Логово серого волка

Глава 9

Последующие дни потянулись медленно и однообразно. Хоть боль в ранах и уменьшилась, но появился досаждающий зуд, который не позволял до конца расслабиться. Я все время ерзала, пытаясь почесаться незаметно для Ли Бэя, хоть и знала, что так нельзя. Но этот раздражающий дискомфорт сводил с ума и нервировал до зубовного скрежета. В конце концов, все это стало напоминать беготню злобных блох по шелудивому псу. И даже сильные настои чистотела не могли снять раздражения, а снотворные травы старый лекарь отменил, боясь привыкания. Вот так и мучилась. Перевернувшись в очередной раз набок, и схватив край простыни, чтобы не вцепиться пальцами в кожу, простонала:

— Ли Бэй, сделайте что-нибудь.

Старик все эти дни находился рядом, хоть и достаточно незримо. Иногда о том, что он в комнате, говорили лишь легкий шорох одежды и шум при заваривании трав. Изредка отвечал на мои вопросы, когда я не узнавала по запаху сочетание трав, что случалось нечасто, но все равно я выведала у него несколько новых интересных рецептов. Например, существует растение, способное опьянять не хуже алкоголя, а однажды он приготовил мне настой для снятия зуда из трав, которые являются сильным ядом для мелких животных. Жаль его нельзя было часто использовать, чтобы не почувствовать себя хуже. Интересный старичок, я бы поучилась у него.

— Нельзя сейчас, — ответил он на мою мольбу.

— Тогда добей.

— Кто здесь глупости говорит? — раздался голос Гая от дверей.

— Не глупости — мольба, — печально призналась я.

— Болит? — сочувственно поинтересовался он, подходя ближе и усаживаясь на край лавки.

— Чешется.

— О… это еще хуже, — согласился он с моими мыслями.

Пусть хотелось зубы искрошить от неприятных ощущений, но я все же улыбнулась. У него был талант заставить меня улыбнуться над вещами, которые обычно взывали досаду или расстройство. Гай не пропустил ни единого дня, чтобы не прийти. Он часами сидел рядом со мной и рассказывал о жизни в замке. Это были и грустные истории и забавные случаи, несколько легенд и, конечно, делился необходимыми знаниями для жизни рядом с оборотнями. Наверное, нечасто посторонних посвящают в секреты бытия оборотней.

От него я узнала о том, что оборотни на самом деле не могут менять человеческое тело на волчье. Все те страшные легенды, которыми пичкают детей человеческие матери, основаны лишь на страхе. Самое большое заблуждение, которое настраивало людей против зверолюдей, оказалось мифом. Мыльный пузырь, который раздули из старых легенд и замкнутости расы оборотней. Его можно было бы легко развеять, но сами стаи молчаливо поддерживали эти слухи, ограждая себя от излишне любопытных. Да и страх людей был им на руку, потому и позволяли верить в эти сказки. Я тогда слушала, раскрыв рот, боясь даже дышать, чтобы не перебить или чего-то не запомнить. Интересно, сколько еще беспочвенных слухов и сплетен, хранимых в моей памяти, не имеют под собой оснований?

— Запомни, тот факт, что мы не превращаемся в животных, не делает нас безобидными. Более того, мы действительно очень опасны, иногда даже для себе подобных. Животное, живущее внутри нас, заставляет постоянно бороться за власть, это борьба с самим собой. Мы с детства учимся контролю и взаимодействию. Только полный контроль позволяет нам жить среди людей. Мы — две сущности в одном теле, и мы не всегда ладим между собой. У каждого есть свое мнение и свои желания. Чтобы мы не делали, нам приходиться искать компромисс с волком. Победить его, убедить, упросить. Но есть вещи, которые не сможет преодолеть ни один оборотень. Женщину, которую мы выбираем, должен принять и волк, иначе этот союз обречен. Близкими друзьями можно стать, только если твой волк безоговорочно доверяет другому волку. Во всем остальном, либо вы заодно, либо нужно бороться и победить.

— А в женщинах волк бывает?

— Нет. Женщины добрее и мягче по своей сути, и потому зверю гарантирована победа в борьбе. Говорят, что раньше бывали случаи, когда женщины рождались со зверем, но все они в момент взросления были сломлены своими волчицами и теряли свое я. Они погибали, забыв о том, что у них есть человеческая половина. Природа позаботилась о наших женщинах и лишила их волка. Мы уже несколько сотен лет не слышали о подобном.

— Так необычно, ведь Бог распорядился, что у каждой твари должна быть пара.

— А у нас она и есть. Не забывай, мы хоть и двуликие, но все же люди.

— Извини, — мне стало жутко неловко за свое неуклюжее заявление.

— Сам застращал, не удивительно, что у тебя каша в голове. Но ничего, поживешь рядом с нами, и все само собой уляжется. Станешь понимать нас лучше, да и распознавать наличие и настроение волка.

— Наличие? А бывает по-другому?

— Бывает. Более того, одного ты даже знаешь. Знала, — поправился он. — Дак Вульф.

Я даже приподнялась на локтях от неожиданности.

— Как без волка? Я сама видела, как у него глаза горят.

— Не удивительно, он все же был оборотнем и имел многие наши признаки и качества. Сила, выносливость, скорость, чутье. Небеса неравномерно распределили способности между братьями и, дав Даку слабого зверя, практически лишили оборотня второго лика. Его волк был настолько слаб, что полностью растворился в своем носителе во время взросления. Потому Дак и решил, что он больше человек, чем оборотень, и ушел из стаи к людям. За что и поплатился, ведь он выбрал людей, а они не приняли его.

— Так может, это было бы хорошо, жить без волка? Иметь его сильные стороны и не иметь слабостей?

— Мы оборотни и без зверя неполноценны, и те, у кого нет второй сущности, чувствуют свою ущербность. Это словно познав силу тела, лишиться возможности ходить или ослепнуть, познав красоту окружающего мира.

Надо бы выработать привычку дважды думать перед тем, как рот открывать. Раньше мне это было не так уж и нужно, ведь беседы я вела исключительно с бабушкой, а с пришедшими за помощью людьми говорила только по делу. Но Гай вроде не раздражался и с удовольствием отвечал на любые вопросы. Этим я и пользовалась.

— А Грей Вульф? Вы сказали, что с его способностями тоже что-то не так.

Седой вздохнул и продолжил.

— Ему достался исключительно сильный зверь, который в отличие от волка его брата, не только не смог бы раствориться в личности Грея, но и сам пытался стереть его сознание, заняв главное место. Невероятно сильный волк, который мог бы выиграть бой, не окажись лорд таким упрямым. Так что они друг друга стоят, но от этого он гораздо опаснее многих. Его волк почти реален, и иногда в полной мере проявляет свою самостоятельность. Если его инстинкты или чувства достаточно сильны, он пытается управлять Греем. Но ему это редко удается. К счастью.

— Поэтому он всегда такой серьезный? — вспомнились пару наших встреч.

— Ему приходится быть жестким и к другим, и к себе. Он осознает опасность, которая таится в нем самом, и потому всегда начеку.

— Наверное, это тяжело.

— Конечно. Ни минуты внутреннего покоя. Было бы проще, если бы волк давал ему хотя бы иногда отдыхать, но он слишком своеволен, и успокаивается только, когда добьется желаемого. Это случается редко, уж очень разнятся их чаянья. Их роднит только чувство мести… Но это уже совсем другая история, которую я тебе расскажу в другой раз, — Гай сам себя оборвал и, поднявшись, засобирался по делам. — Наверное, утомил тебя совсем. Отдохни, а я пошел делами займусь, а то совсем своих вояк запустил.

О том, что он занимался обучением молодых воинов, я узнала в один из первых дней. Опытный, сильный и, благодаря возрасту, терпеливый Гай был идеальным наставником. Его слушались и не смели перечить, а он в ответ передавал свои знания без утайки.

Я услышала, как Гай расправил простынь, на которой сидел, а потом, хмыкнув, спросил:

— Локи заходил?

В ответ я только пожала плечами. Мне Ли Бэй рассказывал, что молодой оборотень иногда приходит, когда я сплю. Он не остается со мной поговорить, а только появляется время от времени и оставляет что-нибудь для меня — сладости или цветочек. Вот и сейчас комнату, всегда пахнущую травами, освежал тонкий аромат последних в этом году цветов. И где только берет?

— Хм…

Гай же ходил, думая о чем-то своем, и только спустя несколько долгих минут сказал:

— Если он тебе досаждает, скажи, и я попрошу его больше так не делать.

— Я не знаю, Гай. Он как-то сказал, что подождет, когда я смогу простить его поведение при знакомстве. Вот, думаю, он, таким образом, просит прощения.

— Может быть. Может быть… Но если что, говори, не стесняйся. Он волк, и молчание может принять за согласие.

— Согласие? — растерялась я. — С чем?

— А это уж они с волком решат.

— Такими заявлениями Вы меня пугаете.

— Между прочим, очень полезное чувство, — хохотнул он. — Не волнуйся, я присмотрю.

Я так и не поняла, за чем он собирается присматривать, но стало спокойнее.

— Спасибо, — искренне сказала я.

— Отдыхай, девочка.

Он до сих пор упрямо зовет меня девочкой, говоря, что так ему больше нравится. А я привыкла, хоть и жмурилась от удовольствия, когда кто-нибудь обращался ко мне по имени. Так непривычно и волнительно.

Помимо молчаливого Ли Бэя, Гая и приходящего по ночам Локи у меня были еще посетители. Вот только они, в отличие от остальных, имели исключительно корыстные побуждения. Они появлялись не просто так, а чтобы выпросить хлебные крошки и зерна. Несколько пестрых голубей залетали в мое окно, чтобы поживиться. Оказалось, что мой лекарь с незапамятных времен держит на башне голубятню, утверждая, что эти птицы приносят мир и покой в дом. Лорд ничего против не имел, а местная детвора была просто в восторге от такого соседства. Вот и я заразилась этим восторгом, и как дитя радовалась, когда очередная птица заглянет ко мне на огонек. Теперь я всегда держала под рукой горстку чего-нибудь вкусненького для них, и за несколько дней даже приучила их реагировать на призыв. Я тихо посвистывала, вызывая их интерес, а потом подсыпала на край стола зерна, чтобы они всегда знали, когда для них готово угощение. Так и повелось, я зову, а они прилетают на мой зов.

Ли Бэй сначала злился и разгонял моих гостей, переживая, что они принесут с собой грязь и заразу, но Гай, увидев мое расстройство, попросил лекаря отнестись снисходительней к маленьким женским капризам. В итоге Ли Бэй махнул на наши посиделки рукой, а я забавлялась тем, что приручала птиц. Со временем я даже научилась различать их не только по цвету, снимая повязку, когда Ли Бэй не видел, но и по воркованию. Голуби оказались очень умными птахами, и легко привыкли к моим правилам. А мне было не так скучно из-за своего вынужденного бездействия.