Лабиринты Сердца

По серому небу плыли сизые, рваные тучи, бросая зловещие тени на Последний Город. Из сумрачной дымки изредка пробивались тусклые солнечные лучи, освещая обшарпанные и покосившиеся здания третьего яруса. Такая погода давно уже стала привычной для жителей города. Прошло много лет, и уже почти никто не помнит, как город выглядел раньше, когда его освещало яркое солнце, когда вместо скрюченных, чахлых, голых деревьев, он утопал в зелени. А ведь когда-то здесь было уютно и красиво! Тогда еще не было такого явного неравенства между жителями ярусов, которое с каждым годом ощущалось все явственней и больнее. Как ни странно, все уже успели привыкнуть к тому, что сам город, так грустно названный Последним, делится на три части. «Чем выше по склонам горы, тем лучше место под солнцем!» - говорили старики, поглядывая вверх. Им было уже не суждено увидеть чистенькие улочки второго яруса, где жили люди побогаче. А о третьем ярусе, где жили самые богатые, самые родовитые, самые знатные люди, им даже мечтать не приходилось. Там еще сохранились фонтаны и парки, красивые статуи и дворцы из белоснежного, холодного мрамора. От всей этой красоты третий ярус отделяли толстые стены с небольшими проходами, пройти через который снизу-вверх было уже невозможно. Только королевская стража могла перемещаться между ярусами, для исполнения приговоров и охраны правопорядка.

Жители третьего яруса были чем-то похожи друг на друга. Вечно озлобленные, жестокие и злорадные, сгорбленные и сутулые от тяжелой работы, ворчливые и недоверчивые, готовые жаловаться друг другу на всеобщую несправедливость. Они оправдывали свою жестокость и озлобленность нищетой и голодом. Они ругали короля, министров и ненавидели всех, кому повезло родиться ближе к солнцу.

У лавки бакалейщика, которая переживала не лучшие времена, судя по изрядно потрепанной вывеске «Вкусные товары мистера Гирсли», образовалась небольшая очередь. На прилавке кроме круп, сушеных яблок, нескольких горшочков со специями лежал серый, плоский, больше похожий на лепешку, хлеб. Мистер Гирсли был человеком практичным и предусмотрительным. Бакалею начали покупать все меньше, поэтому Мистер Гирсли обзавелся маленькой пекарней, к великому недовольству соседа — пекаря. Бакалейщик давно заметил, что хлеб покупают всегда. Достают дрожащей рукой последний гвен и покупают хлеб. А сейчас были явно не лучшие времена. Небольшие поля пахотной земли, которые окружали город, подарили в этом году скудный, даже по этим полуголодным временам, урожай. Но и серый, невкусный хлеб все равно пользовался спросом у горожан. К сожалению, даже этот хлеб мог позволить себе не каждый. И вот сейчас, прямо у лавки назревал скандал.

- Эй ты, а платить, кто за тебя будет? — сурово и строго говорил толстый и усатый хозяин лавки, пресловутый мистер Гирсли, обращаясь к маленькому, вертлявому мальчишке, который никак не хотел расставаться с большой серой буханкой, схваченной прямо с прилавка, пока хозяин отвернулся. Сам бакалейщик уже повидал много воришек, поэтому несмотря на свою комплекцию обладал хорошей реакцией и успел схватить мальчишку прямо за руку в момент совершения кражи. Когда-то давным-давно, лавку охранял стражник, но теперь финансы мистера Гирсли не позволяли содержать полноценную охрану. Приходилось за всем следить самому. Был бы бакалейщик моложе, он бы ловко отделал бы воришку, но сейчас возраст и ревматизм не позволяли не то, чтобы ударить, а даже лишний раз нагнуться под прилавок. Бакалейщик вцепился мертвой хваткой в воришку, не зная, что с ним делать дальше. Единственное, что он мог сделать, так это попытаться вырвать у него хлеб.

Толпа гудела, шумела и волновалась, мальчишка вырывался и кричал. Вмешиваться никто не собирался. Всем было интересно, чем закончиться данный инцидент.

- Я его знаю! Это — тот мальчишка который собирает объедки в портовом районе! — кричал какой-то мужчина с седой бородой.

- А вечером он просит милостыню на центральной площади! Правда ему никто не подает! — злорадно усмехнулась худая женщина с дырявым платком на плечах.

- А мне все равно кто он! Пусть платит или проваливает! - бакалейщик покраснел от возбуждения. Его усы сердито шевелились, а на лысине выступили бисеринки пота.

- Но, сэр, у меня нет ничего… Можете взглянуть на мои дырявые карманы… Моя сестренка очень голодает… Мы три дня ничего не ели! Я могу отработать! Не смотрите, что я такой тощий! Я могу поднимать тяжести! Дайте мне любую работу и увидите, сэр, я с ней справлюсь! Давайте я вам помогу в лавке! Ну, прошу Вас, сэр… - нудил попрошайка, - Подумайте, сэр, конец близок…

- Я и без тебя это знаю, паршивец! Мы все об этом знаем! - бакалейщик попытался свободной рукой вырвать у мальчишки буханку хлеба, - Но это не повод уйти, не заплатив! Да уж лучше я ее в грязь кину, чем такому лодырю, как ты, дам! Знаю я вас, работничков! Сами делают вид что работают, а потом продукты пропадают! А ну выметайся отсюда! Не видишь очередь? Не задерживай! Сегодня у тебя сестренка голодает, завтра мама, послезавтра — папа. У тебя есть хотя бы один сытый родственник?

Толпа громко и злорадно засмеялась. Остроумие мистера Гирсли явно пришлось по нраву зрителям.

- Мой отец погиб, а мама — умерла… - закричал мальчишка под злобные смешки толпы.

- Мне без разницы! — орал бакалейщик.

- Если бы мне кто-то да работу, то я бы работал! Но работу мне никто не дает! — вырывался воришка, - А дома меня ждет голодная сестренка.

- Сиротинушка! Небось, спился твой папашка, а мамка - померла от срамной болезни! — хрипло орал какой-то мужчина в рыбацкой куртке, - Знавал я твою мамку! Еще та!

- Это ложь! — вспыхнул мальчишка, - Мы жили на втором ярусе! Мой отец был капитаном королевской гвардии! А мама…

Мальчишке так и не дали закончить. Толпа разразилась противным смехом.

- Ишь, какие сказки сочиняет! - проскрипела дряхлая старуха, - На втором… кхе.. кхе.. ярусе! Еще скажи, что ты — принц! Кхе… кхе…

- Мало того, что вор, так еще и лгун! - гаркнул бородатый мужчина.

- Я могу доказать! — глаза мальчишки сверкали, - Мой отец…

- Да что ты его слушаешь! — закричал бородач, обращаясь к бакалейщку, - Всыпать бы ему по первое число! Сразу отучиться воровать!

Неподалеку от этой безобразной сцены остановилась девушка в сером платье линялом платье в клетку. Было видно, что платье ей досталось по наследству от кого-то из взрослых и видело лучшие времена давным-давно. Темные волосы девушки были собраны в немного неряшливую косу, которая лежала у нее на плече. На ногах у нее были старые, стоптанные туфли, а в руках была пустая корзинка. Вообще-то девушка шла за яблоками, которые продавались неподалеку. Цена вполне соответствовала качеству. Гнилушка — один гвен за пять штук, яблочки получше — два гвена. Но отчаянные крики мальчика привлекли ее внимание, и она решила посмотреть, чем закончиться эта безобразная сцена. Девушка пристально наблюдала за толстым бакалейщиком и грязным попрошайкой, и с омерзением смотрела на толпу, которая смеялась над неудачливым воришкой. Наконец, отважившись, девушка шагнула вперед и попыталась протиснуться к бакалейщику.

- Ты куда без очереди прешь? — раздался грубый голос из толпы. Его поддержали одобрительные возгласы.

- Пришла покупать - занимай очередь! Ишь, какая цаца выискалась! — скрипела какая-то старушка, замахиваясь клюкой на девушку.

Девушка, казалось бы, не замечала ни злобных окриков, ни язвительных замечаний, ни оскорблений в свой адрес. После первой волны негодования толпа постепенно умолкла. В уличной пьесе, о которой они потом будут рассказывать знакомым, появилось новое действующее лицо.

- Извините, - негромко сказала она, обращаясь к бакалейщику, - Вам не кажется, что мальчику стоит помочь. Он ведь и вправду голоден. А еще, будьте так любезны, и устройте мальчишку на работу. Вы же сами позавчера повесили вывеску, что в лавку требуется помощник.

Бакалейщик покраснел, усы его задергались, а глаза скользнули в сторону потрепанного объявления. Мистер Гирсли бросил взгляд на воришку, который жалобно смотрел на дородное лицо бакалейщика, а потом перевел взгляд на девушку. У девушки были какие-то необычные глаза. Он видел, как ее зрачок расширяется, поглощая коричневую радужку. Бакалейщик не смог отвести взгляд, хотя ему этого очень хотелось. Глаза у девушки стали черными, словно самая непроглядная ночь и…. внезапно бакалейщик присел на край огромной дубовой бочки с потертой надписью «капуста».

Через несколько мгновений мистер Гирсли резко встал. В его глазах больше не было ненависти к попрошайке и воришке. Бакалейщик растерянно посмотрел по сторонам, словно только что здесь очутился и не совсем понимает, что здесь вообще твориться. Потом его взгляд остановился на мальчишке.

- Послушай… Ты извини старика… Я знаю, что такое голод… Возьми буханку себе…. — сказал бакалейщик спокойным голосом, в котором было столько отческой любви, сколько он, пожалуй, никогда не испытывал даже к своим детям.

Попрошайка смотрел на внезапную перемену в мистере Гирсли, испуганно прижимая буханку хлеба к груди. Отдавать ее он не собирался ни при каких обстоятельствах. На кону была его жизнь и жизнь сестренки.

- Так я могу ее взять? — недоверчиво спросил мальчишка, глядя в глаза бакалейщику.

- Ну раз я сказал, то можешь… Послушай, вот тебе еще пару булочек… Передай сестренке… Она наверняка будет рада… И вот еще…. Приходи завтра… Мне нужна будет помощь в лавке. Я заплачу тебе… - сказал бакалейщик, заворачивая в бумажный пакет пару слоек со скудной начинкой, но с пылу-жару.

Воришка долго не мог найти слов, а потом, сглотнув слюни, проговорил:

- Спасибо, добрый сэр… Я приду завтра… Спасибо… Вы не пожалеете, что дали мне работу! Вот увидите, сэр! Я буду стараться!

Очередь разочарованно вздохнула. Они ожидали, что бакалейщик сам, лично поколотит наглеца или позовет стражу, которая быстро во всем разберется. Разумеется, в пользу торговца. И не бесплатно.

- А может, и мне булочку подарите? - насмешливо спросил худой старик, протягивая костлявую руку.

- И мне! И мне! — наперебой стала кричать толпа.

- Так! - басом крикнул бакалейщик, - Доброе дело на сегодня я уже сделал! Остальные — в очередь. Только за деньги! Обещаний и клятв я не принимаю! Их на хлеб не намажешь! Никаких «завтра занесу»!

Никто не заметил, как девушка в старом платье исчезла в переулке. Она медленно шла, думая над тем, что увидела в глазах бакалейщика. А ведь он тоже в детстве голодал, когда его отец—пьянчужка пропивал последние деньги. Бакалейщик все прекрасно знал, однако вел себя так, словно ему нет дела до горя других людей. Голод и нищета ожесточают сердца.

И тут девушка остановилась прямо среди мусора, который стал настоящим бедствием для третьего яруса. Девушка остановилась потому, как ей почудилось, что кто-то за ней крадется. Она резко обернулась и увидела попрошайку.

- Тебе не кажется, что солнце сегодня светит так тускло? Вчера оно светило ярче! - хрипло спросил мальчишка. Он был ниже ее ростом на пол головы, одет был в смешной, но ужасно грязный картуз, огромную, явно чужую куртку с продранным рукавом и оторванным воротником и штаны, протертые на коленках. На ногах у него были старые ботинки, которые наверняка были велики ему на три-четыре размера.

- Нет, ты ошибаешься. Солнце светит так же ярко, как и вчера, - меланхолично ответила девушка, бросая взгляд на продранный рукав куртки.

Это была фраза, которой приветствовали друг друга жители Последнего Города. Раньше люди при встрече говорили: «Привет!», «Рад тебя видеть!», «Как дела?», «Здравствуйте!», но эти времена уже прошли. Когда-то и солнце светило ярче, и трава была зеленой, но это было так давно, что люди уже и не помнят.

- Я хотел тебя поблагодарить… - смущенно произнес мальчишка, протягивая ей пакет со слоечками. Он не говорил гнусаво и противно как все побирушки, беспощадно коверкая слова. Он говорил правильно, и выговор у него был чистый, словно когда-то он и вовсе не был попрошайкой.

- Не за что меня благодарить… - грустно ответила девушка, отклоняя предложение, - Я не сделала ничего, за что меня можно благодарить!

- Ну как же! - возразил мальчишка, - Если бы не ты, этот толстый крохобор, не дал бы мне и плесневелой корочки.

- Я просто подошла посмотреть… - пожала плечами девушка, давая понять, что продолжать разговор не собирается, - Я ничего не делала… Ничего!

- Я приходил к нему вчера, и позавчера тоже приходил, - хрипловато сказал мальчишка, - Но он не дал мне ничего… Этот толстяк мне сказал вчера: «У меня бесплатно только понюхать можно!». И работы не дал, хотя я его очень просил. Я увидел объявление и попросился на работу! А он меня просто выгнал! Кстати, меня зовут Трэй.

- Дениза, - представилась девушка. Она не хотела продолжать разговор, но собеседник попался слишком любопытным и слишком навязчивым, а развернуться и уйти было как-то не совсем вежливо.

- Вот ты говоришь, что ничего не делала, но откуда тогда в этом скупердяе такие перемены? А? Ты извини, но я съем одну слоечку, а то у меня в животе урчит так, словно там сидит голодная злая собака… - Трэй надкусил слоечку и застонал от удовольствия.

- А я откуда знаю? Может, у него проснулась совесть? - отозвалась Дениза, глядя как мальчишка облизывает жирные пальцы.

- Мне кажется, или ты — магичка? Я слыхал о магичках много чего интересного. Мой отец рассказывал мне об Академии, где учатся на таких. Жаль, что я не могу колдовать. А то бы наколдовал кучу золота! — мечтательно вздохнул Трэй.

- А что бы ты стал делать с кучей золота? — иронично спросила Дениза, ставя корзину на землю.

- Я бы … раздал бы людям. Э… ну и себе оставил немного. Я ведь понимаю, почему все такие злые. Потому, что они нищие…. Так ты можешь мне наколдовать кучу золота? — лукаво спросил мальчишка.

- Нет, я не магичка… - выдохнула Дениза.

- А жаль… Вот здорово было бы иметь в друзьях настоящую магичку! Ты права, ты - не магичка. Магички носят красивые платья и ездят в каретах, словно благородные дамы. Да и не живут магички на третьем ярусе. Они живут там! — мальчишка кивнул в сторону огромной стены, отделяющей мир нищеты от всего остального мира.

Дениза вздохнула. Она хотела было сделать так, чтобы мальчик отвязался от нее, но почему-то благодарность, идущая от чистого сердца, была ей приятна, в отличие от навязчивых расспросов. После смерти бабушки прошло уже много времени, поэтому Дениза давно ни с кем не разговаривала. Друзей у нее никогда не было, а заказчики были немногословны. Ну конечно, она говорила с кошкой, рассказывала ей что-то, жаловалась или просто болтала о пустяках. Кошка была очень вежливым собеседником, она все внимательно слушала, но, увы, отвечала редко, да и то протяжным «мяу!». А тут представилась возможность просто поболтать. И мальчик ей, несмотря на грязный и оборванный вид, ей понравился. Тем временем мальчишка начал рассказывать о своем детстве, хотя Дениза его об это не просила.

- Мы с семьей когда-то жили там! Когда папа был жив. Знаешь, там красиво! Я никогда не бывал на первом ярусе, но папа говорил, что там еще красивее. На втором ярусе чистые улицы, а на окнах в горшочках растут цветы. Самые настоящие! А еще там ездят кареты, и нет ни одной телеги, ну разве что у торговцев … Там никто не умирает на улице от голода, никто не просит милостыню и не роется в мусоре. А на первом ярусе просто великолепно. Огромные дома, дорогие экипажи, фонтаны, статуи… Папа часто рассказывал мне об этом, и даже обещал однажды взять меня с собой на службу. Он ведь был гвардейцем короля!

Денизе почему-то совсем расхотелось прогонять мальчишку. Она никогда не была на втором ярусе, а про первый и не мечтала. Именно там, на первом ярусе, на самой вершине горы стоял белоснежный замок Короля. Он возвышался над городом, глядя на всех свысока.

- А все-таки, как ты это сделала? — полюбопыствовал Трэй, отламывая грязными пальцами большой кусок хлеба, - Ты не могла бы меня научить такому трюку? Я бы отдал тебе шпагу, которая осталась от отца! Это — все, что у меня есть. Идет? — спросил Трэй, с набитым ртом.

- Я повторяю тебе, что я ничего не делала, - с легким нажимом сказала Дениза, стараясь не смотреть мальчишке в глаза.

- Ну ладно, я пойду, а то сестренка ждет. Ты не подумай, что я обманщик. Я говорю правду. Понимаю, что сегодня поступил нечестно и некрасиво, но у меня не было выбора. Мы с сестренкой уже три дня не ели. Я-то могу и пять дней не есть, а она — нет. Меня и правду никуда не хотят брать на работу. Думают, что я — слабак! Знаешь, мне неприятно, что пришлось украсть эту буханку. Я не люблю воровать. Если бы для себя — никогда в жизни! Лучше сдохнуть с голоду! А для сестренки, я что хочешь сделаю! Спасибо тебе еще раз! Если надумаешь встретиться — я теперь работаю у мистера Гирсли.

- А где тебя искать? — спросил он наполследок.

- Швейная мастерская Роуз. Меня зовут Дениза Роуз. Вообще-то Роуз — это фамилия моей бабушки. Но я привыкла, что все меня так называют. Так что, если понадобится заштопать рубашку — приходи….

Трэй помахал рукой и скрылся.

Дениза вздохнула. Она солгала. Девушка за всю свою короткую жизнь, а ей было всего лишь пятнадцать, привыкла лгать. Но она лгала не со зла. Просто это трудно было объяснить. А еще бабушка говорила ей, что нужно поменьше о себе рассказывать. И дар, которым обладает Дениза тоже нужно скрывать. За такими людьми идет охота. Ее я бабушка, всю жизнь скрывала свой дар, а мать Денизы, даже отказалась им пользоваться и никогда, никому об этом не рассказывала, в том числе и своему мужу.

Теперь Дениза была сиротой, что было неудивительно в это страшное время. Тяжелый труд в поле подорвал здоровье матери, а отец, который был обычным рыбаком, утонул спустя год. У Денизы оставалась только подслеповатая бабушка. Бабушка не могла пользоваться даром, потому, как почти ничего не видела, но когда она поняла, что ее единственная внучка унаследовала этот дар от своей бедной мамочки, она взялась за ее обучение. Этот дар бабушка называла «Лабиринты Сердца».

Дениза закрыла на минуту глаза и вспомнила, как старушка, рассказывала ей о том, что можно проникнуть в душу человека и заставить его чувствовать, делать и думать все, что угодно.

- Дени, ты обладаешь удивительным даром. Благодаря ему ты можешь вламываться в чужое сознание, словно вор проникает в чужой дом, и делать все, что тебе заблагорассудиться. Твой взгляд — это ключ. Тебе просто нужно посмотреть ему в глаза и захотеть увидеть то, что не видят другие, а потом ты почувствуешь, словно проваливаешься в темноту. И там уже ты увидишь все, чем живет и дышит этот человек… Это — страшный дар… И опасный. Ты можешь сделать так, что человек станет твоим другом, но можешь сделать его врагом. Можешь заставить его полюбить тебя или возненавидеть. Когда я была маленькой, мы жили не здесь… Нет… мы жили там! Высоко… У меня была сестра Эльми, которая, как и я, обладала этим удивительным даром. Она была старше меня на двенадцать лет. Однажды она влюбилась. Она полюбила одного юношу, который, к сожалению, не отвечал ей взаимностью. Наша матушка строго настрого запрещала применять нам этот дар, но Эльми не послушалась и неосторожно применила этот дар на том молодом человеке. Как потом оказалось, он уже был помолвлен с одной девушкой, которую сильно любил, но после того, как моя сестрица применила свой дар, юноша забыл о помолвке, о своей горячо любимой невесте и влюбился без памяти в мою сестру. И тут Эльме нужно было забыть о своем даре, выйти за него замуж и жить как все, но она уже не могла остановиться. Эльми отвергла ухаживания юноши, ибо теперь он был ей неинтересен. Сначала ей хотелось любви, потом уважения, а потом богатства. И тогда за ней пришли Слепые Стражи. Я тебе рассказывала о них? Нет? Ну слушай тогда… Они слепы, но видят все при помощи магических кристаллов, висящих у них на шеях. Наш дар бессилен против них. Обычно они забирают всю семью, но моя мама и я успели бежать на третий ярус. Моя мама тогда убедила соседей, что мы жили здесь всегда, и нас не нашли. Вот такая вот история...

- Ба! А есть еще такие люди, которые владеют этим даром? - маленькая Дениза была очень любопытной.

- Говори тише… Да, есть… Но я не видела их ни разу. Но я знаю, что они есть! — почти шепотом ответила старушка, потирая старинное кольцо на морщинистой руке.

- А как Слепые Стражи узнали об Эльми? — не унималась девочка.

- Это могла бы рассказать только Эльми. Хотя никто никогда об этом уже не узнает. Это было так давно… Видишь это кольцо? — спросила бабушка, снимая его с пальца, - Оно бесценно. Мне его передала Эльми перед тем, как исчезнуть и наказала беречь его. Я тогда была еще совсем маленькой… Я хотела передать его твоей бедной матушке, когда буду умирать, но она не дожила до этого дня. Поэтому я передам его тебе… - сказала бабушка, водя пальцами по почерневшей от времени гравировке.

- Ба, если ты запрещаешь мне использовать дар, то зачем тогда про него рассказываешь? — спросила Дениза.

- Ты должна знать, чтобы случайно не взболтнуть об этом кому не следует или не попасться, если случайно попробуешь использовать его… - поучительным голосом сказала бабушка. Ее руки, пусть и сморщенные старостью были красивы. Тонкие длинные пальцы, которые не были приспособлены к грубой работе, всю жизнь шили. Это, пожалуй, единственное, что бабушка умела делать хорошо. Она умела мастерски залатать любую дырку, перешить старое платье или куртку, а если был материал, она могла создавать настоящие шедевры. На третьем ярусе тоже были свои «богачи». Они держали маленькие лавочки, но отличались от бедняков тем, что кушали каждый день и могли позволить себе пошить новую одежду. Чтобы хоть как-то прокормить семью, бабушка Денизы открыла свою швейную мастерскую, и люди потянулись к ней со своими обносками. Бабушка мастерски владела иголкой, а брала совсем не дорого, поэтому люди постоянно приносили ей свои старые вещи на ремонт. Мама Денизы не умела шить, и, не смотря на все старания бабушки, так и не научилась. Зато Дениза быстро все схватывала и уже в шесть лет помогала бабушке пришивать деревянные пуговицы. Бабушка частенько ругала ее за кривые стежки и заставляла распарывать и шить снова. Дениза тогда кричала, что «и так сойдет!». Бабушка качала головой и говорила, что любую работу нужно делать хорошо. И Дениза распарывала и шила снова, но уже намного старательней. Они часто беседовали во время шитья, и девочке казалось, что у нее нет никого роднее и ближе, чем ее бабушка.

Однажды Дениза спросила:

- А можно мне попробовать использовать дар?

Бабушка, пристально посмотрела на внучку и сказала:

- Ты все- таки хочешь использовать его? Ну что ж… Один раз можно. Видишь кошку, которая к нам частенько захаживает? Попробуй на ней.

- Ба, но она же не человек! На животных это тоже действует? — спросила Дениза, зубами отгрызая нитку.

- А как же! Действует, конечно… - ответила бабушка, откладывая шитье.

Эта кошка часто приходила в гости к бабушке. Только ей она позволяла себя гладить и чесать за ушком. Бабушка никогда не прогоняла животное, а иногда даже разговаривала с ней, давая ей немного еды.

Кошка устроилась на подоконнике, глядя сквозь треснутое стекло на серую грязную улицу. Сама кошка была серой, полосатой, с облезлым хвостом и порванным ухом. Она тихо мурчала, пока к ней не подошла Дениза. Кошка обернулась, зашипела, уставившись на девочку. Дениза решила, что лучше взять ее на руки, но кошка, не привыкшая к такой бесцеремонности, стала извиваться.

Дениза взглянула в большие желтые кошачьи глаза и … ничего.

- Ба, у меня не получается… И мне кажется, что она меня сейчас исцарапает! - Дениза, бросила кошку на пол, опасливо отходя от нее.

- Ты боишься. Не нужно бояться. Ты должна быть сильнее того, в чье сердце проникаешь. Попробуй еще раз, - сказала бабушка, - Ты должна знать, что это такое…

Дениза сжала кулаки и еще раз взглянула в кошачьи глаза. Она почувствовала, что падает в непроглядный мрак. Постепенно мрак стал приобретать очертания. Девочка увидела перед собой улицу, вымощенную серой брусчаткой и кошку, которая умывается возле чьей-то невзрачной двери. Внезапно дверь открылась. Кошка бросилась прочь, но не успела. Нога, обутая в драный ботинок, пнула ее в живот изо всех сил. Кошка бросилась наутек. Дениза побежала за ней. Внезапно из-за поворота на кошку налетела стая голодных собак. Душераздирающе мяукнув, кошка попыталась залезть на подоконник, а затем на крышу какого-то дома. Собаки лаяли так страшно, что Дениза поежилась. Кошка сидела на крыше и пыталась перевести дух. Дениза взяла в руки камень и бросила в собак. Те со скулежом разбежались. Кошка посмотрела на Денизу и пошла вдоль крыши. И тут Дениза поняла, что чувствует кошка. Она, словно смотрела со стороны, но при этом ощущала, как кошачьи лапы мягко ступают по глиняной черепице. Она чувствовала, что страх в кошачьем сердце проходит, но вместо него приходит чувство дикого голода. Кошка грациозно спрыгнула и свернула за угол. Дениза бросилась за ней. За углом она увидела, как животное трется о ноги какой-то женщины, но женщина прогоняет кошку, ругается, размахивая руками. Потом кошка терлась о ноги какого-то мужчины, из-за чего снова получила пинок. Дениза решила приблизиться к кошке, но та юркнула в какую-то дыру. Денизе очень не хотелось туда лезть, но она все-таки решила это сделать. Едва протиснувшись в узкое отверстие, девочка подождала, пока глаза не привыкнут к темноте. Это был подвал. Там пахло сыростью и тухлой рыбой. Дениза шла мимо бочек и увидела, как кошка уселась рядом с одной из них и стала жалобно мяукать. Дениза открыла бочку, и в нос ударил запах рыбы. Борясь с чувством брезгливости, Дениза взяла одну из рыбин и бросила рядом с кошкой. Кошка недоверчиво посмотрела на рыбу, потом на девочку, и принялась жадно есть. Дениза протянула руку, и животное дало себя погладить.

- Вот видишь, я - твой друг! Я не причиню тебе зла. Ты — хорошая, - сказала Дениза, гладя кошку по спине. Кошка подняла на нее свои глаза и … Дениза очнулась. Она была дома. Рядом сидела бабушка и грустно улыбалась, глядя как кошка сама подошла к девочке и стала тереться об ее руку.

- У меня получилось? — спросила Дениза, гладя кошку по голове. Животное мурчало и щурилось от удовольствия.

- Как видишь, - горько отозвалась бабушка.

- Почему ты не рада? - Дениза села рядом с бабушкой и положила голову ей на колени.

- Потому, что скоро тебе захочется сделать то же самое с человеком… - шепотом сказала бабушка, расправляя длинные темные волосы внучки.

- Нет, что ты! Я не буду! - отозвалась Дениза, вскакивая, - Это опасно! Нас могут найти и выследить! Никогда!

Бабушка не ответила и глубоко вздохнула. Вскоре все кошки и собаки, живущие по соседству, стали лучшими друзьями девочки. Все их лабиринты были похожи. Голод, пинки, вечная опасность. Дениза уже знала, что по большей части нужно животным, поэтому без труда могла приручить дворнягу, которая никого к себе не подпускала. Но бабушка оказалась права…

Первым человеком, чей лабиринт поневоле Денизе пришлось пройти, был рыбак по имени Дин Вомер. Дениза возвращалась домой с продуктами, как вдруг почувствовала на себе чей-то тяжелый взгляд. Это был неприятный, противный взгляд пьяного человека. Он, оказывается, шел за ней попятам, и, дождавшись, когда рядом никого не будет, достал нож:

- А ну плыви сюда, рыбка. Покажи мне, что у тебя в карманах…

Дениза тогда испугалась не на шутку. Когда мужчина двинулся на нее с ножом, девочка поняла, что спасения ждать неоткуда. Убежать она не могла, ведь в руках ее был тяжелая корзина, а бросать ее Дениза не собиралась.

- Не бойся… Я много не возьму! Мне только пару гвенов надобно… А то без денег не наливают!

Дин Вомер выругался и сплюнул. Дениза лихорадочно соображала, что делать. Она не была с ним знакома, зато часто слышала, как его жена жалуется всем, кто готов ее слушать, на вечное беспробудное пьянство мужа. Несколько раз она приносила Денизе и Бабушке старое платье, и просила починить его в долг. Бабушка Денизы была очень добра и всегда помогала людям. Даже тем, кому нечем было заплатить. И пока бабушка штопала ветхую ткань, жена Дина Вомера рассказывала о том, как ей тяжело одной растить троих детей, как муж все пропивает, как иногда поколачивает ее, когда она пытается спрятать хоть немного денег. Бедная женщина действительно любила своего мужа, поэтому не могла его бросить умирать в канаве. Иногда она вспоминала, как познакомилась с ним, когда работала в порту и чистила рыбу. В этот момент ее лицо преображалось, морщины разглаживались, а на губах появлялась улыбка.

И вот теперь Дин Вомер докатился до того, что стал угрожать ножом случайным прохожим. Может, позвать на помощь? Но мало кто придет. Может, попытаться убежать? Нет, не получиться. Колени предательски прогибались, а сердце бешено колотилось. Ее парализовал страх. И тогда она сама, непроизвольно, пристально посмотрела в глаза мужчине и почувствовала знакомое ощущение падения. Когда падение окончилось, то Дениза увидела себя на берегу моря. Вокруг был непроглядный туман. Где-то вдалеке раздавались голоса.

- Я не вижу огней! Проклятый туман! Так недолго и на мель сесть! Плакал тогда наш улов! — крикнул чей-то хриплый голос.

- Да ты все равно его пропьешь! - кричал другой голос, - Жену и детей пожалей! Лучше бы им что-то купил!

- Кто ты такой, чтобы меня учить жить? Бери левее! Справа камни! Черт бы побрал эту проклятущую мглу! Хоть бы маяк горел!

Дениза посмотрела вокруг. В тумане она различила силуэт маяка. Маяк! Вот что поможет найти путь домой! Девочка бросилась к маяку, но дверь была заперта на замок. Где-то должен быть ключ! Наверняка! Она чувствовала, что ключ где-то близко, поэтому села на корточки начала шарить в траве. Нашла! Дверь со скрипом отворилась, и девочка бросилась по винтовой лестнице на самый верх. В отличие от животных, чьи чувства передаются ей, здесь не было ничего подобного. Дениза чувствовала, как тяжело бьется в груди собственное сердце, как немеют на последних ступенях уставшие ноги. Еще шаг! Тяжелая крышка люка поддалась, и теперь Дениза стояла рядом с огромной кучей хвороста, сваленной в каменном колодце. Что делать теперь? Как зажечь маяк? Дениза лихорадочно соображала. Где-то на волнах качало маленькую лодочку с двумя рыбаками, которые очень хотят вернуться домой.

- Мне нужен огонь! — вслух сказала Дениза. И тут она вспомнила, что на стенах маяка висели факелы. Девочка снова спустилась вниз и схватила первый факел, который освещал лестницу. Стараясь не потушить факел и не обжечься, она вылезла на площадку.

- Ура! Получилось! - девочка бросила факел в хворост, и он загорелся. Огонь плясал и с треском разгорался все сильнее и сильнее. И вот уже Дениза чувствовала жар от костра. Огонь постепенно стал рассеивать туман. Девушка сбежала вниз и услышала разговор. Она поняла, что лодка благополучно причалила к берегу.

- Я в кабак… - прохрипел один из рыбаков, - Улов был не малый, поэтому сегодня я буду в стельку пьян! Ха-ха-ха! Дин Вомер дал слово сегодня напиться! И слово свое сдержит!

Дениза увидела, что на пригорке появляется деревянное здание с вывеской в виде кружки. Она побрела в сторону этого дома и открыла дверь. За грубо сколоченными деревянными столами сидели странные люди. Они замерли, словно статуи. Девочка посмотрела вокруг и подумала, что это — самое мерзкое и грязное место, которое ей когда-либо приходилось видеть. Везде воняло чем-то тухлым и прокисшим.

- Кружку твоего самого ядреного пойла! — сказал пьяный голос за одним столиком.

Дениза посмотрела и увидела знакомого рыбака, который орал что-то неподвижной хозяйке бара:

- О, морской дьявол! У меня кончились деньги, а я еще трезвый! Это — несправедливо! Тот, кто даст мне выпить, будет моим лучшим другом! Ей-богу!

Дениза растерялась. Что ей делать, ведь у нее тоже нет денег! Наверняка, если купить ему выпивку, все закончится. Но даже покупать выпивку было не у кого. Толстая растрепанная хозяйка в дырявом, грязном переднике, стояла за стойкой неподвижно, словно неживая. И тогда Дениза взяла одну из кружек на соседнем столе и понесла ее в сторону пьяницы. Никто ничего ей не сказал, никто не остановил. Девочка поставила кружку, которая дурно пахла какой-то брагой, перед рыбаком, который тут же схватил ее и стал жадно пить. Пойло текло у него по лицу, но он пил-пил-пил, пока не выпил все до дна.

- Вот, лучший друг Дина Вомера! - сказал рыбак, отрыгивая. Дениза поморщилась. Она чувствовала брезгливость и отвращение. Внезапно в ее голову пришла мысль. Девочка посмотрела на рыбака и громко сказала:

- Лучше бы ты, не на выпивку деньги тратил. Я слышала, что у тебя есть семья… Пока ты пьешь, дети сидят голодные… Жена постоянно плачет и всем жалуется... Тебе должно быть стыдно, Дин Вомер! Пойди и попроси прощения у жены, купи подарки детям. Будь хорошим отцом и никогда не пей! Слышишь! Никогда! Я — твой друг и даю тебе самый важный совет! Не пей! Если ты сопьешься окончательно, то о твоей семье некому будет заботиться! Твои дети будут просить милостыню, а жена умрет от горя! Ты ведь понимаешь, что ты, Дин Вомер, собственными руками убиваешь свою семью? Разве ты этого хочешь? Они любят тебя, верят в тебя, надеются на тебя! Ты — единственная защита и опора для своей семьи!

- Моя жена не любит меня! Она постоянно ругается и орет! Мне не хочется возвращаться домой и слушать постоянные упреки! - с сожалением сказал рыбак.

- Она орет на тебя, когда ты пьян! - закричала Дениза, - Если бы она не любила тебя, то не ругала бы! Но она любит тебя! Она хочет, чтобы ты снова стал прежним Дином, которого она полюбила!

Рыбак поднял на нее глаза, и девочка нырнула в темноту. Очнулась она, сжимая корзинку в руках, а напротив нее стоял рыбак, растерянно поглядывая то на нее, то на нож, который сжимал в руке. Он с омерзением бросил нож на землю и сказал:

- Что это на меня нашло? Допился, что на людей с ножом бросаться начал… Нет, все… Пора завязывать… А то и до тюрьмы недалеко… Как тогда Мариса одна с детьми будет? Пропадут ведь… Все, клянусь больше не пить! Дин Вомер дал слово! И слово свое он сдержит!

И тут он заметил Денизу.

- Я тебя сильно напугал? - хрипло спросил рыбак, растирая глаза руками. Чувствовал он себя явно неважно.

Дениза замотала головой.

- Ты - славная девочка! Ты часто помогала моей жене. Иди и ничего не бойся. Хочешь, я провожу тебя до дома? — спросил рыбак.

- Нет, спасибо, - устало выдохнула Дениза, - Я дойду сама. Передавайте привет жене и детям!

- Я совсем забыл! Завтра хозяин заплатит мне, поэтому накуплю им гостинцев! Эх! Пошел я! А то это мерзкое пойло, будь оно проклято, меня доконает. Если что, заходи ко мне в гости! Я живу в портовом районе! Мы с семьей будем рады тебя видеть!

Дениза проигнорировала приглашение, потому, что чувствовала себя неважно. Она чертовски устала и едва доковыляла до дома. В тот вечер она спросила бабушку:

- А как можно заставить человека тебя ненавидеть?

Старушка посмотрела на внучку, и Дениза поняла, что от ее проницательного взгляда не скроется ничего. Девочка уставилась себе на руки, стараясь не выдать волнения. Она боялась, что бабушка узнает о том, что сегодня Денизе впервые пришлось пройти лабиринт чужого сердца.

- Точно так же, как и любить. Преследуй его, унижай его, обижай его. Делай все, чтобы ему было плохо. И вот тогда он будет прятаться от тебя. А ты находишь его и снова. И так до тех пор, пока он не попросит пощады. Если ты пришла убить его, то ты сама поймешь, что нужно делать. Убить — сложнее всего. Тебе нужно повергнуть его в пучину отчаяния. Дружба, любовь — самое простое. Потому, что мы все хотим любить и дружить. Мы испытываем в этом потребность… При помощи дара ты можешь выведать любой секрет, любую тайну, заставить человека вести так, как тебе угодно. Эльми говорила мне, что самое простое — это просто появиться в том виде, в каком ты есть, в чужом сознании, завоевать доверие и пожинать плоды ненастоящей дружбы. А еще она говорила, что, если постоянно применять дар, развивать его в себе, то внутри чужой души можно принять облик любого существа. Она по секрету сказала мне, что у нее получилось это впервые, когда она пыталась завоевать сердце любимого. Она сама того не зная, приняла облик его невесты и заявила, что не любит его, а брак был навязан ее родителями. В чужом облике она разбила сердце бедному пареньку, а потом, приняв свой настоящий облик, рассказала, что только она любит его больше всех на свете. Конечно, это ужасно. Я осуждаю свою сестру. Она разрушила жизнь человека. Говорят, что паренек потом спился от отчаяния неразделенной любви. И все это из-за прихоти и гордыни. Так, что перед тем, как использовать свой дар, подумай о последствиях, которые могут быть непредсказуемыми. Если развивать свой дар и дальше, то ты полностью сможешь контролировать внутренний мир человека. Ты не просто будешь проходить лабиринт. Ты будешь создавать свой лабиринт. Окружающий мир внутри будет полностью подконтрольным тебе. Хочешь, чтобы появилась дверь? Она появится. Хочешь, чтобы дверь исчезла? Она исчезнет. Не знаю, насколько преуспела моя сестрица, но иногда я думаю о том, что вполне возможно, что она сбежала куда-то на первый ярус, вышла замуж и живет, как королева. Хотя Слепых Стражей так просто не проведешь. Скорее всего, она погибла…

-Значит, если я буду использовать свой дар во благо, мне ничего за это не будет? — удивленно спросил Дениза, вспоминая рыбака по имени Дин Вомер, который никогда больше не будет пить. Возможно, жизнь этого человека теперь изменится к лучшему! Он будет хорошим отцом, мужем. Его семья наверняка будет счастлива внезапной перемене.

-Слепым Стражам все равно, ради чего ты используешь этот дар! Я подозреваю, что наша семья - не единственная, которая может проникать в глубины души. Так что перед тем, как еще раз применить свой дар, подумай трижды, стоит ли подвергать себя опасности, - покачала головой старушка.

Дениза тогда задумалась над словами бабушки. При воспоминаниях о бабушке, горле Денизы встал горький, не проглатываемый ком. Она теперь одна-одинешенька в этом мире. И некому подбодрить ее, дать совет или просто выслушать.

И вот, придя в свой опустевший дом, вспоминая маленького попрошайку и бакалейщика, девушка поняла, что имела в виду бабушка.

- Какой кошмар! — вздохнула Дениза, - Я была так неосторожна! Но… с другой стороны, если бы я не применила свой дар, то мальчишка… Трей, или как его там… умер бы от голода вместе с сестрой. И все-таки, надеюсь, что в этот раз пронесет…

Дениза сняла ботинки и легла на старую скрипучую кровать, поверх лоскутного одеяла. Кроме стула, стола и кровати в комнате больше не было мебели. Мебель сейчас стоила безумно дорого, поэтому позволить ее мог себе далеко не каждый обитатель третьего яруса. Серая краска на стенах уже пошла трещинами, по углам черным пятном расползалась плесень. Ремонт Дениза тоже не могла себе позволить. Краска сейчас в дефиците, поэтому пришлось бы сильно раскошелиться даже на маленькую баночку.

Краем взгляда Дениза взглянула на груду одежды, которую ей придется зашивать и перешивать. Куча одежды была свалена прямо на полу. Серая, старая ткань, выцветшие узоры, оторванные пуговицы. Работы на целый день. Даже со сноровкой Денизы не все удастся починить. Старая ткань лопалась и расползалась прямо в руках, но на новую одежду у людей просто не было денег.

- Не сегодня… - сама себе сказала Дениза, глядя в потолок, с которого белыми хлопьями сыпалась штукатурка. Девушка сильно устала, но доброе дело того стоило. После смерти бабушки Дениза поклялась делать только добрые дела и никогда не использовать свой дар во зло или ради себя. Так же она поклялась не использовать этот дар на близких людях. И клятву свою она обязательно постарается сдержать.

- Как мне все это надоело! Мне надоело прятаться, надоело увиливать. Мне надоело смотреть, как люди ненавидят друг друга! Я вижу это каждый день! — с раздражением воскликнула Дениза, словно надеясь, что кто-то ее услышит.

- Мяу! — отозвалась кошка, сидя на подоконнике и умываясь. Очевидно, что кошка была согласна со своей хозяйкой.

Дениза взглянула на кошку и немного успокоилась.

- А ведь в этом нет ничего плохого? - рассуждала девушка, - Бабушка просто немного преувеличивала опасность. Благодаря этому удивительному дару можно делать добро. А немного добра этому миру совсем не помешает! Возможно, если люди будут добрее друг к другу, то и мир станет лучше.

Хотя Дениза сомневалась в том, что можно вообще такое возможно, но ей очень хотелось в это верить.