Логово серого волка

Глава 44

Было сложно сидеть за обедом и вести светские беседы. Кто бы мог подумать, что с силой моей выдержки мне будет так проблематично держать себя в руках. Мораль, правила, цивилизованность, лишь условности в мире оборотней. Мы не люди, и на пике ярких ощущений притворяться ими практически не в состоянии. Вот и я не мог не прикасаться к Роме и не чувствовать рядом ее вкус и запах. Пальцы сами тянулись к ее волосам и лицу.

Я видел ее скованность, и она не расстраивала меня, ведь я точно знал, что дело не во мне. Меня она больше не боялась и даже перестала прятаться в свою скорлупу. Она очень легко шла навстречу моим чувствам, и пусть пока без слов, но я всецело ощущал, что ей не безразличен. Знает ли она сама о силе своих чувств? Неважно, главное, что все они принадлежат мне. Остальное придет со временем. Она станет уверенней, она перестанет стесняться своей семьи и научится любить открыто. А я дождусь, теперь, когда она моя, я смогу ждать до бесконечности.

Однажды я получу больше. Получу неприкрытую сдержанностью страсть, получу ребенка с ее глазами, получу будущее, о котором мечтают многие, а получают единицы.

Рома медленно, но все же расслабилась и незаметно для себя самой увлеклась тихим разговором с Руфь. И как бы мне не хотелось быть центром ее жизни, мне все же придется делиться ее вниманием. Теперь она хозяйка замка, и многие дела будут отвлекать ее от меня. Богдан, которого она приняла своим ребенком, потребует ее ласки и времени. Наши будущие дети, которые станут соперниками в ее любви. Люди и оборотни, живущие на наших землях, станут частью ее повседневности, и она, имея сильное чувство ответственности за чужие жизни, будет отдаваться решению их проблем всецело.

Но ночи только мои. Горячая волна окатила мое тело. Ночи! Каждая будет принадлежать только нам одним. Не хочу ни одну из них провести порознь. Ничто не сможет сравниться с тем счастьем, которое я испытал, проснувшись рядом с Ромашкой. Я несколько минут просто лежал и не двигался, боясь, что видение развеется и окажется сном. Воздух был пропитан страстью и удовольствием. Кожа горела от соприкосновения с ее бархатистостью. Лежал и любовался губами, припухшими от поцелуев, розовыми щечками, придающими ей еще больше невинности, разметавшимися волосами, окутавшими нас. Локоны словно сами цеплялись за меня, не позволяя отодвинуться или разомкнуть руки. Можно подумать, я хотел уходить, да я готов замуровать дверь, дабы мир не ворвался в нашу идиллию. Я тянул столько, сколько возможно, и даже зная, что стая будет ждать нашего появления, не мог оторваться от Ромы. Я, как сошедший с ума, упивался ее сладостью, покрывая тело поцелуями. Я в безумном порыве брал ее снова и снова, опасаясь, что чего-то не успею, не покажу, недополучу. И мне все равно было мало. Мне всегда будет мало. Волк выл так, словно луна взошла среди нашего утра, урча, рыча и взвизгивая, а мне было плевать на него. Какая разница, насколько сильно он пытался напомнить о своем присутствии? Для меня сейчас существовала только Рома. Моя жена. Зверь был выгнан на задворки сознания и благополучно забыт. Удовольствие было неописуемым и всепоглощающим.

Вот и сейчас руки сами собой блуждали по ее ноге, отчего Рома едва заметно вздрагивала и неустанно краснела, начиная заикаться на самом невинном вопросе Руфи.

— Ромочка, ты себя хорошо чувствуешь? — заметила кормилица несвойственное Ромашке поведение.

— А… да…

— Может что-то беспокоит?

Я честно пытался остановиться, но пальцы уже приподняли подол платья и поглаживали колено Ромы, пробираясь выше. Девочка моя к таким играм оказалась не готова, и потому, покрывшись густым багрянцем, подскочила со своего места, и растерянно уставилась на Руфь, которая судя по расплывающейся улыбке, отлично поняла в чем проблема. Нет, мне не стыдно. Ну вот, ни капельки не стыдно. Волки, находя свою пару и решив принять дар судьбы, очень быстро загребают жадными лапами свою женщину. И тот факт, что мне пришлось терпеть и ждать, усугубил мои собственнические захватнические инстинкты, которые теперь выливаются в откровенную демонстрацию своей территории. То, что я сам себе напоминаю о ее человеческом воспитании, совсем не помогает. С тех пор, как с ее губ слетело тихое «согласна», мир перевернулся, меняя меня и мое отношение ко многим вещам. А, главное, я уже не позволю ей держать дистанцию. Раз она согласилась стать моей, значит, будет моей всецело. Но моя по-звериному дикая любовь совсем неэгоистична, ведь насколько она моя, настолько и я принадлежу ей. И я готов стать ее собственностью. Может быть, она не сразу это осознает, но в итоге ей придется принять меня всего. А я принял ее давно и люблю все в ней каждой клеточкой своей души.

— Куда-то торопишься? — я не смог сдержать провокации.

Рома смотрела на меня немного затравленно и возмущенно одновременно. Странное сочетание, которое возбуждало во мне желание утешить, защитить и завладеть.

— Конечно, давно пора ребенка кормить, — пришла ей на выручку Руфь.

Хорошая она женщина, и стала верной подругой для моей Ромы. Вот и защитить готова, даже от меня. Волк рыкнул, возмущаясь вмешательством в брачную игру, а я улыбнулся, гордый тем, что моя жена вызывает доверие и симпатию у моей стаи. Она уже часть стаи, стала ею еще до нашего соединения. Теперь я точно могу сказать, что каждый из них будет защищать ее от любой опасности, как себя самого. Ввиду последних обстоятельств это жизненно важно, ведь мне придется отсутствовать какое-то время, пока судьи инквизиции не уберутся восвояси, ведь я не намерен подпускать их близко ни к замку, ни тем более к Роме.

Я знал, что она воспользуется подсказкой, чтобы в тишине один на один с собой прийти в себя после всего, что случилось. Но я немного удивился, когда в ее глазах загорелся мягкий ласковый огонек, который не вязался с ее растерянностью и возмущением. Это была не только благодарность, но и удовлетворение человека, получившего все и сразу. Вот что для нее мы с Богданом. То, что она очень хотела и не надеялась получить. Так что, когда эта мысль формулировалась в ее голове, она была готова закрыть глаза на вольности, которые я себе позволил. Более того, она, не обращая внимания на то, что зал до сих пор полон народа, наклонившись, сама поцеловала меня. Коротко, нежно, совсем не так, как мне бы хотелось, но уже гораздо больше чем я ожидал.

Я был так ошеломлен теми изменениями, которые произошли с нею так быстро и неожиданно, что только и мог, как смотреть ей вслед, когда она покидала общий зал, ступая мягко и гордо.

— Большой вопрос, кто кого поймал, — заметил Гай.

— На грозного волка надели ошейник? — не менее удивленно вставил Локи.

— Гай, похоже, мы оба не совсем понимали, кого привела судьба в наш дом, — произнес я вслух мысль, которая родилась в моей голове. — Меня поражает сам факт готовности принять нас такими, какие мы есть.

— Моя девочка такая, она не будет прятаться от действительности, — гордость в голосе Гая, была пронизана любовью к девушке.

— Мне придется ей рассказать, — глядя в глаза Гая, признался я. — Она слишком умна, чтобы не видеть, что все гораздо хуже, чем думают остальные. А я не готов и не могу ей врать. А в том, что она будет задавать вопросы, я не сомневаюсь.

— Думаешь разумно?

— Скорее неизбежно.

— Возможно, ты прав, она умная девочка и будет осторожной.

— На это и надеюсь, — сип в голосе выдал мое волнение с головой.

Черт! Как же мне хотелось уничтожить любую возможную опасность. Как бы мне хотелось, чтобы ничто и никогда не угрожало моей семье.

— Посты выставлены?

— Дозорные разосланы еще ночью. Питер, как я и предполагал, с благодарностью воспринял возможность отплатить за спасение жены.

— Ищейки в деревне?

— Должны быть уже там. Я предупредил их, не высовываться и ничего не предпринимать.

— Хорошо. Это хорошо.

Теперь остается только ждать и уповать на то, что на все задуманное хватит времени.

— Проследи, чтобы известие о моей свадьбе прибыло ко двору императора как можно быстрее.

Нельзя упускать ничего. Правитель обычно не вмешивается во внутренние дела стаи, и будем надеяться, что и в этом случае наша служба будет для него важнее внутренних связей с церковью. Эти стервятники давно оплели все уровни власти, и только немногие готовы пойти на открытое противостояние, я прежде тоже предпочитал выжидать, но теперь они не оставили мне выбора. Многолетнее противостояние вылилось в открытую конфронтацию, жаль только, что так не вовремя.

Из тяжелых мыслей меня вырвало мягкое подергивание за рукав. Самая серьезная из сестер, привезенных мною из деревни, от волнения жуя нижнюю губу, пыталась привлечь мое внимание.

— Милорд, — шепнула она, всем видом давая понять, что сказанное только для меня.

— Что случилось, малышка?

— Там под лестницей Том, и он хотел с Вами поговорить, но только незаметно.

— О чем?

— Не знаю, но он сказал, что это очень важно. Что-то о людях, которые на него напали.

— Конечно. Пойдем.

Взяв девочку за руку, позволил ей отвести меня к брату. Странно все это. Может, вспомнил что-то из случившегося с ним, но почему под лестницей-то?

Парнишка и впрямь прятался между каменной кладкой стены и скатом нижнего яруса лестницы. Он вжимался в стену с такой силой, как будто желал слиться с ней в единое целое. Все еще немного бледный, стоял он ровно и уверенно. Хорошая регенерация оборотней сделала свое дело, и очевидно, что очень скоро он будет совсем здоров.

— Не слишком ли ты взрослый, чтобы в прятки играть?

— Милорд, я его видел.

— Кого?

— Одного из тех, кто в деревне о вас разговаривал.

Холодок злости и бешенства сковал все мышцы, отчего я излишне сильно сжал руку девочки. Она тихо пискнула, возвращая меня к действительности.

— Покажешь?

— Ага. Только боюсь, если он меня увидит, то поймет, что Вы все знаете.

— Молодец, парень. А теперь успокойся и покажи мне его.

Том, аккуратно выглядывая из-за моего плеча, бегло осмотрел зал и потом совершенно уверенно указал на незнакомого мне мужчину в углу. Человек, с совершенно непримечательной внешностью, прислонившись плечом к деревянному откосу, из-под ресниц разглядывал собравшихся, словно выискивая кого-то.

— Этот с серым капюшоном?

— Да, точно он. Он говорил тогда, что они ждут следующего послания.

— Тогда, что он тут делает? — спросил сам себя и сам же ответил. — Метель.

Все очень просто, выбраться из замка в такую погоду сложно, и сделать это незаметно нереально.

— Спасибо, парень, — одобрительно хлопнул я его по плечу, заставив покачнуться.

— Ой, — присел Том, как под весом мешка с камнями.

— Надо будет заняться твоей подготовкой, — заметил я, а сам все это время не сводил глаз с незваного гостя. — Иди к себе, отдохнешь.

— А если он меня заметит?

— Для него это уже не будет иметь значения, — осклабился я, зная, что этот человек не покинет пределов моего замка. Ни Бог, ни сам дьявол не спасет его от меня.