Малина для мага, или Сорванная любовь

Глава 8. Хозяйка башни

Слабая надежда, что все это мне только приснилось, погасла, когда я вновь посмотрела на линию жизни. Она сияла ровной золотистой дорогой от начала и до конца. Значит, правда. Я в самом деле переспала с сол Гиром. Сперва надавала пощечин, а потом накинулась на него как дикая кошка, вцепилась когтями в плечи, укусила его за губу…

Я натянула на себя одеяло, спрятавшись с головой и тихо застонав от стыда. Теперь позора не оберешься! Ох, как он, наверное, станет глумиться…

Однако вопреки моим ожиданиям, Эйдан вел себя так, будто ничего особенного не произошло.

— Ты как раз вовремя, — сказал он, когда я вошла на кухню. — Завтрак почти готов. Слушай, а твои малиновые заросли над кроватью — это обязательная деталь интерьера, или их можно убрать?

— Тебе ведь нравилось спать под кустом, — ответила я.

— Значит, все ради меня? — хмыкнул Эйдан, поставив передо мной тарелку с яичницей и беконом.

Похоже, это максимум его кулинарных талантов. А я решила не отвечать на вопрос, раз и без слов понятно.

— Как башня? — спросила его.

— Лучше, — ответил сол Гир, сев напротив. — Пока рано делать выводы, но дом тебе благодарен. Как и я.

Я пожала плечами, взяла кусок хлеба — еще теплый, надо же.

— Твоя сестра принесла, — подтвердил промелькнувшие подозрения Эйдан. — И пирогов. Странно, вы с Лисаной совсем не похожи.

Это точно. Ей ведь прямым текстом сказали — не надо. Нет, все равно притащила свои булки. Небось, заигрывала там с сол Гиром, пока я спала. А он отпускал в ответ сальные шуточки, ухмылялся уголком рта, глазел в ее декольте… Как будто вчера ничего не было. В самом деле, что за хамство вести себя так, будто это не из-за его поцелуев мои губы до сих пор горят! Будто это не он вчера искусал мою шею, не он задрал мои юбки и…

— Дом ее не пустил, — продолжил Эйдан. — Получилось немного грубо.

— Вот как? — удивилась я, отщипнув еще кусок хлеба, который сразу показался вкуснее. — Дом может идти вопреки воле хозяина?

— Я мог бы заставить его, — задумчиво протянул он. — Но не стал. Я стараюсь беречь его сейчас, никакого давления. Да и сестру твою толком не знаю. Так что я забрал пироги, пообещал, что мы вскоре заедем, а потом башня захлопнула дверь, едва не прищемив Лисане нос.

— А кто может войти в Сол-Гират? — поинтересовалась я.

— Тот, кого пригласил хозяин башни.

— То есть ты.

— То есть я. Или еще мой отец. Или бабушка. Ты вряд ли успела.

— А почему башня не выбрала хозяйкой твою мать? — задала я вопрос, который не давал мне покоя.

Эйдан равнодушно пожал плечами.

— У башни свой характер, — ответил он. — Местами упрямый. С мамой они сразу как-то не поладили. Башня смирилась с выбором отца, но маму так и не полюбила. Отказывалась выполнять даже пустяковые просьбы, а однажды уничтожила весь ее гардероб: изодрала наряды ветками. Криков было… К слову, для приемов и выходов в свет тебе понадобятся нарядные платья, а ты успела взять только самое необходимое.

— Это все, что у меня есть, — спокойно ответила я. — Если надеялся разжиться приданым, то промахнулся.

Сол Гир лишь усмехнулся, доедая бекон, а глаза на миг вспыхнули зеленью.

Вот и как это понимать? Он смеется над моей бедностью? Или вовсе ни на что не надеялся? А вчера переспал со мной походя, да и думать об этом забыл. Потискал служанку в углу — о чем тут вообще волноваться. Это я блею тут как овца и придумываю себе невесть что.

А потом Эйдан как-то вдруг оказался за моей спиной. Руки опустились на стол, заключая меня в плен, щеку опалило дыханием, а потом и мягким прикосновением губ. Мое бедное сердце так и затрепетало, но я схватила вилку и занесла над распластанной ладонью. Дом встревоженно загудел.

— Я бы не советовал, — промурчал Эйдан, потершись о мои волосы носом. — Башня плохо реагирует, когда хозяину наносят вред.

— Даже если вредит хозяйка?

— Давай не станем проверять, — миролюбиво предложил он. — Дом еще не оправился, а ты уже хочешь поставить его перед сложным моральным выбором.

Эйдан вынул вилку из моих пальцев и отложил в сторону.

— Пойдем, — сказал он, взяв меня за руку, — покажу еще кое-что, что может пригодиться хозяйке башни.

Мы спустились в круглую комнатушку, исписанную именами, и я вопросительно посмотрела на Эйдана. Но пол под ногами дрогнул и стал опускаться.

— Подвалы Сол-Гирата, — торжественно объявил Эйдан. — Если тебе понадобится сюда зайти, просто отдай башне такой приказ.

— Какой — такой? — сварливо уточнила я, отстраняясь от Эйдана.

Испугавшись внезапно поехавшего вниз пола, я рефлекторно подалась к сол Гиру. Довольно странно, что инстинктивно я ищу защиты у человека, который обидел меня сильней чем кто-либо. Из этого можно сделать лишь один вывод — инстинкты у меня так себе.

— Да все равно какой, — задумчиво ответил он. — Вниз, в подвалы, опускай — конкретной формулировки нет. По большей части я общаюсь с башней как со старым другом, не выбирая выражений. А иногда даже мысленно. Очень редко использую корневые фразы.

Пол остановился, и магия на теле Эйдана вспыхнула ярче. Он сжал кулаки, а когда расправил пальцы, с ладоней сорвались золотистые светлячки. Они разлетелись в разные стороны целой стаей, а я замерла, оглядывая волшебную пещеру, в которой вдруг оказалась.

Вокруг простирался зал, похожий на логово гигантского зверя. Потолок, сплетенный из корней, уходил в темноту, а по стенам тянулись толстые древесные жилы. В воздухе висели прозрачные нити — то ли паутина, то ли тончайшие корни, которые плавно колыхались, как ножки медузы в толще воды, хотя ветра здесь не было.

— Так вот, о корневых фразах, — продолжил Эйдан и, вынув из кармана ключ на тонкой цепочке, аккуратно повесил его мне на шею. — Малин сол Гир, хозяйка башни, признаю твою силу и власть.

Слова прозвучали глухо, но стены все равно подхватили их и понесли вдаль, и я слышала свое имя снова и снова… А ключик, который лег мне на грудь, оказался теплым, будто живым.

— И что теперь? — шепотом спросила я, и по спине побежали мурашки от важности момента.

— Теперь мы должны заняться ритуальным сексом, — серьезно ответил Эйдан, но, встретив мой ошарашенный взгляд, хмыкнул: — Если хочешь, конечно. Или пойдем посмотрим на сундук.

— Сундук, — выпалила я.

— Уверена? Ну, как скажешь. Но если вдруг передумаешь…

Я легонько ткнула его в бок локтем.

Это было странно. Оказалось, что мы можем нормально общаться, шутить, завтракать вместе и заниматься любовью… Хотя для меня это любовь. Для Эйдана — только секс. Ради башни. Я горько усмехнулась.

— Что? — Эйдан чутко заметил перемену в моем настроении.

— Я подумала, что ради башни ты переспал бы с кем угодно, — откровенно ответила я. — Жалеешь, что именно я оказалась последней, с кем ты был под ее крышей?

— Нет, — коротко ответил он. — Но мы пришли. Внимание, сокровища Сол-Гирата!

Мы остановились перед распахнутым сундуком, огромным, как пасть дракона.

Золото. Горы золота. Монеты, украшения, слитки — все это переливалось в мерцании светлячков, рассыпая по стенам разноцветные блики. Бриллианты сверкали как звезды, изумруды и рубины горели травяными и кровавыми всполохами. А сверху, венчая это богатство, возвышалась корона — массивная, с изогнутым будто от удара зубчиком и с непроницаемо черными камнями.

— А корона откуда? — полюбопытствовала я, шагнув ближе.

— Оттуда же, откуда и все остальное, — сказал Эйдан. — О, гляди!

Корни, переплетающиеся над головой, пришли в движение точно толстые щупальца проснувшегося спрута. Зашевелились, заскрипели, а затем тонкий белый корешок вытянулся над сундуком и уронил на сокровища кольцо. Оно отскочило от горки монет и скатилось на земляной пол. Эйдан поднял колечко, потер о штаны, поднес к светлячку, и камень, вставленный в изящную оправу, деликатно замерцал.

— Хочешь? — протянул мне кольцо сол Гир.

— Не особо, — честно сказала я. — Я читала об этом. Но в книгах все выглядит более прилично. На практике же выходит, что башня собирает всякое добро, попавшее в землю, и тащит сюда, как ворона в гнездо.

— Вроде того, — кивнул Эйдан.

— Но это же чужие вещи!

Он пожал плечами.

— Потерянные. Увы, люди все реже прячут в землю сокровища. Раньше дураков было больше.

Я опустила руку в сундук, зачерпнула горсть монет. С мелодичным звоном они высыпались назад на гору золота.

— Возьми побольше, — предложил Эйдан. — Поедем за нарядами. Я слышал, что для женщин это сродни медитации.

Я покачала головой, и тогда он сам загреб жменю монет и опустил в карман брюк.

А я даже не могла себе представить, сколько золота в этом сундуке. А еще бриллиантов, изумрудов, рубинов… Огромная куча деньжищ. Несметные богатства.

Светлячки слетелись в сторону, и я сперва решила, что там гора желтого кирпича, лишь позже осознав, что это тоже золото — слитки, небрежно сваленные в кучу.

— На западных границах края есть золотая жила, — пояснил Эйдан. — Она уходит глубоко под землю, людям ее не достать. Но для корней башни нет ничего невозможного. Ладно, с сокровищницей мы разобрались, пойдем дальше.

Мы вновь двинулись сырым коридором. Над головой переплетались корни: толстые как стволы деревьев, и тонкие, как белые червячки. Они трогали мои волосы, иногда касались лица, и сердце колотилось в груди все громче.

Очередная пещера распахнулась внезапно. Звуки исчезли, пахло сыростью и землей. А в стенах, изрытых углублениями, похожими на пчелиные соты, лежали самые разные предметы: чашка, расческа, статуэтка коня, кинжал с черным камнем в рукояти, старая книга…

— Когда кто-то из рода умирает, башня забирает его тело, — сказал Эйдан, остановившись напротив стены и потрогав старый кинжал. — Она хоронит его под своими корнями и выбирает одну вещь.

Оставив кинжал, он взял брошку. Довольно простенькое украшение: тонкие серебряные крылышки и бирюза.

— Я видела ее раньше, — вырвалось у меня. — Ее носила Джиневра сол Гир.

— Хозяйка башни может попробовать установить контакт с хозяином вещи, — произнес Эйдан, протянув мне брошь в виде бабочки. — Малин, узнай, отчего погибла моя бабушка.

***

По поводу броши мы поссорились, не успев выйти из подвалов Сол-Гирата.

— То, что я тебе ее дал, еще не значит, что ты должна ее носить! — Эйдан сол Гир едва не рычал. — Подумай головой, Малинка. Бабуля погибла внезапно. Ее смерть могла быть насильственной.

— Удивительный случай, но тут я с тобой согласна, — сказала я, разглядывая брошь.

Джиневра любила ее и носила чаще других украшений. Раз даже я, служанка, проработавшая в башне едва ли с два месяца, помню серебряную бабочку госпожи, то и остальные должны.

— Вот, — протянул Эйдан. — Убийца бабули может узнать ее любимую вещь!

— Так и есть, — подтвердила я. — Он увидит вещь Джиневры, узнает, что у башни появилась хозяйка, поймет, что его могут вычислить, и начнет делать ошибки.

— Убивать он начнет! — рявкнул на меня Эйдан. — Тебя, Малинка!

— А чего ты на меня орешь? — вспылила в ответ я. — Тут тебе не казармы и не дозор, а ты мне не командир!

— Я твой муж!

— Иди в скверну!

Дом молчал и не шевелился и, казалось, спрятался бы под землю, если бы мог.

— Положи ее куда-нибудь, а после, когда вернемся, возьми в руки и помедитируй, — приказным тоном произнес Эйдан.

— Сам медитируй, если тебе это так нравится, — отрезала я. — Может, и нет убийцы. Твоя мать сказала, что Джиневра провела темный ритуал.

— Моя мать ни шиша не смыслит в ритуалах! Бабуля бы не стала. Она была доброй, и ее все любили.

— Не все, раз ты ищешь убийцу!

— А стоит ему взглянуть на брошь, и он поймет, что мы его ищем. Малин, я не собираюсь тобой рисковать!

Сол Гир попытался отобрать у меня бабочку, но я зажала ее в кулаке, и неловкая возня закончилась тем, что я оцарапала руку.

— Дай посмотрю, — попросил Эйдан уже другим тоном.

— Ерунда, — буркнула я, разжав пальцы, и царапина мгновенно затянулась — резерв-то полнехонек, все заживает как на собаке. — Но брошь я тебе не отдам. Ты же корневой маг, в конце концов. Неужели не защитишь свою жену?

Сол Гир вздохнул и вынужден был согласиться, но рожа стала такая хмурая — одна радость смотреть. А когда мы поехали в город, я приколола брошь на шлейку платья — словно бабочка вспорхнула и села мне на плечо.

Итак, я хозяйка башни. Мне доступны несметные богатства. Край Сол-Гират фактически мои владения. Пополам с Эйданом, разумеется. Но он произнес корневую фразу — одну из тех, что доступны только корневым магам, — и признал мою силу и власть.

Я тайком покосилась на Эйдана. У меня есть над ним власть? А ведь правда… Он зависит от меня, от моих прихотей, от моего желания сотрудничать, в конце концов. Его дом, его род, корни — на чаше весов все, что ему дорого. И это при том, что он заплатил мне два золотых.

Как я ни пыталась оставить прошлое позади, но это воспоминание свербело и рвалось наружу. Он, исчисляющий монеты горстями, выдал мне два золотых. Вот жмот!

— Нам прислали кучу пригласительных, — буркнул Эйдан. — Хочешь выйти в свет, Малинка?

— Да. И я надену брошь.

— Ты в могилу меня сведешь! — взорвался он.

— У корневых магов не бывает могил, — напомнила я, мило улыбнувшись. — Башня похоронит тебя под корнями.

— И я буду являться тебе призраком и выть по ночам.

— Эйдан, давай подытожим, что у нас есть, — предложила я. — Башне стало лучше. Факт?

— Факт, — согласился он.

Дом и правда приободрился: перестал кряхтеть как старая бабка и даже сделал спальню шире, организовав мне уютную гардеробную в уголке.

— Мы оба не верим в темный ритуал Джиневры сол Гир, — продолжила я. — Хотя полностью его исключать нельзя. Но раз уж она умерла, то и последствия ритуала должны сгладиться, особенно после Кормилицы. Дом пойдет на поправку.

— Надеюсь, что так, но в ритуал бабули не верю, — упрямо сказал Эйдан. — Она и так прекрасно выглядела и чувствовала себя отлично.

— Значит, мы оба считаем, что ее смерть была насильственной.

Кивнув, сол Гир покосился на мою бабочку, и я прикрыла ее рукой.

— Нравится рисковать, Малинка? — холодно спросил он. — Тебе так опротивел наш брак, что ты готова пожертвовать жизнью?

— Мне не настолько противно, — возразила я. — Значит, решено: я выбираю какое-нибудь яркое и откровенное платье, чтобы привлечь как можно больше внимания. Бабочку прикалываю на видное место. Мы идем в свет. А там ты ходишь за мной по пятам и смотришь, не упадет ли кто в обморок при виде бабулиной брошки.

— Вряд ли у убийцы такая тонкая душевная организация, — резонно заметил Эйдан.

— А вдруг, — пожала я плечами.

— Не проще ли спросить у духа бабули? — предложил он.

— Я не из вашего рода, — напомнила я. — Не крови сол Гир. Дом говорит, но я его не понимаю. Мне нужно время. А если дому станет хуже, то может статься, что как раз времени у нас нет.

Эйдан взял меня за руку и, поднеся к губам, поцеловал затянувшуюся царапину на ладони.

— Я от тебя ни на шаг не отойду, — то ли пообещал, то ли пригрозил он.

И, как оказалось, сол Гир говорил всерьез.

\\\

«Арифметика магии. Экзаменационный билет №15. Задача.

Одаренка пятой степени работает в ателье и ежедневно тратит 0,2 резерва на подгон нарядов для клиентов. Еще 0,1 резерва уходит на наведение порядка дома и 0,1 резерва на поддержание собственной молодости и красоты. Известно, что интимная близость с ее супругом, черенковым магом первой степени, восстанавливает 0,8 ее резерва. С какой периодичностью им следует совершать половой акт, чтобы одаренка не опустела?»