Ловкач. Часть 2

Глава XXIX. Часть II (черновик)

— Урождённый Стилихон, мой ученик. Он всегда был первым. Особенным.

Эспер сглотнул, наблюдая, как мигают лампы в коридоре. В какой-то момент его начало мутить. Он шёл вперёд, держась за стену, чтобы не оступиться. Перед глазами всё двоилось.

— Я несу ответственность за то, кем он стал, — удалось расслышать. — Я хочу положить этому конец.

Не контролируя себя, Эспер закричал в рацию, но уловить что-то сквозь шум помех было невозможно. Ему казалось, что он сходит с ума. От бессилия Эспер ударил кулаком в стену, он всё кричал и метался, с яростью нанося удары, пока не надорвал горло.

И тут свет выровнялся. Стало невероятно тихо. В голове гудело.

Бесполезно, он лишь сорвал голос. Рация молчала. Она больше не выходила на связь.

Этот голос в рации стал его кошмаром, Эспер каждый раз ждал его с нетерпением и ужасом. Ему становилось страшно, когда тот замолкал, ему было страшно остаться здесь одному. В то же время он мечтал никогда не слышать её голоса.

Господи, он связался с древней психопаткой. Чем она лучше мифических богов, которые жестоко расправлялись с неугодными, не зная никакой меры? Она такой же Кронос, пожиравший своих детей!

Эспер с ужасом замер на краю лестницы, едва не свалившись в щель между стеной и ступенями. Сердце пропустило удар. Неловко покачнулся, балансируя на самом краю. До стены было фута три-четыре, а внизу пустое пространство. Световой луч не дотягивался до пола. Эспер увеличил яркость фонарика и осветил стену напротив.

Как давно эта женщина готовила свой план? Она наблюдала и выжидала момент, расставляла ловушки. Она была в Неаполиссе, в Манчестере, в Лондоне, она преследовала Райвена бог знает где ещё.

Эспер крепче сжал челюсти, чувствуя, как его трясёт.

Наставница Райвена могла действовать не одна. Кто тогда ещё замешан в этих нападениях? Кто так сильно желает избавиться от Райвена? Вопросов было так много!

Эспер уселся прямо на лестнице. Его не пугала ни темнота, ни высота. Достал из рюкзака бутылку с водой и принялся жадно пить.

Кем бы ни была эта сумасшедшая — сколько угодно великой музой — она женщина, а значит, слабее его физически. Но даже если он свернёт ей шею, это ничего не изменит. Для Райвена всё останется без изменений. Если она действует не в одиночку, тот, кто замешан в заговоре, продолжит начатое ею и доведёт дело до конца. Всё бесполезно. А его ждёт тогда участь Джоэла Уоррингтона, если не что-то похуже. У муз, кажется, действует смертная казнь. Средневековая дикость для них не в новинку, они живут по древним законам, и осуждён он будет по тем же законам.

Она уже убила Алькаиду, убила одну музу руками человека, и, вероятно, попытается сделать это снова.

Эспер прикинул варианты: ему нужно либо вернуться, либо следовать её инструкциям.

Райвен не стал показывать ему туннель, Эспер видел тот лишь с высоты, когда они взобрались на обзорную площадку в городе. Ещё тогда он обратил внимание на рельсовые пути. Наверняка, это где-то недалеко от лесопилки.

Свет больше не гас. Возможно, она ушла.

Воздух в подвале был затхлым и сырым. Эспер невольно вспомнил испорченные от влаги обои на верхних этажах. В самом низу отдавало гнилью, периодически под ногами встречалась течь. Тут недалеко проходил водоканал, прямо за городом, переходивший в огромное озеро, окружённое лесом. Они так и не успели там побывать. Райвен не успел показать ему так многое здесь.

Против воли Эспер оказался в одной из своих игр, где непременно ему надо было преодолевать массу препятствий, вскрывать замки, разгадывать тайны и искать путь наружу. Она сыграла на его слабостях.

«Ты любишь отгадывать загадки, проходить сложные уровни, Эспер Бауэрман. Ты любишь снимать видео, любишь компьютерные игры… У тебя будет возможность сыграть в одну».

Она видела не только его видеоканал, она знала о его увлечениях, об их связи с Райвеном, она легко могла манипулировать ими двумя.

Райвен никогда не рассказывал о наставниках, всегда упоминал вскользь. Ведь неоднократно в разговорах заходила речь об учителях. Почему он никогда не придавал этому значения?

Тут ему кое-что пришло в голову. И как он раньше не сообразил? Эспер мгновенно ускорил шаг, почти перейдя на бег.

Райвен находится не здесь. Она велела идти к туннелю, значит, Райвен точно не в особняке, и даже не в подвале. Эта мысль заставила его прийти в себя. Эспер сомневался, что мужчина по своей воле выполнял её указания. Скорей всего, у него либо начался приступ, либо он без сознания. Кто-то должен был перенести его в туннель. Едва ли это по силам женщине.

У неё был сообщник. Мужчина. Теперь он в этом не сомневался. Им вполне мог оказаться пропавший механик.

К тому времени ноги в кроссовках и тонких носках начали замерзать. Подвальный холод просачивался через расстёгнутый ворот куртки. Чем глубже он спускался, тем ниже здесь была температура.

Часы показывали без четверти три, когда Эспер добрался до отсека управления. Рядом у стены были сложены доски, судя по виду, брошенные здесь догнивать. Светя себе под ноги, Эспер обогнул свалку. После некоторого колебания, рванул на себя железную дверь со встроенным вверху окошком.

От ударившей в нос вони содержимое желудка подступило к горлу.

Внутри оказался пропавший механик. Точнее то, что от него осталось. Его кровью был вымазан пол. Эспер едва не поскользнулся на ошмётках его кишок.

Нижняя челюсть задрожала; Эспер машинально втянул удушливый смрад. Голова тут же закружилась. Прикрывая лицо локтем, вывалился из каморки. Сердце готово было выскочить из груди. Тяжело кашляя, он отступил прочь от двери, пятясь, ударился спиной о стену напротив. За ним по полу тянулись кровавые следы. Он судорожно глотал воздух, с каждым вдохом всё сильнее ощущая неприятный резкий запах крови и внутренностей. У него начался приступ тахикардии. Перед глазами плясали яркие круги.

Она не просто хотела повесить смерти нескольких человек на Райвена, она хотела выставить его чудовищем. Возможно, сам Эспер станет следующим в списке.

Превозмогая тошноту, Эспер полез в рюкзак за аптечкой. Из рук, как назло, всё валилось. Быстро оторвал лоскут марли и обмотал вокруг носа и губ на манер тканевой маски. Поправил шапку, надвинув почти ту на самые глаза. Перед тем, как зайти в комнату, увеличил яркость фонарика и перехватил тот левой рукой. Второй светодиодный фонарь был прикреплён к поясу в качестве дополнительного источника освещения.

Через крохотное окно в двери он видел лишь густой мрак. Он уже взялся за ручку, как вдруг услышал какой-то звук. Эспер мигом вырубил свет и подхватил с пола подгнившую доску. Обмерев от страха, он оказался в полной темноте. Здесь не было освещения; после яркого света чернота вокруг казалась настолько глубокой, что её можно было резать ножом. Эспер задержал дыхание и прислушался к шуму. Выставив перед собой доску, как средство защиты, он прижался спиной к стене. От резкого толчка в рюкзаке что-то зазвенело.

Из дальнего коридора донёсся гул. Весь воздух, что Эспер вдохнул, встал в груди. На мгновение его парализовало от ужаса. Судорожно сглатывая, он попытался протолкнуть комок в горле. В грудине возникла неприятная давящая тяжесть. Дышать под слоем марли было тяжело, но так он хотя бы не ощущал вонь выпотрошенных кишок.

Это нервное. Нужно успокоиться. Просто успокоиться.

Звук напоминал свист ветра, только с мелким дребезжанием. Словно сильный сквозняк в вентиляции. Через равные интервалы времени, раздавался зубодробильный скрежет, как будто включался какой-то агрегат, а потом снова всё стихало.

Откуда бы ни шёл звук, он внушал один ужас. С каждой секундой сердце колотилось всё сильнее. Наверняка она пытается его напугать. Так проще всего прижать его к стенке или завлечь в ловушку.

Эспер заскочил в отсек управления и плотно задвинул за собой дверь. Он боялся привлечь внимание ярким светом и включил лишь тот фонарик, что был в руке, выставив минимальный режим. Другой рукой он сжимал подобранную деревяшку.

Оказавшись в одном помещении с трупом, среди разбросанных по полу органов, почувствовал, как всё сжимается внутри, от ужаса, от отвращения. С трудом верилось, что на такое способна муза. Если в ней есть что-то от античных богов, то её предками определённо были боги разрушения и смерти.

Озираясь по сторонам, Эспер торопливо изучал отсек. При слабом освещении он с трудом мог что-либо разобрать. Он мог лишь догадываться о назначении панелей и рычагов.

Звук становился всё ближе. Руки мелко тряслись, в голове лихорадочно пульсировало. Эспер отбросил доску на пол и принялся водить пальцем по панели.

Как разблокировать дверь, ведущую в туннель?

Он не мог ошибиться отсеком, она указала на это место.

В темноте горела красная кнопка над пультом управления. Он понятия не имел, для чего она нужна.

Стараясь не думать о покойнике в двух шагах от себя, Эспер осветил каждую панель.

Нужно поднять рычаг. Но какой?

Грохот за стенами заставлял нервы звенеть, прилипшая к телу футболка была влажной от холодного пота. В спешке он никак не мог сосредоточиться, он искал хоть что-то, что могло бы указать нужный рычаг.

Так, всё в порядке, думай!

На некоторых панелях были обозначения «верх», «вниз» и тому подобное. Изначально у него не было времени, и сейчас он не мог долго здесь находиться. Эспер наугад поднял вверх рычаг, за ним следом ещё один. Если ничего не выйдет, он вернётся в отсек и повторит попытку.

Звук не ослабевал. Эспер вырубил фонарик на несколько секунд и затаился. Казалось, грохот приблизился. В темноте наступил на что-то липкое, на кровь или на внутренности, и внутри всё пробрало от омерзения.

Когда он вышел из отсека управления, пульс стучал в висках. Дыхание сбилось. Эспер на ощупь двинулся прямо. В руке вспыхнул фонарик. Тут грохот достиг наивысшей точки, Эспер вздрогнул, махнул рукой и чуть не выронил фонарик.

Навалившая вдруг тишина, казалось, пульсировала в унисон со стуком сердца. Эспер привалился к стене и сорвал с лица марлевую повязку, оставив ту висеть на шее. Он будто выдохся. Руки упали вдоль тела. Пальцы крепче сжались вокруг фонарика, и Эспер направил луч в проход справа.

Он надеялся, что правильно рассчитал направление, и этим путём он выйдет к туннелю.

Футболка была мокрой на груди; Эспер опустил доску на пол и застегнул ворот куртки.

Он никак не мог сообщить о погибшем, не выдав себя. Оставалось только стиснуть зубы и идти вперёд. Если выберется и вытащит Райвена, направит сюда полицию. А если нет… даже думать об этом не хотелось.

Чёлка выбилась из-под шапки и лезла в глаза. В голове был какой-то вакуум. Пробираясь вдоль этажа, он искал лестницу или лифт. Паника всё росла. За это время он должен был пройти этаж полностью. Когда он уже совсем отчаялся и собирался повернуть обратно, затрещала рация.

Эспер выхватил её из кармана на лямке рюкзака и сжал в руке.

— Я что-то делаю не так?! Я не понимаю!

— Эс…

Он не слышал толком ни слова, только треск.

— Эсп…, ты рано сдался, — единственно, что он мог разобрать перед тем, как всё затихло. Её голос до сих пор звучал в ушах.

Он впал в странное оцепенение. Не понимал, куда идти, жив ли ещё Райвен. Сможет ли он выбраться отсюда?

В прошлый раз, когда он спускался так низко, он не отходил далеко от лифта, боясь потерять ориентир.

Вернулся по своим же кровавым следам. Наверх он теперь мог попасть только одним путём — нужно было выбраться к лифту. Поблизости должна быть лестница.

Прошло ещё минут десять, прежде чем Эспер понял, что окончательно заблудился. Он застыл в нерешительности посреди незнакомого помещения.

От темноты и постоянного мелькания света фонарика он ощущал себя больным. Стены сдавливали. Он с трудом ориентировался, от усилия, которое приходилось каждый раз прикладывать, чтобы понять, где он находится, возрастало давление. На глубине он чувствовал себя во много раз лучше.

А что сейчас испытывал Райвен? Сил на эмоции уже не осталось, и Эспер просто осел на пол, дав себе минутную передышку.

Он привалился затылком к ледяной стене, холодящей кожу головы через тонкую шапку. Затрещал пластик. Сделал глоток воды и глубоко вздохнул, пытаясь прийти в себя, как после гонки.

Он ненавидел этот подвал, этот дом. Какого чёрта было устраивать здесь производство? Он ощущал себя муравьём. Этот подвал был огромен. Он надеялся, что никому не доведётся испытать подобного. Всё, что он хотел сейчас — выбраться наружу. С Райвеном или без.

На несколько минут прикрыл глаза. Однажды он уже выбрался отсюда, но с тех пор прошло слишком много времени. Все коридоры казались похожими один на другой.

Эспер понимал, что не может бросить Райвена. Он никогда этого не сделает. Даже от малейшей мысли о том, что он может потерять Райвена, у него начинала кружиться голова.

Сделав над собой усилие, затолкал полупустую бутылку в рюкзак, вжикнул молнией и поднялся на ноги.

Неожиданно быстро взял себя в руки. Нужно было лишь понять, где этот чёртов лифт.

Пока шёл, пытался настроить рацию. Но сигнала не поступало. Видя перед собой только стены, стены, двери, проходы, впал в какой-то транс. Он словно был пьян, или это всё ему снилось.

Переставляя ноги, он не шёл, а пробирался как через толщу воды. Несмотря на то, что он так и не поужинал накануне, о еде думать совсем не хотелось. Тело налилось тяжестью, и его постоянно тянуло к земле. Если бы он сейчас прилёг, то наверняка бы задремал, несмотря на давящую обстановку.

Эспер напряжённо вслушивался в окружающую тишину, казалось, он даже начал принюхиваться. Органы чувств обострились. Мышцы гудели от напряжения.

Нужно было помнить, что Райвену сейчас гораздо тяжелее, чем ему. Только это обстоятельство и заставляло его передвигать ноги.

Должно быть, он перепробовал все возможные ходы. Через какое-то время удалось отыскать лифт. Тот всё также был неисправен, но здесь хотя бы горел свет. Лампы освещали помещение целиком.

Выбравшись к лифту, сразу свернул на лестницу.

Зашумела рация, и он тут же схватился за пульт.

— Я о’сню, как пройти… длжн зап’мнит… — связь была ужасной, он едва понимал слова. Похоже, он сбил частоту, и теперь ей было сложнее связаться с ним.

Остальной путь он бежал; содержимое рюкзака громыхало за спиной. В боку закололо, но он лишь ускорил бег. Фонарик болтался на поясе, отчего освещение плясало на стенах.

В конце концов, он оказался в знакомом помещении с плесенью на стенах. От свободы его отделяло совсем ничего. Эта часть подвала пугала его меньше, здесь был свет и окна под самым потолком. Старую мебель и ковры все вынесли, и теперь вокруг были лишь голые стены. В прошлый раз он поднялся на лифте и оказался прямо у ангара, выбил окно и выбрался наружу. Но сегодня он свернул в другую сторону. Она обещала, что он сможет найти Райвена.

Каково же было его огорчение, когда Эспер понял, что железная дверь туннеля заблокирована. Обидно было до слёз. Скрепя сердце, повернул назад.

Обратный путь дался уже легче. К счастью, направление, которое он выбрал, оказалось верным, и вывело прямиком к собственным кровавым следам.

В отсеке управления попробовал передвинуть остальные рычаги. Он действовал интуитивно.

Но и во второй раз его постигла неудача. Двери всё ещё были заблокированы. Вероятно, мост, о котором она предупреждала, находился дальше по ту сторону, но сейчас был абсолютно недосягаем.

Эспер опёрся рукой о запертую дверь, переводя дух.

Он что-то делает не так. Нужно попытаться снова. Пока он ещё в состоянии двигаться, у него есть шанс выпутаться из этой передряги.

От усталости дрожали колени, и он решил дать себе тайм-аут. Несколько глотков воды, чтобы освежить голову. Тут включилась рация. Ему удалось настроить нужную частоту, и теперь он чётко слышал её голос.

— Попробуй отыскать другую дверь. Это дальше, но так тоже можно попасть в туннель. — Эти слова подействовали на него как удар хлыста.

— Постой, — вдруг выдавил он. — Личи в купе… Ты была в поезде? Но как ты узнала?

— Что у тебя аллергия? Жучок. Он был на твоей одежде в день церемонии Райвена. Там был мой человек, он прикрепил жучок. Пока твои влюблённые глаза видели только его.

Эспер споткнулся о какие-то мешки, сваленные у стены. Боль отдалась по ноге вверх.

— Я знала о ваших отношениях. Ещё когда вы оказались в заповеднике. Ты видел меня. Я собиралась застрелить тебя, но вмешался он.

Это всегда была она. В заповеднике, на охоте, во время презентации, на церемонии, даже в поезде. Сумасшедшая сталкерша! Она просто чокнутая!

— Сейчас ваши отношения уже не имеют никакого значения. Ему не избежать суда. Но если ты погибнешь в ходе облавы — это будет большая потеря. — В её голосе прозвучала решимость. — Ты узнал слишком много, и он решил от тебя избавиться, точно так же, как избавился от своей помощницы и бывшей жены. Эффектно. Райвен всегда умел производить впечатление.

Не надейся. Мы выберемся из этого места. Я вытащу его! Чёртова сука, ты его не получишь!

— Остановись! Прекрати всё это! Я знаю, что ты слышишь меня! Ты должна всё это остановить!

— Ты очень смелый…

— ОСТАНОВИСЬ!

— …и глупый.

Язык прилип к нёбу. Эспер впал в ступор. Руки и ноги ему не подчинялись.

Секунда, другая…

Эспер прижался лбом к холодной стене.

Он видел её, когда закрывал глаза, он видел её постоянно. Такой, какой она была в заповеднике, с наведённым ружьём, переодетой в мужскую рубашку и брюки. Постоянно, стоило только зажмуриться — её образ вставал перед глазами. Он видел её, скачущей верхом среди деревьев, низко пригнувшейся к лошадиной шее, и то, как в следующий момент она выпрямляется и вскидывает ружьё, продолжая мчаться по весь опор. Она словно преследовала их самих всё это время.

Какого чёрта ей позволено играть их жизнями?!

Когда он пришёл в себя, вокруг стояла звенящая тишина.

Он не мог контролировать события, не знал правил в этой игре, не представлял, что ждало Райвена. От мысли, что он видел мужчину в ресторане в последний раз, и между ними вспыхнула ссора, горло сводило спазмом. В глазах темнело. Он упал на колени, чувствуя, что его колотит. Рация вывалилась из рук. Ему потребовалось некоторое время, чтобы заставить тело слушаться. Он почти стал её марионеткой. Она дёргала за ниточки и заставляла его плясать.

В конце лестничного прохода оказалась решётчатая дверь. Эспер налетел на ограждение, металлическая решётка загудела от силы напора. Он бросался на неё как ненормальный снова и снова.

Ты сказала, что здесь есть другой выход. Пожалуйста…

— А-а-а!!! — схватился за прутья и изо всех сил сотряс решётку.

Мышцы рук ныли от перенапряжения, костяшки пальцев побелели, ногти были чёрными от грязи. Он принялся выламывать решётку. Дверная створка лязгала, замочная панель ходила ходуном.

Почувствовав себя обессиленным, прижался вспотевшим лбом к ледяной поверхности решётки. В ушах шумела кровь.

Не дав себе прийти в себя, Эспер полез в рюкзак. Как и в прошлый раз, он отопрёт эту чёртову дверь. Связка ключей выпала из пальцев, торопливо шаря по каменному полу, быстро отыскал ту.

Минут двадцать он возился с замком, пока не раздался щелчок. Металлическая створка с лязгом отворилась, и он резко толкнул дверь, вскакивая с пола.

Тяжело дыша, с рюкзаком на плече ринулся в открывшийся проход. Опомнился и бегом вернулся за рацией. Нашёл её на полу и затолкал в карман джинсов.

На часах уже наступило утро, наверняка на улице рассвело.

Его шатало от усталости, мысли путались. Глаза нещадно болели, он без конца тёр их.

Туннель представлял собой низкий земляной проход с застланным досками полом. Слабый свет шёл от лампочек под потолком. Коридор вёл в обе стороны, и части прохода терялись в темноте. Эспер свернул наугад и бросился бежать по туннелю. Доски оседали под тяжестью его шагов, топот ног гулко отдавался внутри коридора. Местами не было освещения, и Эспер светил фонариком на стены, боясь пропустить дверь или лестницу.

Через пару минут коридор вывел в полутёмный просторный зал с рельсовыми путями и кабиной лифта. Пути разветвлялись и терялись во мраке туннеля. Эспер замер, глядя на ярко-освещённую площадку перед пустой шахтой лифта, забранной решёткой. Лифтовая панель светилась красным. Наверняка здесь можно подняться наверх. Так они смогут выбраться с Райвеном.

Ещё раз осмотревшись и запомнив расположение путей, Эспер решил проверить другую часть туннеля. Просунул руку во вторую лямку рюкзака и только сейчас заметил, что ладони саднят. Скорей всего, содрал кожу, когда выламывал решётку. Быстро обтёр ладони о джинсы.

В другой стороне находились складские помещения — это были в основном небольшие комнаты, заполненные ящиками, тележками и стройматериалами. Всё было таким старым, покрытым пылью и паутиной, металл заржавел или подвергся коррозии. Похоже, склад был давно заброшен.

Всё это время он выкрикивал имя Райвена. Он звал его, пока голос не осип. Запоздало вспомнил про свисток. Высвободив тот из-под манжеты куртки, поднёс к губам. Чистый звонкий звук прокатился вдоль туннеля. Эспер повторил попытку. Он не убирал свисток, продолжая озираться и надеяться невесть на что. Дыхание сбилось, сердце судорожно колотилось.

Эспер уже просмотрел часть помещений, как вдруг доски под ним затрещали, и его нога провалилась вниз. Обломанные деревянные края вонзились в кожу, вспоров ту. Первое мгновение от боли из глаз потекли слёзы. Эспер приземлился на колено уцелевшей ноги, другая оказалась зажата между досками. Острые края вошли неглубоко, но боль была адской.

Эспер взвыл и, стиснув зубы, приподнялся на руках, осторожно вытягивая левую ногу. Она не застряла, как он боялся, но пришлось повозиться: вспоротая кожа горела, джинсы цеплялись за обломки досок. Медленно вытащив ногу, первым делом осмотрел. Джинсы были продраны и потемнели от крови. Морщась, Эспер закатал штанину на голени и убедился, что порезы не так страшны. Всего лишь пара царапин. Обработает, когда отыщет Райвена.

Тяжело опираясь на здоровую ногу, двинулся дальше по коридору. Следующая дверь оказалась заперта. Эспер замешкался: в одном из хранилищ он видел лопату, — это могло сработать. Слегка подтягивая ногу, медленным бегом устремился в обратном направлении. Он не помнил — где именно, пришлось обойти пару комнат. Наконец он нашёл старую ржавую лопату в крохотной подсобке, заваленной подгнившими досками. Он приспособился опираться на неё во время ходьбы и довольно шустро вернулся к запертой двери. Опустив на пол включённый фонарик, сбросил рюкзак со спины.

Удобнее перехватил деревянную ручку обеими ладонями, размахнулся и обрушил удар сверху-вниз. В следующий момент он начал краем лопаты долбить дверное полотно. Грохот ударов эхом прокатывался по туннелю.

Он. Должен. Проверить. Каждое.

Каждое помещение. Каждый грёбаный склад!

Он не уйдёт отсюда, пока не убедится, что Райвена здесь нет.

Утёр пот со лба и поправил шапку. Содрал с шеи грязную марлевую повязку и отбросил на пол.

Он щурился, чувствуя, как печёт глаза. От усталости, от пыли, от вспышек фонарика те слезились. Грязными пальцами Эспер потёр веки и зажмурился.

Так. Глубокий вдох. И на выдохе…

Следующий удар пробил в двери отверстие. В тот момент у него словно открылось второе дыхание. Яростно орудуя лопатой, он смог выломать часть дверного полотна, в буквальном смысле прорубив лаз.

На трясущихся ногах Эспер подошёл к двери и посветил фонариком в проделанную брешь.

Вдоль стен громоздились штабеля ящиков, часть из которых была выставлена прямо в проходе, не позволяя увидеть всё помещение.

Сердце истошно колотилось в груди. Эспер вытер рот и тяжело сглотнул.

Отойдя от двери, он снова позвал Райвена. Согнул спину, уперевшись руками в колени. Досчитал до десяти.

Всё в порядке. Всё под контролем. Просто ещё раз нужно здесь всё осмотреть.

Он жив. Он непременно жив.

На мгновение он утратил контроль над собой. Истерика прорвалась наружу.

Он звал, он умолял Райвена ответить ему, он выкрикивал ругательства. Он рвал глотку, пока не закашлялся.

Он хотел разбить рацию о стену, но вовремя сдержался. Ещё не время сдаваться.

Райвен всегда верил в него. Даже тренер верил в него, поэтому допустил до чемпионата.

— Я очень, очень люблю тебя, — выдавил Эспер. Его голос охрип. Грудь сдавливало от кашля. — Ты так мне нужен, так… — голос сорвался.

Эспер запрокинул лицо и со свистом втянул воздух. Перед глазами была пелена из слёз.

У соседней двери был слабый запор, со второй попытки Эспер снёс тот ударом локтя. После чего быстро перехватил фонарик.

Крохотная полупустая подсобка с рядами полок. Здесь едва ли поместился бы ребёнок, не говоря уже о мужчине.

У него ушло около получаса, чтобы ещё раз осмотреть туннель, в конце концов, он вернулся к тому месту, где бросил лопату, и внимательно огляделся.

Сразу бросилась в глаза зияющая чёрная дыра в двери. Попробовал руками увеличить пролом, но лишь ещё сильнее ободрал ладони.

А, плевать!..

Взяв фонарик в зубы, осторожно перекинул ногу через брешь в двери и перебрался на другую сторону. Зашуршала куртка. Кое-как спрыгнув на деревянный пол, быстро перехватил фонарик и осветил помещение. Доски заскрипели под ногами.

Порезы на коже саднили, и Эспер перенёс часть веса на правую ногу.

Внутри было нечем дышать, тяжёлый спёртый воздух забился в лёгкие. От неприятного кислого запаха вмиг засвербело в носу.

Эспер прочистил горло и помахал ладонью перед лицом. Он рассеянно водил фонариком по выстроенным рядами ящикам. Всё его внимание занимали дальние стены, заставленные стеллажами, может быть, поэтому он не замечал то, что у него было под ногами.

Пройдя чуть вперёд и обогнув нагромождение ящиков справа, он направил луч света по стене вниз, осветил дальний участок пола. Эспер не заметил ящик и ударился левой ногой. Дыхание перехватило.

Потирая больную ногу через джинсы, невольно опустил взгляд. Буквально в паре шагов на полу что-то темнело. Эспер вздрогнул от неожиданности. Он навёл фонарик себе под ноги, чувствуя, как сердце забилось в бешеном ритме.

Луч высветил левую сторону тела, ноги в чёрных брюках, пиджак, руку, согнутую в локте, — смещаясь вверх, полоса света постепенно охватывала всё больше — плечо, распахнутый воротник, наконец, растрёпанные волнистые волосы, падающие на лицо.

В груди заныло. Эспер неуклюже подался вперёд. Казалось, сердце остановилось в тот момент. Он сипло втягивал воздух, начав икать. Волна ужаса на мгновение парализовала тело. Фонарик со стуком упал и откатился в сторону.

Эспер осел на пол. Горло сдавило спазмом. Он открыл рот, не в состоянии выдавить ни звука.

На мгновение он поверил, что Райвен мёртв. Тот не шевелился и, казалось, не дышал.

Эспер прижался ухом к груди Райвена. Он не сразу услышал сердцебиение. Едва различимое, но оно было. Первая волна облегчения теплом разлилась по телу. Эспер зажмурился, переводя дух.

Так, успокойся. Он жив.

Он провёл ладонью перед лицом Райвена: не ощутив дыхания, принялся лихорадочно соображать. Быстро убрав пряди, Эспер склонился к его лицу и прислушался. Отчаянно не хватало света. Нашарил на полу фонарик и осветил Райвена. Мужчина лежал неподвижно, его веки не дрожали, мышцы были расслаблены.

Дальше он действовал на одном дыхании. Открепил от пояса почти погасший фонарь, увеличил яркость, и опустил рядом с собой, так, чтобы свет падал на Райвена, а другой фонарик направил на дверь. После чего осторожно перевернул мужчину на спину и внимательно осмотрел одежду, боясь увидеть пятна крови. Но, к счастью, Райвен не был ранен, его одежда слегка запылилась, но даже не была помята.

Кожа Райвена была ледяной, его руки были холодны, как лёд. Эспер почти не чувствовал пульса. Никак не удавалось нащупать чёртов пульс! Прижимая дрожащие пальцы в очередной раз к запястью, он чувствовал, как самого колотит. Руки тряслись; от отчаяния перед глазами всё плыло.

Эспер разлепил спёкшиеся губы и с трудом прохрипел:

— Эй… послушай… нашёл тебя, — сглотнул, чувствуя, как горло свело спазмом. — Нашёл…

Снова приложил ухо к груди, но на этот раз он не услышал сердцебиения.

— Эй! — уже громче выдавил Эспер. Внутри всё сковало от ледяного ужаса.

Он задержал ладонь над лицом Райвена, надеясь уловить слабое дыхание. Собственная рука весила целый пуд, и он обессиленно уронил её на колени.

— Я не уйду… слышишь? Я никуда не уйду! — хрипел он.

Несильно ударил Райвена по груди и беззвучно всхлипнул. Опустив лицо, несколько секунд боролся с собой, затем осторожно обхватил мужчину и приподнял за плечи. Голова Райвена свесилась вперёд, пыльные волосы скрыли лицо. Эспер удерживал его так и гладил по голове, будто убаюкивая.

Он что-то бормотал, его голос сбивался, он прижимался то щекой, то губами к волосам Райвена, снова что-то бормотал.

В тот момент он как будто сам умер. Сердце проваливалось куда-то вниз, от боли в груди он уже ничего не соображал.

В какой-то миг он взял себя в руки, уложил Райвена и попытался сделать искусственное дыхание. Он хлюпал носом, судорожно хватал воздух и трясся. Вместо того чтобы вдохнуть кислород Райвену в рот, он всхлипнул и зажмурился. Наконец, попытки с пятой ему удалось хоть что-то. Он сделал несколько выдохов.

Грудная клетка Райвена была неподвижна.

Он дважды повторял попытку, пока голова не начала раскалываться. Губы Райвена казались ледяными. Эспер присмотрелся: его губы потрескались и побелели, под глазами пролегли глубокие тени, кожа была такой гладкой и холодной… как мрамор.

Кожа… Эспер подобрался и, пересев удобнее, погладил Райвена по щеке. Кожа не растрескалась и не облезла. А, значит, он всё ещё жив. Он был жив!

Эспер подхватил Райвена за плечи и прижал к себе, удерживая его голову за затылок.

— Пожалуйста… Ты слышишь… — принялся шептать он, не отдавая себе отчёта. — Я же не знаю, как надо… Что мне тебя своей кровью напоить? — всё яростнее шептал Эспер; губы стали солоноватыми; он давился словами, понимая, насколько всё это бессмысленно. Его руки крепче сплетались вокруг Райвена. — Мы выберемся, у нас получится…

Поцеловал в макушку, вдохнув знакомый аромат, и принялся раскачиваться, не зная толком, кого он пытался успокоить, может быть, себя?

Свободной рукой он быстро утирал влажные щёки, каждый раз отворачивая лицо, словно, кто-то его здесь мог видеть.

— Ты ведь не станешь сейчас… вот это своё… когда лицо… знаешь, это жутко, — он даже не сообразил, что сердцебиение, которое он сейчас ощущал, принадлежало другому. Эспер продолжал раскачиваться, не замечая ничего вокруг. Снова поцеловал Райвена в макушку и уткнулся носом в волосы. — Всё хорошо, я ведь тут.

— Эти слёзы в мою честь? — прошелестел слабый голос у самого уха.

Эспер застыл. Сердце пропустило удар и заколотилось с удвоенной силой.

— Не плачь, — прошептал Райвен; его бледные губы едва заметно зашевелились: — Ты здесь…

Райвен попытался улыбнуться, но его рот лишь слегка дрогнул. Эспер ощутил прикосновение к своему плечу. Он всё так и сидел на полу, обнимая Райвена. Их лица были совсем близко.

— Да! Я здесь! — радостно прошептал в ответ.

— Я не умру, не плачь, — повторил Райвен, и Эспер увидел слёзы в его глазах, отчего только громче всхлипнул.

— Обещаешь? — его голос дрожал.

— Обещаю, — прочёл Эспер по движению губ.

Эспер почувствовал, как по лицу текут слёзы, и улыбнулся, а потом фыркнул. Горло сдавило. Хотелось и рыдать, и смеяться. В груди всё клокотало от распирающих его эмоций.

Райвен коснулся его щеки, стирая слезинку. Эспер застыл, не шевелясь. Холодные пальцы нежно очертили его подбородок. Райвен глубоко вздохнул. На его губах заиграла слабая улыбка.

Несколько долгих секунд они не могли отвести взгляда друг от друга. После чего мужчина кивнул, давая понять, что готов подняться. Не терпелось поскорее, наконец, выбраться отсюда. Эспер привстал, помогая Райвену сесть.

В тот же момент потолок обрушился.

* * *

Двумя месяцами ранее. Манчестер

В классе было затишье. В школу вызвали родителей Мелинды Скотт. А ведь сегодня был её день рождения, и все это знали. Но никто не вступился в защиту Мелинды, даже учитель, мистер Джордан. Сейчас девочка сидела в кабинете директора со своими родителями.

Заканчивался последний урок, учитель выводил на доске домашнее задание, в очередной раз прося убедиться, что все записали его правильно.

— Что-то сдерживает мистера Джордана, — проговорила Камилла, пряча дневник в портфель.

— О чём ты? — её сосед по парте, самый низкий мальчишка в классе, со смешным именем Конг. Но совсем не тот Кинг-Конг. Школьный пиджак был сильно велик ему в плечах и висел как на вешалке. Он близоруко щурился, но наотрез отказывался надевать свои огромные очки.

Почти всегда растерянный на вид, больше похожий на чудаковатого волшебника, мистер Джордан, время от времени оглядываясь на притихших учеников, стучал мелом по доске. Его губы при этом без конца шевелились, как будто учитель спорил сам с собой.

— Я просто знаю это, — вдруг горячо заявила она и строго взглянула на соседа по парте.

Мелинда была рассеянная, она часто не выполняла домашнее задание, потому что не всегда могла сосредоточиться, потому что боялась выполнить неверно, потому что за неаккуратность её ругали родители, Мелинда иногда сбегала с уроков, чтобы кататься на велосипеде. Мистер Джордан знал об этом, но не мог предложить ей свою помощь, не мог помочь с домашними заданиями или поговорить с родителями о проблеме ученицы. Из-за пропусков и несделанных заданий её могли исключить и перевести в другую школу.

Девочка была рассержена. Иногда мистер Джордан вёл себя как ребёнок! А он ведь самый уважаемый учитель в школе!

Безвольный тюфяк!

Как он может молчать в день рождения Мелинды? Он просто обязан был поговорить с директрисой!

Мистер Джордан был их классным руководителем и был таким глупым!

С последней парты ей был виден весь класс. Школа с математическим уклоном, куда её запихнули родители.

— И что ты предлагаешь? — тихо спросил Конг. — Мы же не можем просто пойти туда. Кто нас послушает?

— Если только…

— У тебя есть суперсила, — напомнил Конг шёпотом. На самом деле она уже минут десять об этом думала.

— Мне не разрешают ей пользоваться. — Камилла приложила палец к губам. Что будет, если другие дети узнают о её суперспособностях? Эта новость облетит всю школу, а потом её непременно покажут в теленовостях, а этого никак нельзя допустить.

— Но никто не узнает!

Они громко перешёптывались с Конгом на заднем ряду, другие дети сонно листали дневники, отмечая нужные параграфы, кто-то лазал в интернете в своём телефоне под партой, кто-то спал, подложив учебник под щёку.

Камилла выпрямила спину и сложила руки на парте.

Мистер Джордан вдруг швырнул мелок и губку, с губкой он промахнулся, и та бесшумно упала на пол. Затем мистер Джордан быстрым шагом вышел из класса и хлопнул дверью. В классной повисла тишина, только пылинки играли в лучах света.

Через секунду учитель вернулся в кабинет, задумчиво почёсывая голову, словно вдруг резко передумал.

Конг с широкой самодовольной улыбкой взглянул на Камиллу.

— А знаете, ребята, у меня возникла идея! Я считаю, мы должны что-то сделать! — обратился учитель к притихшему классу. Другие ученики уже начали переглядываться и заговорщицки улыбаться. Все словно только и ждали этого момента.

Первым из-за парты вскочил главный отличник класса, Паркер, в котором всегда жил бунтарский дух. Высокий, уверенный в себе мальчик. Он забрался на стул, а затем на стол. Другие дети начали за ним повторять, и тоже повскакивали со своих мест.

— Не дадим испортить день рождения Мелинды! — кричал Паркер.

Матис, другой чернокожий ребёнок в классе, сгруппировавшись, запрыгнул со стула на парту. Валились стулья, дети прыгали и галдели.

— Пойдёмте в директорскую! Все вместе! — заявил мистер Джордан.

Дети разразились радостными воплями.

У мистера Джордана лихорадочно блестели глаза, он сам не мог устоять на месте, носясь по классу и сбрасывая учебники и тетрадки с парт.

— Кла-а-асс! — протянул Конг и принялся скакать около парты. — Ты мой герой! Герой! Герой!

— Стоп-стоп-стоп!!! — взревел мистер Джордан, на мгновение прекращая всеобщее безумие. — Ребята, нам нужен план!

Все замерли в причудливых позах, дети улыбались, кто-то с трудом сдерживал смех.

— Покажем им, что мы умеем! — подключился Паркер.

Один из ребят предложил зачитать рэп, и класс огласился криками одобрения.

— Директор не должна наказывать Мелинду!

— Мелинда очень любит своих родителей! Она не хочет их расстраивать!

Невысокая девочка с каре села на продольный шпагат.

— Мы порвём их! — взвизгнула она тонко.

— Покажем, как нужно веселиться! — подхватил её сосед по парте, веснушчатый мальчишка.

— ДА! УРА-А!!!

Дети гурьбой повалили в коридор.

Камилла хлопнула Конга по вытянутой ладони. Они бегом бросились догонять остальных. Конг подскакивал и вопил.

Из других кабинетов, где ещё шли уроки, начали высовываться любопытные головы детей. К стёклам прилипли потрясённые ученики, наблюдая за гомонящим и орущим 3-ьим классом.

Сначала в кабинет директора постучал мистер Джордан. Учитель был встречен недоумённым взглядом директрисы и растерянными — родителей Мелинды, сидевших в креслах напротив. Сама девочка стояла рядом с директорским столом, понуро опустив голову. Она тихонько плакала. Растрёпанная, со съехавшим гольфом, с неаккуратно повязанным галстуком-бантом. Камилле стало её жаль. Неужели родители не догадывались о её проблемах?

По мере того, как в директорскую вбегали по одному третьеклассники, на лице Мелинды росло потрясение и восторг.

Паркер проделал сальто. Вбежавший следом здоровяк Джо речитативом начал перечислять лучшие качества Мелинды. Подбежав к подруге, Марша схватила ту за руку и принялась притопывать и щёлкать пальцами. Быстро утерев слёзы, Мелинда удивлённо наблюдала за происходящим. В кабинет запрыгнул Матис, следом Келли, Спенсер, Кэмпбелл. Топот ног, хлопки рук создавали ритм. Несколько голосов подхватили речитатив. Учитель бегал по кабинету, стуча по стенам, шкафам, столам — всему, до чего мог дотянуться, замирая, он высоко подпрыгивал и кричал «ДА!». Остальные дети просто громыхали, кто как мог, кричали, подбадривали, пристукивали каблуками об пол.

Директриса вскочила с места и отшатнулась к окну, не понимая, что происходит. Родители в немом потрясении наблюдали за происходящим. Мелинда ободрилась и начала покачивать головой в такт.

Кто-то из учеников проделывал акробатические номера, близнецы Фицджеральд встали позади родителей Мелинды, склоняясь к тем, начали хором приговаривать, что ребёнку нужно внимание и забота.

Есть! — Камилла резко согнула локти, потрясая кулаками. Моя работа сделана! Теперь они справятся без неё.

Камилла развернулась и бегом помчалась по коридору, назад в классную комнату за портфелем. На сегодня уроки окончены!