Малина для мага, или Сорванная любовь

Глава 11. Взорванные мосты

Тихо позвякивали приборы, сердито шипел кофейник, дом вздыхал, а между нами звенело такое оглушительное молчание, что ни я, ни Эйдан не решались его прервать.

Еще вчера все было предельно ясно: он — подлец, я — невинная жертва. Но сегодня перевернулось с ног на голову. Ладно Эйдан поверил Аделине сол Гир, так она ему мать. А мне кто? Чужая высокомерная женщина, которая и не думала скрывать прохладного ко мне отношения. Ясен пень она не пришла в восторг от увлечения сына: ни кола, ни двора, в приданое плошка муки да горстка изюма. Вот госпожа сол Гир меня и слила. Помимо письма и монеток она посетовала на частые влюбленности сына, пошутила, что хотя бы в скверне он вряд ли кого подберет, но исключать такого нельзя.

«Не думаешь же ты, милочка, что он станет хранить тебе верность? Иди домой и выбрось из головы пустые надежды. Кто ты, а кто он.»

Подняв глаза, я встретилась взглядом с Эйданом и тут же опустила ресницы.

Я получила дар от башни и отправилась в академию магии. Да, мое сердце было разбито вдребезги, но я продолжала жить в мире: училась, дружила, строила планы, спала в уютной постели, и в мое окно светило ясное солнце. А Эйдан уехал воевать, увозя с собой в скверну ключик с ненужной любовью.

Надо было найти его и потребовать объяснений. Не довольствоваться изощренным хамством потенциальной свекрови, а поговорить с ним самим, лично.

— Я ходил вчера к матери, — сказал Эйдан, и я вздрогнула от звука его голоса, разорвавшего тишину. Он поднялся и, взяв кофейник, разлил кофе по кружкам. — Тебе с сахаром?

— Одну ложку, пожалуйста. Я хотела пойти за тобой вчера. Но дом меня не выпустил.

Эйдан поставил передо мной чашку, сел за стол. Добавив сливки, я взяла ложечку и аккуратно их размешала. Сол Гир пил кофе черным.

— Я и просила, и требовала, — продолжила я. — А дом ни в какую. У нас что, есть комендантский час?

— Это я приказал, — признался Эйдан, и я вскинула на него взгляд.

— Ты меня запер?!

— Вчера я пошел у тебя на поводу, — слегка раздраженно пояснил он. — Ты посветила бабулиной брошкой перед всем Сол-Гиратом, как и хотела. Но теперь ты никуда без меня не пойдешь.

Я сердито постучала ложечкой по краю чашки. Значит, Эйдан решил озаботиться моей безопасностью.

— Ладно. — Спорить с ним не хотелось. — Я хочу проведать сестру.

— Какая удача, — криво усмехнулся Эйдан. — Я бы тоже очень хотел с ней повидаться.

— Собираешься выяснять, не вру ли я? — вырвалось у меня.

Сперва к маме побежал, теперь вот к сестре.

— Я тебе верю, — сказал он и, помолчав, добавил: — Малин, я прошу прощения. За две монеты, письмо, мою мать… Она думала, что поступает правильно. Но у меня нет для нее других оправданий. Допивай кофе и поедем. Я пока пройдусь, проверю дом.

Эйдан вышел прежде, чем я успела сказать хоть слово в ответ, и я осталась на кухне в одиночестве. Хотя в башне Сол-Гират оно было весьма условным. Вчера, в круглой комнате, исписанной именами, я в этом убедилась. Джиневра не ушла, она была здесь и пыталась что-то сказать. Но я видела только образы, из которых четко уловила один — серебряную сову. Такая сидела на верхушке трости Хелии, с которой я познакомилась на балу.

Я рассказала об этом Эйдану уже в карете, когда мы поехали в город.

— Бабуля была довольно общительной, — кивнул он. — Надеюсь, эта черта сохранилась и после смерти, и вскоре мы все узнаем. Как-то странно все складывается: наша ссора и мой отъезд, смерть Джиневры, а потом эта болезнь, убивающая дом…

Я хотела поерничать — кому могла помешать служанка, но прикусила язык. Малин Руа — никому, но Малин сол Гир, новая хозяйка башни, могла перейти дорогу многим, даже не подозревая об этом. На наследника дома Сол-Гират велась настоящая охота. Какое разочарование для местных невест, что Эйдан вернулся женатым! Но теперь-то поздно: сплетенный брак ничем не перешибешь.

— Чему ты так злорадно улыбаешься? — поинтересовался сол Гир.

— Так, ерунда, — ответила я. — Думаю, что твои драконовские меры предосторожности в какой-то мере разумны.

— В полной мере, — заверил Эйдан. — Чтоб от меня ни на шаг. И не закатывай снова глаза!

Я демонстративно закатила глаза еще больше, и он усмехнулся и отвернулся к окну.

Мы словно пытались нащупать дорогу один к одному, но неловкость все еще оставалась. Эйдан попросил прощения, но я и сама виновата. Он больше не пытался обнять меня или поцеловать, и я толком не знала, как себя дальше вести. За эти несколько дней я столько всего наговорила… Как это все распутать?

Когда карета остановилась перед свежевыкрашенным белым крыльцом, Эйдан подал руку, помогая мне выбраться, и отступил, позволяя идти первой.

А сестра уже распахнула дверь.

— О, господин маг, — прощебетала она, игриво улыбаясь Эйдану, который встал за моим плечом. — А я как раз булочек напекла. Такие пышные получились!

— Эйдан приходил пять лет назад, — утвердительно произнесла я. — Почему ты сказала, что меня нет?

Сестра опешила на мгновение, но тут же нашлась:

— Потому что гордость надо иметь, — заявила она. — Я тебя защищала.

— Ты сказала, что Малин пошла на свидание, — уточнил Эйдан.

— А лучше бы рассказала, как она сопли размазывает? — Лиска презрительно глянула на меня и подбоченилась. — Женщины Руа никогда без мужиков не останутся!

На шум выглянула и мать, сперва расплылась в улыбке, а потом покивала.

— А что злиться теперь? — невинно спросила она. — Тем более не так уж Лиска и врала. Ты у нас девка видная. Кто только на тебя не зарился: и мясник, и торговец по левой улице. А трактирщик до сих пор сам не свой делается, как тебя видит. Ну, ты теперь не его полета птица, так что пусть слюни-то подберет.

— Почему мне не сказала? — воскликнула я, перебив мамины откровения. — Я так надеялась, что Эйдан придет, ждала…

— С тебя бы сталось и пять лет прождать, — безжалостно отрезала сестра. — Всю молодость бы профукала на мага, который непонятно, выживет или нет. Да и какая из тебя хозяйка башни, Малин? Кто ж мог подумать, что ты так удачно пристроишь свою… ква.

Лиска выпучила глаза, притихла. Открыла рот снова.

— Ква-ква-ква!

Лягушачье кваканье, дребезжащее и противное, вырывалось из ее рта вместо слов.

Мама тоненько пискнула, всплеснула руками. Лиска в панике повернулась к ней, снова к нам, квакнула и захлопнула рот обеими ладонями.

— Эйдан! — воскликнула я, повернувшись к мужу.

А сол Гир уже садился в карету, ясно давая понять, что разговор закончен. Да и как теперь побеседуешь с жабой?

— Зятек, дорогой! — мама с неожиданной прытью сбежала по лестнице и, обогнав меня, ухватилась за окно кареты. — Ну, прости ее, глупую. Дура, что с нее взять.

— Брать я ничего и не собираюсь, — ледяным тоном ответил Эйдан.

— Ква!

Лисана тоже спустилась с крыльца и сложила руки у пышной груди в молитвенном жесте.

— И булки твои мне не сдались, — рявкнул сол Гир с неожиданной злостью. — Увижу рядом с домом, я тебе еще и бородавок отсыплю!

— Господин маг, — мама сменила тактику, а заодно и тон. — Проявите снисходительность. Я ведь мать вашей жены…

— Только поэтому вы еще не квакаете, — отрезал Эйдан. — Вы-то могли вмешаться, госпожа Руа! Это с вашего попустительства Лисана наврала с три короба и не сказала Малин о моем визите!

— А мы не обязаны докладывать о каждом сол Гире, что тут ошивается! — нахально заявила мать.

Лучшая защита — нападение. Но кое-что меня насторожило.

— О каждом? — встрепенулась я. — А кто еще приходил?

— Госпожа сол Гир, — сказала она недовольно. — После того как ты уехала в академию. Приходила, интересовалась, что да как. Про дар спрашивала. Небось, денег пришла требовать, десять золотых. Я и наврала, что нет никакого дара. А ты мол к родне уехала, погостить.

— Ко мне приходила Джиневра сол Гир? — удивилась я.

— Нет, та уже вроде померла тогда, — задумалась мама. — Госпожа Аделина. Моя сватья, выходит.

Хотелось бы мне увидеть лицо Аделины сол Гир, если булочница так ее назовет.

— Малин, доченька, — мама вспомнила обо мне, — ты же тоже... училась чему-то. Помоги сестричке!

— Чужие заклятья снимать — беды не оберешься, — отказалась я.

— Тогда повлияй на своего! — потребовала она.

Сестра согласно квакнула и топнула ногой.

— У нас все дело встанет, если Лиска на покупателей квакать начнет! — возмутилась мама. — Это же ни поторговаться, ни посплетничать…

Я покачала головой и села в карету к мужу. Дверь за мной захлопнулась сама.

— Малин! — донеслось сердитое вслед.

Экипаж тронулся, набирая ход, но мама вновь появилась в окне.

— Когда хоть ее отпустит? — выкрикнула она, задыхаясь от бега.

— Когда раскается, — бросила я.

— Никогда? — раздался отчаянный вопль, и ругань, перемежаемая кваканьем, постепенно стихла.

— Не надо было? — чуть виновато спросил Эйдан. — Так-то я могу снять заклятье.

— Не снимай, — отказалась я. — Пусть поквакает. Не ходила я ни на какое свидание. Меня накрыло даром еще по пути домой: жар, слабость. Я брела в полусне.

В котором мы с Эйданом просыпались вместе, и дом шумел ветками, и все было так хорошо…

— Я не слышала, что ты приходил, — закончила я, глядя в окно.

Экипаж свернул на главную улицу, притормозил, пропуская детей, бегущих через дорогу.

— Один вопрос, — произнес Эйдан. — После той ночи… Последствий не было?

— Нет, — ответила я, и сол Гир выдохнул.

— Слава богам, — быстро произнес он. — Если бы ты… из-за меня…

— Я бы не стала, — сказала я, посмотрев на него.

Ни за какие сокровища Сол-Гирата. Хотя внебрачные дети у магов редкость. А ну как дом выберет первенца корневым?

— Ты хочешь детей? — спросил Эйдан.

Я покусала губы, не зная, как ответить на этот вопрос. Скажу «да», так еще предложит заняться вопросом. Скажу «нет» — совру.

— Я хочу сперва выяснить, что происходит, — уклончиво ответила я. — Вот зачем ты Лисану заколдовал так сразу! Я собиралась узнать, сама ли она все это наговорила, или кто надоумил. И куда мы вообще едем?

— К Хелии, — сказал Эйдан. — Раз уж башня показала тебе сову, так может хоть подруга бабули прольет свет на ее прошлое.

А у Хелии и помимо нас были гости. В голубой комнате с белой лепниной сидели еще две пожилые дамы.

— О, молодожены сол Гир! — Хелия поднялась, опираясь на серебряную сову, что венчала трость, и предложила нам сесть на свободные кресла. — А мы как раз вас обсуждаем. Эйдан, тебе не понравился новый мост?

— Он и правда был некрасивый, — неодобрительно сказала первая дама, вся в желтом, с избытком румян на сморщенных, как сушеные яблоки, щечках. — Торчал над рекой как горб. А левая горгулья была точь-в точь мой покойный муж. Одно лицо!

— Уши и правда как у твоего Филиппа, — хохотнула вторая дама, энергично постукивая спицами. — Но мост — вещь сугубо практического назначения. Соединяет два берега. По-видимому, господин маг решил их разделить. Вопрос — почему? Визитеры осаждают башню? Нарушают уединение молодоженов? Я слышала, вы отказались от слуг.

— Так и есть, — подтвердил Эйдан, не уточняя, к чему относится его ответ.

— Малин, это Присцилла, — представила Хелия даму с вязанием. — А наша красавица в желтом — Лилиан. Вы решили поиграть в вист? Мы бы с радостью вас научили.

— Может быть, позже, — отказалась я, не зная толком, как начать разговор, но беседа неслась вскачь и без меня.

— Говорят, на той неделе с моста спрыгнула девушка, — мрачно произнесла Лилиан, понизив голос. — Неразделенная любовь. Видимо, Эйдан решил убрать его от греха.

— Зачем бы ей прыгать? — удивилась Присцилла. — Там ни за что не утопишься. Топиться надо ниже по течению, где омут. А с моста пьяный кучер упал. Ты перепутала.

— Все-то ты лучше знаешь! — вспылила Лилиан, и ее щеки вспыхнули под румянами по-настоящему.

— Знаю, — с достоинством подтвердила Присцилла. — Мост построил поклонник Аделины сол Гир, чтобы ей было удобнее ездить в башню. Я делаю логичный вывод — Эйдану его кандидатура не по душе.

— У матери есть поклонник? — удивился Эйдан.

— Она вдова уже лет пятнадцать, — напомнила Хелия. — И очень интересная женщина. Лучше скажи, что было не так с мостом?

— Да, ты зачем его взорвал? — спросила Присцилла. — Грохот стоял на всю улицу! Говорят, у Аделины даже стекла вылетели от взрыва.

— Ты взорвал мост? — удивилась я. — Зачем?

Эйдан вздохнул, обвел тоскливым взглядом голубые стены гостиной и обреченно сказал:

— Он мне не понравился.

— А я так и знала! — обрадовалась Лилиан. — Вот и славно, что моста теперь нет. Левая горгулья была просто ужасной!

— А вот трость у вас просто шикарная, — сказал Эйдан. — Особенно сова.

Это выглядело как неловкая попытка свернуть с надоевшего ему моста, но Хелия вежливо подхватила новую тему для разговора:

— О, благодарю, — отозвалась она тут же. — Это подарок Джиневры. Она щедро одарила каждую из нас.

— Джини нас пожалела, — подхватила Присцилла. — Знаете, как бывает: собираются подружки и давай чесать языками. И если по молодости темы были куда обширнее…

— Не обширнее, а наоборот, — хихикнула Лилиан. — Мы говорили о мужчинах.

— А с годами этот интерес как-то сник, — покивала Хелия.

— Потому что мужчины или утратили былую привлекательность, или… умерли, — хмыкнула Присцилла. — Так что постепенно мы скатились до обсуждения болячек. И, видимо, так достали Джиневру нытьем, что она вложила силу дома в наши вещи. У меня вот спицы.

Она показала вязание, и спицы вновь замелькали в ее руках, сильных, с длинными ровными пальцами.

— Раньше у Прис так ныли суставы — просто ужас! — с удовольствием напомнила Лилиан.

— Да-да, а нашу дорогую Лилиану время вовсе не пощадило, — покивала Присцилла. — Да что там говорить — горбатая была как верблюд!

— Не было у меня горба! — вспыхнула та, поерзав в кресле. — Возможно, некая сутулость…

— Если бы не волшебные стельки, то через пару лет тебя можно было бы ставить в пару к горгулье на взорванном мосту, — безжалостно сказала Присцилла.

— А я потихоньку глохла, — призналась Хелия, поглаживая серебряную сову. — Вечно все переспрашивала. Теперь же могу услышать, как шуршит мышь в кладовой. Соседского дома. В общем, в один прекрасный день Джиневре надоели наши жалобы, и привычные вещи обрели волшебную силу.

— Бабуля умела делать артефакты? — удивился Эйдан. — Она ведь даже не училась в академии.

— И сожалела об этом, — кивнула Хелия. — Но дар она получила уже после рождения твоего отца, так что, естественно, не могла бросить ребенка, а потом уже вроде как поздно... Хотя третья степень — очень прилично для одаренки.

— А у вас, Малин, какая степень? — с бесцеремонным любопытством спросила Лилиан.

Я замешкалась с ответом, не зная, стоит ли откровенничать, и вместо меня сказал Эйдан:

— Первая.

Он накрыл мою руку своею, и пальцы вздрогнули от прикосновения. Ласковое поглаживание было таким невинным, а мурашки рванули по коже, и сердце зачастило в груди. Я повернулась к Эйдану, встретила его серьезный взгляд, и все вокруг словно померкло. Даже болтовня дам доносилась как будто из-за стены.

— Истинная любовь…

— Сплетенный союз…

— Как же вам повезло…

Поначалу я думала лишь об обидах, после — о пяти потерянных годах, но ведь нам и правда повезло, дважды: встретить друг друга, обрести снова… Мы еще можем заполучить свое счастье, если только удастся перешагнуть прошлое, разделившее нас точно река, и пойти дальше.

Но Эйдан, как выяснилось, не любитель мостов. Он убрал руку, и я смогла вновь сосредоточиться на беседе.

— Наш край расцветет! — восхищенно воскликнула Лилиан.

— Поскорей бы, — вздохнула Хелия. — А то сил нет смотреть, как чахнет земля.

— Погодите, — встряла я в разговор. — Если Джиневра сол Гир не была артефактором, то как она смогла сделать вам такие подарки?

— По сути их подарил дом, — сказала Лилиан. — Она попросила — дом сделал.

— А вы, Малин, разве не наладили с ним контакт? — с ноткой ехидцы спросила Присцилла. — Джиневре он ни в чем не отказывал.

— Ох, я так скучаю по нашей подруге, — вздохнула Хелия. — И по башне тоже. Вы не планируете устроить прием? В честь свадьбы и возвращения.

— Нет, — коротко сказал Эйдан.

— Пока что дом не готов к приему гостей, — попыталась я смягчить его отказ. — Дамы, вы ведь были лучшими подругами Джиневры сол Гир, возможно, вы знаете, что произошло пять лет назад? Как она погибла?

По голубой гостиной пронесся дружный вздох.

— Она исчезла, — сказала Хелия.

— Дом даже не дал с ней проститься, — с укоризной произнесла Лилиан. — Только вмиг пожелтел и сбросил листья в знак траура по хозяйке.

— Аделина сказала, что она умерла, — буркнула Присцилла, и спицы замелькали в ее руках с удвоенной скоростью.

***

Я вышла из дома Хелии со странным чувством, будто что-то упустила. Что-то важное промелькнуло в разговоре, как серебряная чешуя рыбки в толще воды, и скрылось на дне. Поклонник Аделины, пьяный кучер, горгулья… Увы, про обстоятельства смерти Джиневры мы ничего не узнали. Зачем только она показала эту сову? Может, артефакты ее подружек что-то значат? И что теперь, отбирать волшебные стельки у Лилиан?

— А что с мостом? — спросила я, повернувшись к Эйдану. — Он правда был плох? Или у тебя личная неприязнь к горгульям?

Сол Гир неопределенно пожал плечами.

— Я построю новый, — пообещал он. — Лучше прежнего.

— Можем построить мост вместе, — предложила я. — Если хочешь…

— Хочу, — тут же кивнул он. — Нам бы не помешало поработать в связке. Если ритуал Кормилицы не поможет, придется провести другой. Ты когда-нибудь практиковала Попону?

— Да.

— В скверне?

— В первом круге, возле самой межи.

— С кем?

— С таким же практикантом как я. К чему этот допрос?

— Это к нему ты шла в сплетенную ночь?

Я помолчала, глядя в глаза, где расцветала густая зелень. Врать не хотелось. Между нами и так было слишком много лжи. Но и отчитываться перед сол Гиром я не считала нужным.

— А ты ни к кому не ходил за эти пять лет? — спросила я.

Эйдан молча открыл передо мной дверь кареты. Но холодный ветер дохнул в шею, и я обернулась. Три подруги в окне синхронно подняли руки, помахав на прощание, и мне почудился хорошо отрепетированный спектакль. Можно ли вообще верить их словам?

\\\

Основы ритуалистики. Экзаменационный вопрос №9. Ответ Эйдана сол Гира. Второй год обучения.

Попона — парный ритуал, основанный на гармоничном взаимодействии мужской и женской магических энергий. Его ключевая особенность — избирательное уничтожение скверны без вреда для чистых форм жизни. Рекомендуется использовать на землях возле межи, а в глубине скверны смысла в этом ритуале нет — там лучше жечь без разбора, чтоб ни одна гнилушка не прошмыгнула.

Однако есть нюанс. Уровень воздействия должен быть приблизительно равным. Если мужчина сильнее, то он рискует уничтожить все подряд. Если сильнее женщина, то под ее щитом может укрыться и скверна. Необходимо полное доверие и баланс.

Я в любом случае сильнее, поэтому мне лучше работать в связке с кем-то близким. Очень близким. Чтобы чувствовал ее, как себя. Так что если будете ставить меня в пару, то выбирайте Труди, Аннабель или Хелену. С ними у меня гармония.