Ловкач. Часть 2

Глава XXX. Финал. Часть II (черновик)

Райвен выглядел уставшим, но невозмутимым. Без своей укладки, в простой хлопковой рубашке и брюках, рукава были закатаны до локтей, а запястья сковывали наручники. Верхние пуговицы были расстёгнуты, и Эспер заметил, что Райвен снял медальон и перстни.

Мужчина явился в комнату для встреч в сопровождении двух конвоиров, которые подвели его к стулу и отошли, только когда он сел и положил руки на стол. В комнате не было ни адвоката Райвена, ни мистера Абрамса — никого, только они вдвоём и охрана.

С момента ареста Райвена прошла ровно неделя, и всё это время Эспер находился под надзором. Ему была оказана немедленная медицинская помощь, хотя пустяковые царапины на ноге его сейчас интересовали меньше всего. Адвокату Райвена удалось согласовать его отъезд в Италию и подготовить всё необходимое для его перелёта. По прилёту в Рим правила ужесточились, Эсперу не разрешалось покидать номер. И только сегодня ему впервые было позволено увидеть Райвена. Он понятия не имел, ни что происходило за закрытыми дверями филиала в Риме, ни как себя чувствовал Райвен.

Тот невероятно хорошо владел собой. Сев за стол, несколько секунд Райвен молча смотрел на него. После чего бросил быстрый взгляд на конвоиров, и те, что само по себе удивительно, вышли за дверь, оставив их наедине.

— Они уходят, — заметил Эспер.

— Я дал огромную взятку, чтобы мы могли побыть вдвоём, — Райвен усмехнулся уголком рта. — У нас есть минут двадцать.

Между ними вместо привычного стекла была кованная ажурная решётка. Эспер протянул руку между узорных прутьев и коснулся ладоней Райвена. У него был перебинтован палец, на котором не хватало ногтя, левая рука была перевязана. Эспер испытал облегчение, узнав, что о мужчине было кому побеспокоиться.

— Ты в порядке? — Эспер не мог подавить волнение в голосе. Казалось, их вот-вот прервут.

Райвен кивнул.

— Благодаря тебе. Ты не единожды спас мне жизнь. И спасибо, что не подставился под пули.

При воспоминании о произошедшем в лесу в горле встал ком, и Эспер смог лишь выдавить:

— Как твоя рука?

— Я амбидекстр, — Райвен погладил тыльную сторону его ладони большими пальцами, — у меня ведь есть и вторая рука, — мужчина натянуто улыбнулся. — Я был неосторожен.

— Это не смешно. Ты мог погибнуть. Ты жив только потому, что на тебе был бронежилет!

— Она не убила бы меня. Не так. Хотя признаюсь, быть мышью в мышеловке мне не понравилось.

— Ты перестрелял тех людей в лесу. Ты просто их уложил. — Он был уверен, что первым выпустил пулю кто-то из эскорта Ферданы, но это не оправдывало поступка Райвена: он убил с десяток невинных людей. Если верить этой женщине, Райвен убил свою бывшую жену — от одной мысли об этом Эсперу становилось трудно дышать.

Ему нужно было убедиться кое в чём. Эспер касался руки Райвена, поглаживая светлые волосы на его предплечье, и тут слегка сдвинул ладонь. Якобы, чтобы дотронуться до бледного следа, оставленного наручниками на коже. Незаметно он нащупал бьющуюся жилку на запястье Райвена. Пульс не изменился, таким же тот был, когда мужчина спал, или читал газету, или смотрел с ним фильм. Пульс Райвена не изменился даже при упоминании перестрелки в лесу. Это просто непостижимо!

Вот, значит, какое настоящее лицо Райвена Дэвиса? Мужчину, казалось, нисколько не трогали чужие смерти. Людей ведь миллионы.

— Эспер, — Райвен опустил лицо, глядя на их сцепленные руки, — если я виноват, я понесу наказание.

Разумеется, ты виноват! Но зачем притворяться?! Почему ты остаёшься таким спокойным?!

Внутри столько накипело…

— Но это… — воскликнул Эспер и осёкся, его губы задрожали; ему было сложно сдержать эмоции. Он отвернулся. — Это ведь не ерунда. И ты понимаешь это. Так почему ты так равнодушен ко всему? — Эспер сглотнул, сдерживая слёзы, обвёл помещение и поймал задумчивый взгляд Райвена. — Там будет Фердана, или Александрина, мне плевать. Она хочет, чтобы ты получил высшую меру наказания. Я не собираюсь молчать! Она мне всё рассказала…

— Так, стоп, — прервал его Райвен. — А теперь остановись. Эспер, ты будешь молчать. Ты не скажешь ни слова. Ты понимаешь меня?

— Но…

— Мой адвокат должен был объяснить тебе правила. Ты можешь находиться в зале суда, только если будешь хранить молчание. Одно слово и тебя удалят из зала суда. Для всех — ты человек, который знал о моих планах, но действовал под моим влиянием, только благодаря некоторым лазейкам в законе, тебе позволено здесь находиться. Одно необдуманное слово с твоей стороны, и твоя участь будет не лучше, чем у Джоэла.

— Она убила Добролесну, или Добролесну убили по её приказу, но суть в том, что во всём обвинят тебя. Я должен рассказать…

— У тебя есть доказательства?

— Нет, но она сама мне об этом рассказала!.. Она натравила собак, чтобы те разорвали человека! Мистер Берч, наверняка, он всё видел! Он видел своих убийц и то, как тебе вкололи наркотики!.. Она и Чарли…

— Фердана — «древняя», такая же, как и я. Этот противник тебе не по зубам. Она сотрёт тебе память ещё в зале суда, попробуй ты открыть рот, или ты думаешь, она не предвидела такого развития событий? И никто об этом не узнает. Сейчас ты просто парень, который подвергся опасности из-за меня, — Фердана всё рассчитала: именно таким она хочет, чтобы суд увидел тебя. К тебе не возникнет вопросов, если ты не будешь сам их провоцировать.

— Но должен же быть какой-то способ вытащить тебя! У тебя должен быть самый лучший адвокат в мире!

— Эспер, я знаю наши законы, я сам их утвердил.

— И поэтому ты перестрелял её людей. Ты знал, что тебе грозит за это! Зачем… Я не понимаю, как ты… Господи!.. Чем тебе грозит всё это? Что за высшая мера?

Райвен слегка отвернул лицо и медленно облизал губы.

— Музу нельзя лишить её дара, но можно установить блок, своего рода, как мы блокируем вашу память. Только нам нельзя стереть память, но зато можно блокировать наши способности.

Горло перехватило спазмом, Эспер с трудом контролировал свой голос.

— Эти меры… их изобрёл ты?

— Да.

— Как это действует?

— С помощью инъекции. После этого муза теряет возможность использовать свои способности. Такой способ наказания применялся очень редко.

— Почему ты не рассказывал об этом? О том, кто ты на самом деле. Фердана даже ненавидит тебя за это.

— Это не совсем то, о чем я хотел бы говорить с тобой.

— Я не могу, — Эспер покачал головой, — они не сделают это с тобой. Я не хочу молчать. В конце концов, это просто глупо! Я ведь свидетель!

Плевать, что он обычный человек, а Фердана — могущественная муза, и ему никто не поверит без доказательств — своим молчанием он лишь добавит ещё пару гвоздей в крышку гроба Райвена. Всё дело в доказательствах. А Фердана, небось, насобирала их тьму!

Не мигая глядя ему в глаза, Райвен словно угадал его мысли.

— Эспер, не дай мне пожалеть, что я выбрал тебя. Ты никак не сможешь доказать свою правоту. За клевету против музы уровня наставника тебя ждёт мгновенное заключение под стражу. Это не тот случай, когда ты можешь высказывать что хочешь или даже ударить того, кто по твоему мнению не прав. Ты уже никогда не сможешь меня увидеть. Ты сделал для меня достаточно. Теперь просто наблюдай.

Наверное, дело не в умении читать мысли, а в том, что Райвен был прав. Эспер чувствовал, как ослабевает его самоуверенность. Он готов пожертвовать чем угодно, но не своей памятью. Он умрёт в тот же день, когда забудет Райвена. Ему было плевать, за что он любил Райвена. Райвен был волшебством в его жизни, он приоткрыл ему дверь в совершенно другой мир. Ему не нужен его прежний мир без Райвена!

— Мне сотрут память? — после колебания спросил он.

— Я постараюсь, чтобы мой адвокат не допустил этого. У тебя есть преимущество, мой адвокат расскажет тебе о нём.

— Но ты не уверен.

— Эспер, я не уверен, что тебе хватит здравого смысла прислушаться к моим словам. Сейчас моя жизнь висит на волоске, пожалуйста, сделай хотя бы раз, как я прошу. Считай это моим последним желанием.

Эспер вздрогнул и отстранился.

— Ты такой… — он ударил по кованой решётке. — Иногда я просто тебя ненавижу!

Райвен тоже убрал руки со стола, откинулся на спину стула, после чего неторопливо встал.

— Это не поражение, а препятствие. Попробуй рассмотреть ситуацию с такой позиции.

— Это не препятствие, а полный пиздец! — Эспер вцепился в чёртовы прутья так, что костяшки побелели, и уткнулся лбом в решётку. Кровь шумела в ушах, мешая сосредоточиться. Как же ему хотелось выбить из головы Райвена всю ту дурь, что засела там! Наконец сделав над собой усилие, он отстранился и с шумом втянул воздух. — Как ты додумался до всех этих правил… но ты не понимаешь простого: что я не могу просто смотреть и ничего не делать. Ты так плохо знаешь людей.

Эспер подошёл к перегородке и протянул руки в чугунные кольца, оперевшись на решётку. Райвен замер напротив. Сейчас между ними была только эта преграда.

— Я знаю тебя, поэтому призываю к молчанию. Будь сильным. Я полюбил тебя за смелость и упорство. Будь таким и сейчас со мной. Пожалуйста.

Вздох Райвена отозвался волнительной дрожью в его теле, и Эспер почувствовал, как тесно стало в джинсах. Внимательно следящие за ним глаза Райвена завораживали. В них была одна лишь неприкрытая страсть, обжигающий зной юга. Зрачки Райвена увеличились от возбуждения.

— Прости, сладкий, но музы, о которых ты слышал, только в легендах. — Казалось, мужчина сейчас произнёс какое-то древнее заклинание, от которого по телу прошлась волна дрожи и сбилось дыхание.

Райвен обхватил его протянутую ладонь и направил вниз. Его рука коснулась хлопковой рубашки, что была на мужчине. Направляя его ладонь, Райвен слегка задрал рубашку. Пальцы легли на плоский вздымающийся живот. Сдавленный трусами, член нетерпеливо шевельнулся; у Эспера вырвался какой-то невнятный тихий звук, похожий на стон.

Эспер опасливо покосился на двери, через которые охранники ввели Райвена.

Мужчина направил его ладонь ниже, за ремень брюк.

Всё тело бросило в жар. Подмышками выступил пот. Эспер приоткрыл рот. В следующее мгновение пальцы сомкнулись вокруг крепкого ствола.

Райвен запрокинул голову, его дыхание участилось.

Времени у них почти не осталось. Эспер быстро выдернул ремень на своих джинсах и дёрнул ширинку.

Руки Райвена были скованы, но это нисколько ему не мешало проделать то же самое за считанные секунды. Мужчина приспустил бельё, и Эспер увидел его уже налившийся член. Развернувшись спиной, Эспер завёл руки назад и с силой вцепился в решётку. Ягодицы прижались к холодному металлу, но в такой жаре это было блаженством.

Держась за решётку, Эспер обернулся через плечо.

Смочив пальцы слюной, Райвен прошёлся по стволу. Его член был идеально увлажнён. Эспер видел, как новая порция смазка выступает из уретры.

Райвен прижал головку к мышцам ануса и с упоительным сексуальным звуком мягко вошёл одним слитным движением. Толкнулся бёдрами, заставляя Эспера прикусить губу. У него сдавило грудь от восторга, он мечтал только о том, чтобы сюда никто не вошёл.

Без лубриканта, второпях, Райвен взял его грубо, вжимая в решётку до красных отметин на заднице. Марлевая повязка на правой ладони щекотала кожу.

Из горла вырывались длинные стоны удовольствия, сливаясь с голосом Райвена. Эспер сильнее прогибался в спине, клонясь вперёд, то и дело он запрокидывал голову и вскрикивал. Такой мощный и горячий член глубоко проникал в него, заставляя каждый раз хватать ртом воздух. Влажный порочный звук заставлял в мозгах всё вибрировать. По подбородку стекала слюна. Эспер без конца облизывал губы, всё яростнее насаживаясь на член Райвена.

Пока мужчина трахал его, он слышал звон наручников об ограждение. Райвен крепко держался за решётку, быстро толкаясь бёдрами навстречу. Красивое кованое ограждение едва слышно гудело от их резких толчков.

Он так соскучился по тем ощущениям, что дарил ему Райвен, по его громким стонам, по его горячему твёрдому члену глубоко внутри и умелым рукам, скользящим по вспотевшей коже. Эспер отказывался верить, что всё происходит в последний раз.

Райвен трахал его зад с каким-то остервенением, вышибая у него глухие прерывистые всхлипы.

На несколько секунд Эспер прижался спиной к решётке, ощущая, как член Райвена пульсирует внутри. От остроты ощущений и собственной безбашенности у него словно затмило разум. Он никогда так не хотел Райвена, как сейчас.

Эспер застонал, чувствуя, как горячая сперма Райвена наполняет его.

Он был готов кончить.

— Не смей! — прохрипел Райвен сквозь зубы. — Развернись!

Эспер повиновался. Он вцепился в решётку повыше, ухватившись пальцами за металлический узор, и прижался бёдрами. Райвен опустился на колени и припал губами к покрасневшей головке его члена. Жадно взяв его ртом, принялся высасывать его сперму. У Эспера закатились глаза, вместо стона облегчения у него вырвался всхлип. Он запрокинул голову, содрогаясь всем телом от резкого всепоглощающего удовольствия.

Руки дрожали от напряжения, колени подгибались. Эспер крепче ухватился за решётку, глубже проникая членом в горячий податливый рот.

— Райвен… — возбуждённо выдохнул он. Забыв на мгновение, кто он и где он. Он будто пребывал в трансе. Единственное, что он никак не мог забыть — без этого мужчины его жизнь оборвётся.

Райвен мягко отстранился, всё ещё держа его член у основания, после чего начисто облизал головку. От вида покрасневших влажных губ новая волна дрожи прошлась по телу.

Сейчас было слышно только их прерывистое хриплое дыхание. Между ног было неприятно влажно; по пояснице стекал пот.

Эспер привалился взмокшим лбом к холодным завитушкам, он по-прежнему держался за решётку, словно боясь утратить опору. Райвен накрыл его ладонь своими руками и выдавил усталую улыбку.

Эспер не сводил глаз с мужчины, желая, чтобы его лицо отпечаталось на сетчатке. Он просто был не в состоянии наглядеться.

— Ты увидишь меня на суде, — приободрил его Райвен.

Эспер словно только сейчас услышал, как тикают часы на стене.

Оба понимали, что их время истекло.

Райвен наклонился вперёд, отыскал его губы и жарко впился поцелуем. Губы Райвена оказались солоноватыми и такими невероятно мягкими. Они приникали друг к другу ртами, целуясь через решётку, упоённо, забыв о времени, об остальном мире. Тяжело дыша, отрываясь на мгновение, чтобы заглянуть друг другу в глаза.

За стеной раздались шаги, и Райвен в последний раз приник к его губам своими, жадно раздвигая их языком и завладевая его ртом.

Судебное разбирательство было назначено на воскресенье. Сразу после заседания суда Эспера сопроводят в гостиницу, после чего доставят в аэропорт. То, что завтра нужно было возвращаться к работе, как ни в чём не бывало, причиняло такую острую боль, что он не мог дышать. Вероятней всего, мистеру Дошу и остальным свидетелям, сотрут память ещё сегодня, до восхода солнца. Его босс не будет помнить о Райвене ничего, воспоминания будут изменены, а соучастником сделки и единственным наследником «Безбрежного леса» окажется внук мистера Финча. Этот и ещё десятки вариантов приходили в голову Эспера. Всем свидетелям из Неаполисса прочистят мозги, а смерти Добролесны и мистера Берча спишут на нападение собак. Самих собак будут искать долго и естественно никогда не найдут.

Всё происходящее напоминало галлюциногенный бред, Эспер был готов на что угодно, даже на то, чтобы сесть вместе с Райвеном в тюрьму, но только чтобы прекратилось всё это. Те несколько дней, что он провёл в своём номере в Риме в ожидании суда, выжали из него все соки. Он почти ничего не ел, не спал. Он мог покидать номер только под наблюдением, все его звонки прослушивались, вся почта проходила проверку, в конце концов, он перестал пользоваться ноутбуком и планшетом, а телефона у него и так не было. Мистер Дош был в курсе, что он полетел в Рим, но деталей Эспер разглашать не мог.

В воскресенье его доставили в здание суда. Высоченные потолки и массивные двойные двери, окна с цветными витражами, мозаика на полу и расписные потолки, колонны, низкие тяжёлые люстры и светлые галереи — Эсперу показалось, что он попал во дворец одного из знатных итальянских родов, вернувшись на несколько веков назад. Не так он представлял себе здание, где будет проходить судебное заседание.

Фердану он не видел со дня ареста Райвена. Столкнулись они случайно, в одном из коридоров. Он шёл в сопровождении переводчика и адвоката Райвена, когда увидел женщину, из-за которой начался весь этот кошмар.

Стук её каблуков отдавался от паркетного пола. В фисташковом, свободно сидящем брючном костюме, с распущенными волосами и сдержанным макияжем — теперь он мог рассмотреть её вблизи, без живого щита из людей с автоматами. В руках у неё был клатч с цепочкой. Невысокая, стройная, она могла бы сойти за человека, но под маской из кожи скрывалась какая-то совсем иная порода. Чужеродная и очень древняя. Это была тварь, укравшая человеческую личину.

С ней было трое: видимо, адвокат и ещё двое мужчин. Были её спутники музами или людьми — понять он не мог.

При виде женщины Эспер невольно сжал кулаки, ногти впились в кожу. Его челюсти сжались. Он готов был наброситься на Фердану. Она испортила жизнь ему и Райвену и продолжала отравлять одним своим существованием. Сам звук её шагов невольно приближал неотвратимый финал.

Она прошла мимо, похоже, не заметив его. Сосредоточенная на своём женщина просто не обращала внимания на окружающих.

Не успев обдумать свои действия, Эспер направился за ней.

— Подожди! — окликнул он, задыхаясь от злости.

Фердана что-то быстро сказала по-итальянски своим спутникам и развернулась к нему, дав себя нагнать. Мужчины прошли вперёд и вскоре скрылись за поворотом коридора, с ней остался лишь один громила, загорелый до черноты, судя по всему, личный телохранитель.

— Мистер Бауэрман, вы почтили суд своим присутствием? — её удивление было наигранным, она даже не пыталась это скрыть. — Как вам Рим? Вы впервые заграницей, я права?

На его плечо легка рука адвоката Райвена, мистера Гвидиче, но Эспер никак не отреагировал. А он не мог пошевелиться, стоял и смотрел на своего врага.

— Мистер Бауэрман, мы теряем время, — напомнила Фердана. Она перехватила клатч и повесила тот на плечо.

Женщина сделала знак адвокату, и тот, отпустив его, сделал шаг назад.

— Всё в порядке, на пару слов.

Мистер Гвидиче, окинув его хмурым взглядом, оставил их с Ферданой вдвоём.

Эспер понимал, что сейчас у него развязаны руки, он мог причинить боль этой гадюке, но не мог себе даже вообразить последствий.

— Так что ты хотел мне сказать? Ты не имеешь права голоса на суде, поэтому скажи всё, что хочешь, сейчас. Я запомню, клянусь, — в её словах не было места шуткам, она говорила предельно серьёзно. Что ему показалось странным — в ней не было надменности, она не упивалась моментом и чужой болью.

— Что ему грозит?

Она поджала губы, после чего втянула воздух носом и произнесла:

— Моя сторона будет настаивать на инъекции. Ты ведь знаешь, что это такое? В лучшем случае пожизненное заключение в камере строгого режима без разрешения свиданий. Эспер, пойми, он опасен. Для таких, как ты, особенно. Я плохо его обучила, тут я признаю свою вину. Ради своих целей он способен извести сотни людей.

— Я не верю.

— Меня не интересует твоя вера.

— Вы — убийца!

— Я убила лишь немногих, чтобы прекратить всё это, а он уничтожил в разы больше невинных, свёл с ума, и закон всегда был на его стороне, потому что он сам закон. Каждому действию есть противодействие. Его последний подопечный прямое подтверждение моим словам. Это сложная реакция организма на насильственное очищение памяти, и она может быть абсолютно непредсказуема.

— Но это же просто бред!

Она опустила голову, пригладив волосы, снова вскинула подбородок и взглянула на него.

— Эспер, у него нет ни одного шанса уйти от правосудия.

— Я не понимаю…

— «Зачистка», потеря памяти, контракт, музы и подопечные…

— Что вы хотите…

— Он был рождён в начале этой эры. Все эти законы, правила — все их придумал он. Тот Райвен, которого ты думал, что знаешь. Он изобрёл систему, позволяющую стирать людям память и не чувствовать за это никакой вины. Мы сотни лет жили по тем правилам, которые придумал он.

Сердце бешено колотилось в груди. Эспер сделал глубокий вдох.

— Он всегда был лидером, другие мои воспитанники пребывали в его тени. Получив медальон Мануила, он получил доступ к управлению. Он спроектировал свод правил и наказаний. Его способности даровали ему почти неограниченную власть. В средние века он творил, что хотел. Могла ли я знать, что он станет таким? А теперь он попался в свою же ловушку. Он будет осуждён согласно уставу своих же законов. Он был первым, кто массово стёр память. Кто приказал наказывать людей за неподчинение. Многие десятки лет он мнил себя богом. Он способен стирать память наследий, изменять даже генетический код. Нашей чётко продуманной системой мы обязаны ему. Боги даровали ему часть своей силы. Он — основа всего. Он не говорил тебе об этом, ведь так? Есть ещё кое-что, что он утаил от тебя. — Она переступила с ноги на ногу, устав стоять на каблуках, и медленно обвела взглядом коридор за его спиной, собираясь с мыслями. — Благодаря своим методам, он обратил в ничто жизнь многих муз. Эта его разработка с закодированием способностей… После неё муза становится растением. Безвольным, слабым и бесполезным. Он ведь не открыл тебе эту страшную тайну? По глазам вижу, что нет.

Эспер моргнул, словно всё то время, пока она говорила, был под воздействием морока.

— Есть ещё, куда, как по мне, так более гуманная мера для таких, как он. Это одна из высших мер наказания для муз или для людей, совершивших насилие против музы. Смертельная инъекция. Игла вводится в височную долю, смерть наступает мгновенно.

— Нет, всё не так, — покачал он головой, не веря. Его губы дрогнули. Нет, это не так. Это не правда. — Он не виноват, что… От него не зависит… Он хотел защитить муз и создать систему против хаоса, — Эспер аж начал заикаться от волнения.

Она склонила голову набок.

— Ты совсем запутался. Мне жаль тебя, — констатировала Фердана, наблюдая за его лицом. — Самое лучшее, что может теперь с тобой произойти, это то, что ты завтра на утро ничего не вспомнишь. Ни об этом месте, ни о музах, ни о Райвене.

— Тогда вам следовало убить его сразу, — с пеной у рта выкрикивал Эспер, — когда в тоннели сработал чёртов датчик движения! Вам нужно было взорвать этот грёбаный туннель!

— Я много лет готовилась к этому дню, моё терпение безгранично. Эти меры необходимы. Я хочу как лучше. Его время прошло.

Нет, нет, нет, это какой-то бред! Это же просто дичь!

У него начался приступ ярости. Кажется, он кричал что-то. Он не осознавал себя, не понимал, что делает. Он мог дотянуться до Ферданы, всё, что их разделяло — несколько футов. Пальцы сводило от неконтролируемого желания сомкнуть пальцы на её горле.

Райвен либо умрёт, либо утратит интеллект, станет растением. А он всё забудет, проснётся и не вспомнит несколько месяцев своей жизни. Его воспоминания будут изменены. Это будет уже не его жизнь. В ней не будет Райвена.

Он вырывался из рук, его тянули назад, что-то втолковывали. Он не понимал ни слова.

Нет, Господи! Всё это снится! То, что она говорит, не может быть правдой!

Он не знал, что ему делать. Он выкрикивал угрозы, ругательства. На глазах стояли слёзы. Он пытался избавиться от хватки, сопротивляясь изо всех сил. Мистер Гвидиче тряс его за плечи.

— Эспер! Приди же в себя!

— Вы всё подстроили! Это вы — убийца!

— Успокойся немедленно! Возьми себя в руки!

Фердана исчезла. Сквозь багровую пелену перед глазами он увидел сотрудника охраны.

— Cosa sta succedendo qui? [Что здесь происходит?]

Эспер всё ещё выкрикивал обвинения в пустоту. Увещевания Райвена, его предупреждения — всё повылетало из головы.

Мистер Гвидиче силой оттащил его назад и, обхватив за плечи, быстро повёл по коридору в обратном направлении. Переводчик, видимо, остался ждать их в холле.

На время пребывания в Риме Райвен перепоручил Эспера заботам своего адвоката, пытаясь оградить его от бед. Таким образом, мистер Гвидиче превратился в его личного надзирателя.

Мужчина завёл Эспера в небольшое помещение, похожее на комнату ожидания для состоятельных посетителей, и усадил в мягкое кресло, обитое атласом. Рядом оказался стол, покрытый узором. Вся мебель в комнате имела резные ножки, всякие завитушки и элементы росписи. Окна были распахнуты настежь, и Эспер ощутил прикосновение тёплого ветра. Соображения приличия обязали его надеть сорочку с галстуком и пиджак, но большую часть времени из-за ужасной жары носил тот в руках, сейчас он просто отложил пиджак на свободное кресло и откинулся на мягкую спинку.

С безупречной щетиной, в дорогом костюме, широкоплечий, высокий — мистер Гвидиче умел производить впечатление. Спустив пар, Эспер утих. Он понимал, что от этого человека зависит теперь очень многое, невольно Эспер присматривался к итальянцу. Его интересовало только то, насколько хороший тот адвокат и сумеет ли защитить своего подопечного.

— Я попросил принести успокаивающий чай. Примешь для своего и моего успокоения.

Эсперу ничего не оставалось, как выполнить указание. Вскоре в комнату зашла девушка с подносом и аккуратно опустила тот на стол.

— Вы тоже будете? — спросил он, наблюдая, как мистер Гвидиче разливает тёмный чай в чашки.

— Чтобы ты не подумал, что здесь тебя хотят отравить, — отозвался мужчина, выставляя перед ним чашку с блюдцем. Настоящий итальянский сервиз. На фарфоре какие-то ангелы, оливковые деревья, мадонны. Эспер был не удивлён.

Эспер пригляделся: в обеих чашках плавали финики. Это тоже для успокоения нервов? В кино яд обычно содержался именно в них.

— Не высовывайся и сиди тихо, — повторил мистер Гвидиче. Эспер помнил его по встрече в ресторане. С ним Райвен говорил об исчезновении Деланей, к сожалению, воспоминания были ещё слишком свежи. — За малейшее нарушение дисциплины тебя выгонят из зала. Я знаю, у тебя есть, что сказать, но защита — это моя работа. Позволь разбираться со всем мне. Рядом с тобой будет сидеть переводчик, ты ничего не упустишь, не переживай. — Эспер уже и забыл, что находится в другой стране. После перелёта у него не было возможности посмотреть окрестности, почти всё время он провёл в гостинице под охраной.

— А теперь пей, будь добр, — мужчина кивком указал на его чай. Эспер молча взял чашку с блюдца. Настой оказался приятным, даже сладким, с медовыми нотами.

— Яд не горчит?

— Очень смешно. У вас такое же чувство юмора, как у него. — Эспер измучился в жарком климате, поэтому, чтобы унять жажду, выпил всё в несколько глотков. Он не был настроен сидеть тут и гонять чаи с иностранцем.

Мужчина усмехнулся и пригубил свой чай.

— Ты разговаривал с ним, просто делай, как он сказал.

На всякий случай Эспер решил уточнить:

— Я же не усну после вашего чая?

— Я бы этого не допустил. А теперь по делу. Буквально пять минут и мы встанем и пойдём в зал суда. Мне ещё нужно подготовиться.

— Извините, что отвлекаю вас, сэр.

— Да нет, отчего же. Ты присутствуешь при историческом событии.

В разговорах наедине акцент мистера Гвидиче был более выражен, но за несколько дней общения Эспер научился не обращать на него внимания. Неудивительно, что Райвен выбрал себе адвоката из числа итальянцев, лучше знавших законы и порядки своей страны.

— Настоящая родина моего подзащитного не здесь, но в данное время он находится под юрисдикцией департамента управления в Риме.

Эспер кивнул, он знал об этом. Именно по этой причине суд над Райвеном проходил в Италии.

Насколько Эспер успел понять, департамент управления по обеспечению порядка в сообществе муз стоял на ступень выше совета директоров, но Райвен имел настолько высокую позицию в этой стране, что его мог судить только Высший суд, состоящий из Верховного судьи и судей более низкого ранга. Остальные присутствующие на заседании — члены департамента и британский совет директоров, в том числе предшественник главы — Джозеф Абрамс. В зал суда не допускалась даже сестра Райвена и его заместитель, мистер Вуд. Лишь один Эспер удостоился такой чести, и он мог всё испортить единственным неосторожным словом.

Отогнув манжету, мистер Гвидиче взглянул на часы на своём запястье.

— Может быть, у тебя ещё есть вопросы?

Горло сдавило, язык отказывался подчиняться, с невероятным трудом Эспер заставил себя произнести эти слова:

— Что произошло с миссис Аддерли? — он жадно всматривался в лицо собеседника, пытаясь прочесть ответ.

— Послушай, — мистер Гвидиче поднял кисть, выставив ребром ладони, — есть ряд обстоятельств…

— Я хочу знать, вы сможете защитить вашего подзащитного в том случае, если он виновен?

Мужчина накрыл рот и потёр подбородок.

— Он убил её, верно? — задал давно мучающий его вопрос. — Но почему?

У них было слишком мало времени. Мало времени, чтобы подготовиться, чтобы выстроить защитную линию. Фердана рассчитывала провести быстрый суд.

В дверях показалась девушка, принёсшая им чай, и что-то отрывисто произнесла, обращаясь к мистеру Гвидиче. В руках девушка держала в сложенном виде фиолетовую мантию, которую она передала адвокату. Тот встал и повернулся к Эсперу:

— Пойдём. Скоро начнётся заседание.

Эспера бросило в холодный пот; кадык дёрнулся.

— Подождите! Райвен сказал о моём преимуществе. Что это значит?

Уже направляясь к двери, адвокат вдруг остановился. Пару секунд он раздумывал над ответом.

— Судья не тронет тебя, по крайней мере, до того момента, пока ты хранишь молчание. Ты спас жизнь музе, даже пускай, этой музой был преступник, — ты совершил благое дело, как это не парадоксально.

Эспер вышел из комнаты и преодолел коридор на ватных ногах, те просто отказывались идти. В голове нарастал шум. Во рту появился неприятный привкус горечи.

Волнение и страх затопили всё. Он сглатывал вязкую слюну. На лбу выступила испарина. Он молил только об одном, чтобы всё это закончилось.

Но всё только начиналось.

Невероятно высокие старинные двери зала суда были гостеприимно распахнуты. Проход устилала ковровая дорожка, скрадывая звуки шагов. Эспер шёл следом за мистером Гвидиче и переводчиком, почти не чувствуя своего тела. Потолок был так высок, что пришлось сильно запрокинуть голову, чтобы рассмотреть художественную роспись.

В глазах вдруг потемнело, и Эспер опустил лицо. Невольно отметил, что в зале находится охрана, установленная по периметру зала, также у входа и рядом с местом подсудимого. Здесь оказалось довольно прохладно, кондиционированный воздух и необычайно высокие потолки заставляли кожу покрыться мурашками.

В глаза сразу бросилась двухуровневая судейская трибуна, во главе которой находился Верховный судья, ниже, в отдельной ложе, заседали судьи рангом попроще; перед каждым на столе был установлен микрофон. Дорогие породы дерева, отделка бархатом и парчой — все эти изыски создавали ещё более гнетущую атмосферу. Словно очень дорогие похороны.

Сердце набатом стучало в груди, отдаваясь болью в висках. Беспокойно оглядывая помещение, Эспер искал лишь одно лицо. Всё остальное не имело значения.

В центре зала располагался богато украшенный постамент с подиумом для выступления. Вокруг возвышались ряды трибун, но заполнена была лишь малая часть. Во всём зале оказалось не больше сорока человек — участников процесса плюс охрана. Для Райвена было отведено особое место — в ложе напротив судейской трибуны было установлено два кресла и стол.

В окружении высоченных трибун, расположенных полукругом, Эспер невольно ощутил себя муравьём, пришедшим на пир к великанам. Его окружало просто какое-то невероятное количество алых и фиолетовых мантий — все судьи, весь департамент были облачены в них. Эспер не был уверен: правильно называть этот цвет алым или пурпурным — даже на Райвене прямо поверх костюма на плечи была наброшена яркая мантия.

Мистер Гвидиче, проводив Эспера на его место, направился к судейской трибуне. На скамьях за его спиной рассаживались другие участники суда. Сердце забилось с удвоенной силой, когда он понял, что его окружают члены британского совета. Он рассчитывал, что в лучшем случае будет сидеть в самом дальнем конце зала, у выхода.

Райвен выглядел сегодня заметно лучше, и хоть с такого расстояния Эспер не мог разглядеть выражение его глаз, по манере держаться и выпрямленной спине он догадывался, что мужчина не испытывает страха. Райвен облачился в один из своих любимых чёрных дизайнерских костюмов и белоснежную рубашку чёрными вставками по бокам. Медальона с тёмной эмалью, украшенной золотом и драгоценными камнями, на нём не было. Запястья по-прежнему сковывали наручники; Райвен опустил руки на колени и переплёл пальцы.

Эспер довольно быстро разобрался в рассадке участников суда. Фердана со своим адвокатом сидела в другой части зала, в одном ряду с ней находились предатели из британского совета директоров. Теперь он мог рассмотреть лицо каждого. Их было пятеро, тогда, во время облавы, он видел далеко не всех. Ещё Верховный судья на своём почётном месте и около десяти человек из департамента управления. Трое других судей в пурпурных мантиях заседали в отдельной ложе.

Остальные, кто смог прибыть, в том числе и женщина-директор из британского совета — союзники Райвена.

Зал был настолько велик, что Эспер пожалел, что у него нет бинокля. Его место было дальше всего от Райвена. Он весь извертелся, пока смог оглядеть всех.

Мистер Гвидиче недолго о чём-то переговаривался с судьями, а затем поднялся в ложу и занял место рядом с подзащитным.

Началось заседание. Эспер слушал переводчика через слово. Он неотрывно смотрел на Райвена. От подсудимого пока не требовалось признаний, и Райвен хранил молчание. Эспер ожидал, что тот выдаст себя жестом, резким движением, но мужчина был удивительно хладнокровен.

Обвинение высказало доводы в пользу блокировки способностей Райвена и его полной изоляции. Дважды выступила Фердана, обращаясь непосредственно к судье и членам департамента. Она требовала немедленного заключения Райвена и самых суровых мер наказания.

Его обвиняли в устроении перестрелки и гибели людей, а также в попытке побега.

Дрожащей рукой Эспер открыл бутылку с водой и поднёс ко рту. Его начало колотить, пришлось обхватить себя за плечи.

Первым свидетелем со стороны защиты стал Питер Грин, подтвердивший у Райвена наличие фобии. Данное обстоятельство заставило суд усомниться, что подсудимый был способен на убийство мистера Берча, совершённое в одном из отсеков управления в подвале особняка. У защиты и обвинения вышел конфликт на почве фобии Райвена. Суд пришёл к тому, что тот не мог запереть сам себя в ангаре. Но как бы там ни было, это не умаляло вину Райвена.

Следом обвинение вызвало мистера Данкли. Переводчик повторял слова каждого на итальянском.

Живя по соседству, Чарли Данкли имел возможность наблюдать за Райвеном с самого его переезда в Лондон. Эспер был уверен: это он во всём помогал Фердане.

Слово взял адвокат Ферданы. Он умело расставлял сети, надеясь, поймать туда всех членов департамента управления. По его словам, Райвен убил свою помощницу, бросив её тело в шахту лифта. Мисс Лорак было известно о смерти Деланей Аддерли, по этой причине Райвен решил от неё избавиться, он спланировал убийство своей помощницы, и момент выбрал, когда оба будут в отъезде, в Неаполиссе. Затем натравил охотничьих псов на мистера Берча, занимавшегося поломкой лифта в подвале особняка. После чего при попытке его задержать он перестрелял группу захвата и скрылся. Для изучения суду было передано ружьё и пистолет с отпечатками пальцев Райвена. Кроме этого в деле фигурировало множество фото и видеоматериалов, отснятых бог знает когда, и представленных на огромном экране в зале суда.

Департамент принялся усиленно спорить между собой.

Когда разговор коснулся событий днём раньше и смерти Добролесны, Эспер не выдержал. Крик протеста вырвался против воли.

— Ещё слово, и, синьор Буэрман, вы покинете эти стены, — на ломаном английском произнёс Верховный судья.

Обвинение приложило к материалам дела досье на помощницу генерального директора.

По версии обвинения Добролесна сама направила Райвену Дэвису картину, чтобы вызвать у своего начальника сомнения и страх. Она вела слишком много важных документов и владела информацией, которая могла скомпрометировать главу компании. У Райвена вырисовывался мотив для её убийства. По версии обвинения женщина работала на два лагеря: на своего бывшего начальника, предыдущего главу «D.S. Group», мистера Абрамса, сливая важную информацию в Рим, и на Райвена Дэвиса. Это было серьёзное заявление, и судьи принялись совещаться. На некоторое время в зале воцарился хаос. Была масса недовольных, суду требовались доказательства.

— Признаёте ли вы свою вину, подсудимый? — обратился к Райвену один из судей.

— Нет, не признаю, — невозмутимо отозвался Райвен по-итальянски, и вокруг снова поднялся гул.

Затем выступил мистер Финниган, смотритель особняка и лесопилки «Безбрежный лес», выкупленной фирмой «Дош». Он убедил суд, что мистер Дэвис находился с ним в момент смерти Добролесны Лорак. Они решали вопрос вывоза картины, которую Фердана выкупила на аукционе несколько лет назад и позже отправила главе фирмы «D.S. Group».

Эспер сдавил голову руками. Фердана сошла с ума. Насколько же вероломной могла быть эта женщина!

Про него было сказано мало, только то, что Райвен подверг его жизнь опасности. Мистер Данкли внёс свою лепту, раскрыв всем детали их общения. Райвена обвиняли в умышленном совращении и запугивании Эспера. Теперь суд и все присутствующие были в курсе их близких отношений с подсудимым. Обвинению даже удалось представить факты их давнего знакомства, когда Райвен едва не погиб в автокатастрофе.

— Ваша честь, — вмешался мистер Гвидиче, — на моего подзащитного пытались оказать давление, воздействовав на него через другого человека. Вовлечение невинного, как это известно, строго недопустимо и карается законом. Мистер Бауэрман пострадал в подвале особняка и подвергся нападению во время Чемпионата по плаванию, и это лишь немногое! Мой подзащитный виновен лишь в том, что рисковал собственной жизнью, чтобы защитить жизнь человека. Жизнь музы бесценна, и мы все это с вами знаем, и, несмотря на это, Райвен Дэвис неоднократно пренебрегал данным правилом.

Судья сделал адвокату Райвена замечание и попросил впредь ждать своей очереди, чтобы выступить.

Мистер Гвидиче прикладывал все усилия, какие только мог, чтобы вытащить Райвена из этого болота. Защита опровергла большинство обвинений, ловко обойдя щекотливую тему. Но эта победа была лишь каплей в море.

С каждой минутой Фердана выглядела всё более довольной. Судьи мрачнели. Гул в помещении почти не прекращался. Верховному судье неоднократно приходилось восстанавливать тишину в зале суда.

Деланей была убита с особой жестокостью. Женщина узнала о том, кем является Райвен, из материалов, оставленных её мужем. Пытаясь избавиться от свидетеля, который мог разоблачить его планы, Райвен Дэвис немедленно расправился с Деланей. Материалы так и не были обнаружены.

В зал был вызван следующий свидетель со стороны обвинения. Тот самый «наблюдатель», о котором предупреждал в Манчестере Райвен. Предатель Модест Шоу. Он детально рассказал, что происходило на благотворительном приёме, описав все передвижения главы компании. Они слегка повздорили, и он решил отыскать Райвена после ужина. Он знал, где остановился его бывший коллега, и припарковался рядом с гостиницей. Он хотел минимум огласки и свидетелей, при этом он не слишком хорошо соображал. Вскоре Райвен покинул гостиницу и сел в такси, и тут открылись страшные факты. Дальнейшие действия Райвена настолько шокировали Шоу, что слова до сих пор давались ему с трудом. У обвинения было немало улик: пуля, застрявшая в стене спальни, обнаруженная при обыске дома, пистолет, из которого она была выпущена. Следы крови Деланей были обнаружены в здании резервуара рядом с океанариумом, кроме того поддельное приглашение в командировку, отправленное с одного из IP-адресов Райвена. Свидетель описал, что он слышал крики и шум борьбы в вечер субботы, видел, как Райвен затолкал Деланей Аддерли в машину. Мужчина проследил за ними, следуя на своём минивэне. По его словам, он находился внутри здания, когда Райвен сбросил миссис Аддерли в резервуар с белой акулой, после чего тот спустился по лестнице, забрал её туфли и скрылся. На вопрос судьи, почему он не попытался спасти миссис Аддерли, свидетель ответил, что появился слишком поздно, кроме того он сильно перебрал. Шоу клялся, что не проходило и дня, чтобы он не винил себя в случившимся.

Освещение воды было отключено в тот момент, но мужчина подтвердил, что видел кровь, слышал женские крики и видел акулье тело, кроме того он был свидетелем разговора преступника и жертвы. После чего всё затихло.

Обвинению удалось представить суду фрагменты платья как очередное доказательство, а также результаты экспертизы.

Эспер вцепился в деревянную спинку сиденья перед собой. Глаза застилала пелена, он почти не видел лица Райвена в тот момент.

Обвинение настаивало на применении смертельной инъекции за особо жестокое обращение с миссис Аддерли и сознательное нарушение всех мыслимых правил. Никаких послаблений здесь быть не могло.

У Эспера вырвался вздох.

— Нет, вы не можете, — он уже готов был сойти с трибуны, но тут его схватил за локоть переводчик.

— Сядь! Сядь.

Эспер не верил в происходящее. Это всё чей-то розыгрыш!

— Половина обвинений сфабрикована!

Райвен перехватил его взгляд, или ему только так показалось.

— Синьор Бауэрман, это уже второе замечание! — взревел Верховный судья, пунцовея.

— Вы не имеете права голоса, уймитесь, — напомнил ему переводчик, усаживая обратно на место на трибуне.

На мгновение небо и земля поменялись местами, Эспер понял, что начал ловить ртом воздух. Ему вдруг стало плохо, всё потемнело перед глазами. Эспер лёг головой на руки, переводчик похлопал его по спине, после чего протянул воду.

Судьи принялись совещаться, в зале поднялся тихий рокот. Верховный судья ударил молотком, предлагая взять слово защите.

Процесс шёл уже минут сорок, как мистер Гвидиче пригласил в зал третьего свидетеля со стороны защиты.

Послышался звук открываемых дверей.

В этот момент Райвен закинул ногу на ногу и, облокотившись на подлокотник кресла, коснулся пальцами губ. Эспер заметил мелькнувшую улыбку, или что это было — галлюцинация?

Почти за сорок минут Райвен не проронил ни слова, он словно вообще не участвовал в обсуждении, и только сейчас он оживился.

Эспер открыл, было, рот, да так и остался сидеть.

Как?!

Уверенно ступая по проходу в сопровождении сотрудника охраны, в зал суда вошла Деланей Аддерли.

Первым делом женщина поднялась в ложу к Райвену, при виде мужчины на её губах возникла сдержанная улыбка. Деланей встала рядом с креслом, в котором сидел подсудимый. Не обращая внимания на наручники, тот взял её ладонь в свою и поднёс к губам.

Мёртвая тишина взорвалась шквалом голосов. В зале поднялся такой оглушительный рокот, что Эспер не услышал своего переводчика.

— Тишина в зале суда! — раздался стук молотка. Эспер столько раз уже слышал эту фразу, что ему уже не требовался перевод.

Мистер Гвидиче предложил Деланей подняться на специально отведённое место для оратора.

Заговорил Верховный судья. Англоговорящий специалист начал синхронный перевод.

— Свидетель, клянётесь ли вы говорить только правду и ничего кроме правды? — суд обратился к Деланей, стоящую в центре зала за деревянной трибуной на возвышении.

— Клянусь, ваша честь.

— Синьора Аддерли, вам нужно предельно честно отвечать на мои вопросы. Вам всё понятно?

— Да, ваша честь.

Это какое-то наваждение!

Деланей была жива и невредима.

Фердана побледнела. Впервые Эспер видел её такой потрясённой и беспомощной. Эспер перевёл взгляд на Райвена. Тот выглядел невероятно довольным, свободно откинувшись на спинку кресла, тот слегка улыбался. Деланей стояла прямо перед ним в паре десятков футов; на ней был костюм, состоящий из жакета и юбки, волосы были гладко зачёсаны и убраны в пучок на затылке. Эспер видел её всего лишь раз, и уже забыл, насколько она была красивой женщиной.

Когда Деланей только вошла в зал, Фердана дёрнулась, собираясь вскочить с места, но её адвокат остановил её.

Всё происходящее означало только одно — Райвен не убивал Деланей Аддерли. За всем этим Эспер упустил главное. Только сейчас, когда судья заговорил, до него кое-что дошло. Раз Деланей здесь, на суде, она наверняка знала, что Райвен — муза. Но откуда?!

— Синьора Аддерли, вам была стёрта память?

— Да.

— Как вы узнали о том, что подсудимый отличается от обычных людей?

— Мой муж оставил для меня свой видеодневник, который он вёл с начала знакомства с… моим бывшим мужем. Льюис был уверен, что в будущем эти материалы смогут убедить меня в его правоте.

Гладкий чистый лоб Ферданы от напряжения изрезали морщины. Она вцепилась в деревянную спинку сиденья перед собой.

— Синьора Аддерли, о чём говорится в вышеупомянутом дневнике вашего супруга?

— Льюис составил план на тот случай, если с ним что-то случится. Этот план подробно изложен в его дневнике. Кроме того мой муж пытался меня предупредить.

— Предупредить о чём же? — Верховный судья подался вперёд.

— Предупредить, что Райвену Дэвису может потребоваться помощь. Он убеждал меня поверить ему, поверить в его слова о том, что, будто, мужчина, с которым у него заключён контракт, — муза. И что я уже знала об этом в прошлом. Что мы были женаты с мистером Дэвисом. И что он никогда не хотел причинить мне вреда. Я должна доверять ему. Мой муж просил поверить всему, что я услышу. И что Райвен Дэвис не будет иметь никакого отношения к тому, если что-то выйдет из-под контроля, и с моим мужем что-то случится. Он рассказал о принципе заключения и условиях договора между контрактором и музой. Убеждал, что всё это работает и что всё это правда. Райвен Дэвис вытащил его из тюрьмы и предложил сделку. В обмен на выполнение всех условий он дарует моему мужу вдохновение, гарантирует успех, а после выполнения всех обязательств, Райвен Дэвис сотрёт у него память. В том числе муза сотрёт память и у меня, поскольку я — жена Льюиса и его ближайшая родня. Он сказал, что я забуду своего первого мужа. Но когда я встречу его снова, чтобы я доверилась ему и ни в чём не сомневалась.

— Что ещё было в записи? В чём вы должны были помочь подсудимому?

— Раскрыть заговор и изобличить настоящих предателей. Райвен Дэвис стал главой «D.S. Group», чтобы раскрыть тех, кто пытался свергнуть его и навязать новые правила. Ему необходимо было самому стать членом совета директоров, чтобы открыть другим лица виновных. Весь план Льюиса и мистера Дэвиса был изложен на флешке, которую я получила спустя три месяца после несчастного случая с моим мужем от его доверенного. Я должна была немедленно связаться с Райвеном, если сама хотела выжить.

— Как ваш муж узнал, что с ним может произойти несчастный случай?

— Он — врач, исследователь. Он изучал годами принцип синхронизации музы с подопечным. А также он исследовал возможные последствия после разрыва этой связи. В том числе возможные расстройства сознания, усиление страхов и прочее. Всё это есть на флешке. Он записал всё это, чтобы я не считала его сумасшедшим, но я хочу предоставить флешку вам как доказательство невиновности Райвена Дэвиса.

Со своего места поднялся мистер Гвидиче, он поднял руку с флешкой, чтобы весь зал мог лично убедиться в существовании этих доказательств, и направился через зал к судьям, сидящим в нижней ложе в своих пурпурных мантиях.

— Что было потом? — Верховный судья подпёр скрещенными пальцами подбородок и приложил крупные перстни к губам.

— Из слов Льюиса я узнала о том, что Райвен Дэвис был моим первым мужем. И он — единственный, кто сможет меня защитить. Так как я владела информацией, раскрывающей заговор… — Деланей судорожно сглотнула и остановилась.

— Пожалуйста, продолжайте.

— Я была мишенью. Райвен давно выслеживал заговорщиков и предвидел, что меня могут попытаться убить из-за этой флешки. Мою память могли просто стереть, но Райвен сомневался, что преступник этим удовлетворится. Ведь те, кто давно мечтал сместить Райвена, только и ждали, когда он совершит крупную ошибку. Убив меня, они подставят его. Обо всём этом Льюис предупреждал меня, и поэтому я согласилась. Я должна была защитить себя и дочь. Всё, о ком, я могла думать в тот момент, это моя дочь, Камилла. Я хотела помочь Райвену всё это прекратить. Я его не помнила, но я верила своему мужу. Именно Райвен познакомил нас с Льюисом, ему я обязана этим браком и всем тем, что я сейчас имею. — Пока она говорила, в зале стояла нереальная тишина, казалось, было слышно, как гудит камень под напором жары.

— Но как вам удалось избежать нападения акулы? — Судья приподнял седую бровь. — Насколько было известно суду, подсудимый самолично столкнул вас в резервуар с белой акулой.

— Он знал, что и за ним, и за мной приставлены наблюдатели. Чтобы встретиться со мной, он приехал в Манчестер. Наша встреча должна была состояться на благотворительном вечере. Райвен спланировал моё исчезновение и выслал мне письмо с приглашением в командировку. Я могла бы бежать, но тогда жизнь моей дочери и моя собственная были бы под угрозой.

— А где в этот момент была ваша дочь?

— Дедушка на время забрал Камиллу к себе. Райвен предоставил им охрану. Мой бывший муж боялся, что он не успеет, и за мной придут ещё раньше. Я была важным свидетелем и помехой. На вечере он дал мне знать, что всё идёт как надо, и чтобы я была готова. На мне был жучок, я знала об этом, его прикрепил мистер Шоу, так мы и вычислили наблюдателя. Обо всём, о чём мы говорили, сразу же становилось известно преступнику. Этот жучок оставался на моей одежде до тех пор, пока это было необходимо.

— Как же вы общались, если не могли разговаривать вслух? — уточнил «правый», как его прозвал про себя Эспер, весь изрезанный морщинами старик-судья.

— Мы оба владеем азбукой Морзе. Райвен научил меня ей, когда мы были женаты, я помню её до сих пор. Ему достаточно было прикоснуться к моей ладони. Когда тем же вечером Райвен приехал за мной, мы изобразили борьбу, после чего он отвёз меня к резервуару. Мы оговорили все детали заранее. Райвен был уверен, что его план сработает. Он просил меня не бояться. Акуле был введён препарат, временно погрузивший её в сон. Внутри резервуар был разделён решёткой, которую подняли, чтобы я могла выбраться. Мне помог аквалангист. Аудиозапись с нападением акулы, кровь — это было представление, рассчитанное вызвать у преступника уверенность, что Райвен убил меня своими же руками. За мной следили, в тот день меня должны были убить. Есть записи, доказывающие, что в вечер после приёма мистер Шоу не был пьян, как он утверждает, а в бардачке арендованного им минивэна находился его собственный пистолет, из которого он собирался меня застрелить. Только благодаря Райвену я всё ещё жива.

— Почему вы сразу не обратились в полицию, синьора Аддерли? — уточнил Верховный судья.

— Райвен просил не привлекать внимания.

— И вы верили ему во всём?

— Я верила своему мужу. А Льюис был убеждён, что только Райвен способен защитить меня и Камиллу.

— Когда вам удалось выбраться из резервуара, что было дальше?

— У меня был билет на самолёт до Рима. Райвен приготовил всё для нашего побега и помог нам с дочерью вылететь из страны. Ему необходимо было время, чтобы завершить начатое, а до тех пор мы с Камиллой были надёжно спрятаны у него на вилле.

— Вы очень смелая женщина, синьора Аддерли, — доверить свою и жизнь дочери малознакомому человеку.

В этот момент Деланей обернулась и бросила взгляд на Райвена, всё время не сводившего с неё глаз. Словно было что-то ещё, но Эспер никак не мог понять, что. Нечто, заставившее эту женщину поверить «малознакомому человеку», как выразился судья.

— Вы ведь совсем не помните его, — закинул удочку судья. — А тут ваш муж говорит, будто этот человек — муза. В такое непросто поверить.

— Я знаю, ваша честь. Райвен убедил меня. Во время танца на благотворительном вечере он применил ко мне свою силу. Поверьте мне, если бы вы были на моём месте, вы бы не сомневались.

— Вернёмся к заговору. Расскажите о плане подсудимого.

— Райвен собирал доказательства, ему нужно было время и много людей. Мой муж, Райвен и мистер Абрамс, который тогда ещё занимал пост главы компании, пытались поймать виновных. По словам моего мужа в заговоре могли участвовать несколько человек, и все они обладали достаточной властью. Но это сделать удалось только Райвену. Весь план с инсценировкой моей смерти принадлежит ему. Он хотел таким образом подставить себя, чтобы выманить настоящего преступника. Но открыть его лицо удалось намного позже, в Неаполиссе. У стада всегда должен быть пастух. Манипулируя советом директоров, она определённо добилась результатов.

Слова Деланей произвели фурор. Причастность к заговору членов совета директоров и наставницы выводило дело о задержании Райвена Дэвиса на совершенно новый уровень. Судья поднял ладонь, пресекая шум в зале и давая ей возможность продолжить. Было заметно, как помрачнело его лицо. Охрана оживилась, готовая в любой момент схватить заговорщиков.

— Некоторые члены совета директоров были не согласны с правилами, которые установил мой бывший муж. Кто-то жаждал власти, кто-то незаконными способами добился своего положения и теперь рисковал потерять всё, кто-то питал личную неприязнь к главе компании, но всех заговорщиков объединяет то, что они хотели создать новый совет директоров, сместить нынешнего председателя и добиться отставки Райвена Дэвиса. Все они проголосовали за его кандидатуру на пост главы компании с одной лишь целью — избавиться от него! — в тот момент голос Деланей буквально утонул в общем гвалте.

Верховный судья поднялся со своего места. Кое-кто из предателей вскочил со скамьи, явно намереваясь убраться из зала ещё до вынесения приговора.

Деланей расправила плечи и вскинула подбородок.

— Для этого, как вы видите, ваша честь, были использованы очень грубые методы. Моего бывшего мужа неоднократно пытались запугать, его обвинили в убийствах, которых он не совершал. Ваша честь, я требую наказать всех виновных и освободить Райвена Дэвиса!

— Ваша честь! — попытался вмешаться адвокат Ферданы.

Верховный судья ударил молотком по деревянной подставке, знаменуя окончание опроса свидетеля и пресекая встречные вопросы.

— Вы можете вернуться на своё место.

Миссис Аддерли сошла с площадки и, пройдя мимо Райвена, поднялась на трибуну неподалёку от него.

Как только женщина села, высоченные тяжёлые двери снова открылись, и в зал ворвался отряд вооружённых людей.

Эспер наблюдал за происходящим, как за событиями какого-то остросюжетного фильма.

Отряд окружил сподвижников Ферданы, пока та билась в истерике и заламывала руки. Райвен спланировал всё, даже захват преступников в зале суда. Он выжидал до последнего. Хвалёное терпение муз.

Члены директората, подозреваемые в сговоре против британского совета и главы компании, были арестованы на месте, каждого заковали в наручники и увели с трибун. Фердану буквально вытащили из зала.

— Суд удаляется на короткое совещание, — провозгласил Верховный судья и быстро поднялся с места.

* * *

После выступления ещё двух свидетелей со стороны защиты было принято решение немедленно освободить Райвена Дэвиса из-под стражи в зале суда. С него были сняты все подозрения. Верховный судья лично принёс ему извинения и поблагодарил за помощь в поимке преступников.

Все схваченные были арестованы и заключены под стражу. Суд над Ферданой и Чарли Данкли должен был состояться через две недели. Райвену придётся ненадолго покинуть Лондон, чтобы присутствовать на заседании и давать показания уже как пострадавшая сторона.

Мистеру Гвидиче удалось доказать, что Райвен использовал ружьё и пистолет в средствах самозащиты, также было установлено, что в ходе стрельбы никто не был убит. Райвен лишь ранил нападавших, целясь в руки или ноги, не задев жизненно важных органов. Всем пострадавших уже была выплачена моральная компенсация.

Чарли Данкли обвиняли в предумышленной травле собаками мистера Берча, а также в пособничестве и других преступлениях, направленных против Райвена. Кто в действительности убил Добролесну, было ещё не установлено, под подозрением в настоящее время находились оба: сама Фердана и Чарли. Поскольку Фердана была одной из «древних» уважаемых муз-наставников, процесс предстоял громкий.

Кроме того встал вопрос об изменении состава совета директоров, так как большая часть его членов была арестована. Председатель совета, мистер Фобс, который не смог присутствовать на суде, был извещён о произошедшем и незамедлительно вылетел в Рим для встречи с Райвеном.

В номере Эспера ждал подарочный пакет. С некоторым колебанием, он взял тот и запустил руку вовнутрь. Сразу догадавшись, что там, Эспер отдёрнул ладонь и с шумом выдохнул. Радостно потоптавшись на месте, он рискнул всё-таки вытащить свой подарок. В пакете оказалась коробка с айфоном и картонная, красиво оформленная упаковка с яркими солнечными апельсинами — наверняка вложенную в пакет в качестве извинения за ту ссору из-за личи.

Стоило Эсперу разобраться, что к чему, и зайти в мессенджер, как ему тут же пришло сообщение:

«Я перенёс твой вылет».

Следом пришло новое сообщение:

«Твой самолёт завтра вечером. Мистер Дош выделил тебе лишний выходной, проведи его с умом».

Эспер усмехнулся, это так в стиле Райвена: у него всегда всё было схвачено. Наверняка тот уже распланировал каждую минуту их времени.

Эспер взглянул на часы на дисплее. В самом деле, нужно было поторопиться. За ним отправили машину, и сейчас та ждала его у въезда на территорию гостиницы.

Эспер выскочил из номера налегке. На нём была спортивная майка, поверх которой он натянул свободную белую майку, и серые хлопковые штаны с резинками на лодыжках. На улице он почти мгновенно взмок, но всё равно пробежался через двор. Ему просигналил матово-чёрный ламборджини авентадор. Первое мгновение Эспер привыкал к увиденному, передвигая ноги как в трансе. Надо признаться, он ожидал нечто поскромнее.

Салон оказался двухцветным; Эспер нырнул под вспорхнувшее крыло автомобиля, в спасительную прохладу, и уселся на пассажирское сиденье, ощупывая кожаную белую отделку. Он уже повернулся к водителю, чтобы задать несколько вопросов, но застыл, только открыв рот.

— Это же вы! Вы его личный шофёр, сэр! Вы были на церемонии назначения… когда я…

— Да, вы, и жаба, — недовольно пробурчал мужчина. — Забудешь вас.

— Что вы здесь делаете? — ухмыляясь, спросил Эспер.

— Работаю на мистера Дэвиса, как видите.

— Здесь? В смысле, в Италии?

— Как вы наблюдательны. Получите ваш приз.

Эспер фыркнул, пристёгиваясь. Этот тип до сих пор недолюбливал его, а Эспер каждый раз не мог удержаться, чтобы не позлить беднягу.

— Это машина Райвена? — всё-таки не удержался он от вопроса, с восхищением оглядывая салон и без конца ёрзая на месте.

— Нет, Папы Римского.

Вредный, вечно ворчащий шофёр Райвена до смешного нелепо выглядел за рулём суперкара, что Эспер не мог долго оставаться серьёзным.

— Можно я поведу? Райвен об этом не узнает!

— О, нет-нет-нет! — тут же встрепенулся мужчина, мертвенно бледнея, и вцепился в руль. — Боже упаси! Тогда я до конца своих дней не расплачусь за её ремонт! А у меня ещё кредит на дом, знаете ли!

Эспер покатился со смеха.

— Мы уже можем ехать? Или вас ещё что-то интересует? — сдержанно поинтересовался водитель.

Стоило представить на водительском месте Добролесну, как веселье тут же испарилось. Вспоминать о произошедшем в Неаполиссе было слишком тяжело.

Эспер откинулся в кресле, но через пять секунд он уже опять беспокойно завертелся, оглядывая роскошный салон.

Улицы Рима были залиты солнцем. Сердце замирало от восторга. До сих пор у него не было возможности осмотреться, сейчас он словно впервые видел город, куда привёл его случай.

Вилла «Граначчи» оказалась невероятно далеко от центра, окружённая с одной стороны парком, а с другой — виноградниками, она словно спасалась от городской суеты. Шофёр из вредности не давал им разогнаться. На спорткаре-то! Потом только Эспер узнал, что они ещё сделали пару кругов, петляя по улицам — таково было указание Райвена, — чтобы показать гостю окрестности.

Вглубь владений Райвена вела дорога, утопающая в тени деревьев. Всюду простирались сады с декоративными бассейнами, скульптурами и морем живых изгородей, размах владений просто поражал. Обилие зелёного цвета и яркость красок заставляли всё внутри трепетать от восторга. Должно быть, вот так выглядит современная резиденция музы. А дорога всё не кончалась; пару раз они выныривали под палящее солнце.

Райвен упоминал, что у него есть недвижимость заграницей, но он никогда не рассказывал о вилле в Италии. Узнать об этом месте удалось немного от мистера Гвидиче. Но никакие слова не сравнятся с тем, чтобы увидеть всё своими глазами. Вилла имела длинное итальянское название, которое Эспер тут же забыл. По словам адвоката, у Райвена ещё были кое-какие владения в провинции у моря. Похоже, им предстоит долгий разговор.

Наконец они достигли главного входа. Эспер выбрался на мощёную камнем площадку, раскинувшуюся перед зданием. Небо было такого насыщенного ультрамаринового оттенка, что даже глаза болели.

Райвена он увидел издали, мужчина вышел из тени галереи. Резко рванувший с места Эспер непроизвольно замедлил шаг, не поверив своим глазам. Райвен лишь усмехнулся и раскрыл объятия. На смуглом лице засияла обезоруживающая улыбка. Эспер несмело двинулся навстречу, в несколько шагов он преодолел разделявшее их расстояние, и жадно обхватил Райвена.

— Привет, — выдохнул тот, утопая в его объятиях. Ладони Райвена легли ему на спину, тело словно обдало жаром. По коже тут же прошла волна сладкой дрожи, дыхание сбилось. Это было настолько упоительно — ощущать силу, исходящую от Райвена, видеть, как он воспрял, чувствовать переполнявшую его энергию.

После суда им не дали толком поговорить. На виду у десятков важных шишек Эспер боялся даже пальцем пошевелить как-то не так. А теперь он мог обнимать Райвена бесконечно долго.

Эспер что-то хрюкнул, зарываясь носом в тёплую ткань одеяния, прижимаясь щекой к огненной коже плеча. Расшитая золотыми нитями туника, ниспадающая почти до самой земли, источала аромат юга, солнца и моря — столько всего было в этом запахе. Наброшенная поверх красная тога живописно алела на солнце. Волны ткани, обнажавшие крепкие плечи, сексуально обволакивали силуэт. Этот вариант был куда более современным и подходящим для прогулок. Как позже рассказал Райвен, одежду для него шила муза-дизайнер, прекрасно знавшая его вкусы. Выбивалась лишь повязка на пальце правой руки и бинт на левой.

— Ты так представлял музу? — щурясь на солнце, Райвен перехватил его взгляд.

— Примерно… — бормотал он, окончательно забывшись. — Там что-то ещё было в волосах… — он не мог удержаться, чтобы ни коснуться Райвена: пальцы зарылись в волнистые каштановые волосы, — ободок, что ли… а-а, венок. Такой, с золотыми листками.

— Да, именно с листками, — смеясь, повторил Райвен.

Он гладил мягкую ткань, касался обнажённой кожи, переплетал свои пальцы с пальцами Райвена. Его охватил ни с чем несравнимый восторг. Он хотел всему миру рассказать о том, насколько он счастлив! Если бы кто-то из друзей сейчас мог их видеть!..

— С тобой всё в порядке, о, боже, спасибо! — в который уже раз понял, что готов зарыдать от счастья. Райвен сейчас был с ним: такой же великолепный и сильный, как всегда.

Мужчина прикрыл глаза от удовольствия, когда Эспер обхватил его лицо ладонями, в этот момент Эспер наклонился и впился в его губы.

Райвен крепко обнял его за поясницу, там, где по коже сбегали ручейки пота. Они целовались под жгучим солнцем посреди роскошного двора. От нагретого камня шёл жар, в воздухе висело облако зноя — и это был самый прекрасный момент за последние месяцы. Тепло и счастье наполняли каждую клеточку, каждый атом тела. От Райвена исходил едва уловимый запах парфюма, такой тонкий, раздражающе прекрасный. Оторвавшись от его губ, Эспер сделал глубокий вдох, словно затяжку, впитывая этот запах.

— Проверь, у меня нет седых волос? — весело поинтересовался, когда мужчина повлёк его в тень под кроны деревьев. — Я боялся поседеть с тобой раньше времени.

Райвен непонимающе взглянул на него.

— Если бы я был на месте Деланей, я бы тоже подал на развод. Ты способен свести человека с ума!

— Я так понимаю, это твоя запоздалая реакция на произошедшее в зале суда?

— Да я чуть не свихнулся с тобой!

В глазах Райвена появились бесята.

— Пойдём, покажу тебе оливковую рощу, — Райвен потянул его за собой по насыпной дорожке, прочь от виллы.

— Это всё был твой план!

Его спутник загадочно улыбнулся.

— Улыбается он! Как ты справлялся всю эту неделю?! Где они тебя держали?

Райвен прыснул.

— Меня поместили в медицинский изолятор. По правде сказать, я проспал тогда несколько дней.

— Да ты просто издеваешься!

Это была самая ужасная неделя в его жизни, а Райвен всё проспал!?

— Извините, ваше высочество, что не посвятил в детали. Твоё лицо сейчас набрало бы море просмотров…

— Какое ещё лицо?! — Эспер попытался дотянуться до него, но Райвен увернулся.

— Я не хотел взваливать на тебя эту ношу, — наконец признался мужчина. — По возможности я хотел оградить тебя. Я знаю, у тебя скоро день рождения, я пытался завершить всё как можно быстрее, чтобы не омрачать тебе праздник.

— У тебя наверняка в голове целый список причин.

— У нас сколько-угодно времени, я могу назвать их все, — мужчина коснулся его чёлки и неторопливо отвёл с лица, поглаживая его кожу кончиками пальцев. — Я прошу прощения за меры, которые мы предприняли, чтобы удержать тебя в гостинице.

— Так следить за мной приказал ты? То есть из-за тебя я торчал в номере? А в Лондоне я и шага не мог сделать, меня караулили даже около работы!

— Я поступил так ради твоей безопасности. Я опасался, что Фердана попробует снова связаться с тобой.

Они говорили ещё долго, просто не могли остановиться. Райвен сначала водил его по саду, затем повёл в оливковую рощу. Эспер уже издали заприметил питьевой фонтанчик и ускорил шаг.

Они оба немного остыли, гуляя по роще в тени деревьев. Он сжимал сухую тёплую ладонь Райвена; его спутник время от времени вскидывал лицо и довольно жмурился. На его пальце появился новый перстень. Как и прочие знаки почёта и власти, тот содержал в себе целую историю. Райвен обязательно потом расскажет.

Райвен ожил, он весь буквально светился изнутри. Ему больше не нужно было скрывать свои планы и искать виновных. Отныне его жизнь станет легче.

— Ты действительно придумал договор?

— Я придумал сделку музы с человеком.

— И ты всего лишь забыл мне рассказать об этой небольшой детали… — подначил он мужчину. Усмехнувшись, Райвен крепче сжал его ладонь.

— Людям просто необходимо вывали всю информацию в первые же дни знакомства, а для меня эти полгода пролетели как один день, я мог о чём-то и позабыть рассказать, — назидательно произнёс спутник, и Эспер фыркнул. Всё-таки Райвена ничто не исправит.

— Откуда взялась печать договора? Ты что, силой мысли начертал этот знак?

— Это магия.

— Ты серьёзно? Это магия — и всё?

— Твой бойфренд — муза, а тебе так важно логическое объяснение?

Эспер резко остановился и, наклонившись, порывисто поцеловал Райвена в губы.

— А теперь скажешь? — тяжело дыша, спросил он.

Райвен залился смехом.

— Я уже говорил, что владею магией. У меня много скрытых талантов.

Эспер отстранился и нахмурился.

— Мне кажется, одного поцелуя тут мало. Тебя обвинили в совращении. Я думаю, есть за что.

— Кто кого совратил! — Райвен удивлённо вскинул брови. — Никто из судей не видел, как ты вёл себя, когда затащил меня к себе после клуба. И заметь, из нас обоих пьянее был я.

— Это зрелище предназначалось только для твоих глаз. — При воспоминании о той ночи щёки мгновенно вспыхнули.

— А в заповеднике, посреди ночи, кто полез ко мне?

— Это было утром! Ах ну да, ты же не встаёшь раньше полудня! Для тебя это, наверное, глубокая ночь!

— А кто раздевал меня глазами на церемонии?

— Может быть, мы прям всё вспомним?

— Отчего же не вспомнить. Мне достался горячий бойфренд.

Райвен вывел его к парку, усеянному искусственными каналами и журчащими ручейками. Владениям не было конца и края.

Эспер болтал без умолку. После разлуки с Райвеном, теперь он не мог наговориться. Им нужно было столько всего обсудить! Таким удовольствием было видеть, как мужчина со смехом откидывает голову назад, как зажигаются смешинки в его глазах, как поджимаются его губы от деланного возмущения. Слышать его низкий бархатистый смех. Предаваться воспоминаниям и шутить друг на другом. Это было настоящим счастьем! Они могли бы говорить бесконечно.

— Фердана была в заповеднике, она целилась в меня, но ты помешал ей. На охоте была тоже она. Она взяла лошадь той же масти, что была у Дэбби, она даже оделась также, чтобы ввести меня в замешательство. Она или кто-то из её людей, скорей всего, Чарли был в поезде и подсунул мне личи. Прости… я так и не попросил прощения. Я был на церемонии погребения… Мне очень жаль, — Эспер сверху вниз глянул на спутника, — я соболезную.

Он ожидал, что Райвен захочет сменить неприятную тему, но тот вдруг ответил:

— Добролесна была похожа на мою протеже. Во время эпидемии в Великобритании она выступила за принятие радикальных мер. Её застрелили на одном из митингов. Я не любил вспоминать об этом. Я хотел всё исправить, взяв под своё начало Добролесну. У них было много общего. Я понимаю — она другой человек, но я верил, что смогу исправить допущенную мной ошибку. Я был уверен, что на этот раз всё будет иначе. Добролесна многим рисковала, помогая мне. В конце концов, я не уберег и её, — невесело заключил Райвен.

Райвен не попал на её похороны, будучи в тюрьме в Риме. Эспер пообещал показать могилу Добролесны. Возможно, Райвену станет легче после прощания с ней. Он очень хотел в это верить.

— Ты спас жизнь миссис Аддерли и, мне кажется, не только ей. — И мне, произнёс он про себя.

Эспер подхватил Райвена под руку, подстраиваясь под его шаг.

— Когда она вошла в зал суда, я подумал, что это какой-то розыгрыш! Ты бы видел лица присяжных! Вот это была жесть! — Эспер был рад сменить тему; продолжая беззаботно болтать, он старался отвлечь внимание Райвена от болезненных воспоминаний. — Я решил, что это один из твоих фокусов. Ты всё время скрывал её на своей вилле! — он захлёбывался эмоциями. Похоже, он ещё долго будет отходить от произошедшего.

— Не думай, что Деланей так просто было убедить. Ты ещё плохо знаешь мою бывшую жену.

— Просто жесть! Подожди, вы включили бутафорскую запись нападения акулы, разбрызгали по полу кровь Деланей?.. — Эспер расхохотался во весь голос. — У тебя такой дебильный юмор!

— Мне ещё здорово досталось. У неё дрогнула рука, и она вогнала нож глубже, чем рассчитывала.

— Так вот откуда у тебя этот шрам! — Эспер взлохматил волосы и выдохнул. — Господи, вы общались с помощью морзянки! Как ты вообще до этого додумался?!

— Я задействовал основные извилины.

— Что? — Эспер собрался пихнуть спутника, но тот перехватил его руку и ловко переплёл свои пальцы с его.

— Но ведь Италия не твоя родина, в тебе течёт кровь нескольких народов, — заметил он. — Я даже купил себе учебник истории! Только не смейся!

— Одним учебником тут не обойдёшься, — от души рассмеялся Райвен. Но Эспер уловил в его голосе неподдельное удовольствие. — Так ты хочешь побывать на останках моей родины? Я бы мог показать тебе место, где я родился. Сейчас это уже совсем другой город.

— Я хочу знать о тебе всё!

— Вот как? Это будет долгое путешествие.

— Но мне же не сто лет! На следующей неделе мне исполнится двадцать один. У меня впереди приличный запас времени.

Они как раз вернулись на виллу. Заметив, как он потирает вспотевшую шею, Райвен предложил:

— Хочешь поплавать?

— Конечно! — у Эспера вырвался радостный возглас. — А есть где?

Тут его внимание привлекло какое-то движение вдалеке. Постепенно яркое пятно увеличилось в размерах, и Эспер увидел бегущую им навстречу девочку в насыщенно-зелёном шёлковом платье в чёрный горох. Пышная юбка до колен забавно подпрыгивала на бегу. Девчушка пронеслась мимо и угодила прямо в объятия Райвена.

— Ciao, bella! [Привет, красавица!]

Подхватив девочку за талию, Райвен оторвал её от земли. Её кожа была на пару тонов темнее его. Кудрявые волосы были скручены в забавную кривую «гульку».

— Вы тяжёлая, синьорина! — упрекнул он девочку, позволяя той обхватить себя ногами.

— Ты просто забыл, сколько я вешу, — важно заметила та. — Нам предстоит разобраться в том, что ещё ты забыл, пока меня не было рядом.

Райвен удивлённо вскинул брови. Когда он опустил девчушку на землю, та хитро взглянула на него.

Эспер невольно усмехнулся. Они с Райвеном два сапога — пара.

Эспер перевёл взгляд на Деланей, неторопливо идущую в их сторону. Женщина была в открытом чёрном купальнике и полупрозрачном парео, струящимся вдоль её тела.

Камилла подбежала к матери, и Деланей приобняла девочку за плечи.

— А это законно, что ты стёр им память, а потом рассказал, кто ты?

— Рассказал им Льюис, а не я, — Райвен развёл руками. — К тому же у меня есть свои привилегии. Всё-таки я единственный глава компании и её генеральный директор.

Эспер не успел и пары слов вставить, вместо приветствия женщина порывисто его обняла.

— Я рада видеть, что ты больше не хромаешь, — и шепнула ему на ухо: — Всё закончилось, — отстранившись, она пригладила прядь его волос.

— Спасибо, э-э, мэм… я тоже рад, что вы невредимы.

С улыбкой на губах Деланей взяла девочку за руку и, размахивая сцепленными ладонями, увлекла Камиллу за собой.

— Мы — купаться! — бросила она через плечо. — Увидимся за ужином, джентльмены!

Эспер так и застыл, глядя им вслед. Стоило им свернуть на открытую веранду и скрыться среди колонн, увитых лианами растений, как он ощутил тёплые губы на своей шее. Вспотевшей кожи коснулся шершавый горячий язык, и Эспер содрогнулся от волны острого удовольствия. Райвен провёл рукой по его спине, прижимая к своему телу.

— Пойдём, открою тебе тайну, где мы с тобой можем освежиться, — произнёс тот с довольным видом и потянул его в сторону виллы, целуя на ходу. По телу прошёлся разряд тока. Затвердевший член шевельнулся в трусах. Эспер поспешно обернулся, озираясь по сторонам. — Здесь только мы, — заверил его Райвен, проникая одной рукой ему между ног.

— Умираю от любопытства…

В следующее мгновение они уже целовались, не в состоянии оторваться друг от друга. Солнце беспощадно пекло. Он всё крепче прижимал к себе Райвена, зарываясь пальцами в его волосы, а свободной рукой комкая лёгкую ткань на талии.

— Спасибо, что спас меня, чемпион, — между поцелуями бормотал Райвен, утягивая его за собой в крытую галерею. — Я бы не справился без тебя, любовь моя. Моё сердце почти останавливалось каждый раз, когда тебе было больно. Только мой… Хочу тебя…

Эспер накрыл его рот, сминая губы и не давая возможности ляпнуть какую-нибудь пошлость.

Их дыхание сбилось от возбуждения. Они прижимались друг к другу разгоряченными телами, жадно впиваясь пальцами, сплетая руки, впиваясь в губы друг друга.

Волосы Райвена растрепались, горячий, взъерошенный; его глаза сверкали от страсти, необузданный, сильный…

Абсолютно счастливый Эспер блаженно прикрыл глаза, нежась в объятиях крепких рук. Райвен толкнул створку ногой. Дверь со скрипом затворилась, и они остались вдвоём, укрытые прохладной тенью дома.

И это ещё не конец! ❤

***********************************************************************************************************************

Дорогие читатели, это заключительная глава истории, и я очень рада, что мы добрались так далеко. Будет ещё вкусный бонус от лица Райвена и эпилог, ну а пока я возьму небольшой тайм-аут, чтобы их подготовить и отдохнуть. Небольшой, но очень мне необходимый)

Я надеюсь, финал вышел именно таким, каким мы все хотели его видеть, и я смогла вас порадовать, если это так, то я просто на седьмом небе))

Черновики я потихоньку перезалью, и можно будет перечитать уже чистовой вариант, кому как больше нравится.

Всем поддержки и здоровья!

С любовью!!!