Мальчишник. Правила игры

НЕОЖИДАННЫЙ ДИАГНОЗ

Открыв глаза, я вижу, что лежу на кожаном диване в кабинете Эльдара. Я словно пробудилась после глубокого сна. Надо мной склонилось незнакомое лицо. Это мужчина в белом халате. Он пристально смотрит мне в глаза, а чуть поодаль от него стоит молоденькая девушка, тоже в белом халате, с чемоданчиком в руках. Оба внимательно смотрят на меня, надо сказать, мне это совершенно не нравится. Я уверена, что выгляжу не настолько хорошо, чтобы быть объектом столь пристального внимания. Нахмурившись, соображаю, что это врач и медсестра. Решив приподняться, чувствую жуткое головокружение и оставляю попытку.

— Лежите, лежите, — неожиданно высоким голосом говорит врач. Его пальцы у меня на запястье. — Как вы себя чувствуете?

— Голова кружится немного и слабость, — потирая лоб, отвечаю я. Только теперь замечаю у окна Риту и Галочку Бродскую. Галя? Как она-то здесь оказалась? Она увидела, что я смотрю на нее, и легонько машет мне. Я подзываю ее. — Как ты здесь оказалась?

— Мне позвонила Рита.

— Ну, ясно.

— Не надо ничего сейчас говорить, Лада Леонидовна, — улыбается Бродская. Виноватая улыбка, от которой мне не по себе. Я сжимаю ее руку.

— Что со мной?

— Вы упали в обморок, — Галя с тревогой смотрит на меня.

— Этого еще не хватало… — Я не привыкла болеть. Любая простуда выводит меня из себя. Ощущать себя нездоровой — это не для меня, не для моей деятельной натуры.

— Сейчас мы померяем вам давление. — Врач надевает на мою руку черную манжетку. Бродская отходит в сторону.

— У меня нормальное давление!

— Хорошо, хорошо, — улыбается доктор. — Только не волноваться. От этого оно может подскочить. Зачем вам это нужно?

— К чему все это?

— Лада Леонидовна, не капризничайте! — Врач нарочито хмурится.

— Я хочу подняться.

— Вы обязательно подниметесь, только через несколько минут. — Он говорит таким тоном, что я понимаю: спорить бесполезно, нужно смириться.

— Вам лучше? — Это Рита.

В ее глазах больше нет того холодного блеска, которым она морозила меня. В них нет ненависти, о которой она кричала мне в спину. Но от этого мое отношение к ней не меняется. Я киваю в ответ и закрываю глаза. Присутствие Риты явно не способствует нормализации моего артериального давления.

— Ну, что там? — Мне уже надоело, что манжетка сжимает руку. Я чувствую неприятное онемение в пальцах.

— Давление пониженное. Какое ваше обычное? — интересуется врач.

— Не знаю. Раньше меня это как-то не интересовало.

— Современная женщина, а так халатно относитесь к своему здоровью. К тому же, вы явно перетрудились или перенервничали. Надеюсь, мне не стоит говорить, что это вредно в любом возрасте?

— Только не нужно о возрасте. Смешно.

— Смешно? — складывая черную манжетку, улыбается врач. — Это замечательно. Смех — лучшее лекарство. Особенно когда для этого есть повод.

— Доктор, мне сейчас не до прокисших банальностей.

— Хорошо, хорошо, еще пару минут, и я перестану вас раздражать своим белым халатом. — Врач говорит добродушно, его профессионализм внушает уважение, я перестаю на него злиться.

Но мне не нравится эта нездоровая суета вокруг моей персоны. Читать мне нотации не стоит. Я, конечно, привыкла к вниманию, но несколько иного рода. Поэтому мечтаю, чтобы бригада «скорой» убралась поскорее, и я смогла бы сесть за руль и ехать домой. Побыстрее оказаться дома, принять ванну с мятой. Я выпью холодного чаю с лимоном и лягу в постель. Уверена, мне необходим только сон.

— Думаю, вам нужно сдать анализы. — Врач оборачивается на стоящих поблизости Риту, Галю, медсестру. Кажется, информация предназначена только для меня. — Извините, не могли бы вы оставить нас на несколько минут наедине. Пусть выйдут все, кроме медсестры.

Рита недовольно фыркает и, гордо вскинув голову, выплывает из кабинета. Галочка следует за ней. Она беспокойно оглядывается, закрывая за собой дверь. Я вижу неподдельное участие в ее глазах и что-то еще, может, чувство вины? Дурочка, винит себя в происшедшем. Я постараюсь разубедить ее. Галочка ни в чем не виновата.

— Ну а теперь я могу сказать вам то, что предназначено только для ваших ушей, Лада Леонидовна.

— Перестаньте называть меня по отчеству. Я чувствую себя собственной мамой. — Я резко поднимаюсь и, поборов головокружение, гордо вскидываю голову. Выслушивать важную информацию, находясь в горизонтальном положении, считаю унизительным для себя. — Слушаю вас.

— У меня есть одно предположение: ваше состояние естественное, — улыбается врач.

— О чем вы? Нельзя ли поконкретнее? — Я не понимаю, откуда во мне эта постоянная беспочвенная раздражительность. Человек выполняет свои профессиональные обязанности, а я веду себя, как капризная девчонка, как девица на выданье, как беременная, доставшая всех неожиданными сменами настроения. Как беременная… Меня бросает в жар.

— Кажется, вам это же пришло в голову? — все так же мило улыбается доктор. — Да-да, думаю, вам стоит сделать тест на беременность. Сейчас он продается в любой аптеке. Несколько секунд, и безошибочная информация в вашем распоряжении. Другой вопрос, насколько она вас обрадует.

— Обрадует?

Слово «обрадует» никоим образом не может описать мое состояние. Никогда не думала, что предположение о том, что я беременна, приведет меня в состояние абсолютного шока. Помню время, когда я страстно мечтала о ребенке. Да, потом это желание как-то прошло, растворилось в бесконечной суете будней, смене любовников, неустроенности личной жизни, эту личную жизнь я все время пыталась изменить. Все мои надежды, все планы были сосредоточены на моем деле. Мой салон постепенно занял в моем сердце место любимого, капризного, растущего, требующего заботы и постоянного внимания дитяти. А сейчас я вдруг подумала, что совершенно забросила свой женский календарь. Ну конечно! Как же я могла это упустить? Задержка. Давненько не было критических дней. Что это означает? Токсикоз, страхи, набор веса, неповоротливость, скоро я стану бегемотом, зависимой от состояния плода. Плод — какое жуткое слово. Господи, помилуй меня и сохрани, неужели я беременна?

Когда же я в последний раз заглядывала в календарь? В конце июня? Не помню. Я пытаюсь переключиться на подробности, которые уже не имеют значения. Все скажет тест, а потом — гинеколог. Пришла пора навестить Юрия Яковлевича. Вот он удивится, а может, и не удивится. Чему? Какие шутки? Мне скоро тридцать, можно сказать, возраст критический. Опять это дурацкое слово. Просто козырное. Что же теперь будет? Я совершенно потеряна. Я не готова к переменам. Моя жизнь устоялась. И как я не плачусь, что боюсь одиночества, что хочу чувствовать себя любимой и защищенной (оставаясь абсолютно независимой), я привыкла к своему ритму. Но с другой стороны, теория главенства секса и удовольствий, которую я отстаивала и совершенствовала не один год, кажется, трещит по швам. Я с гораздо большим энтузиазмом занимаюсь переделками и доделками своего романа, нежели ищу возможности провести приятный вечер в мужской компании. За последнее время моя сексуальная жизнь свелась к поднадоевшему общению с Владимиром по телефону, к неожиданному нырку в бездну прошлого благодаря Шурику, а вот с мужчиной из настоящего никаких контактов аж… с прошлой субботы. Но, так или иначе, именно он — отец моего будущего ребенка. Он или… Я близка к обмороку.

— Всего вам доброго! — улыбается доктор. Он собирается уходить. Взглянув на мое растерянное лицо, качает головой. — Новая жизнь зарождается. Это ли не повод для радости?

Не дождавшись от меня ни слова в ответ, он выходит из кабинета. Я слышу слова благодарности, сказанные Галочкой, вежливое «спасибо» Риты. Я показала себе язык и нахмурилась. Оставаться в кабинете больше нет смысла. Хотела узнать одно, а получилось… Разве можно предвидеть будущее, когда тебя вот так огорошивают обстоятельства! Теперь понятны выбрыки моего организма, которые мучили меня последнее время: здесь и отвращение к сигаретам, и желание кисленького, и резкие смены настроения, сонливость, слезливость. Да и равнодушие к сексу — природная защита организма в первый триместр беременности (это умное изречение я где-то вычитала). Теперь у меня новая задача — благополучное развитие плода, сексуальные же аппетиты мамаши в этом состоянии — дело последнее. Боже мой, зачем мне тест, когда все и так ясно!

Однако я чересчур спокойна, если принять во внимание некоторые обстоятельства. Поделиться своими сомнениями ни с кем нельзя. Никто не узнает о них. Сколько же в моей жизни тайн?! Это не сулит ничего хорошего, потому что, как гласит народная мудрость, все тайное рано или поздно становится явным. Чей ребенок? Никто не обязан считать его своим, никто, кроме меня! Миронов, Гаврошенко — два претендента на роль отца. Ужасное ощущение. Никогда не думала, что могу попасть в такую дурацкую ситуацию. Моя неосторожность привела к неожиданным последствиям — я имею в виду горячий секс в кабинете Евгения. Я не жалею. Просто хотелось бы спокойно смотреть в глаза Эльдару, когда я скажу ему, что беременна. А стоит ли говорить об этом, если принять во внимание Риту? Мы с Эльдаром квиты. Не верю, что он по собственной воле признается в том, что у него роман с секретаршей.

Меня столько раз предавали, а сколько раз я сама предавала себя, что еще один раз ничего уже не изменит. Я пытаюсь себя успокоить и обелить одновременно. Еще одно доказательство того, что отношения между мужчиной и женщиной никогда не будут идеальными. Предательство, измена всегда рядом. У меня единственный ответ на вопрос, чей это ребенок: он мой, только мой! Я медленно поднимаюсь, машинально кладу ладонь на живот. Я должна почувствовать, что уже не одна, что в моем животе — мой малыш. Но в кабинет входят Рита с Галей, я резко прячу руки за спину. Не знаю, что они увидели на моем лице, но обе, как по команде, отводят взгляд.

— Галя, мы уходим.

— Подождите, пожалуйста, — просит Рита.

— Чего мне еще ждать? — резко бросаю я.

Состояние, которое я испытываю, не поддается описанию. Что-то вроде того, когда ты едешь в лифте и за несколько секунд до нужного этажа зависаешь в пустоте. Неизвестно, сколько продлится это состояние, когда придет помощь. Ты бессилен и мечтаешь лишь поскорее оказаться вне лифта, вне замкнутого пространства. Остальные желания отодвигаются на задний план, пожалуй, они обретают иной смысл.

— Мне пора. Я все-таки в чужом кабинете, — замечаю я. — Хозяину не понравится, что в его отсутствие здесь что-то происходит.

— Не могла же я оставить вас лежать на полу в приемной, — оправдывается Рита. — Мы все объясним Эльдару Павловичу.

— Объясняйте сами. — Я направляюсь к выходу. — Только, ради бога, без меня. Я устала. Поехали, Галочка.

— Не спешите, Лада Леонидовна. — Она останавливает меня.

— Что еще? — Мне хочется поскорее покинуть кабинет. Я была здесь, кажется, трижды, уверена, сегодня — последний раз.

— Еще несколько минут, — просит Рита.

— Мы кого-то ждем? Кого?

— Уже дождались!

В кабинет не входит, влетает Эльдар. У него взволнованное лицо. Ужасные черные очки, которые совершенно не идут ему, создают впечатление чего-то искусственного, показного. Мне нужны его глаза, а он прячет их за темными стеклами. В первый момент я не знаю, как себя вести. Гаврош появился так неожиданно, что я снова на грани обморока. Он бросается ко мне, усаживает в кресло, целует мои ладони.

— Здравствуй, любимая, — наконец, произносит он, прижимая мои ладони к своему пылающему лицу. — Здравствуй. Я скучал, я так по тебе скучал…

— Как ты оказался здесь? — Возвращение Эльдара планировалось на завтра.

— Это я позвонила Эльдару Павловичу, — бормочет Рита. Она бледна, выглядит невероятно расстроенной. Она больше не бросает на меня убийственных взглядов. Рита следит за каждым движением Эльдара. Я вижу, как трепетно она прислушивается к его словам. Преданность собаки, наконец-то дождавшейся своего хозяина, сквозит в каждом ее жесте, каждом взгляде, вздохе. Она мучительно переживает его отношение ко мне. Ревнует? Да, это очевидно. Между ними что-то было… Что поделаешь, я никогда не узнаю правды. Захочу ли я ее узнать? Это уже не имеет значения.

— Рита, можешь идти, — не глядя на нее, говорит Эльдар.

— Я уберу бумаги в приемной…

— Уберешь завтра.

— Но я…

— Завтра или в понедельник. Спасибо, Рита. — Это сказано таким тоном, что при неповиновении можно ожидать продолжения в виде: «Завтра или никогда».

— Хорошо, как скажете, Эльдар Павлович. — Рита исчезает из кабинета, беззвучно закрыв за собой дверь.

— Я тоже пойду. — Галочка направляется к двери. — Я могу не ждать вас, Лада Леонидовна?

— Да, Галочка, вы не ждите ее, — Эльдар отвечает за меня, но Бродская ждет моего ответа.

— Спасибо, Галя. Мы теперь во всем сами разберемся, — устало киваю я. Представляю, как измотает нас это выяснение отношений.

Мы одни. Эльдар кладет голову мне на колени, но я не касаюсь его густых волос. Что за мужчина стоит передо мной на коленях? Мне хочется думать, что я знаю его, могу ему доверять. Но то, о чем мы совсем недавно говорили с Ритой, заставляет меня сомневаться. В конце концов, я тоже не пай-девочка. У меня тоже есть свои секреты… Как жаль, что все складывается именно так. Я иначе представляла себе этот момент. Все сама испортила…

— Тебе лучше? — Он поднимает лицо. Я не вижу его глаз, скрытых дурацкими очками, и ужасно злюсь. К чему разговоры с глазу на глаз, если ты не видишь глаз собеседника? Глупость!

— Да, все прошло. Ты был прав, когда говорил, что мне давно пора отдохнуть. — Об истинной причине недомогания я пока решаю умолчать.

Я тешу себя надеждой, что тест будет отрицательным, и тогда я вздохну с облегчением. А иначе… Все-таки приятнее быть уверенной в кандидатуре отца своего будущего ребенка. Я смогу уговорить себя, что все в порядке. Я достаточно крепко стою на ногах, чтобы не бояться оказаться в роли матери-одиночки. Ведь у меня не хватит духу сказать Эльдару, что я была неверна ему и что, быть может, это не его ребенок. Господи, неужели это происходит со мной?..

— Я устала, — повторяю я.

— Тогда давай через пару дней полетим на Канары? Я все устрою. Только скажи «да».

— У меня работа.

— Плюнь.

— Я не могу вот так сразу…

— Ну разумеется. — Гаврошенко смеется. — Ты сейчас скажешь о салонах, филиалах, сроках открытия, вспомнишь о книге, редакторе. Я уже привык к этому, милая моя.

— И что из этого? Стало скучно? Не забывай, ты мужчина свободный, так что ноу проблем!

— А ты свободная женщина.

— Да мы вообще свободны оба, как ветер. — Я нервно поправляю волосы. Еще недавно это признание не вызывало у меня иронии.

— Ты почему злишься? Я вроде не давал повода.

— Извини. — Я провожу пальцами по лбу.

На меня навалилась усталость, непреодолимое желание спать. Кажется, серьезного разговора не получится. Наши отношения с Эльдаром… Если я сейчас скажу ему, что беременна… Нет, нельзя. Это не по правилам. При всей своей грубоватости Гаврош — джентльмен, чего доброго придумает спасительную ложь и станет утверждать, что он самый счастливый человек на свете, что наконец-то сбываются его мечты и теперь мы просто обязаны пожениться. Он не даст мне опомниться! Да, белое платье, фата, его костюм, загс, церковь. Он захочет венчаться. А чего хочу я? Спать. Только спать.

— Отвези меня домой. Моя машина под твоими окнами, — прошу я.

— Хорошо, только сначала ответь, что ты делала в моем офисе?

Ничего странного в этом вопросе нет. Пожалуй, это логичный вопрос. Честно рассказать о нашем разговоре с Ритой? Получу ли я ответную искренность? Сердце подсказывает, что правда мне не понравится. Да и Эльдар явно не готов к тому, чтобы в первый день после нашей разлуки вести серьезные разговоры.

— Это не важно. Лучше ответь, как там родители?

— У них все в порядке, — быстро отвечает Гаврош. — Не увиливай, как ты здесь оказалась?

— Я здесь оказалась случайно. Проезжала мимо. Увидела Риту в окне, решила, что ей, быть может, известно больше, чем мне. Ну, когда ты вернешься.

— Ты не умеешь врать, Лада. — Эльдар поднимается, идет к окну. — За весь год ты была у меня всего два раза.

— Правда?

— Да.

— Я не считала. — Снова вранье. За одну минуту два раза солгала — бью собственные рекорды! Зачем это?

— Ты и звонила сюда считанные разы. Так что не думай, что я поверю, будто ты оказалась здесь случайно.

— Ничего я не стану тебе говорить. — Снова чувствую подступившую дурноту. Чтобы закончить разговор, иду в наступление. — И кто бы пытался выяснить правду! Мало того что ты не захотел взять меня с собой. Ты стыдишься меня. Не захотел даже, чтобы я проводила тебя. За неделю позвонить не соизволил. Одни гребаные SMS-ки, смешно! Не хотел разговаривать со мной при родителях? Или как?

— Не заводись. — Эльдар поворачивается, я снова вижу его темные очки.

— Ты отвезешь меня домой или мне самой? — Чувствую, что мы сейчас поссоримся. Я всегда твердила, что с Эльдаром поссориться невозможно, но кажется, сейчас мы на грани разрыва. То, что происходит, настолько неожиданно, что мне нужен тайм-аут. Я должна привыкнуть к переменам. — Отвезешь?

— Отвезу, пойдем.

Эльдар выходит из кабинета, оставив дверь открытой. Он не желает вести себя по-джентльменски. Гавроша не заботит, что двери захлопываются. Я бегу по коридору, забыв о головокружении. Последняя передышка — Эльдар закрывает внешние жалюзи и, сидя на корточках, смотрит на меня снизу вверх:

— Тебе доставляет удовольствие мучить меня? — Ничего не отвечаю на это обвинение. Я думала, разлука поможет нам разобраться, но… не сложилось. Непредвиденные обстоятельства все изменили.

— Моя машина рядом, — протянув Эльдару ключи, застываю в ожидании. Он открывает дверцу, подает мне руку. Не дождется он от меня благодарности. Сейчас я не готова к разговору с ним, к черту элементарную вежливость. Пусть скажет спасибо своей секретарше, которая заставила его вернуться. Вот с ней пусть и общается.

— Остановись возле аптеки, — спохватываюсь я.

— Хорошо, — Гаврошенко останавливает машину и поворачивается ко мне. — Что купить?

— Я сама, если не возражаешь.

— Не возражаю. — Он достает сигареты. Представив, что по салону сейчас распространится запах табака, я пулей вылетаю из машины. Через несколько минут возвращаюсь. Иду, едва переставляя ноги.

— Поехали, только открой пошире окно, — прошу я, устроившись на переднем сиденье.

— Включить кондиционер?

— Нет, просто открой пошире окно. Нечего дымить, как паровоз! — в сердцах выпалила я и, сжавшись, отворачиваюсь.

— Открываю, что ты так нервничаешь? — недоумевает Эльдар.

Мы молча доехали до моего дома. Пятница, оказывается, не менее критический день, чем понедельник. Дело не в дне недели, а в том, что именно происходит в твоей жизни. Если полоса белая, то и понедельник не такой уж тяжелый. Какая полоса у меня?

Гаврош помогает выйти из машины.

— Спасибо. — Я с трудом представляю, что сейчас придется ехать в гараж. Сегодня даже отношения с любимой машиной не складывались. — Ты поставишь машину?

— Хорошо.

— Спасибо, Эл.

— Лада!

— Что?

— Ты не пригласишь меня к себе?

— Нет, — качаю головой, борясь с неприятной сухостью во рту. — Я подожду тебя на улице, подышу воздухом.

— Ты какая-то странная.

— Я знаю, что говорю. — Я не хочу продолжать разговор, не хочу говорить Эльдару о ребенке. Через несколько минут я узнаю, прав ли врач «скорой помощи», верны ли мои опасения. Я должна остаться одна, совершенно одна.

— Я заслужил это?

— Эльдар, сегодня странный день. Давай не будем его еще усложнять.

— Замечательно! — зло бросает Эльдар. — Мне даже не пришлось спрашивать, рада ли ты мне.

— Я рада.

— Да что ты?! Не стоит так далеко прятать свою радость, Лада Батьковна. Я не обижусь, если ты выкажешь ее.

— Как получится.

— Тебе никто не нужен, — грустно улыбается Эльдар.

— Ты ошибаешься.

— Да ну? — он опустил голову. — Я думал, разлука все изменит. Хотя… наверное, так и случилось. — Я пойду.

Это конец. Гаврош устал каждый раз делать вид, что все в порядке. На его месте я бы тоже сказала себе, что все кончено. Пусть. Но я ни за что не стану признаваться, что скучала, что поняла, как мне хочется быть с ним рядом. Я не стану объяснять, что это Шурка помог мне во всем разобраться. Словно в новом свете я увидела того, кто сделает меня счастливой. Не могу сказать, что мгновений ощутила глубокое, даже болезненное чувство, которое называется любовью. Страсть, нежность, забота, снисходительность, страх потерять. Навязчивые переживания, дающие в совокупности необыкновенное ощущение полноты жизни. Болезнь, от которой нет прививок. Начинать с обмана я не могу. Пусть он оскорбится. Мне будет легче.

Я смотрю на Эльдара, думая лишь о том, чтобы он немедленно снял эти идиотские очки и я смогла бы увидеть его глаза. Пусть в этих глазах будет все что угодно: презрение, ненависть, злость, насмешка. Неужели я уйду, так и не увидев его глаза?

— Эл! — Я нервно тереблю ремешок сумку.

— Что? — он снова достает сигареты, но, поймав мой взгляд, прячет.

— Просьба.

— Слушаю.

— Сними очки, — улыбаюсь я, губы мои дрожат. Мне кажется, я испытываю те же чувства, что и человек, которому предоставляют последнее слово. Только мне не грозит смерть, меня не собираются посадить в тюрьму. Я прощаюсь со своей любовью. Наше последнее свидание. Как странно, что причиной стала другая женщина — Рита. Быть может, это знак свыше?

— Снять очки? — Эльдар явно не готов.

— Прошу тебя.

— Я бы не хотел… — Он отступает на шаг назад, будто боится, что я сделаю это за него.

— Ты делаешь проблему из ничего, — обижаюсь я. — Надевают темные очки и отращивают бороду те, кто хочет спрятаться.

Так говорила Варька, и я с ней полностью согласна. Что скрывает от меня мужчина, который с первых дней нашего знакомства объявил, что хочет, чтобы я вышла за него замуж? Чего знать не должна?

— Нет проблем. — Гаврошенко краснеет.

Меня это забавляет. Чуть склонив голову, я жду продолжения. Очки в его руке, от изумления я открываю рот: кровоподтек, ссадина на скуле.

— Эльдар! Что это значит? — осторожно провожу пальцами по его лицу. Мне больно, будто это у меня синяки.

— Я не хотел, чтобы ты видела меня таким… — Гаврош отводит взгляд.

Я беру его за руку. Теперь мы поговорим! Вернее, он будет говорить, а я слушать. И в зависимости от того, что я услышу, будет продолжение. Эльдар не сопротивляется. Он медленно поднимается за мной по лестнице. От волнения я забыла о лифте. Дрожащей рукой достаю ключи, открываю дверь, буквально вталкиваю Эльдара в квартиру. Он внимательно наблюдает за мной. От него не ускользает ни одно мое движение. Я чувствую, он едва сдерживается, чтобы не обнять меня.

— Рассказывай! — строго приказываю.

Он говорит, а я забываю о том, что хотела протестироваться. Забываю о ванне, о желании оказаться в постели. Все это будет потом, пока важно лишь то, что я слышу. Значит, он тогда понял, почему я была так резка в ту злосчастную субботу? Заметил грубость «мопса» и защитил мою честь! Как же это приятно. Рыцарь! Мальчишка! Он стыдился своей побитой физиономии. Боялся предстать передо мной с этим «фонарем». Невероятно! От каких мелочей зависит наше будущее. А это случайное знакомство с Лузгиным. Да нет, ничего случайного не бывает. Я даже порадовалась, что мужчины нашли общий язык.

— Эл! — Я бросилась ему на шею. Он обнимает меня, целует. Горячие губы целуют то макушку, то шею, касаются мочки уха. Меня бросает в жар от этих поцелуев. Лед растаял. Мои подозрения улетучились.

— Я так боялся звонить тебе… Мне стыдно за этот мордобой. Я хотел быть рыцарем. За тебя я готов на все. — Эльдар берет мое лицо в ладони, что-то бормочет. Никогда раньше он не говорил так сумбурно, словно боялся, что ему не дадут закончить. — Я с первого дня готов на все ради тебя.

— Еще… — Я закрываю глаза, ощущаю себя на седьмом небе.

— Я больше не буду настаивать на том, чтобы ты ходила со мной на вечеринки, — очень серьезно произносит Гаврош. Я смеюсь. А он твердит свое: — Даю слово. Я не стану принуждать тебя. Пиши свои романы, открывай салоны, встречайся с подругами, поезжай к маме, когда хочешь, только возвращайся ко мне… Я люблю тебя. Я хочу, чтобы ты стала моей женой. Я готов повторять это бесконечно, чтобы ты поверила.

— Поверила?

— Я хочу стать для тебя настоящим и будущим, и так до самой березки.

— Будущим… — Моя беременность, мой ребенок — вот мое будущее. Есть ли в нем место для Эльдара?

— Тебе слишком часто признавались в любви, Лада, ты успела привыкнуть, а ведь это чудо.

— Чудо… — повторяю я, как эхо. — Скажи еще что-нибудь.

— Нет, сначала ответь.

— Сейчас? — Я прижимаю руки к животу. Это будет нечестно, если я скажу «да», умолчав о ребенке. Нет, не могу сказать прямо сейчас. Чуть позже, совсем чуть-чуть… — Я отвечу, подожди…

— Ох, лукавишь, душа моя. — Он нежно касается моей щеки. Я закрываю глаза. — Я чуть не умер без тебя. Это была такая мука… Быть рядом и не видеть, не слышать твоего голоса. Ты зачем-то включила автоответчик. Я сначала хотел наговорить на него, а потом… не включай его больше. Я его ненавижу!

— Я тоже!

Вдруг вспомнилось, сколько раз за эти дни мне звонил Владимир. Хорошо, что мальчик понял: нам не по пути. Мы слишком разные, чтобы пытаться быть вместе. Роман с восходящей звездой нашего провинциального модельного бизнеса не входит в мои планы. Мне нужен Эльдар. Я в этом уверена, а бред, который несла эта девчонка из офиса… Я решаюсь:

— Эл!

— Да.

— Уволь Риту.

— Хорошо, — легко соглашается Гаврош.

Эльдар и сам подумывал об этом. Девчонка возомнила бог знает что. Ему больше не нужны ее услуги. Ничего не было. Он не чувствует себя виноватым. Плотское желание не в счет. Подвернулась под руку, оказалась покладистой. Гаврошенко понимал, что избавление от секретарши — единственно правильный выход. Он заплатит ей, чтобы она держала рот на замке, их пути больше не пересекутся. Странно, что Лада заговорила об этом. Наверняка она оказалась в его офисе не случайно. Но самое удивительное — Эльдару не хотелось докапываться до истины. Пусть все останется на уровне недосказанности, где каждый знает то, что знает.

— Считай, что в понедельник я опять без секретаря. — Гаврош улыбается.

— Не жалко?

— Нет. Я хотел облегчить себе жизнь, избавиться от бумажной рутинной работы… — Эльдар делает неопределенный жест рукой. — Это мелочи. Я работал так не один год.

— И что из этого?

— Буду и дальше работать. Я умею. — Эльдар импровизирует на ходу. — Мне неприятно постоянное присутствие рядом чужого человека.

— Она не огорчится? — Я пристально вглядываюсь в его лицо. Оно безмятежно.

— Я заплачу ей выходное пособие.

— Покладистый ты мой.

— Ты просишь — я выполняю. Это вызывает подозрения? Слушай, в чем я должен признаться? Говори, я сделаю это, чтобы доставить тебе удовольствие.

Я вспоминаю ситуацию с Васей, когда она жаловалась на то, что Лузгин слишком нежен, слишком внимателен. Это пугало ее, а у меня вызывает раздражение. Нам, женщинам, не угодишь! Сейчас я словно оказалась на месте моей подозрительной подруги. Правда, у нее не было разговора с любовницей мужа. Даже не представляю, как бы Вася отреагировала! Подруга точно бы сломалась, ведь у нее ничего в жизни, кроме «любовей», нет, а я не такая, я сильная. Я не стану спрашивать: «Скажи честно, ты не изменял мне? Скажи, я смогу понять и простить». Никогда не смогу простить.

— Элик, я отлучусь на несколько минут. Извини, я скоро… — киваю на пульт от музыкального центра.

— Ты хочешь, чтобы я спел?

— Пой, слушай музыку, — разрешаю я, в глубине души надеюсь, что он что-то чувствует. Толстокожий бегемот, где ему понять… Он считает, что самое важное событие сегодняшнего дня — его очередное предложение руки и сердца? Нет, милый, через несколько минут ты услышишь то, что изменит все планы. А вот обрадуешься ли ты, трудно сказать.

Я выхожу из гостиной. Достаю тест. Оглядываюсь, боясь, что за мной подсматривают. Звучит музыка. Битлы. Музыка на все времена, на все случаи жизни. Мне смешно. Пожалуй, лучшее музыкальное сопровождения и представить трудно.

Я вернулась. Эльдар стоит у открытого балкона и пощелкивает пальцами в такт музыке. Он кажется мне непривычно высоким. Белая гардина из легкой органзы колышется от слабого ветерка. Она словно играет с Эльдаром. Жарко. Во второй половине дня в гостиной всегда тень, скоро станет прохладнее. Гаврош обернулся, встречая меня улыбкой.

Я замираю в дверном проеме: август, голос Пола Маккартни, открытый взгляд Эльдара. Я запоминаю эти подробности, потому что они — декорация, на сцене я и волнующий момент в моей жизни. Я должна сказать, что у меня будет ребенок. Я готова сказать не всю правду, но я решила, что отцом ребенка будет Эльдар. Правда, других кандидатов на эту роль не просматривается. Только он — мужчина, которого я вижу в этой роли. Да и не нужен мне никто другой. Он любит меня, Господи, прости меня грешную!

— Что? — Кровоподтек придает лицу Гавроша некую зловещую выразительность, будто он загримировался, чтобы разыграть злодейскую шутку. — Что, Лада?

— Ты говорил, что хочешь быть всегда рядом? — Я снимаю заколку, волосы рассыпаются по плечам, загораются золотые блики. Я знаю, как действуют на Эльдара мои волосы. В его глазах восторженное любование.

— Я хочу этого больше, чем когда-либо.

— Тогда должна признаться, — делаю паузу, мне страшно.

Эльдар волнуется. Вероятно, в голову ему приходят самые безумные мысли, одну из которых он решает высказать:

— Ты любишь другого…

— Я люблю только одного мужчину. — Подхожу, кладу голову ему на грудь, слышу, как неистово бьется его сердце. Громыхает! Как же он переживает, бедняга.

— Лада, я не выдержу… — взмолился Эльдар.

— Я люблю единственного мужчину, отца нашего ребенка. — Я поднимаю голову, смотрю Эльдару в глаза. Я смогла… — У нас будет ребенок! Я сегодня узнала об этом. Что ты об этом думаешь?

Эмоции, переполнявшие всегда внешне сдержанного мужчину, выплескиваются через край. Еще мгновение, и Эльдар подхватывает меня на руки. Он не стал кружить меня, просто прижал к себе, замер. Я все еще слышу, как отчаянно колотится его сердце. Сильный, рыжий, влюбленный — отец, глава семьи. У меня будет семья?

— Я самый счастливый человек, — шепчет он. — Посмотри же на меня! Спасибо тебе.

— Ты теперь глава семьи? — удивляюсь я.

— Нет, — смеется Эльдар.

— Я?

— Нет, что ты, женщина! — Он показывает глазами на мой живот.

— Он? — поражаюсь я.

— Он или она. — Эльдар осторожно опускает меня на ковер, прижимает к себе, неистово целует. Голова закружилась, и я уже не знаю, что это — проявление токсикоза или отчаянное желание близости.

Мне не стыдно, мне совсем не стыдно, что я обманула его. Я оправдываю себя тем, что люблю его. Отцом моего ребенка должен быть мужчина, которого я люблю. Только так! А может, я не обманула. Может, он и правда отец. А насчет любви… Любит не любит, плюнет, поцелует. Я так хочу, и все.

— Что? — Эльдар ласково дует мне в ушко.

— Я хочу тебя.

— И что нам теперь делать? — Он растерян, выглядит необычайно комично. Наверное, со стороны и я не лучше. — Думаешь, мы можем?

— Я должна поговорить со своим доктором, — вздыхаю я, превозмогая сладкую боль в низу живота. Я не могу слепо следовать своим желаниям. Еще не родившись, малыш уже изменяет мою жизнь. Впервые я отказываюсь от секса. — Ты не обидишься?

— А как же мой вопрос? Я столько раз задавал его.

— Вопрос?

— Ты станешь моей женой?

— Я перевыполню программу. Я стану твоей женой и очень скоро — рожу тебе ребенка. Поверить не могу, что я говорю о себе!

Эльдару нравится наблюдать за мной. Наверное, он боялся, что мы не поймем друг друга, что сегодня все закончится. Он не мог себе представить, что стал бы делать, если бы все закончилось. Как же он счастлив. Он даже говорить не хочет, чтобы не спугнуть это нежданное счастье.

— Я пойду поставлю твою машину, — говорит Эльдар.

— Я приготовлю чего-нибудь. Есть хочется. — Волнение несколько улеглось, я уже не просто хочу есть, я зверски хочу есть.

— Ты звони врачу и займись собой. Я сейчас вернусь и все приготовлю. Отдыхай.

Мне это понравилось. Я поняла, что впереди — прекрасная пора. Меня будут оберегать, я буду центром внимания. А потом появится маленький человечек, который заставит весь мир вертеться вокруг него. И это будет справедливо.

Хлопнула входная дверь, я бросаюсь к телефону. Звоню Васе. Я должна поделиться с ней новостью. В ответ слышу радостный визг. Похоже, Вася искренне рада за меня. Я так не могу.

— Ладуся, я тебя целую! Я тебя обнимаю! Я хочу к тебе сейчас же!

— В чем проблема? Приезжай! — смеюсь я. — И с Левой, непременно с Левой!

— Этот чертов деляга может оказаться занят. Ты же знаешь, его нужно предупреждать заранее. А я буду у тебя в шесть! — Идет?

— Замечательно.

— Ладуся, ты ничего не готовь. Мы просто поболтаем, выпьем немного шампанского!

— Мое любимое! Нельзя же!

— Ах, дорогуша, чем-то в этой жизни все равно приходится жертвовать. Но это мелочь. Хочешь, из солидарности мы с Варькой будем пить минералку?

— Не хочу. Праздник без шампанского? Не хочу!

— Договорились.

— Я звоню Варьке! — сообщаю я.

— Понимаю. Давай открой глаза нашему всевидящему оку.

— Ты думаешь, я ее удивлю?

— Сомневаюсь.

— Я тоже так думаю.

— Целую тебя, Ладуся.

— И я тебя, солнышко!

Варька эмоций не проявляет. Поздравила, и все. Ну что ж. И на том спасибо.

— Как странно, что ты только сейчас мне позвонила, — задумчиво говорит она. — Не после встречи с Шурой, не перед тем, как поехать в офис к Эльдару.

— Я выбрала самое важное, — отвечаю я, подумав, что ни про Шуру, ни про Риту я Варьке не говорила. Она все знает, Правдина! А может, догадывается или случайно видела?! Черт его знает. Может, она знает и о Миронове? Пожалуй, надо бы пореже обращаться к ней с вопросами. Так спокойнее. — Приезжай с Алешей к шести.

Ради такого случая я даже называю Вариного бойфренда Алешей. Кажется, она отметила это, потому что голос ее потеплел.

— Спасибо, Ладочка, я-то приеду, а Алексей в отъезде. Меня примешь без сопровождения?

— Обязательно!

— Тогда до встречи!

Я не знала, что, когда я договаривалась с девчонками, Эльдар разговаривал с Лузгиным. Они познакомились, когда обоим было хреново. Они любили, или думали, что любят, а им не отвечали взаимностью. Может быть, поэтому они так быстро нашли общий язык. Ах, какие дураки! Ведь любовь без взаимности — это тоже любовь. Лева обрадовался новости, что так сумбурно, так взволнованно сообщил ему Эльдар.

— Это нужно отметить! — объявил Лузгин. — Только я сейчас в машине по дороге в Киев. Вернусь, и мы отметим все в лучшем виде! Договорились?

— Договорились.

— Приезжаю и звоню. Скорее всего, это будет в воскресенье. Мы тоже можем позволить себе встретиться, только в чисто мужской компании. Как думаешь?

— Отличная идея! — Эльдару легче от того, что он поделился своей радостью.

— Ладе привет.

— Передам обязательно!

Когда Эльдар вернулся, я была в душе. Он услышал шум воды и тихонько постучал. Я не ответила. Гаврош осторожно шагнул в ванную комнату.

— Эл, хочешь присоединиться? — приглашаю я.

— Шутишь?

Сквозь пеструю шторку просвечивает силуэт моей пока еще идеальной фигуры. Гаврошенко мгновенно реагирует. Что это я? Решила проверить мужика на прочность?

— Да нет, не шучу, — выглядываю из-за полупрозрачной шторки. — В конце концов, есть разные способы доставить любимому удовольствие. Я сгораю от нетерпения! В шесть у нас гости, мы теряем время!

— Я не хочу, чтобы… — Эльдар собирается выйти, но я выскакиваю из-под душа.

— Ты еще раздумываешь, коварный?!

— Уже нет!

Гаврош вздохнул и мгновенно сбросил одежду…

В гостиной пел Маккартни, легкий ветерок играл с гардиной из белой органзы. Август, жаркое лето, конец всем недоразумениям и недосказанности, пусть всю правду знаю только я, но важно лишь то, что мы вместе. Компромисс? Почему бы и нет? Это высказанное решение, принятое взрослыми людьми.

Никто не застрахован от ошибок, а будущее способно преподнести нам сюрпризы. Но нам двоим в этой квартире, в этом словно обособленном от всего мирке, хотелось верить, что впереди только хорошее. У нас есть все основания так считать. Мы хорошо относимся друг к другу, мы будем ждать рождения ребенка. Что может быть прекраснее, что может быть загадочнее! Оказывается, жизнь прекрасна! Перевернута очередная страница. Новая игра, новые правила, нарушать которые не рекомендуется. Теперь пострадать могут трое. Значит, нужно быть осторожнее, мудрее, сильнее, добрее, терпимее. Мы способны стать лучше. Стать лучше во имя любви, во имя новой жизни. И быть может, я не совсем искренна, но сейчас я так хочу быть счастливой, так верю, что у меня есть любовь, есть семья, есть будущее.