Мальчишник. Правила игры

ПРОПУСК В РАЙ

Я везу Васю к родителям. В ней вдруг взыграло желание сыграть роль дочери, послушной и любимой. Наверное, время от времени каждому из нас хочется вернуться в детство. Вася — не исключение. Я привезла ее к родительскому дому.

— Хочешь подняться? Родители будут рады.

— Нет, Васенька, спасибо. Я бы с удовольствием, но нужно на работу. Потом еще в издательство. Суткам бы добавить два-три часа.

— Ишь чего захотела!

— Ага.

— Спасибо тебе, милая. — Лузгина целует меня.

— Я тебя обожаю!

Я вдыхаю аромат ее духов. Что-то легкое, свежее, не похожее на прежние Васины духи. Смена духов означает перемены в настроении. Сейчас у подруги светлая полоса. Почему-то у меня все наоборот.

— Я благодарна тебе, что уделила мне время. Я знаю, какая у тебя сейчас запарка. Не забывай, что я всегда с тобой.

— Спасибо, солнышко, я знаю. — Я слегка сжимаю ее хрупкую ладошку. Еще неизвестно, кто в ком больше нуждается. Мы обе довольны, а это главное в нашей встрече. — До связи.

Я имею в виду наш телефонный разговор. Он может состояться когда угодно. Главное, нам всегда есть что обсудить. С Варей все определенно, коротко, без соплей. Да, при всей своей занятости я нахожу для нее время, такие разговоры заменяют мне посещения психоаналитика. Я — богатая женщина. Мое состояние не имеет цены, потому что две подруги сразу — это бывает редко.

Размышляя, как мне повезло с подругами, я возвращаюсь в салон. Несколько часов работы, а потом — общение с редактором. Боюсь, этот понедельник с его сюрпризами никогда не закончится. Просматривая бумаги, чувствую, что перестаю воспринимать текст. Сделав десятиминутный перерыв, включилась в процесс. Только около шести мне показалось, что обычное течение жизни восстанавливается. Притерлись все шестеренки, я свыклась с мыслью об отсутствии Эльдара, практически смирилась с тем, что который день живу без секса. Просыпается желание ну если не сексуального удовлетворения, то хотя бы пользы для моего настрадавшегося тела. Я имею в виду посещение массажного салона. Зачем я себя обманываю? Идти в другой салон нельзя! Раньше я себе это позволяла, но то раньше. Пообещать Васе заняться собой — это легко, решиться — совсем другое.

За этот год многое изменилось. Количество клиентов «Феникса» возросло, у меня работает три массажиста. Две высококвалифицированные тетки и один мужик. Отзывы клиентов подтверждают, что я сделала правильный выбор. Никто не мешает мне прямо сейчас пойти к одному из них. Я могу договориться на определенное время, но до спазмов в желудке не хочу этого делать. Мне нужно совсем другое. Признаваясь в этом самой себе, я чувствую себя подлой предательницей. Да, я отчаянно нуждаюсь в мужчине. И мой чертов блокнот не выдал мне ни единого кандидата на этот пустой вечер! Я готова опуститься до услуг массажиста, рассчитывая, что его обязанности в моем случае несколько выйдут за общепринятые рамки.

Закрыв глаза, вижу великолепные руки Михаила. Они касаются моей спины, спускаются все ниже, ниже. Я представляю, как вдруг неожиданно отброшу простыню, протяну к нему руки. Мне не придется ничего говорить. Он мужчина, поймет меня без слов. И не откажется. Дверь заперта, никто не помешает нам доставлять друг другу удовольствие. Обидно, но я этого не сделаю. Васин совет, показавшийся мне выходом из положения, сейчас выглядит неуместно. Конечно, Вася не понимает некоторых тонкостей. Положение обязывает — только и всего.

Очередная сигарета помогает мне отвлечься от мыслей о несостоявшемся рандеву. Я смотрю на тонкую, стремительную струйку дыма и не ощущаю привычного удовольствия. Забавно: разлюбила то, что нравилось мне долгие годы. Что бы это значило? Даже привычка дает сбой. Я могу рассчитывать лишь на полную деловую активность, я обречена на это. Мое самолюбие и амбиции отодвигают на задний план все остальные желания. Наверное, для такой дурищи, как я, это единственный выход. И пусть со стороны я выгляжу вполне удовлетворенной жизнью. Никому и в голову не придет, что прелестная блондинка проводит вечера в одиночестве, мучается от того, что рядом нет настоящего мужчины. Делаю ударение на слове «настоящего», потому что другого я могу заполучить за считанные минуты. Прелестная блондинка! Вот как я себя обожаю.

Я поглядываю на часы, приближается время встречи с редактором. Кладу в сумку рукопись, выхожу из кабинета.

— Галочка, я в редакцию. Оттуда позвоню. Если не будет ничего срочного, сегодня больше не приеду.

— Хорошо, Лада Леонидовна, — кивает Галочка.

— На всякий случай до завтра.

— Всего доброго, — улыбается Галочка. Она подозревает, что не увидит меня в салоне сегодня. И она права.

Проходя по длинному коридору, я вдруг решаю, что массаж мне нужен сегодня. До завтрашнего дня я просто не доживу. Все мое естество истосковалось по ласке. Самоуверенная дура, ну почему я не дала свой номер телефона Владимиру? Уверена, он бы позвонил, мы бы встретились. Секс с этим юным красавчиком был бы весьма кстати. У двадцатилетних юнцов только одно на уме. Они не думают об обязательствах, о том, что будет завтра, — вариант идеальный. Иногда во мне словно черт просыпается. Я жажду удовольствий, исключающих какие бы то ни было обязательства, только наслаждение.

— Добрый вечер!

Я едва не сбиваю произнесшего эти слова. В считанные секунды все меняется: едва сдерживая радость, я пристально смотрю на Владимира. Бог услышал мои стоны? Так он действительно всепрощающий и всемогущий? Как я могла раньше в этом сомневаться?

— Я так рад, что застал вас, — в отличие от меня мальчишка улыбается, не сдерживая радости. Да, ему везет: еще пару минут, и я бы укатила в редакцию. Разумеется, я поеду туда, потому что встреча назначена и ничего нельзя отменить, но ведь и после встречи жизнь не заканчивается. К тому же я лукавлю: неизвестно, кому из нас повезло больше.

— Добрый вечер, Володя. — Моя рука в его руке, в следующее мгновение — горячий, неловкий поцелуй в тыльную сторону запястья. Я напряглась. Мне кажется, мое возбуждение очевидно, но что поделать… Рука повисает в воздухе, я теряюсь. Нельзя забывать о себе, даже если с головой уходишь в работу. Иначе ты готова наброситься на едва знакомого, хотя и очень сексуального мальчишку.

— Я привез маму на сеанс лазерной терапии. Кажется, это так называется?

— Да, разумеется, — подтверждаю я, не слыша его.

— Маникюр, педикюр, парикмахер… Наверное, я что-то забыл, — улыбается Владимир. Он будто не замечает моего волнения. — Нелегко быть красивой. Столько времени уходит на то, чтобы казаться красивой.

— А вам не хочется попробовать? — Я вдруг вспоминаю о своем проекте. — Как чувствует себя мужчина, который получил весь комплекс услуг плюс чашку горячего кофе, приятную музыку… Хочется оказаться на месте этого счастливчика?

— Не знаю. Никогда не думал об этом, — честно признается Владимир.

— Вы так молоды, — как я банальна.

Наверное, упоминание о возрасте задело моего юного поклонника. Он краснеет. С лица сходит улыбка. Карие глаза смотрят на меня осуждающе. В следующий момент сильные руки обнимают меня. Стремительная атака, к отражению которой я не готова. Меня беспокоит, что каждую секунду кто-то может войти. Оглядываюсь. Кажется, все кругом заняты собой. Никто ничего не замечает, но Владимира это, кажется, вовсе не заботит.

Мне не нужны пересуды. Одно дело, если знает Галочка, и совсем другое, когда кто-то из сотрудников застанет меня в пикантной ситуации. Моя спина упирается в прохладную стену, карие глаза нестерпимо близко, влажный язык властно раздвигает мои губы. Это безумие! Я отталкиваю его. Надо сказать, он мне послушен, отпускает меня.

— Что вы себе позволяете?

Его глаза смеются. Господи, да что же это со мной? Меня не покидает ощущение, что я знаю этот уверенный взгляд, полуулыбку, придающую лицу загадочность, недоступность. Где же я его видела? Я улыбаюсь, в очередной раз понимая: скоро и я, и Вася, и Варька станем «взрослыми». Мы станем старше, мудрее, спокойнее. Мы будем избегать прежних ошибок. Мы не позволим себе вольности, глупости, простительные лишь в юном возрасте. Может быть, будем меньше думать о сексе… Интересно, чем мы заполним зияющую нишу? Потеряв, мы обретем. Должно быть какое-то равновесие. По крайней мере, мне хочется в это верить.

— Я прошу простить меня, — я возмущена. — Но сейчас я должна уехать.

— Я поеду с вами. У меня часа два свободного времени.

— Вы так говорите, будто я уже согласилась взять вас с собой! — Меня удивляет и забавляет его наглость. Он ведет себя так, будто все зависит от него. Понимая, что это глупость, я сравниваю поведение Владимира с тем, как ведет себя Эльдар. Разница лишь в возрасте. Это тот тип мужчин, которым присущ напор, уверенность, энергичность. То, что мне нравится в Гавроше, есть в этом мальчишке.

— Вы возьмете меня с собой, — пожимает плечами Владимир.

Он берет меня под руку, мы идем по коридору. Коридор кажется невероятно длинным, чужим. Я мечтаю встретить кого-нибудь из мастеров, чтобы, остановившись с ним, отбросить сильную руку, которая сжимает мой локоть. Мы выходим из салона, и мне ничего не остается, как направиться к своей машине. Я еще никогда не была в подобной ситуации. Да будь оно все проклято!

Но с каждой минутой я осознаю, что мне повезло больше. Ведь я вожделенно мечтала о партнере на одну ночь. На одну безумную ночь. И Бог послал мне этого мальчика. Негоже отказываться от подарков судьбы. Красивый, уверенный, молодой, легкая небритость… Я могу ощутить, каково это, когда тебя касается жесткая щетинка. Все мои мужчины выбривались до гладкости. Но сейчас у меня коленки подгибаются от мыслей о двухдневной щетине, которая, как ни странно, украшает лицо моего спутника. Бедный мальчик, ты еще не знаешь, как я голодна!

— Я еду по важному делу! — сообщаю я. — Не нужно ничего говорить, я не настроена вас слушать. Я волнуюсь, у меня важная встреча.

Я приказываю ему молчать, а сама говорю без умолку. Наверное, чтобы побороть, заговорить смущение.

— Люди в издательстве поражают меня своим спокойствием. Мне кажется, они ежедневно соприкасаются с таинством, — продолжаю я. — Все, что связано с литературой, кажется мне делом возвышенным. А для них это — работа рутинная. Они смотрят на меня с удивлением, когда я заикаюсь от восторга.

— Что у вас за дела в издательстве? Консультируете книгу по косметологии? — Владимир поворачивается ко мне. — Что-то переработанное и дополненное?

Я чувствую его насмешливый взгляд. Он еще не знает, с кем имеет дело. Я немыслимо высокомерно смотрю на него, моя ладонь скользит по шелковистым волосам. Безотказный прием. Глаза его вспыхнули. О, разогрелись до белого каления? Прекрасно! Я отчаянно борюсь с желанием послать все к дьяволу и заняться любовью прямо в машине. По опыту знаю, что такой секс часто более острый, чем тот, которым занимаешься в спальне. Я держусь. Ну почему надо делать вид, что ты холодна как лед?! Я — не леди, вести себя, как леди, очень и очень трудно.

— Нет, я еду туда по другому делу. Отчитываться не собираюсь.

— А вы не отчитывайтесь, просто ответьте. — Голос Владимира вибрирует на немыслимо низких нотах. Тембр голоса — важная составляющая привлекательности в мужчине. Васька любит ушами. Она сатанеет от низкого тембра. Правдина относится к этому спокойно. Что за чушь лезет мне в голову?

— Довольно уже того, что вы напросились в сопровождающие.

— Вы что-то перепутали.

— Что именно?

— Вы меня не так поняли, — Владимир кладет руку на мое колено, поглаживает его. — Я напросился в любовники, а это совсем другое.

Этот мальчик меня ошарашил. Я пытаюсь ответить, однако волнение и нарастающее желание мешают, но я должна что-то сказать.

— Вот что, мальчик, — сухо бросаю я, стряхивая его руку. — Понимаю, вы навоображали себе бог знает что. Спуститесь на землю. Вы меня с кем-то перепутали.

— Что вы, Лада! Разве можно вас с кем-то перепутать? — Владимир разыгрывает возмущение. — Вы единственная и неповторимая.

— Я не хочу ничего слышать!

— Я влюбился в вас с первого взгляда, хотя всегда говорил, что такого не бывает. Я решил, что обязательно добьюсь вашего внимания, — кажется, на этот раз никакой иронии. — Заслужить ваше внимание — моя задача.

— Цель достигнута. — Кажется, мы на месте. Я останавливаю машину, поворачиваюсь к Владимиру. — Внимания более, чем достаточно. Дальше что?

— Я приглашаю вас на свидание.

— Я не хожу на свидания с несовершеннолетними юнцами, — улыбаюсь я.

— Мне уже двадцать! — Его глаза полыхают от гнева.

— Вы выглядите еще моложе. К тому же вы не в моем вкусе. Простите, откровенность за откровенность.

— Это неправда, — вдруг успокаивается Владимир. — Если бы я вам не нравился, вы бы отшили меня еще в субботу.

— Новое поколение выбирает наглость? — вскипаю я.

— Я выбираю вас, — улыбается Владимир.

Так же стремительно, как это произошло в салоне, его руки обнимают мою талию, притягивают к себе. Влажные губы скользят по шее, ключице, опускаются ниже. Возбуждающие прикосновения к соскам. Мне трудно дышать, я близка к тому, чтобы ответить на безумное желание. Его ладонь ласкает внутреннюю поверхность бедра, пальцы касаются промежности. Нельзя этого допустить. Я не могу опуститься до того, чтобы так легко отдаться этому горячему парню. Любви нет, бедный мой мальчик! Он возбужден, он весь — желание. Секс с роскошной женщиной, коей я без преувеличения себя считаю! Он спешит. Со мной так нельзя.

— Остановись! — Я резко свожу колени, отталкивая его. — Перестань, если не хочешь, чтобы я выбросила тебя из машины.

Он отодвигается. Тяжело дышит, откидывается назад, закрывая глаза. Тонкие ноздри подрагивают. Он похож на норовистого скакуна, которого остановили в самый разгар скачек.

— Мне нужно идти, — не знаю, что сказать.

Чувствую себя паршиво. Ноет низ живота. Рабочий настрой разбит вдребезги. Мне нужен мужчина! Сейчас я способна думать только об этом. Мое женское естество требует удовлетворения. Я готова ехать к массажисту, ненавязчиво намекнуть Михаилу о встрече в интимной обстановке. Это единственный выход из создавшегося положения. Владимир все испортил бешеным своим напором. Я не могу сказать «да», когда в моем согласии он настолько уверен. Я скажу «нет». Еще один представитель сильного пола получит урок. Слишком уж самоуверенный представитель.

— Я буду ждать вас в машине, — бормочет он.

— Зачем?

— Чтобы снова увидеть, — Владимир открывает глаза. Быстро же он пришел в себя. — Я буду ждать вас, даже если вы меня выставите из машины.

— Оставайтесь, черт с вами!

— Спасибо.

Ситуация складывается смешная, но не могу же я на самом деле взять и выставить его вон. Он совсем потерял голову. Ладно, пусть остается. Потом решу, как поступить с этим Ромео. Жаль, что я не Джульетта, хотя трагический финал этой истории меня никогда не устраивал.

Я выхожу из машины.

Вслед мне смотрят два горящих уголька. Я поднимаюсь по ступеням, думая о страстном сексе с ним. Я бы хоть на время забыла и о филиалах, и о книге, и о размолвке с Гаврошем. Как здорово быть просто женщиной. Только женщиной. Современной, активной, независимой. Я пытаюсь оправдать себя? Далеко ли уйдешь, если твои мозги работают с перебоями и причина тому — сексуальная неудовлетворенность! У каждого свой предел прочности. Не хочется доводить до крайностей.

Я придаю лицу беззаботно-радостное выражение и открываю двери.

— Добрый вечер!

— Добрый вечер, Лада! — Редактор улыбается в ответ.

Милая женщина с загадочным именем Рената. Всегда восхищаюсь ее умению в любое время выглядеть свежей, совершенно не усталой. Мы встречаемся уже не в первый раз, а ее маникюр всегда безупречен. Подсознательно я хочу видеть эту женщину клиенткой своего салона. Кажется, у нас с Ренатой взаимная симпатия. Это никак не отражается на деловых вопросах, но общаться, несомненно, приятнее.

— Я не опоздала?

— Нет-нет. Вы, как всегда, вовремя. Давайте посмотрим, что у нас получилось.

Мне не нравится это «у нас». Я ревностно оберегаю свое детище от любых посягательств на то, что принадлежит лишь мне одной. Но я не шучу на эту тему. Ко всему прочему расставаться с рукописью оказывается трудно. Я борюсь с желанием взять ее еще на пару дней. Понимаю, что это ничего не изменит, да и выглядеть я буду глуповато.

Наконец, замечания исчерпаны. Еще несколько минут мы уделяем моему псевдониму. Редактору он кажется странным, я прошу не делать поспешных выводов, прислушаться к звучанию. В ответ не получаю ни «да», ни «нет», а лишь пространное обещание подумать. Общение подходит к концу. Мы мило прощаемся, обмениваясь дежурными любезностями. Меня заверяют, что книга получилась замечательная, дают понять, что пора задуматься над романом-продолжением. Я тут же отвечаю, что уже думаю над этим. Женщина, которая ищет свое место под солнцем, мужчины, которых она встречает на своем пути, — история бесконечная. К тому же у меня буйное воображение. Это немаловажно, потому что пережить в жизни все события, описанные в романе, невозможно физически. Тут и нескольких жизней не хватит! Я это понимаю, читатель же пускай гадает, откуда взяты сюжеты. Я никогда и никому не открывала душу до конца. Всегда оставалось то, что знала только я.

Я выхожу из кабинета редактора. Миную квадратное помещение со множеством дверей, выхожу на площадку с лифтом. Но кнопку не нажимаю. Прохожу пару шагов к площадке, где разрешено курить. Две женщины сидят на небольшой ободранной скамье и что-то бурно обсуждают. Подойдя ближе, здороваюсь, в ответ — улыбки. О моем существовании тотчас забыли, снова включившись в обсуждение чего-то весьма важного. Я чувствую себя не на своем месте, получается, что я подслушиваю. Поэтому я решаю, что лучше покурю в машине, но вспоминаю, что там меня ждет Владимир. Я точно знаю, что сигарета не принесет мне удовольствия, когда на меня будут пристально смотреть два горящих глаза.

Достав пачку сигарет, я несколько раз чиркаю зажигалкой. Она отказывается выдавать столбик пламени. Так некстати! Мелкая пакость понедельника. Ну конечно, я что-то совсем расслабилась. Васькина терапия, после которой я как будто сбросила с себя груз первого рабочего дня, что-то уже не работает. Я чувствую себя беспомощной: я не могу влиять на события, происходящие в моей жизни! Почему? Все происходит будто помимо моей воли, вопреки моим желаниям. Ломается кофеварка, нет воды в кране, рукопись забирают, целуют меня, когда я меньше всего к этому готова. Ко мне набиваются в любовники и, что самое ужасное, я готова смириться с этим.

Гормональный всплеск, сотрясающий мой организм, лишает меня способности мыслить рационально. Сейчас вернусь в машину и скажу «да» этому наглецу. Пусть это будет еще один неудачный опыт общения с двадцатилетними. Смешно… Мне двадцать восемь. Возраст критический, хотя тем, кому далеко за… Они никогда не признаются в своем возрасте, говорят, что им двадцать восемь. Я могу их понять. Мама рассказывала, что для нее после тридцати время не побежало, а полетело с реактивной скоростью. Меня такой вариант не устраивает. Я не хочу… взрослеть. Я рассматриваю свой мимолетный романчик с Владимиром как нежелание становиться старше.

Мне стало чуть легче. Даже зажигалка вдруг выдала высоченное оранжево-желтое пламя. Я увидела в этом знак свыше. Посмотрела на часы: прошло сорок пять минут. Если он все еще в машине, его терпению можно только позавидовать. Хотя… Молод он еще. Докуривая сигарету, думаю о том, какой будет моя первая фраза. Ничего оригинального в голову не пришло. Все потому, что мысленно я уже таяла от ласк, которые подарит мне этот мальчик. Ни в коем случае нельзя показать, как я жду этого. Ладно, интуиция подскажет.

Я решительно открываю дверцу, на моем лице — благожелательность. Мне хочется произвести на него впечатление, я знаю, что радость, удовлетворение придают моей внешности идеальную завершенность. Всю эту светлую палитру я использую для того, чтобы в очередной раз очаровать Владимира. Мне приятнее думать, что это я раскидываю сети и жду, пока рыбка попадется. Какая пошлость! Ну и пусть.

— Привет! — Я плюхаюсь на водительское сиденье.

— Вижу, у вас все в порядке, — говорит он. Как-то его спокойствие совсем не вяжется с тем, что произошло сорок пять минут назад. Перегорел?

— Практически все в порядке.

— И чего не хватает?

— Мне? — Инициатива явно переходит в руки моего юного обожателя. В его глазах насмешка, чувственные губы подрагивают. Юность сексуальна сама по себе. Если к этому прилагается привлекательная внешность — успех гарантирован.

— Да, вам.

— Нам нужно перейти на ты… — предлагаю я.

— Я не возражаю, но почему сейчас? — улыбается Владимир.

— Чтобы стать ближе.

— Чтобы понять друг друга? — с надеждой спрашивает он.

— Да, в первую очередь. И еще… «Я хочу тебя» звучит более естественно, чем «я вас хочу», — не глядя на него, отвечаю я. Это противоречит всем моим принципам, но я это все-таки произношу.

— Если бы ты знала, как я хочу… — Владимир осторожно поворачивает к себе мое лицо. — Ты само желание. Я хочу быть с тобой. Ты только скажи, и я стану воздухом, которым ты дышишь, водой, которой ты умываешься, смехом, слезами. Я влюбился в тебя в тот самый день, когда привез маму в салон. Я восхищался тобой издалека.

— Не надо…

— Я понял, что все то, что было у меня раньше, — можно забыть без сожаления. С тобой у меня начнется настоящая жизнь. В ней все будет по-настоящему! Ты — мой персональный рай на земле, и не нужно ничего ждать. Просто поверь, что я принесу тебе счастье. Ты не сможешь отказаться от счастья?

Я закрываю глаза. Мне вдруг стало стыдно и страшно. Мне хочется ему верить. Верить, несмотря на всю нелепость происходящего. Громко колотится сердце. Оно плачет. Я не должна позволять этому мальчику так говорить. Мне не нужны его откровения. Мне надоел образ супермена, которому ничего не стоит «закадрить» девицу. Сколько их было? Владимир решил, что меня можно взять наглостью, самоуверенностью, но вовремя остановился. Теперь со мной говорит он — настоящий, не пытающийся казаться грубее и смелее, чем на самом деле.

Мне ужасно стыдно, мне не по себе… Стыдно, что во мне бушует желание. Кареглазый мальчик сумел распалить меня так, что мне трудно говорить. Это же не первый сексуальный опыт. Почему я вспомнила об этом сейчас? Боже мой, сколько же я буду вспоминать его…

Мне кажется, я теперь понимаю своего первого мужчину. Раньше я была уверена, что нас связывает нечто большее, нежели постель. В моем понимании, должно было остаться место для любви, о том всепоглощающем чувстве, о котором я прочла в книгах, о котором так горячо говорил Владимир. Но Шура каждый раз возвращал меня на землю. Мой первый мужчина, которого я никогда не забуду. Мужчина, с которым я запретила себе сравнивать всех, кто был после. По-настоящему у меня было только с ним. Он ничего не обещал, не бросался словами, не предлагал выйти за него замуж. Тогда это казалось мне недостатком, потом — честностью в отношениях.

Шура был намного старше. Он восхищался моей незрелостью, моей хрупкой неопытностью, осознавал, что он лишь первая ступень, первая ступень в познании взрослой жизни. Это возбуждало его. Правда, я сомневаюсь, что в случае с Владимиром я сыграю подобную роль. Наверняка опыта у него достаточно, сумел же он найти нужную стратегию в отношении взрослой женщины. Я плачу! Я не могу сдержаться. Меня переполняют чувства, в которых я не могу разобраться: жалость к себе, желание всегда оставаться молодой, жажда наслаждений, зависть к искренности этого мальчика. Мне хочется обнять его, прижать к груди и, вдыхая аромат его волос, шептать нежные слова. Я стыжусь этого желания.

— Я… — Я чувствую прикосновение горячих пальцев к своим щекам. Владимир вытирает мои слезы. Нет ни всхлипываний, ни сбивающегося дыхания. Слезы льются сами собой, как это бывает в минуты отчаяния. Я ощущаю его взгляд. Он хочет, чтобы я открыла глаза и… Я понимаю, что в моем взгляде должен быть ответ. И, медленно открыв глаза, я киваю в знак согласия.

Я обрекаю себя на мучительное ощущение себя единственной и неповторимой. Одно дело, когда ты изо дня в день сама внушаешь себе это. Внушаешь и, в конце концов, веришь, как в непреложную истину. Но когда об этом говорит мужчина, тебе хочется, чтобы это длилось вечно. Ты начинаешь обманываться, потому что веришь в вечность, а это — ошибка. Сколько раз я совершала ее? И на этот раз восторг сменится привычкой. Комплименты станут дежурными, глаза все чаще будут смотреть куда-то поверх твоей головы. Желание близости, от которого кружится голова, превратится в секс, дающий лишь физиологическую разрядку и ничего для души. Краски поблекнут. Я буду зорко следить, чтобы первой заметить перемены и подготовиться к расставанию. Я почувствую горечь одиночества, пустоту. То, от чего бегу, настигнет меня в который раз, а я буду думать, что счастье в моих руках…

— Лада, милая… — шепчет он нежно, бормочет какие-то обещания. Я упиваюсь его нежностью, она действеннее самых изощренных ласк. Наконец, нахожу в себе силы отстраниться. Я улыбаюсь.

— Нам нужно ехать… — шепчу я, поправляя непослушную прядь волос.

— Не хочется.

— Мама выйдет из салона — машина на месте, а тебя нет. Что она подумает? — Мысленно я перебираю клиенток «Феникса». Я не могу представить ни одной из них в роли матери Владимира. Это помогает мне отвлечься от эротических фантазий. Нам хорошо вместе. Настолько, что я пугаюсь. — Едем.

— Ты как-то не вовремя о маме вспомнила, — бурчит Владимир.

— Извини, о ней нельзя забывать. Если она спросит, где ты был, что ты ответишь?

— Я? Я скажу, что потерял счет времени с самой красивой женщиной на земле.

— Спасибо! — смеюсь я. — Тогда она точно захочет узнать, кто же это.

— Я отвечу, что пока это — тайна.

— Почему? — Не хочется думать, что он стыдится признаться в чувствах ко мне. Хотя не уверена, что маме понравится связь сына со взрослой женщиной. Я ненамного старше (все ведь относительно), но в моей жизни было так много и много еще чего должно произойти. Куда этому юнцу до меня…

— Я не хочу ни с кем делиться тем, что у нас происходит, — нашелся он. Его глаза блестят. — Это касается только нас двоих.

— Допустим, но нам все равно нужно ехать.

— Да, нужно, но сейчас важно другое… — Как только я завожу двигатель, он кладет свою ладонь поверх моей. Я не могу включить первую скорость. Рука дрожит, вот черт… — Когда мы встретимся?

— Не знаю… — Я хочу ответить «сегодня». Было бы замечательно сейчас поехать ко мне, вместе принять ванну или порознь, а потом… Это «потом» заставляет мое сердце забиться быстрее. Однако нужно ехать в салон. Я возвращаюсь туда исключительно ради того, чтобы не волновать его маму. Заочно проникаюсь к ней симпатией. Женщина, вырастившая такого сына, вызывает у меня восторг. Будет ли в моей жизни нечто подобное?

— Я заеду за тобой завтра. Давай условимся о времени.

— Лада, ты меня слышишь? — Я занята своими мыслями, отвечаю не сразу.

— Завтра я не могу. — Я решила завтра встретиться с подругами. Мы должны собраться в кафе или у Вари. Нужно обсудить появление юного Ромео на моем безоблачном горизонте. Уверена, им тоже есть о чем порассказать. Сегодня же позвоню Варьке и напрошусь в гости. — Завтра не могу.

— Сможешь, если захочешь, — уверенно произносит Владимир. Я снова слышу, как нежность сменяется приказным тоном. Какой странный мальчик, прямо хамелеон какой-то. У него от любви до ненависти один шаг. С ним нужно быть поосторожнее.

Я решаю оставить последнюю реплику без комментариев. Всю оставшуюся дорогу мы не проронили ни слова, хотя Владимир снова трогает мои колени. Я смотрю на него. Лицо напряженное. Мне кажется, он сейчас закричит. Это уже не тот кареглазый мальчик, что восторженно признавался мне в любви. На меня жадно смотрит мужчина, который желает точно знать время и место нашего следующего свидания.

— Что я должен сделать? — Его голос звучит глухо.

— Знаешь, — иду ва-банк, — я подскажу: меня нужно удивить. Понимаешь, слова — всего лишь слова. Если бы ты знал, сколько я их слышала за свою жизнь. Слова, слова… В лучшем случае, они не мешают жизни.

Я была не совсем искренна, когда болтала эту ерунду. Меня тронуло его признание, но я должна прийти в себя. Он — тоже. Оттого, что все настолько близко, реально. Оттого, что я на пороге новой связи, не имеющей перспектив. Каждый из нас должен ответить себе: зачем это и стоит ли?

— Договорились. — Владимир смотрит на часы.

— Ты о чем?

— О том, что я тебя удивлю. У нас все будет как в сказке: рассмешишь царевну, получишь ее в жены. А мне нужно и того меньше — удивить. Без проблем!

— Ты погорячился. — Он интригует меня.

— С чем именно: замужеством или царевной?

— Я устала. Я хочу, чтобы ты понял: меня нельзя ни к чему принудить. Меня нельзя заворожить словами.

— Я сказал, что согласен, — перебивает Владимир. — Я удивлю тебя, это будет шок, а не удивление.

— Без драматических последствий, надеюсь?

— Все будет в порядке. Гарантирую. Ты останешься довольна. И перестанешь относиться ко мне, как к мальчишке.

— Бриллианты меня не удивят. Я уверена, что речь не идет о «Дрезденском зеленом» или «Французском синем».

— Я не думал о драгоценностях. Я покажу тебе, что есть такие вещи, о существовании которых ты не догадываешься.

— Да ну?

— Уверен, ты не знаешь, что творится рядом с тобой.

— Где?

— Я покажу.

— Хорошо, хорошо. — Я чувствую себя усталой, измученной. Похоже, сегодняшний день никогда не закончится. — Давай прощаться.

— Я люблю тебя, — Владимир целует мою руку. — Не отмахивайся от слов, сказанных от всего сердца, красивая моя.

Он не ждет ответа. Быстро выходит из машины и направляется в салон. Я хочу увидеть его мать. Но на сегодня довольно сюрпризов. Галочку я предупредила, что могу не вернуться. Она обо всем позаботится. Я еду домой. Кажется, приключений на сегодня достаточно. Секса не будет, ничего такого не будет. Неудовлетворенная, раздосадованная, я предвкушаю единственную радость, которую могу себе позволить: горячую ванну и глоток бренди. Мне привезли из Германии настоящий бренди, а не «Белый аист» подпольного разлива. Хочу расслабиться.