закончите. — Бет сжала губы, когда Блисс потянула еще одну картошину с тарелки Рейзера. После вернула внимание опять к Лили. — Если найдешь их, дай мне знать. Хочу помочь тебе сжечь их.

— Уверена, там будет достаточно для нас обеих, — горько улыбнулась ей Лили. — Как себя чувствует миссис Лангли?

— Она восстанавливается тяжелее, чем я надеялась. Я останусь с ней до конца недели. Мы с Рейзером остановились в комнате для гостей. Логан с Холли переехали к его отцу, чтобы она могла как следует отдохнуть.

— Ты уверена, что не хочешь, чтобы я посидела с ней днем или ночью, чтобы дать тебе передышку? — предложила Лили.

— Не нужно, у меня все под контролем. Я не хочу переживать за твою безопасность, а в клубе ты под защитой. Тебе удалось сделать что-то из заданий для колледжа?

— Я начну сегодня.

— Дай мне знать, если тебе что-то понадобится. Нам уже пора возвращаться. Холли осталась с ней, чтобы мы могли сходить в церковь.

Они поднялись из-за стола, когда все закончили. Лили обняла сестру и своего зятя на прощание.

Все вышли из закусочной, и Лили направилась в сторону машины Эви, но Шейд остановил ее, поймав за руку, когда она проходила мимо его мотоцикла. Она была не в настроении спорить, поэтому села позади него и подоткнула платье, чтобы оно не задиралось во время поездки.

Дорога обратно в клуб не заняла много времени. Когда они вернулись, Шейд разрешил ей воспользоваться его компьютером, пока он тренировался в зале, чтобы она могла доделать задания для колледжа, на которые у нее ушло несколько часов.

Она не отвлекалась, когда Шейд вошел в комнату и направился в душ, но заметила, что внимание ее стало расфокусированным, как только он вернулся в комнату с обнаженным торсом.

— Голодна?

— Немного, но я хочу закончить.

— Давай, доделывай. Я принесу тебе тарелку с чем-нибудь.

— Звучит неплохо, спасибо, — рассеяно ответила Лили.

Шейд вышел из комнаты, а Лили продолжила заниматься. Она почти закончила, когда он вернулся и поставил тарелку перед ней. Он наклонился к ней, и Лили почувствовала слабый аромат духов. Она утратила всю свою концентрацию, и ей пришлось заставить себя закончить работу.

— Тебе мешает телевизор? — спросил Шейд, когда она разочарованно вздохнула из-за глупой ошибки, которую заметила, перепроверяя свою работу.

— Нет, — она даже не заметила, что он его включил, настолько она была отвлечена.

Не обращая внимания на Шейда, она ела свою порцию. Еда была вкусной, но аппетит отсутствовал полностью. Если она снова не начнет чувствовать себя самой собой, то ей придется обратиться к врачу. Может быть, у нее язва или аллергия на какие-то продукты? Она не могла понять, почему у нее пропал здоровый аппетит. В очередной раз отмахнувшись от этих мыслей, она убедила себя, что это всего лишь из-за того, что личность человека, который следил за ней, до сих пор неизвестна.

Она встала и взяла свою тарелку со стола.

— Тебе что-нибудь принести, пока я буду наверху?

— Пиво было бы здорово.

Лили хотела было отказать, но он был достаточно любезен, чтобы принести ей ужин. И ей не хотелось показаться особо мелочной. У нее возникло такое искушение огрызнуться в ответ и сказать ему, что его чертово пиво ему может принести та, чьими духами от него несет.

Поднявшись наверх, она открыла дверь и ступила в кухню. Там никого не было, поэтому Лили поставила тарелку в раковину и уже собиралась ополоснуть ее, когда звуки из гостиной с телевизором заставил ее повернуть голову в ту сторону. Беспрепятственный обзор позволил ей увидеть, что именно стало причиной этого негромкого шума.

Блисс скакала на члене Трейна, скользя вверх и вниз. Он не обращал внимания на Лили, присосавшись к груди девушки, в то время как Блисс не отрывала глаз от нее и наблюдала за ее реакцией.

Лили понеслась вниз, стараясь не смотреть на этих двоих.

— Где мое пиво? — спросил Шейд, когда она вернулась с пустыми руками.

— Я забыла его, — с секундным запозданием Лили поняла, что у нее совсем вылетела из головы его просьба о пиве. — Пойду в душ, — сказала она и, схватив свою пижаму, скрылась в ванной.

Она не спешила, пытаясь стереть воспоминания об увиденном. Вернувшись в спальню, первым делом она заметила, что Шейд пьет свое пиво.

— Не рановато ли ложиться спать?

— У меня разболелась голова. Наверное, это из-за того, что я долго смотрела в экран компьютера.

— Возможно. Телевизор тебе не помешает?

— Нет. — Лили уже была готова забраться в кровать, но остановила себя и вместо этого подошла к Шейду. — Ты должен отпустить меня. Я никогда не смогу вписаться в жизнь этого клуба.

— Что заставило тебя так думать?

— Ты знаешь что. — Она указала рукой на его пиво. — Блисс и не пытается скрывать, что между вами была связь. Она не хочет, чтобы я находилась тут. Ее место здесь, а мое нет.

— Но будет твое.

— Нет, Шейд, не будет. Ты только лишь причинишь боль всем. Я никогда не смогу приспособиться к твоему образу жизни. Ты не однолюб.

— Я уже такой, — тихо сказал Шейд.

Лили захотелось пнуть этого упрямца:

— Не утверждай, что я и есть та женщина для тебя, когда сам пахнешь духами другой.

— От меня пахнет духами? — спросил Шейд, не пытаясь скрыть своего веселья.

— Да, — сердито ответила Лили.

— Это потому, что Уинтер обняла меня, когда я сказал ей, что заплачу за компьютеры для ее школы.

— Но… черт… — ей придется извиниться.

Она почувствовала себя ужасно из-за того, что он совершил такой хороший поступок, а она набросилась на него. Ей стало стыдно. Она не лучше Джорджии.

— Прости меня, — искренне извинилась Лили.

— Ты не считаешь, что была ужасно сурова ко мне? Я имею в виду, что был достаточно мил, чтобы приготовить и принести тебе ужин, а ты, в свою очередь, забыла про мое пиво. Затем ты устроила мне разнос по поводу других женщин. Я начинаю думать, что ты ревнуешь. Никогда не считал тебя ревнивой.

— Я не ревную, — огрызнулась Лили.

— А я считаю, что ты ревнуешь, и не верю, что тебе жаль. Знаешь во сколько мне обойдутся эти компьютеры? — Шейд попытался сделать вид, что его это задело.

«Это не очень на него похоже», — подумала Лили.

В потрясающем теле этого мужчины не было ни капельки скромности. Лили кивнула. Но это не означало, что она ошиблась в своих выводах.

— Я не ревную, и мне жаль.

— Я тебе не верю. — Шейд бросил на нее укоризненный взгляд, который заставил ее чувствовать себя виноватой.

— Мне правда жаль.

— Докажи.

— Как?

— Поцелуй меня, и мне полегчает.

— Нет, — отрицательно покачала головой Лили.

— Я знал, что на самом деле ты извинялась не искренне, — сказал Шейд, снова поворачиваясь к телевизору.

— Я была… то есть, мне действительно жаль, — поправила себя Лили. — Но я все равно не собираюсь тебя целовать.

— Почему? Ты ведь целовалась раньше, правда? — Она молчала. — Лили, ты целовалась раньше? — его удивленный взгляд встретился с ее смущенным.

— Нет, — призналась Лили.

— А как же Чарльз?

— Был просто поцелуй в щеку или краткий чмок в губы. Думаю, это я смогу сделать, — сказала она без энтузиазма.

— Не волнуйся. Мне говорили, что я хорошо целуюсь. Я могу научить тебя, — предложил Шейд, стараясь казаться абсолютно невинным. Еще один не очень удачный для него вид.

— Уверена, что можешь, — саркастично заметила она. А затем прежде, чем успела себя остановить, просила: — И кто сказал тебе, что ты хорошо целуешься?

— Я не распускаю язык о своих похождениях, — сказал он ухмыляясь.

А вот это выражение было присуще именно ему. Лили стиснула зубы от досады.

— Ну же, Лили. Подумаешь, быстрый поцелуй между друзьями? — он поднялся на ноги и убрал руки за спину. — Я не буду прикасаться к тебе ничем, кроме моего рта. Ты можешь поэкспериментировать и узнать, как тебе нравится целоваться.

Лили замерла в искушении. Ее никогда раньше не целовали. Она слишком сильно боялась, что Чарльз не остановится, когда она пожелает. Шейд был старше и более опытен. Он не потеряет контроль от простого поцелуя, и она не сомневалась, что он остановится, когда она этого захочет.

Будучи греховно красивым, он старался выглядеть агнцем на заклании, но она прекрасно осознавала, что находиться в комнате с хитрым волком.

Лили сделала робкий шаг вперед. Шейд молчал, выглядя при этом скучающим. Ей понадобилось несколько секунд, чтобы сделать еще один шаг. Он не проявлял нетерпения, и она неуклонно приближалась к нему, пока их не разделил всего лишь пара сантиметров.

Она посмотрела верх в его лазурно-голубые глаза, чувствуя, как тонет в их прозрачной глубине. Лили осторожно приподнялась на цыпочки, и на мгновение ее губы прикоснулась к его, после чего отпрянула, сделав шаг назад.

Словно мотылек, летящий на пламя, она вновь приблизилась к нему. На этот раз, она положила руки ему на грудь, когда прикоснулась к его губам, всего на секунду дольше задержавшись, затем откинула голову назад, изучая его лицо. Его бесстрастное выражение подтолкнуло ее вновь прильнуть к нему и сильнее прижаться к его губам, после чего вновь отстраниться, но в этот раз она не отошла от него. Девушка слегка облизала свои губы, пробуя его вкус на своих губах. Она опустила ресницы, разглядывая его чувственные губы, с которыми он разрешил ей поиграть. Лили вновь крепко прижалась к его губам, пока они слегка не приоткрылись для нее.

Лили резко отпрыгнула в сторону.

— На сегодня достаточно. Ты не из тех, кто быстро учится. Может понадобиться несколько недель, чтобы ты поняла, как это делается. — Он отошел и сел обратно в свое кресло.

Лили почувствовала разочарование, потому что ей хотелось продолжать целовать его, но его внимание уже переключилось на телевизор.

Развернувшись, она направилась к кровати и заползла под одеяло. Затем она перекатилась на бок, несколько раз ударяя по подушке. Ей показалось, она услышала смех Шейда, но, когда она резко повернула голову, его внимание было полностью сосредоточено на телевизоре.

Он, вероятно, уже сожалел о своем решение научить ее целоваться. Его дыхание даже не изменилось. Он практически уснул.

Одно можно было сказать наверняка: если он собирается научить ее целоваться, то мужчине придется проявить больше интереса, чем, если бы он проходил осмотр у стоматолога.

***

Шейд стиснул зубы, пытаясь вернуть себе контроль над телом, заставляя себя не отрывать взгляд от телевизора. Краем глаза он заметил, как она разочаровано бьет подушку. Он сжал руки в кулаки. Эта женщина еще не знала, что такое разочарование, но он собирался показать ей, что это такое, если она бросит на него еще один свой разъяренный взгляд.

Он старался действовать медленно, чтобы не спугнуть ее, но даже у него был предел. Этот невинный поцелуй, которым она его одарила, практически стал его погибелью.

Убедившись, что она заснула, он встал и вышел из комнаты. Он не доверял себе настолько, чтобы сейчас лечь в кровать рядом с ней. Ему нужно успокоить свое тело.

Поднявшись наверх, он взял бутылку виски и налил себе щедрую порцию. Его стена терпения трещала по швам. Пришло время наращивать его усилия в отношении Лили. Он не считал справедливым, что страдает только он. Лили должна была узнать, что именно она упускает, а именно: когда он трахает ее до тех пор, пока она не попросит о пощаде.

Шейд налил себе еще одну порцию виски. На этот раз он взял стакан уже дрожащей рукой.

***

На следующее утро Лили проснулась в пустой кровати. Она приняла душ, оделась и собиралась уже выходить, когда в комнату вошел Шейд. Его глаза были налиты кровью. Лили сделала шаг назад, почувствовав запах алкоголя.

Когда она засыпала, он все еще смотрел телевизор. По тому, как он выглядел, было очевидно, что он пил всю ночь.

— Ты пил! — обвиняюще сказала Лили.

— Не волнуйся, я не пьян.

Она побледнела от его слов и вздрогнула, когда он прошел мимо.

— Ты не идешь на работу?

— Я взял отгул на утро. Райдер будет руководить на фабрике до обеда.

Шейд подошел к кровати, снял футболку и обувь. Он начал снимать брюки, явно ожидая, что она выйдет из комнаты, чтобы он мог до конца раздеться. Лили не ушла, сама не понимая почему.

— Эм-м… ты должно быть начал пить, когда я заснула, — она не знала почему затронула этот вопрос.

Шейд приподнял бровь на ее вопрос:

— Да, я поднялся наверх за еще одним пивом, где наткнулся на играющих в карты Кэша и Райдера, и я присоединился к ним. Я не был готов ко сну так рано, как ты.

Лили покрутила резинку на запястье:

— Я и не ожидала, что будешь. Думаю, увидимся в обед.

Она направилась к двери, но обернулась на его слова:

— Там были только мы, из женщин никого не было.

Лили почувствовала, как по его телу разливается облегчение.

— Я не спрашивала.

— Тебе и не нужно было, — подразнил ее Шейд.

Лили вышла из комнаты и не потрудившись позавтракать, сразу направилась на фабрику. Несколько других рабочих медленно заходили внутрь. Джорджия уже была на месте и разговаривала с Райдером, который выглядел ненамного лучше, чем Шейд. Она поняла, что он был тем, кто проиграл в карты.

Лили взяла рабочий заказ и начала собирать его. В течение всего утра она работала быстро, ее мысли были заняты выполнением заказов, что отвлекало ее от мыслей о поцелуях, которые она разделила с Шейдом вчера вечером.

Она прикоснулась кончиком пальца к своим губам, вспоминая ощущение, как прижимались своими губами к его, но потом одернула себя. Она взяла еще один заказ, даже не останавливаясь на обед.

Когда в обед пришел Шейд, Райдер выглядел так, будто его вот-вот стошнит и направился к выходу.

Шейд вошел в свой офис, игнорируя Джорджию, которая следовала за ним по пятам, и закрыл дверь перед ее носом. Губы Лили дернулись в улыбке, и Джорджия, заметив это, бросила на нее мстительный взгляд.

Лили резко вздохнула. Женщина никогда не притворялась, что Лили ей нравится, но ненависть, которую она и не пыталась скрыть, обеспокоила Лили.

Джорджия подошла к ней и остановилась у стола, где она работала.

— Ты думаешь, что ты крутая штучка, не правда ли? Ну, тогда позволь мне сказать тебе кое-что. Мне наплевать насколько ты красива, но, когда Шейду надоест трахать тебя, ты станешь просто еще одной работницей, как все остальные женщины, с которыми он спал.

— Джорджия, я не сделала ничего, чтобы заслужить…

Ненавистная женщина перебила ее:

— Знаешь, почему я терпеть тебя не могу, Лили?

— Продолжай. — Лили расправила плечи.

— Не переживай, я так и сделаю. Ты притворяешься маленькой беспомощной девочкой, чтобы все о тебе заботились. Ты думаешь, что раз красива, то все должны из кожи вон лезть, чтобы ты была счастлива.

— Это неправда, — Лили старалась не показывать Джорджии, как сильно ранят ее слова.

— Это правда. У меня двое детей, которых нужно содержать, и мне нужна эта работа. Каждому работнику здесь нужна эта работа, кроме тебя. Ты не нуждаешься в ней, и ты занимаешь место того, кому она нужна. Моего брата должны были нанять следующим, когда открылась вакансия. Его уже год, как уволили из шахты, и у него есть трое детей, плюс ипотека. Уверена, что ты даже не выплачиваешь за ту дорогую машину, на которой ездишь.

Лили побледнела. Ее слова напомнили о том, что ей сказала Бет тем летом, когда Лили впервые попросила работу на каникулы: что ей не нужно работать, потому что Бет сама обеспечивала ее деньгами. Только после того, как она получила травму головы, ей предложили работу на фабрике.

Она чувствовала себя ужасно, понимая затруднительное положение Джорджии, которая хотела, чтобы у ее брата была работа, в которой тот так отчаянно нуждался. Тогда видеть Лили каждый день ей было трудно по понятным причинам.

— Мне жаль, — сказала Лили, сожалея, что из-за ее эгоистичного желания работать, семья осталась без работы.

— Мне не нужна твоя жалость, просто держись от меня подальше. Когда тебе надоест эта работа, наймут моего брата, и мне больше не придется видеть твое самодовольное лицо, — с этими словами Джорджия повернулась спиной к Лили.

Девушка вернулась к работе, обдумывая произошедшую стычку. Если она расскажет об этом Бет или Рейзеру, то не сомневалась, что после того предупреждения, женщину уволят. Лили не хотела быть ответственной за то, что еще больше детей потеряют кормильца.

Приняв решение, она направилась в офис Шейда. Она намеревалась предоставить брату Джорджии работу, в которой тот нуждался. Все что ей нужно сделать — уволиться.