Малина для мага, или Сорванная любовь

Глава 4. Жизнь не малина

Малинка взялась за дело всерьез, и Эйдан едва не начал грызть ногти, глядя, как лихо она управляется с домом. Башня сбросила желтые листья, стряхнула сухие ветки, и даже один из стволов с жутким скрежетом отвалился, распавшись на части. Сол-Гират превратился в голый и жалкий пень, но оказалось — это только начало.

Запустив легкий смерч, Эйдан сгреб всю труху и листья в огромную кучу и спрессовал в ровный красивый кубик. По-хорошему, ветви и листья корневой башни можно продавать на сырье для артефактов, но пока Сол-Гират болеет, лучше сжечь.

Дом не любил огонь. Для костра давно отвели специальное место, откуда башня заблаговременно убрала корни. Вскоре черный дым повалил к небу столбом, а Эйдан прикипел взглядом к окну, где мелькнула Малинка.

Она на него злилась, а Эйдан злился еще сильней. Ей нужна была только магия. Получив дар, Малин упорхнула в светлую жизнь. Она его использовала. Обманула. Она переспала с ним из выгоды.

Но что-то никак не сходилось. Хозяйка корневой башни — это максимум из того, что Малин могла получить. Если ей двигала только корысть, то Малинка ухватилась бы за него обеими руками. Выходит, Эйдан ей настолько противен, что и башни с ним вместе не надо?

Но почему тогда боги сплели их судьбы в одну? Идеальный союз? С женщиной, которая его ненавидит и… выбрасывает из окна его вещи?!

— Ты что делаешь? — возмутился Эйдан, когда в окно вылетели кубки, полученные в детстве за меткую стрельбу.

Малин высунулась из окна и пояснила:

— Выбрасываю все, на чем есть отпечаток магии. Мало ли, вдруг недобрый артефакт.

Поскрипев зубами, Эйдан мысленно с ней согласился. Подняв кубок, швырнул в тот же костер. Хотя из магического там лишь заклятье на драгоценный блеск — дешевле, чем лепить кубки из золота.

Рубашки с защитой от пятен, брюки с навечно заутюженными стрелками, камзол, в котором нельзя опьянеть, — все летело из башни прочь. Похоже, Малин решила перетряхнуть его гардероб. Эйдан философски пожал плечами. Женатые друзья говорили — это обычная практика.

Портрет симпатичной блондинки рухнул к его ногам — Эйдан еле успел уклониться. Именно такие девушки ему нравились раньше: легкие, игривые, любящие и флирт, и все, что за ним следует. Малинка была совсем другой: прохладная, спокойная, желанная, точно тень в жаркий полдень…

— А ее-то за что? — спросил Эйдан.

Насколько он чуял, магией от портрета не пахло.

— Просто не нравится, — донеслось из окна.

Вообще-то он даже не помнил, как звали ту девушку. Вроде она была дочкой подруги матери… Языки пламени жадно облизали и обнаженные плечи блондинки, и золоченую раму, которой его едва не пришибло.

— А почему госпожа сол Гир не в башне? — поинтересовалась Малин, вновь выглянув наружу.

— Потому что я разогнал слуг, — пояснил Эйдан.

Мало ли — вдруг кто-то из них виноват. Дом легко обходился и без прислуги, а вот мать не могла.

Обновив защитные руны на кострище, Эйдан вернулся в дом, да так и замер у порога. Просторный холл теперь был заставлен мебелью точно магазин старьевщика. Дом сдвинул сюда все шкафы, серванты, трюмо, стулья, пуфики, полки, комоды, и бильярдный стол оказался здесь, и рояль… Протиснувшись по узкому проходу, Эйдан поднялся наверх. Дом скрипел и ворочался, складывал лестницы и перила, а на втором этаже остался крохотный кабинет и спальня. Одна. С большой кроватью по центру.

Что ж, это как раз логично…

А Малин он нашел внизу, она сидела на кухне, поджав под себя ногу, ела бутерброд с ветчиной и листала учебник по садоводческой магии. Величайшая несправедливость мироустройства: он, корневой маг, с силой, не поддающейся какой-либо оценке, вынужден искать помощи у одаренки. Потому что природа женской магии отличается от природы мужской. Он мог жечь, уничтожать, убивать скверну, и за эти пять лет сумел далеко подвинуть границы темного рубежа. Но без хозяйки башня гибла, потому что лишь женщина может дарить и поддерживать жизнь.

— Ну, что? — нетерпеливо спросил Эйдан. — Дому станет получше после всех этих перестановок?

Малин подняла на него голубые глаза, под которыми пролегли тени.

— Если бы все решалось генеральной уборкой, ты бы справился сам, — снисходительно сказала она. — Тебе даже не пришлось бы нестись в академию и срочно жениться. Как, кстати, ты меня нашел?

— Магия, — ответил Эйдан. Не выдавать же свои секреты? — Так что еще можно сделать для дома?

— А ты пробовал спросить у него?

— Дом с тобой говорит?

— Стонет, жалуется, но я не могу разобрать, — вздохнула Малин. — Мне надо время. Не удивлюсь, если окажется, что дом заражен специально. Наверняка у тебя куча врагов, с твоими-то методами решения проблем.

— Ты о чем?

— Да об этом! — воскликнула она, встряхнув рукой с брачным браслетом. — До сих пор не могу поверить, что мы женаты!

— Не веришь своему счастью, Малинка? — усмехнулся он.

Она прищурила голубые глаза, но не ответила. Встала, стряхнула с пальцев прилипшие крошки.

— Сбегаешь? — вырвалось у него.

— Аппетит пропал, — с достоинством сказала она. — К слову, спальня моя. А ты можешь поспать в кабинете.

Она ушла, а Эйдан состряпал себе бутерброд, запил чаем, который сам заварился в кружке. От него пахло малиной. Бабуля любила такой. Сладкий ягодный аромат дразнил ноздри и казался сплошным издевательством.

Сделав последний глоток, Эйдан встал и пошел наверх. Спальня его. И дом тоже. И жена. Пора бы ей это усвоить.

***

Ванна уже ждала. Круглая дубовая лохань, отполированная до мраморной гладкости, казалась самым прекрасным, что я видела в своей жизни. Исходящая паром, с пышной шапкой пахучей пены, манящая. Я закрыла за собой дверь и, благодарно улыбнувшись, накинула на петельку тонкий крючочек.

— Спасибо, — сказала, сбросив надоевшее платье.

Еще будучи служанкой, я поняла — эта хлипкая защелка знак того, что никто не войдет. Даже самый крепкий мужчина окажется бессильным перед хрупким крючком. Даже корневой маг, хозяин дома и, по совместительству, злобный олень.

Погрузившись в идеально теплую воду, я застонала от блаженства и немного полежала с закрытыми глазами, чувствуя, как расслабляются мышцы, и лениво размышляя, бывают ли олени злобными. Я представляла их кроткими и пугливыми созданиями, и следовало признать, что Эйдан сол Гир куда больше напоминал волка. Особенно сейчас, после дозора, заматеревший, со шрамами, с тенью щетины на жестком подбородке и голодным блеском в глазах.

Намылив запястье, я попыталась стащить брачный браслет, но куда там. Переплетение только стало жестче, и верхний слой отшелушился, обнажая металлический блеск. Кандалы.

Но теперь я хотя бы понимала, зачем Эйдан это сделал.

Будь я на его месте, как бы поступила?

Я представила, как забрасываю на плечо упирающегося сол Гира и волочу в храм, и невольно фыркнула.

— Что мне делать? — спросила я вслух. — Как помочь тебе?

Дом зашептал в ответ что-то тихое, будто листья на ветру зашумели. Смежив веки, я попыталась расслабиться и уловить образы, но перед глазами мелькали лишь мои собственные воспоминания: первый поцелуй под цветущей липой, нежная улыбка. Рука в руке, и впереди вся жизнь…

Это было волшебной сказкой — в меня влюбился прекрасный принц. А потом сдернул маску и превратился в чудовище. Обычно наоборот, но мне достался такой сюжет. Любовь растоптали, а взамен бросили два золотых. Вот во столько оценил меня Эйдан.

Дом огорченно вздохнул.

— Ты не виноват, что он такой придурок, — успокоила я его, ожесточенно растираясь мочалкой. — Только, пожалуйста, пусть спит в кабинете. Ты же можешь это устроить?

Дом промолчал. А я, помывшись и поблаженствовав вдоволь, выбралась из ванны и взяла полотенце. Грязное платье уползло неведомо куда, а на деревянном сучке нашелся халат. Несколько фривольный, выше колен, но такой мягкий и приятный к телу, что я решила не спорить. Промокнула волосы, надела халат и, отбросив крючок, вышла в спальню, предвкушая заслуженный отдых: заберусь в огромную кровать со свежим бельем, пахнущим луговыми цветами, вытянусь и просплю до обеда…

Вздох разочарования вырвался из груди: Эйдан сол Гир собственной персоной сидел на кровати в одних брюках и чего-то ждал. Широкие плечи развернулись в мою сторону, быстрый взгляд скользнул по ногам и там и остался.

— Что надо? — резко спросила я.

— Кажется, я тебе задолжал, — напомнил он, так и пялясь на мои колени. — Супружеский долг. Забыла?

— Я его прощаю, — высокомерно ответила я. — Проваливай.

Эйдан поднялся, лениво шагнул ко мне ближе, подцепил влажную прядь волос.

— Я серьезно, сол Гир, — повторила я, хмурясь.

А сердце подпрыгнуло и забилось как птичка. Мы одни. Он сильней. Мы женаты…

— Дом оставил тебе кабинет, — ровным тоном сказала я, пытаясь не выдать волнения.

— Там только кресло, — ответил сол Гир. Вторая ладонь опустилась на мою талию так уверенно, будто там ей и место. — А я хочу спать с тобой, — откровенно добавил он, заглянув в вырез халата. — В конце концов, надо выжать хоть какой-то плюс из нашей ситуации. А ты стала еще красивее. Такая... сочная. Пахнешь ягодкой.

Я отбросила его руку и отступила, но он шагнул следом. И дом еще, как назло, будто сжал стены. Теперь в комнате почти не осталось места. Только брачное ложе — неотвратимое как алтарь, на который меня настойчиво увлекал Эйдан.

— Только тронь меня, я уйду, — пригрозила я. — Совсем уйду! Далеко!

— Бросишь Сол-Гират? — не поверил Эйдан. — Ты его хозяйка теперь. Без тебя дом погибнет.

— А без тебя? — поинтересовалась я.

— Ну… — он задумался. — Если меня не угробили пять лет дозора, то и тебе вряд ли меня одолеть. А что, вздумала стать вдовой, Малинка?

— Рассматриваю разные варианты, — призналась я.

И Эйдана заодно. Магия сверкала под смуглой кожей золотистыми брызгами, и на миг мне захотелось ее коснуться. Опомнившись, я завела руки за спину — еще не хватало его лапать!

— Скажи, Малин, хоть что-то было правдой? — вырвалось вдруг у него, и жесткое лицо исказилось, как будто от боли. — Ты меня хоть немного любила?

Я едва не задохнулась от возмущения. Мало того, что он втоптал мое самоуважение в грязь, так теперь ему нужны любовные признания!

— Пошел ты… в кабинет, Эйдан! — выпалила я.

— Тебе была нужна лишь моя магия? — не отставал он.

— Да уж точно не ты! — фыркнула я. — А теперь, когда мы все выяснили, тебе пора.

— Я останусь, — упрямо сказал он, вновь меня обнимая.

— Я устала и хочу спать!

— Тебе и не надо ничего делать, — промурлыкал он мне на ухо, легонько прикусив мочку. — Расслабься и получай удовольствие.

— Так ты обычно говоришь своим девкам? — не удержалась я. — А потом платишь и гонишь прочь?

Эйдан отстранился и недоуменно вздернул темные брови.

— Представь себе, многие дамы сами готовы приплачивать!

— Так вот чем ты на самом деле занимался в дозоре, — покивала я. — И как, удалось сколотить состояние?

— Если ты прощупываешь почву, то я по-прежнему богат. Конечно, платить собственной жене — моветон, но можем обсудить цену… — его рука сползла с моей талии и сжала ягодицу.

Я взметнула руку для пощечины, но Эйдан перехватил запястье. Погладил подушечкой пальца браслет.

— Связаны навсегда, — напомнил он. — Кто мы такие, чтобы спорить с волей богов, Малинка?

А потом подтолкнул меня, и я бухнулась на кровать. Эйдан расстегнул пояс на брюках, разглядывая мои голые ноги, не прикрытые коротким халатиком. Зелень в глазах потемнела, а на губах промелькнула предвкушающая улыбка.

— Знаешь, я, наверное, не буду нежным, — задумчиво сказал он. — Не то настроение…

Эйдан перевел взгляд на распахнувшийся вырез халатика — и это стало его стратегической ошибкой. Потому что я прицельно врезала пяткой в его самое уязвимое место. Будь ты сто раз корневой маг, а от удара ногой в пах не защищен.

Охнув, Эйдан сложился пополам, а я рванула с кровати, но он умудрился поймать меня и прижать к стене. Перехватил руки еще до того, как я расцарапала его наглую рожу, и предусмотрительно развернулся так, чтобы не добавила еще и коленом.

Мы замерли у стены, тяжело дыша: он — от боли, я — от страха. И Эйдан, вопреки недавним словам, вдруг подался вперед и тронул мои губы своими. Так нежно... Трепетное легкое касание никак не вязалось со всем, что он наговорил, и я невольно растерялась. Заглянула ему в глаза. Карие с зеленью, лес и трава…

— Ты сделала мне очень больно, Малинка, — хмуро сказал Эйдан.

И отчего-то казалось, что он вовсе не об ударе по причинному месту.

Он отпустил мои руки, и я, воспользовавшись моментом, с силой толкнула его в грудь и юркнула в ванную. Дверь захлопнулась, и хлипкий крючок опустился, а я сползла по стене, переводя дух. Вот зачем он так?

То издевается, то угрожает, а потом вдруг целует так ласково… Я коснулась пальцами губ, а в спальне что-то свистнуло, громыхнуло. Эйдан выругался, и еще разок. Вскочив, я прижалась к двери, пытаясь понять, что там вообще происходит. Быстрые шаги по лестнице, грохнула дверь внизу. Он ушел?!

Я постояла еще немного, набираясь решимости, вышла. Спальня опустела, и огромная кровать теперь была в моем полном распоряжении. Еще не веря своему счастью, я выглянула в окно. Эйдан сол Гир, хозяин корневой башни, внестепенной маг и наследник огромного края, укладывался спать под кустом.

— Спокойной ночи, Малинка! — громко пожелал он, заметив меня в окне, и я быстро отшатнулась в глубь комнаты.

Присела на край кровати, обернулась на дверь. Увы, защелки на ней не появилось. Может, это такой тактический ход, чтобы выманить меня из ванной? Непонятно… И к чему были эти вопросы — любила ли я его? Как будто у него был повод сомневаться!

Дом погасил свет, оставив меня в темноте. Подкравшись к окну, я выглянула снова.

Эйдан лежал там же, под кустом. Накрылся каким-то затрапезным одеялом и больше не покушался на мою честь. Вот и славно. Я вернулась в кровать, легла и, неожиданно для себя самой, мгновенно уснула.

***

Как только Малин сбежала в ванную, дом вырастил из стены гибкую прочную ветку и с силой хлестнул Эйдана по бедру. Шикнув, он перепрыгнул кровать, пометался по комнате, пытаясь скрыться от порки. И не ответишь же — а ну как еще навредишь!

Дом неотвратимо его настигал, ветка обидно обожгла зад, и Эйдан решил отступить. Подгоняемый хлестким возмездием, он сбежал по лестнице, выскочил на улицу, и тяжелая дверь за ним с грохотом захлопнулась.

Это как?! Это что вообще такое?!

Дом выставил его прочь? Да еще и отстегал, как какого-то сопляка?!

Эйдан потер бедро, хмуро глядя на закрытую дверь, а потом несмело улыбнулся. Это точно бабуля. Он узнал ее руку. Только прежняя госпожа сол Гир могла отходить его прутом, но, справедливости ради, было за что. Вот и сейчас…

Вздохнув, Эйдан сел на крыльцо.

— Я скучаю по тебе, бабуль, — признался вслух.

Он так сожалел, что не смог с ней даже проститься…

Дверь распахнулась, и дом плюнул в него подушкой, следом прилетело потрепанное одеяло. Намек ясен.

Спустившись с крыльца, Эйдан устроился под кустом. Заложил руки за голову, глядя на рассыпавшиеся по небу звезды. Все же странно это — стал бы дом защищать обманщицу? А бабуля? Аделина сол Гир не выгнала бы родного внука из-за корыстной лгуньи! Но Малин только что подтвердила — ей нужна была магия, а не он. Или она сказала так лишь в пылу ссоры?

В окне мелькнул ее силуэт.

— Спокойной ночи, Малинка, — громко пожелал Эйдан, и она тут же спряталась.

Ее губы все такие же сладкие. А ему, пожалуй, следует поменять подход.

\\\

«Основы магии. Параграф № 3. Классификация магов.

1. Корневые маги. К ним относятся хозяева корневых башен, а также их старшие наследники. Обладание магией — с рождения. Магическая сила не исчисляется какой-либо степенью. Корневых магов следует растить в строгости, обязателен режим, плотный учебный график и физические нагрузки. Родственникам, учителям, няням и прочим людям, вынужденным контактировать с малолетним корневым магом, рекомендуется носить защитные артефакты, дабы не пострадать от его шалостей.

2. Черенковые маги. Последующие дети корневых магов. Магическая сила, как правило, проявляется на десятом году жизни, плюс-минус два года. При благополучном стечении обстоятельств могут посадить и вырастить собственную башню, которая, однако, не будет обладать значительной силой, пока не сменится как минимум три поколения. Степень магии черенковых магов — первая. Может развиться до внестепенной.

3. Одаренные маги. Самый распространенный тип. Это люди, не обладающие магией при рождении, однако получившие ее от корневой башни в последующем за какую-либо услугу ее хозяину либо просто так. Сила одаренных магов может быть пяти степеней, однако вторая и первая степень появляются в исключительных случаях, если корневая башня особо благоволит человеку.

Иногда к магам ошибочно относят людей, обладающих магическими артефактами. Степень возможного магического воздействия целиком и полностью зависит от силы магического предмета. Обладание артефактами выше третьей степени воздействия строго регламентируется.»