Ловкач. Часть 2

Глава XXI

От происходящего Эспер ощущал одно отупение. Уже минут десять он неотрывно пялился в окно: едва ли унылый больничный двор успел как-то поменяться за это время.

Благодаря заботе родителей ему досталась одноместная палата; у него ещё были удобства в комнате, даже персональный холодильник, набитый йогуртами, и электрический чайник.

Он был признателен своему теперь уже бойфренду. Если бы не Райвен, ему никогда бы не удалось затащить предков на чемпионат по плаванию. При мысли о том, сколько мужчина сделал для него, грудь обволакивало тепло.

Эспер был рад уже тому, что они остались в Лондоне ради него. Хотя, как могло быть иначе? Он же их сын.

При воспоминании о первых днях в больнице его передёргивало. За ним ухаживала специальная сиделка на пару с мамой. Поначалу он почти всё время спал, ему вкалывали огромное количество лекарств, от которых он потом плохо соображал, что происходит. Только на третий день он смог самостоятельно доковылять до туалета, который, кстати, был в двух шагах, но ему не позволяли вставать с постели. Будучи уже взрослым он впервые терпел подобное.

В палате обычно было не протолкнуться. Друзья, ребята с работы, кое-кто из клуба, Аманда, его навестил даже мистер Солсбури. Доуси позвонил только раз, и они натянуто поговорили. К нему заглядывали девчонки из женской сборной, в том числе миссис Маквулф, и каждый что-то приносил и желал ему поскорее поправиться. Оказывается, огромное количество людей беспокоились о нём. В соцсетях Эспера забрасывали сообщениями, а он от скуки постил сториз и сэлфи с тегами «я до капельницы», «я во время капельницы», «я после капельницы», «моя палата», «завтрак в больнице» и всё в таком духе.

Дедушка согласился остаться в Лондоне до тех пор, пока Эсперу не станет лучше. Пришлось отдать ему дубликат ключа от студии, чтобы дедушка мог переночевать и привести себя в порядок, а заодно захватить необходимые вещи.

Один раз к нему зашла даже соседка, мисс Перегрин, и, само собой, столкнулась с Райвеном в коридоре. Она проследила за ним аж до самого лифта, каким-то образом она поняла, что именно его автомобиль она видела у дома, и сейчас эта же машина стояла на больничной стоянке.

Родители будто специально подгадывали время так, чтобы прийти, когда Райвен был у него. В присутствии родителей они даже не могли поговорить толком. Предки были на седьмом небе от того, что такой важный человек участвует в жизни их сына. Родные свято верили, что он и Райвен сблизились исключительно благодаря работе, и были убеждены, что их сын обзавёлся выгодными связями. Именно Райвен настоял на этой клинике и выбрал для него сиделку, которая дежурила по ночам на случай, если Эсперу что-то понадобится. Это вселяло надежду, что между ними всё осталось без изменений, и он по-прежнему важен для Райвена.

В больнице ему сразу же провели операцию. У него была порезана четырёхглавая мышца бедра с передней стороны. Мышцу сшили. Период реабилитации мог длиться от месяца до полугода, но он не собирался торчать здесь целый месяц.

Сначала он не хотел поднимать тему нападения при родителях, объяснить он ничего связно не мог, он и помнил-то всё размыто. Первое время он думал лишь о том, чтобы его оставили в покое. Наверное, эти дни, в перерывах между сном, он вёл себя просто отвратительно и достал всех. Он слишком много времени проводил в палате, сидя тут, как заключённый. Зачем вообще выходить на улицу?

Чего и следовало ожидать, родители заявили в полицию. Он давал показания, и это было ужасно. После уколов мысли были как в тумане, язык заплетался.

Не сразу, только день на четвёртый они с Райвеном смогли обсудить, что произошло на чемпионате по плаванию. Райвен заехал к нему вечером, на улице было по-июльски жарко, солнце палило через окна в палате. А он находился здесь, в этой кровати. В голове ещё до конца не прояснилось, от тех лекарств, которыми его накачали, во всём теле была ужасная слабость.

Застывшим взглядом Эспер мозолил окно, он уже почти ненавидел здешний вид на улицу. Он сидел так уже неизвестно сколько, спина начала неметь, бедро неприятно тянуло. За время, проведённое в этой комнате, он успел столько всего обдумать. Но одного он по-прежнему не знал — сможет ли он когда-нибудь плавать так же, как раньше.

Райвен устроился в кресле рядом с постелью и подался вперёд. Его колени теперь соприкасались с больничной койкой.

Большую часть времени, когда они виделись, тот находился у его постели. Похоже, визиты Райвена станут самым ярким воспоминанием о днях, проведённых в больнице. Он приезжал каждый день после работы, прихватив с собой пакет с продуктами. Райвен всё время пытался максимально разнообразить его рацион питания. Эспер знал, что ему ещё долгое время придётся сидеть на витаминах, поддерживающих организм.

— Я подготовил людей для расследования, — произнёс Райвен, касаясь его ладони и запястья кончиками пальцев; от щекотки по коже забегали мурашки. Мужчина любовался видом из окна, как будто там было на что смотреть. — Сложность в том, что ты не видел нападавшего.

— На это и был весь расчёт, — вяло отозвался Эспер, не меняя позы. — Кто-то не хотел палиться. И что теперь? Мы не сможем узнать, кто это?

Да, он действительно не обратил внимания на лицо. Значит, он смотрел куда-то в другую сторону. У выхода была толкучка. Все его мысли в тот момент были заняты чемпионатом.

Эспер хотел максимально честной борьбы и запретил Райвену помогать ему в день соревнований. Никакого магического воздействия, никаких мигающих лампочек, никаких туманных галлюцинаций, он даже просил мужчину максимально сбавить эту свою энергетику. Он не переставал задаваться вопросом: а что было бы, используй Райвен на нём свои способности? Он избежал бы нападения? Сумел бы проплыть дистанцию? Что было бы, если бы действовал на пределе своих возможностей, помноженных на силу воздействия музы. Смог бы он преодолеть себя, и не был бы удалён из бассейна ещё в самом начале соревнований? Он никогда не видел, на что по-настоящему способен Райвен, даже в боксёрском клубе тот раскрыл не весь свой потенциал, и Эспер испытал лишь толику его силы. Одно знал точно: разрушающая магия Райвена — или чем бы оно ни было — поистине велика. Его способность к забвению просто ужасает. Тогда какой силы должна быть его созидающая магия?

— Вы же видели всё во время заплыва? — спросил он каким-то чужим голосом. Его голова сейчас не работала, и его почти всё время клонило в сон. — Я не помню, что произошло после прыжка. Я и сам старт помню расплывчато.

— У тебя была сильная кровопотеря, — произнёс Райвен, не прекращая легонько щекотать и поглаживать ему руку, — чудом не задело артерию. Порез оказался глубокий и рваный. У тебя было очень низкое артериальное давление, когда приехала скорая.

О том, зачем он прыгнул в воду и подверг свою жизнь опасности, можно было спорить бесконечно. Наверное, в тот момент он совсем не соображал, что делает.

— Вам не кажется, что на такое способен кто-то из участников заплыва? Всем известно, что я сильный пловец.

— Эспер, я много, что думаю. И мне хотелось бы ошибаться, — интересный ответ, сонно подумал Эспер.

Привстав, мужчина опёрся ладонью о защитный бортик кровати и наклонился к его лицу. Прижавшись к его сухим губам, тёплые губы Райвена дрогнули в улыбке. В следующий момент он уже ощутил, как горячее дыхание мягко скользит по его лицу, касается щеки, скулы, щекочет ухо, а настойчивые губы оставляют за собой обжигающую дорожку поцелуев. О боже… Райвен вздохнул, и в животе сладко потянуло, а сердце забилось с удвоенной силой. Замечая, как он скован, мужчина медлил.

— Я хочу вытащить тебя отсюда, — заставляя ту покрыться мурашками, Райвен медленно изучал каждый дюйм его шеи. Эспер прикрыл глаза от удовольствия. Так и не смог понять, что приятнее: слова или действия.

Свободную руку Райвен завёл ему за спину, медленно задирая пижамную куртку, по чуть-чуть оголяя его поясницу. От него наверняка пахнет лекарствами… Эспер никак не мог выкинуть из головы всю эту чушь про свой внешний вид. Нереально просто отключиться от всего.

В какой-то момент ему стало смешно. Райвен не представляет, чего порой стоит дойти до туалета и почистить зубы. От близости чужого тела у него вспотела ляжка. Тут Эспер не выдержал и хмыкнул. Он концентрировался на каких-то глупостях. У него здесь совсем едет крыша. Посмеиваясь, он перехватил удивлённый взгляд.

Эспер не подавал вида, что ему больно или неприятно сидеть; мужчина поглаживал его подбородок, скользил губами по коже лица, медленно, изучающе, словно наслаждался ею.

Даже после долгого рабочего дня Райвен был свеж, от него чудесно пахло новым ароматом, его волосы всегда были чистыми, его было так приятно обнимать, хотелось зарыться пальцами в копну жёстких густых волос, ощутить горячее дыхание на своей коже.

Вдруг дверь распахнулась без стука, и на пороге возникла посетительница. Розовые с фиолетовым дреды не узнать было невозможно.

В шоке открыл рот. КАКОГО ХРЕНА!?

— А-а, я зайду попозже! — выдохнула Бриони и захлопнула за собой дверь. Девушка испарилась также резко, как и появилась.

Эспер поражённо замер.

Кажется, она что-то писала… сообщение!.. Вот чёрт! Они вроде договорились, что Бри заскочит после работы. С появлением Райвена у него всё вылетело из головы. Эспер готов был порвать подушку, чувствуя, как всё вспыхивает внутри, но тут он увидел улыбку на лице Райвена.

— Думаешь, она не догадывалась? Особенно после того, как я сидел тут с тобой столько времени.

Бриони не была гомофобом, он знал об этом. Но никто не собирался демонстрировать их с Райвеном привязанность… А, ладно!.. К чёрту! На Бриони можно положиться, она не растреплет.

Мужчина пересел на кровать и обхватил его лицо тёплыми руками. В горле перехватило. Ему так сушило гортань, что он не мог выдать что-то связное, помимо фырканья.

Они целовались, пока у него не разболелась нога.

Райвен провёл с ним ещё какое-то время. Оставалось надеяться на благоразумие Бриони, на то, что она больше не ворвётся без стука, или не приведёт с собой толпу зрителей.

Райвен медленно водил кончиками пальцев, едва касаясь кожи, по внутренней стороне кисти Эспера, ладони, венкам на запястье, зная, что ему это нравится. Он просто балдел от этих ласк. Райвен поднялся выше по руке, захватив участок у сгиба локтя и предплечье.

— На случай если что-то понадобится, к тебе подойдёт Добролесна.

— Вы оплатите ей сверхурочные? — пошутил он.

Что ж, эту ночь он проведёт в компании красивой женщины… Будет вызывать её каждые пять минут, просто так. Похоже, личный помощник Райвена станет самым неожиданным визитёром.

— А моя сиделка? Миссис Фло. Вы можете уже не присылать ко мне сиделку. Это не дешёвое удовольствие. Родители думают, что её выделила больница.

— Тебя больше беспокоит не собственная нога, а то, что я обеднею?

Эспер знал, что если Райвен его дальше продолжит ловить на слове, то он попросту заведётся и наговорит кучу лишнего. Решил сменить тему.

— Спасибо, что пришли на Чемпионат и уговорили моих родителей приехать. Это много для меня значит.

Мужчина молча кивнул. Губы Райвена изогнулись в кривоватой усмешке, тот коснулся его руки и крепко сжал ладонь.

— Мне нужно в туалет, — неловко обронил Эспер.

— Разумеется.

Райвен отстранился, но с кровати он явно не собирался вставать.

Самый изящный способ свалить. Только ему, правда, приспичило.

— Тебе помочь добраться?

— Нет, я сам справлюсь. — Эспер откинул одеяло, которым были укрыты его ноги. Перебинтованное бедро его уже так не пугало, как первые дни. Колено тоже было зафиксировано бинтом, оттого передвигаться было вдвойне сложнее; кожа под бинтом чесалась, он даже не мог принять душ нормально.

После отъезда родителей Райвен помогал ему мало, и Эспер привык справляться сам, испытывая к мужчине что-то вроде благодарности, иначе он бы до сих пор ощущал себя калекой, над которым суетится целый полк наседок. По этой причине он хотел отказаться от помощи сиделки. С ней даже поговорить не о чем, а вот с Добролесной совсем другое дело.

Эспер ухватился за подвесную ручку над кроватью, подтянулся и грузно сел, при этом он старался не смотреть на Райвена. Опустил штанину, чтобы спрятать бинт. Его ноги выглядели как-то неестественно: загорелые, мускулистые… в больничных штанах и перебинтованным бедром.

Подхватив костыли, оставленные рядом с кроватью, неуклюже поднялся. Обернувшись на Райвена, увидел, как тот похлопал по кровати, мол, возвращайся поскорее. В его взгляде не было ни отвращения, ни жалости, что само по себе было приятно.

Эспер выбрался в коридор, аккуратно закрыл за собой дверь. Выверяя каждое движение, он направился в сторону туалета.

По коридору налево был небольшой балкончик — для курящих пациентов — оборудованный защитными поручнями и удобными ручками для инвалидов, ценность которых он раньше не осознавал. В коридоре было душно, и дверь на балкон кто-то открыл. Продвигаясь на своих костылях, Эспер не сразу сообразил, что слышит знакомый женский голос. В следующую секунду он увидел Бриони, стоявшую у поручня с сигаретой в руке. Рядом с ней курила Имоджен.

Бриони поглаживала её плечо, в следующую секунду она приблизила своё лицо и что-то произнесла, почти коснувшись губ Имоджен в поцелуе.

Нет, постойте, вы же это не всерьёз? Эти двое только что…

Эспер поскользнулся в неудобном широком тапке, и левый костыль вывалился из рук. С грохотом тот рухнул на пол. По коридору прокатилось эхо. Обе девушки резко обернулись на звук.

Когда Бриони заходила к нему в палату, он не обратил внимания, что она одета иначе: более женственно, исчезла её обычная клетчатая рубашка и джинсовый комбинезон. Она выглядела… сексуально.

Бри наклонилась и подняла его костыль.

— Ты в порядке?

— Спасибо, мне это пригодится, — Эспер, уже приноровившись обращаться с костылями, ловко перехватил тот. — Я чувствую себя почти прекрасно. За исключением того, что я лажанулся и теперь живу в этом чудесном месте. В целом неплохо… в остальном… полная херня.

Имоджен дёрнула краем рта, как-то нервно улыбнувшись. Все трое растерянно молчали.

— Похоже, я пропустил вечеринку… — проговорил он, намекая на сцену на балконе.

Эспер перехватил свой костыль и занял более устойчивое положение.

Джи была в строгом брючном костюме. Даже накрашена, можно сказать, по-особому. Обычно её косметику вообще не разглядеть.

За всё время, что он знаком с Имоджен, если задуматься, он ни разу не видел, чтобы она ходила с кем-то на свидание.

Эспер также всегда знал, что Бри толерантна к секс-меньшинствам, но просто считал, что она просто современная девушка без предрассудков, ему даже в голову не приходило, что она одна из них.

Невольно вспомнил, как подруги танцевали в клубе, как Райвену было комфортно в их компании, рингтон Бриони, нежелание Джи выходить замуж и её саркастические суждения на этот счёт, её более мужской стиль одежды, и Бриони, которая постоянно крутилась в компании парней и при этом никогда не флиртовала… Кусочки мозаики сложились в единую картину. Всё это промелькнуло в его голове буквально за пару секунд.

Они с Джи действительно были красивой парой.

Обратив внимание, что он разглядывает их с Имоджен, Бри взяла свою лесбийскую подругу за руку.

— Я сохраню ваш секрет, — заговорщицки склонилась вперёд Бриони. — Точнее, — девушки переглянулись, — мы сохраним его. Могила.

Эспер ощутил небывалую лёгкость, кажется, он смог бы устоять без костылей. Наконец-то он был не одинок, эти двое прекрасно его понимали, и он больше не мог скрывать от девушек их отношения с Райвеном.

Когда Райвен ушёл, подруги устроились в палате. Эспер поедал кукурузные сладкие палочки, лёжа на постели; для удобства он поднял защитный бортик и закинул туда ногу. Кресло, в котором обычно сидел дедушка или Райвен, оккупировала Джи, Бриони уселась прямо на кровать с противоположной стороны, подтянув колено и обхватив то руками. Для настроения он подсоединил музыкальную колонку к смартфону и включил тщательно отобранный плейлист.

Стоило ему рассказать хоть что-то, как его тут же атаковали вопросами.

— Вы занимались сексом в машине перед твоим домом? И вас спалила соседка? — у Бри округлились глаза, и она хохотнула. — И в коридоре гостиницы? Подожди, на вашем этаже ещё и лифт останавливался! Да вы отчаянные… — тут она выдержала паузу: похоже, её посетила какая-то мысль. Он не был уверен, что хочет знать — о чём именно. — Ну а в лифте? Не пробовали?

Ни фига себе, с девчонками не соскучишься!

— Это какой же должен быть лифт? В небоскрёбе?

— Да ты спустишь меньше, чем за полминуты. Ты сам сказал, что ему хватило только взять в рот, и ты уже кончил.

— Да ну конечно. Это, смотря, как делать. И кто делает.

— Просвети, что делают геи, чтобы кончить так быстро?

— Я тогда хотел его как больной, и последний секс у меня был с Джейн.

— А ты и сейчас больной. Причём конкретно. Вы встречались с ним тайно от всей команды. Если он хотел тебя трахнуть ещё в Неаполиссе, я не представляю, как он сдерживался. В заповеднике момент был идеальным.

— Ну, спасибо, мон шер. То есть момент был идеальным, чтобы мне быть трахнутым, — Эспер громко фыркнул.

— Большой папочка трахнул бы тебя в обе дырки… так… — Джи покосилась на него и сделала неприличный жест языком.

— Да иди ты к чёрту! — Эспер вытащил из-за спины одну из подушек и швырнул в подругу.

Этот диалог они вели уже почти час. Девушки не слезали с него, готовые узнать каждый интимный аспект его жизни. Имоджен, копируя свою партнёршу, забралась с ногами в кресло.

— Погоди, Райвен гей или нет? — Бри как-то совсем близко подобралась и стянула из пачки горсть кукурузных палочек.

— Эй, ты что делаешь! Возьми из тумбочки! Там их дохрена, — Эспер неловко потянулся к ящику: первое, что попалось под руку — любимый «Принглс». Разумеется, ему ничего нельзя было из этого, и ему приходилось прятать мусор от бдительных медсестёр. — Девушки, угощайтесь! — выдвинул ящик ещё сильнее, чтобы и Джи могла себе что-то взять. — Он был женат. Но, а сейчас они в разводе, — Эспер хмыкнул, он представлял пожилую леди лет восьмидесяти, которую годы превратили в сухонькую старушку, и вовремя прикусил язык, едва не ляпнув этого вслух: — Я думаю, он бисексуал.

— Вы не разговариваете о сексе? — уточнила Имоджен.

Эспер покачал головой.

Имоджен взглянула на него из-за банки с ванильной кока-колой, и он заподозрил назревающий вопрос с подвохом.

— А ты его?.. Ни разу не пробовал трахнуть?

Эспер с шумом выдохнул, он смотрел на Джи, а она — на него.

— Так, значит, нет? У-у-у! — палату огласил взрыв смеха. Эспер закатил глаза и забросил себе в рот кукурузного «червячка».

Девушки подарили ему новую пижаму и постельное бельё для больницы со смайлами, и велели всё это выбросить, когда он будет выписываться. Бриони проспорила ему большой МакКомбо. Эспер не хотел, чтобы Райвену на глаза попался пакет из Макдональдса, или тот почувствовал характерный стойкий запах фастфуда, поэтому попросил девушек избавиться от улик.

В больнице он провёл неделю, его бедро быстро заживало. Он давно мог выписаться, но не знал, что делать со своей жизнью. Почти двадцать лет знал, а теперь — нет. Вода была его продолжением, естественной формой, он составлял с ней единое целое. Он не понимал себя без воды, как Райвен себя — без магии.

Что ему делать в четырёх стенах одному? Он даже не сможет подняться на второй этаж по узкой лестнице с неудобными ступеньками (это всё-таки не просторный коттедж Райвена). По коридорам больницы он передвигался на костылях, пару раз Райвен или кто-то из родителей вывозил его во двор подышать свежим воздухом на кресле-каталке. Повреждённая мышца доставляла массу неудобств, нога адски болела. Как-то он дал выход эмоциям, к счастью, рядом не было никого, чтобы наблюдать его истерику.

Большую часть времени он занимался тем, что лениво валялся в кровати, ел, слушал музыку и сидел со своим планшетом. Он боялся себе признаться в том, что обратной стороной его апатии было навязчивое желание вырваться отсюда. Как назло, хотелось всего того, что он не мог делать. Выйти на пробежку, поплавать в бассейне, заняться сексом. Последнего хотелось особенно сильно.

Он ничего не мог поделать с тем, что Райвен видел его таким ослабленным, бесполезным, непривлекательным. Он хотел быть для Райвена самым лучшим без всякой магии, но пока у него это получалось плохо. Он просто устал и был напуган, в чём боялся признаться даже любимому человеку, и упрямо считал, что тот его не понимает.

Он ощущал себя из-за этого только хуже, один раз он почти вывел Райвена из себя, причём причина-то была ерундовая, он просто повёл себя как измученный лекарствами больной ребёнок.

Под конец недели его навестили мама с тётей Венди и кузиной Марджери. Привезли ему спортивных журналов и домашней еды.

— Братишка, классно выглядишь. В этой пижаме, кхм… — девушка сняла солнцезащитные очки, и Эспер вспомнил, что на улице, в общем-то, лето, солнце и масса веселья.

— Спасибо, ты тоже.

У Марджери вырвался смешок. Девушка без особого интереса огляделась по сторонам: и она, и тётя чувствовали себя некомфортно в непривычной больничной обстановке.

— Телека нет, отстой. Вроде твоя мама говорила, что эта палата очень дорогая.

Её светлые волосы с выбеленными концами — кажется, это называется, шатуш — были тщательно уложены, аккуратно рассыпались по плечам. Эспер не понимал только одного: зачем она так вырядилась в больницу? Кто на неё тут будет смотреть? Одетая в совсем лёгкое платье с ультракороткой юбкой, Марджери больше напоминала тусовщицу-малолетку, которая по ошибке забрела во взрослое отделение. Нашла, что демонстрировать… эти свои крошечные худые ножки. И кому? Больным дедушкам?

— Я думала, это какой-то прикол, когда тётя Абигейл позвонила и сказала, что ты попал в больницу. У тебя же вроде чемпионат по плаванию, — она выглядела искренне удивлённой и, кажется, не понимала, что происходит, как и он сам. До сих пор. — Жалко тебя, — Марджери надула свои губки, ставшие почти вдвое больше её натуральных. — Мама сказала, вы подали заявление в полицию.

— Это не моя идея.

Мама с тётей ахали и охали над ним, убеждённые, что кто-то хотел его покалечить, чтобы его не допустили до чемпионата. С кузиной они ещё потом проболтали. Мардж наслушалась его впечатлений от больницы; они давно не виделись с кузиной, с момента их последней встречи она увеличила губы и стала похожа на раздувшуюся утку. Чтобы его развлечь, Марджери привела его ногти на руках и ногах в порядок, как будто за несколько дней лежания в кровати с ними могло что-то произойти.

К счастью, тётя с Мардж уехали до того, как пришёл Райвен. Кузина была намного умнее, чем показывала, по крайней мере, с учёбой у неё был полный порядок. Она могла о чём-то догадаться, даже если бы он усиленно делал вид, что они с Райвеном друг для друга чужие люди.

Всё-таки визит Марджери поднял ему настроение. Они редко, когда могли пообщаться вот так нормально, не раздражая друг друга. Ненадолго он смог абстрагироваться и прикинуться обычным парнем, у которого всё под контролем.

Никто из его друзей не был ослаблен травмой, он будто за один злосчастный день отдалился ото всех, став аутсайдером. Ему что, как-то особенно везёт?

А потом у него упало давление. Он пролежал весь день, мучаясь от страшной головной боли, рвоты и головокружения. Он не мог проглотить таблетку — лекарство вводили внутривенно, — всё тело ломило, еда не лезла, у него даже начали дрожать конечности. К нему не пустили никого из посетителей, и он провёл почти целые сутки в полной изоляции от людей, к нему заходила только медсестра.

Такими темпами он просто не дотянет до выписки.

В субботу Райвен приехал поздно вечером, небо стремительно затягивали тучи. Он как раз лежал с планшетом, повезло — ему попался стоящий сериал про очередную нечисть.

Райвен выглядел буднично: классические брюки, тёмно-синяя рубашка без галстука и накинутый на плечи пиджак. Единственное, что выбивалось из ансамбля, — серые больничные тапочки.

Мужчина привёз две большие бутылки воды и теперь выставлял их на столик, где стоял выводок бутылок поменьше. Эспер покосился на опущенные на окнах жалюзи, в просветах между которыми хорошо было видно, как мрачнеет небо перед дождём. Сегодня уже посетителей быть не должно, а, значит, они с Райвеном могут побыть вдвоём.

После вчерашней встряски организма он ощущал небольшую слабость, и по какой-то необъяснимой причине он был страшно заведён. Наверное, причина была в Райвене, которого он мог видеть всю неделю и не мог даже нормально подрочить. Поначалу вообще ни о чём, кроме бедра, не получалось думать, потом, то приём лекарств, после которых он вырубался, то без конца постоянные посетители, то звонки от друзей, с которыми он трепался по часу через видеочат.

Райвена больше интересовало, пришёл ли он в себя после вчерашнего приступа, Эспер вяло отвечал, больше наблюдая за собеседником. Всё, чего ему хотелось сейчас, — безумно, до зудящей, сводящей с ума боли, от которой гудели яйца — чтобы этот мужчина касался его, был в нём, на нём или под ним — не имело значения.

У него было ранено бедро, но не член. За эти дни в больнице он не превратился в импотента. И он сейчас собирался это доказать.

Райвен слегка откинулся в кресле, собираясь немного побыть в тишине. Эспер понял по одному внешнему виду, что тот работал с самого утра, и теперь просто хотел отдохнуть. Пиджак на Райвене был распахнут, медальон переливался камнями. На фоне мрачного неба и контрастно-белых больничных жалюзи Райвен в чёрном костюме сам выглядел как потусторонний дух. Наконец, он заметил, что Эспер смотрит на него и чего-то выжидает.

Эспер выключил планшет и отложил тот на прикроватную тумбочку. Воцарилась тишина.

В полумраке комнаты у Райвена блестели глаза, выделяясь на смуглом лице. Эспер прошептал его имя. Сердце при этом колотилось где-то в горле.

Острое и горячее ощущение члена внутри, воспоминание об этом, заставило тело гореть и пульсировать.

— Не самая лучшая идея… Эспер, у тебя ещё скачет давление.

— Ты ведь хочешь этого, — проронил Эспер, закатывая глаза и слегка прогибаясь в спине. Трусов на нём не было. Он начал поглаживать через штаны уже наливающийся член. Сперва неторопливо.

Райвен просто смотрел. Расставив ноги, он полностью расслабился в кресле.

Эспер нарочно неаккуратно провёл по своему животу, край пижамной куртки задрался, оголив пресс.

Член встал, недвусмысленно топорщась под тонким одеялом, Эспер отпихнул то, с шорохом раздвигая ноги шире. Правая штанина задралась, оголив татуировку, покрывавшую всю голень до колена. Потянул штаны вниз, ровно настолько, чтобы освободить член.

Только не думать ни о чём… Эспер блаженно вытянулся. Крайняя плоть заскользила по головке члена. Из-под полуприкрытых век он мог видеть лицо Райвена. От его алчного взгляда все мышцы в теле звенели, как перед прыжком в воду.

Райвен приоткрыл рот, его веки дрожали, казалось, сейчас его глаза закатятся. Дыхание участилось, но он не пытался пошевелиться и расстегнуть верхние пуговицы рубашки.

Эспер облизывал пересыхающий рот, откидываясь на подушку и всё сильнее прогибаясь. Рука ритмично двигалась по стволу, захватывая крайнюю плоть и уздечку. Короткие жёсткие волоски вокруг его плоти покалывали ладони, только усиливая возбуждение. Тяжело дыша, Эспер прижался щекой к подушке, его губы сами собой растянулись в ухмылке, ему всё больше нравилась эта игра. Грудная клетка быстро вздымалась, под щекой шуршала наволочка. Мужчина, наблюдавший за ним, сделал глубокий медленный вдох. Мышцы рук, неподвижно лежавших на подлокотниках кресла, окаменели, на тыльной стороне ладоней отчётливее проступили вены.

Эспер напряг пресс и, оперевшись о кровать, приподнялся на локте. Скользкий от смазки член влажно блестел, рука уже дрожала от напряжения. Дыхание сбилось. Пульс бился в ушах.

— Хотите дотронуться? — почти простонал Эспер, не справившись со своим голосом. — Мне так нравится, как вы… вы просто имеете меня взглядом, — он и дальше нёс какую-то неосознанную чушь.

Райвен едва заметно передёрнул плечами, словно по его телу прошлась судорога. Шея напряглась. Горло дёрнулось.

Эспер нервно облизал губы, а потом прикусил нижнюю. Постанывая, он быстрее заработал рукой.

У Райвена над верхней губой выступили капельки пота. От вида одного его лица низ живота сладко сводило в истоме, член пульсировал.

Потирая мошонку, Эспер низко и протяжно стонал, с шипением выплёвывая воздух.

Райвен вцепился в подлокотники, его ногти побелели. Потемневшим взглядом мужчина следил за его действиями, не скрывая жадного интереса.

Эспер то шептал имя Райвена, то фыркал и ругался, то его мозг полностью отключался, и из горла вылетали нечленораздельные звуки.

Дверь в палату была не заперта. От этой мысли кружилась голова.

Сквозь какой-то вакуум в сознании он услышал шорох одежды. Эспер напрягся, боясь, что реальность сейчас померкнет, и всё окажется лишь сном. Мужчина медленно расстёгивал нижние пуговицы рубашки, не сводя с него глаз, после чего взялся за ремень. Эспер, не отрываясь, следил за его руками. Следом вжикнула молния. Увидев, как Райвен достаёт свой член из брюк, почувствовал, как перед глазами всё поплыло. Эспер судорожно сглотнул, ощущая биение пульса в висках. В голове почти не было никаких мыслей — он полностью растворился в моменте. Мужчина дал вовсю полюбоваться длинной его члена: тот стрелой был направлен в сторону Эспера, блестящая головка, лишённая крайней плоти, была покрыта потёками смазки. Смуглая ладонь сжалась в кулак, Райвен сразу же начал подстраиваться под его темп. Эспер с силой сжал челюсти, сдерживаясь изо всех сил, оттягивая разрядку. Больше всего хотел в тот момент прижаться ртом к этому пульсирующему органу, ощутить его биение, обвести скользким языком каждую выступающую венку…

Райвен шире расставил ноги: в полумраке на фоне чёрных брюк и выпущенных полей рубашки его напряжённые руки, оголённый низ живота и вздыбленный, подрагивающий член, выглядели особенно развратно. Шея Райвена блестела от пота, вены на его ладонях обозначились сильнее.

Каждую клетку организма остро пронзало в такт движениям чужой руки, Райвен будто своими пальцами играл на нём, на его теле, стягивал в кулак всю сеть нервов. Ладонь задвигалась быстрее, Эспер упоённо водил по всей длине своего члена, второй рукой потирая мошонку и кожу за ней. Их с Райвеном шумное дыхание, скользкие мазки ладонью, ток крови в ушах, низкие утробные стоны, переходящие во всхлипы — всё смешалось. Это какое-то сумасшествие… как он хотел Райвена… Эспер понял, что проваливается куда-то.

Рука, на которую он опирался, предательски задрожала, и он упал обратно на постель. Задрал рубашку до самого горла, кожа была влажной от пота; он всё больше распалялся, глаза слезились, движения превратились почти в одно размытое пятно. Он выгибался, стонал в голос, извивался на кровати, широко раздвинув колени, стараясь, чтобы Райвен видел всё. От самого себя у него сносило разум. Вспомнил, как мужчина, опустившись на колени, вобрал его член в рот, и едва не взорвался. Из горла вырвался чувственный стон.

Эспер крепче сжал пальцы и выдохнул, громко, с надрывом. Таз свело судорогой, и конец выстрелил, щедро брызнув на живот, раз, другой, мощно и три слабее.

Краем сознания уловил, как такая же обильная струя пролилась на голый живот и грудь Райвена, попав на чёрный с золотом медальон на шее.

Вялый член опал. Эспер закинул руку за голову и накрыл веки ладонью; его грудная клетка тяжело вздымалась. Ощущение было, как будто заново переродился; глупо улыбаясь, запустил пальцы в волосы. Свободной рукой он неспешно растирал густую сперму по коже. Оргазм расслабил мышцы, двигаться не хотелось, Эспер неподвижно раскинулся на постели, глядя куда-то в потолок.

Состояние Райвена выдавала дрожь в руках, когда тот протянул ему коробку с салфетками. Разгоряченный, усталый мужчина склонился над Эспером и вдохнул его запах. Медальон свесился, Эспер ощущал его приятную тяжесть у себя на груди. Медленно убрал руку, закинув ту за голову. Он всё ещё не мог отдышаться. Дыхание Райвена было таким же сбитым, нестройным. Тот коснулся тыльной стороной пальцев его виска, опустил ладонь ниже. Неровные, небрежные движения… Шершавый рукав пиджака защекотал грудь. Яркие обычно голубые глаза в вечерних сумерках казались темнее, зрачки были расширены. Обволакивающий глубокий голос, показавшийся Эсперу самым сладким звуком на земле, зазвучал у самого уха:

— Я буду тебе должен.

— Как это так? — хрипло переспросил Эспер, уставившись на Райвена; тот склонился настолько низко к его лицу, что он ощущал тонкий, с острыми нотками корицы аромат то ли лосьона, то ли крема. В этот момент палец прошёлся по его животу, оттянул резинку на приспущенных пижамных штанах и рывком их подтянул.

— Смелый… — тихим низким голосом прошептал Райвен, щекоча его лицо своим тёплым дыханием.

— А вы — развратны… — не остался в долгу Эспер, он получал особое удовольствие от откровенности Райвена. — То, что у вас между ног — это самое прекрасное, что я видел. Как такой рожок мороженого с дли-и-инным конусом… который ещё тает так… — он потянулся вверх и чмокнул Райвена в губы, скользнув по ним языком.

— Ну, спасибо, — Райвен разошёлся заливистым смехом. Эспер безотчётно шарил глазами по его напрягшемуся прессу и дугообразной впадинке пупка. — Твоя оценка мне всегда интересна.

Мужчина выпрямился и забрал у него из рук грязные салфетки, собираясь их выбросить.

— Ну, — нарушил молчание Эспер, — сначала было немного неловко, но вы ведь уже всё видели… поэтому я решил, что не буду выглядеть полным придурком. Мне очень этого хотелось, — прибавил он, чувствуя, как снова заводится. — Чтобы вы смотрели. Я ведь вас впечатлил.

Райвен не спешил с ответом, казалось, он думал о чём-то своём.

— Э-м… Можно воды? — Эспер с трудом сел и опустил на себе рубашку, неприятно липнувшую к коже. Самому лишний раз вставать и идти до стола, было не очень-то удобно. Райвен перелил воду из большой пластиковой бутылки в пластиковую ёмкость поменьше, с удобным горлышком, и вложил ему в руку.

— Не хочешь прогуляться? — вдруг спросил Райвен, зная, как он скептически настроен насчёт прогулок во дворе. К тому же сегодня был зверский ветер. Эспер понял, что рассуждает как старый дед.

Он согласился только потому, что ему нравилось, когда Райвен его катает. И он мог себе что-то купить из автомата с едой и взять кофе на первом этаже.

После бритья он стал выглядеть здоровее, даже синева под глазами и нездоровый цвет лица были не так заметны.

Всё время, пока он был в больнице, стояла жара и светило солнце; и каждый раз ему было так тяжело спускаться вниз, а теперь, похоже, опять зарядит дождь. Эспер закутался в плед поверх пижамы, хотя в окне он видел какого-то пожилого мужчину в футболке.

Когда со всеми больничными процедурами было покончено, Райвен вывез его в кресле-каталке в коридор и направился к грузовому лифту. Какой уж там секс в лифте?.. Он ещё с этим своим пледом совсем как дядя Фрэнк, когда простудится. Райвен даже не смотрел в его сторону. Похоже, совместная мастурбация — их предел. Но, боже, какая…

Райвен неторопливо катил его по дорожке в парк, где прохаживались другие пациенты со своими близкими, медсёстры ненавязчиво следили за порядком и изредка предлагали свою помощь.

Несмотря на то, что ветра здесь почти не было, Эспера пробрал озноб, волоски на руках даже под пледом встали дыбом.

После их непродолжительного знакомства с Райвеном он уже оказался в инвалидном кресле, пускай, это и простое кресло-каталка. Эспер даже не мог понять, в какой именно момент он начал об этом думать. Бред какой-то…

Его палата, может быть, не такая шикарная, как у доктора Аддерли… Он ощущал смутную связь с незнакомым человеком. Эти мысли сбивали его с толка.

Но ведь Райвен заботится о нём, мужчина его не бросил, в отличии от доктора Аддерли.

Позвоночник кольнуло, и целая волна мурашек разбежалась по спине.

Райвен неспешно толкал коляску перед собой, направляясь по дорожке под тенью деревьев к месту, которое показалось им наиболее уединённым.

— Скажи, если станет жарко.

Ну да, Райвен, его раздевающий, — мечта просто какая-то. Или душно, так, что захочется выпрыгнуть из собственных штанов. Как иногда бывает, когда Райвен включает эти свои гипнотические глаза. Внутренний голос, похоже, не собирался униматься.

Эспер запрокинул лицо, чтобы видеть спутника.

— Сегодня я уже пробовал ходить без костылей. У меня получается. Я могу передвигаться без поддержки гораздо быстрее, чем раньше.

Он хотел объяснить Райвену, что прогресс идёт быстро, и скоро он сможет вернуться к нормальной жизни, за исключением плавания.

— На моём канале уже почти восемьсот тысяч подписчиков, — продолжал болтать, стараясь отвлечь себя от мрачных мыслей. — И это несмотря на то, что последнее время я мало что выкладывал, из-за тренировок и подготовки к чемпионату.

Пока он увлечённо рассказывал об игре, которую собирался завершить после выписки, они полностью обогнули дворик и выбрались на площадку на возвышении. Райвен остановил коляску почти у самого спуска, ведущего к небольшому одичалому садику напротив административного корпуса. Эспер окинул взглядом пологую широкую каменную лестницу и пандус для каталок. Красиво. Как будто мы сейчас гуляем в обычном парке.

Впереди, буквально в шаге, начиналась лестница. Колёсики скрипнули, когда Эспер пошевелился, натягивая плед до самой шеи. Наверху был небольшой ветер, который теребил края пледа и ворот рубашки. Для бедра это было не самое удобное положение, хотелось размять затёкшие мышцы простым массажем. Он быстро уставал без движения.

Райвен думал о чём-то своём, а его руки расслабленно лежали на ручках от кресла-каталки. Одно движение — и та полетит вниз на всей скорости. И пассажир вместе с ней. Неестественное мрачное молчание резко диссонировало с тем, что только что было в палате, с горячностью их обоих, распалённых до предела. От забурлившего в крови адреналина Эспера бросало то в жар, то в холод.

Его одинаково влекло ощущение опасности, исходящее от Райвена, и какое-то вселенское спокойствие, которого ему самому так не доставало. Иногда, очень редко, он мог чувствовать исходящую от Райвена энергию, её потоки словно резали воздух между ними, заряжали тот. Менялся сам фильтр восприятия. Райвен ловко обращался с такими тонкими материями, которые были недоступны ни глазу, ни здравому смыслу обычного человека.

— Я хочу размяться, — сказал Эспер, вдруг ощутив какой-то неясный порыв. Швы уже сняли, к тому же он вполне мог передвигаться сам.

Подставив своё плечо, Райвен помог встать и крепко обхватил его за талию. Грузно перенеся вес на здоровую ногу, Эспер распрямился и чуть размял плечевой пояс и спину, позволяя мышцам натянуться. О, да… поясница, как хорошо…

Мысленно он храбрился и пытался думать позитивно. Но как назло ничего такого не лезло в голову. Почти готов был напевать себе под нос, чтобы избавиться от всех этих дурацких мыслей.

Прихрамывая, побродил вокруг кресла-каталки — пару шагов вправо, пару влево. Через каких-то пару минут он начал исходить потом, тяжело опираясь на спутника.

Он боялся, что без регулярных тренировок мышцы одрябнут, тело ослабнет, он усохнет, станет вялым, превратится в жалкое подобие самого себя. Он старался не думать, что всё кончено, но это слово довлело над ним. Оно будто взяло над ним власть. О таком он не мог рассказать даже Райвену, который слушал всю ту чушь, что он нёс целую неделю.

На какой-то миг Райвен прижал его к себе, страхуя, в то же время жест вышел более интимным, как в тот раз, в заповеднике, когда Эспер едва не сверзился в лужу. Точно также его кольнуло током от чужой одежды. Под пижамную куртку закрадывался ветер, охлаждая разгоряченную кожу; пиджак Райвена был распахнут, его рубашка парусила. Они замерли на самом верху лестницы, Эспер видел, как ступеньки убегают у него из-под ног — на мгновение в глазах замельтешило. И тут он понял, что ноги в буквальном смысле его не держат. Плюхнулся обратно в свою коляску и укрылся пледом.

Внимание привлёк телефон, лежащий на коленях. Раздались крики дельфинов — сработал сигнал уведомления. С Шарлоттой они общались регулярно — девушка снова подменяла его на работе, пока он находился в больнице. Он просил её отчитываться обо всём. Она докладывала, как дела, просила совета или просто жаловалась на босса и пересказывала забавные ситуации. В конце сообщения он прикрепил сердечко. Шарлотта выручала его уже дважды; нужно было ей хотя бы пару билетов в кино подбросить в знак благодарности и купить её любимый торт-мороженое.

Райвен был сегодня неразговорчив — и это после того, как они оба дрочили со стонами и всхлипами. Его поведение настораживало. Когда Райвен вёл себя вот так замкнуто, становилось не по себе. Мужчина уже неделю с ним возился, ездил сюда после работы, проводил с ним время. Совсем не то, чем должна заниматься двухтысячелетняя муза. Ясное дело, что так долго продолжаться не может. После того, как доктор Аддерли попал в клинику, помнится, Райвен вообще переехал в другой город. Своим пребыванием в больнице он доставлял мужчине одни проблемы.

Он был согласен на выписку хоть сейчас, ему и так было неловко оттого, что родители платят за его лечение огромные деньги. Только дома он точно также бы метался в четырёх стенах, накручивая себя самого.

— Хотите, чтобы я выписался прямо сейчас?

На что Райвен спокойно заметил:

— Если ты готов — выписывайся, — заставив его сердце сжаться от разочарования. Ему вот совсем плевать? Может, стоит задержаться здесь ещё на неделю? Не дав ему как следует развить мысль, Райвен добавил: — Я хочу тебе кое-что показать.

— Да? И что же? — нехотя оживился он.

Райвен достал что-то из специальной сумки для вещей на спинке коляски и передал ему, только взяв в руки, Эспер сообразил, что это папка для документов.

— Загляни в папку.

У Эспера отлегло от сердца, вместе с тем он ощутил какой-то эмоциональный подъём. Райвен хотел с ним чем-то поделиться. Он совсем ненормальный, ещё минуту назад он дулся на Райвена за его холодность.

Эспер высвободил руки из-под пледа и щёлкнул застёжками папки. По весу та была совсем лёгкой. Мельком просмотрел содержимое и вытащил сразу несколько листов документов. Тут он едва не поперхнулся.

— Райвен, этот коттедж, он ваш! — он поспешно перебирал документы. — Всё-таки вы купили его!

Эспер был шокирован. Он не ожидал, что разговор зайдёт о доме. Приобретение недвижимости — серьёзный шаг.

— Да вы шутите! Нет, правда… — он недоверчиво покосился на Райвена.

У него, наверное, температура тела подскочила. Вдруг стало очень жарко.

— Ну вы даёте!

Аккуратно собрал листы и вложил в папку.

— Жаль, что мне нельзя алкоголь…

Райвен наконец не выдержал и усмехнулся.

Он всё продолжал восторгаться, никак не в состоянии умолкнуть. Мужчина подвёз каталку под липы.

— Я так понимаю, в ближайшие лет сто вы не собираетесь никуда переезжать?

— Не собираюсь, — согласился Райвен. — У меня есть недвижимость заграницей. Теперь будет дом здесь. Такое положение дел меня полностью устраивает. Пока я не намерен покидать Лондон, к тому же на нынешнем месте работы мне не нужно скрывать свой возраст.

Не удержавшись, Эспер чуть выдвинул из папки документы на дом, чтобы ещё раз убедиться, что зрение его не подводит. Теперь Райвен от него никуда не денется, не улетит, не исчезнет, всегда будет рядом.

— Переверни, — последовала просьба, и Эспер перевернул папку. — А теперь открой этот кармашек.

Потянув за молнию, он открыл тесный задний карман и просунул туда ладонь. Зазвенела связка ключей. На металлическом брелоке оказалась крошечная копия Эдди, прикольная такая, она должна была светиться в темноте. Эспер недоумённо разглядывал ключи, не понимая, для чего они нужны.

— Я хочу, чтобы ты переехал ко мне. Это ключи от дома и гаража.

Челюсть у него отпала как у шарнирной куклы.

Да вы, мать вашу, шутите!..

— Ради твоей безопасности. Я понял, что мне так будет проще, если ты будешь находиться рядом. Пока ещё перевезены не все вещи, твой компьютер доставят на днях. И твою одежду. Прости, в последние дни многое навалилось, я забываю, сколько всего необходимо, когда переезжаешь на новое место. Аренда у тебя оплачена до конца года, ты в любой момент можешь вернуться в студию. Кроме того, пока твоё бедро восстанавливается, тебе будет намного удобнее, если будет кому о тебе позаботиться.

Оказывается, Райвен мыслил далеко наперёд и давно принял решение о его переезде, подготовил даже ключи. Вопрос был решённый.

После того как дедушка уехал, он отдал ключ от студии Райвену, чтобы тот мог при необходимости привезти ему вещи в больницу. Но ему и в голову не могло прийти, что замыслил Райвен.

Поскольку самому было тяжело наклоняться, он вытянул руку, и Райвен подхватил её. Эспер сжал крепче его ладонь и мягко потянул на себя, вынуждая подойти ближе. Показалось забавным: ему было неловко оттого, что Райвен перебирал его одежду и бельё, но как он дрочил свой конец на глазах у мужчины — нет.

Райвен присел напротив него на корточки и откинул волосы с лица — ветер тут же подхватил их и снова растрепал. Замотанная бинтом нога нелепо выпирала из-под пледа. Мужчина очень бережно коснулся её и поправил плед.

— Я посчитал, что так будет правильно. Однако я всё же хочу спросить у тебя: ты согласен переехать ко мне? — с улыбкой на губах произнёс мужчина, глядя спокойно, не требуя взглядом ничего.

В груди защекотало, в голове вообще всё как-то спуталось.

Эспер рассматривал на ладони брелок с ключами. В душе при этом творился настоящий хаос. Внешнее спокойствие давалось ну очень тяжело. Эта связка с ключами была той самой высшей степенью доверия, которое ему оказывал Райвен, впуская в свою жизнь. Видя, что он разглядывает брелок, мужчина коснулся его лица и задумчиво произнёс:

— В Неаполиссе ты, видимо, хотел произвести на меня неизгладимое впечатление. Чтобы я не мог сосредоточиться ни на чём, кроме тебя.

Борясь с эмоциями, Эспер перевёл взгляд на здание одного из корпусов за спиной Райвена.

— У меня будет шанс произвести второе первое впечатление, — в ответ на что Райвен вздёрнул бровь.

Тот с заметным ожиданием глядел на него, чуть склонив голову, и Эспер, проглотив ком в горле, шутливо ударил мужчину по плечу сжатыми в кулак пальцами; он всё ещё не мог простить Райвену ту поездку в боксёрский клуб.

— Ты дерёшься сейчас? — у Райвена на лице отразилось искреннее удивление. — Вас, людей, иногда очень сложно понять, — он рассмеялся низким пробирающим смехом, и Эспер ощутил приятную дрожь в животе.

— Я согласен переехать прямо сейчас.