Мальчишник. Правила игры

ТРУДНОСТИ ПОНЕДЕЛЬНИКА

То, что понедельник — день тяжелый, даже повторять надоело. Может быть, мы идем на поводу у собственных предрассудков, приписывая все неприятности, происходящие в понедельник, сложившейся за века традиции? Очень удобно: понедельник, а значит, если что-то не так, виноват злосчастный день, а не ты сам. Вот и у меня (я очень суеверна) все не заладилось с самого утра. После воскресенья, когда я, отрешившись от мира, вычитывала рукопись и вносила последние правки, наступил жуткий понедельник. Я оказалась совершенно не готова к такому повороту событий.

А я считала, что это начало светлой полосы, вдохновилась окончанием романа (да еще нашла отличное название!) и ждала от жизни только хорошего. Я даже позабыла о своей размолвке с Эльдаром. Личная жизнь отступила на второй план. Я познала еще одну разновидность оргазма, когда ты абсолютно доволен своей работой! И мужчины здесь, как ни странно, совершенно ни при чем. Я себя не узнаю. Я такая целомудренная, такая непредсказуемая… Ах, ах!

Однако судьба решила показать мне две стороны медали одновременно. Порадовалась, полетала под облаками в эйфории от собственной исключительности — и довольно. Я как-то позабыла, что в реальной жизни только так и бывает: положительные и отрицательные эмоции в лучшем случае уравновешиваются. Зачастую — перетягивают отрицательные. Компенсация за полученное удовольствие. Короче, моему приподнятому настроению пришел конец.

Началось все с того, что утром в кране не оказалось воды. Я чищу зубы, с трудом осознаю, что остаюсь без контрастного душа. Порядок нарушен с самого утра. Это не сулит ничего хорошего. Мои предположения подтверждаются буквально через несколько минут, когда вдруг перестает работать кофеварка. Я забыла настроить ее вечером. Какой там кофе! Какой завтрашний день! Я была горда собой и чуть не взлетала до потолка. Выкуренная на балконе сигарета показалась мне наградой за упорный труд. Такого удовольствия я не получала давно. Все обрело какие-то новые, яркие краски. Это великолепно! Меня распирало от эмоций! Чего мне стоило не позвонить Васе, Варьке, маме. Я должна была поделиться своей неописуемой радостью, но в последний момент вдруг от этого отказалась. Было одиннадцать вечера. Маму я подниму с постели, помешаю интимному общению Васи с Левой, а Варька страсть как не любит поздних звонков. Так что я радовалась в одиночку, приказав себе все охи и ахи перенести на понедельник. Лишь звездное небо — свидетель моего триумфа!

Но сегодня мои флюиды радости борются с повседневностью, побеждает рутина. Это изматывающая борьба, к которой я не готова. Черт, закончилась любимая помада, да еще этот козел Эльдар, его отказ, моя обида… Что-то совсем тошно стало на душе. Я отомщу подлому любовнику. Мне становится еще хуже. Дело в том, что я привыкла выполнять обещания, даже данные самой себе. Нужно что-то предпринимать, но, удивительное дело, я не готова к решительным действиям.

Пытаясь отвлечься, включаю телевизор. Вася, когда ей удается проснуться рано, включает М1. Музыка и идиотские комментарии ведущих — это то, что мне сейчас необходимо. К тому же Лузгина в восторге от ведущей — ее тезки, яркой блондинки, которая отлично держится перед камерой. Я хочу увидеть это чудо лично. Однако и здесь меня ожидает разочарование — передачу ведет брюнетка и все время улыбающийся негр. Может быть, они делают это даже лучше, чем те, кого я предполагала увидеть, но я настроилась на Василису. Ох уж этот понедельник. Я выключаю телевизор. Попытка отвлечься успехом не увенчалась. Нужно возвращаться к обещанию, данному в порыве отчаяния. Выгнать Эльдара, может, убить его на фиг?

Я открываю блокнот, вспоминаю всех, с кем по тем или иным причинам была холодна. Список внушительный, но в нем нет того, кто может подойти на роль громоотвода в моей ситуации. Я швыряю ни в чем не повинный блокнот и мысленно проклинаю Эльдара. Зараза — мужчины абсолютно перестали интересовать меня! Нечестно! Я не заглядываю далеко, но, похоже, моногамия — мой удел. Страшно подумать, как прочно Гаврош приручил меня. Он, как гвоздь, торчит в моем подсознании. Подлая ты подруга, Варька, не предупредила меня о беде. Ее помощь так нужна мне, а она брезгливо отстраняется. Надеюсь, беда меня минует. Все проходит, все проходит, и жизнь тоже проходит, умница ты, моя Соломон…

И тут я успокоилась. Я не бросаю обещания на ветер. Я ведь изменила Эльдару! Авансом, еще в ту пятницу. Будем считать, что это и есть моя месть. Вот как здорово получается: уже нет вины, есть ощущение справедливого возмездия. Если Гаврош так поступает со мной, значит, я имела право на эту ни к чему не обязывающую близость с Мироном. Всё, мы квиты. Какая же я мудрая. И какая подлая.

Я выхожу из дома. Телефон отключен. В гараже я вспоминаю о безнадежно молчащем мобильнике, нехотя включаю его и даже в сумочку не кладу в полной уверенности, что он вот-вот оживет. Долго ждать не пришлось. Едва я выезжаю из подземного гаража, слышу знакомую мелодию. Так, Василиса.

— Привет, Васенька! — Я не могу понять, рада я предстоящему общению с подругой или нет? Понедельник делает свое гнусное дело, лишая меня привычной радости. Холодный апельсиновый сок вместо кофе, умывание под краном вместо утреннего душа. Даже платье, которое надето на мне, неудачное: голубой трикотаж, подчеркивающий фигуру, вдруг кажется бледной тряпкой, никак не украшает меня. Волосы тусклые, лишенные блеска. Короче, все так, как будто я встала не с той ноги.

— Привет, Ладуся! Ты куда пропала? Звоню тебе вторые сутки, как в рельсу. Я волновалась! Ты не заболела? Как уик-энд? У тебя все в порядке?

— Да, полный порядок. — Обычно мы с Васей болтаем долго, но сегодня я не настроена на долгие разговоры. К тому же дорога перегружена и требует внимания. Я не знаю, как бы потактичней ответить, что сейчас я просто не могу говорить. Пришлось даже закрыть окно, потому гудки водителей сводят меня с ума. Я стою в своем ряду, ожидая включения стрелки, а кому-то сзади уже кажется, что я задерживаю движение.

— Ты что, Ладуся? У меня сейчас трубка в руках покроется инеем. И это все для меня, Леонидовна? — Вася не скрывает разочарования. — Мы не разговаривали с вечера пятницы, а ты так коротко!

— Вася, я в пути.

— Никогда не замечала, чтобы дорога отвлекала тебя от разговоров.

— Солнце, приезжай в салон к двум часам. Пойдем пообедаем и заодно поболтаем. — Я нахожу самый приемлемый вариант, который устраивает обеих. Мы прощаемся. Я с облегчением вздыхаю и начинаю выбираться из привычного утреннего затора.

В салон я приезжаю в начале десятого. Опаздываю я в исключительных случаях. Сегодня, слава богу, никаких встреч на утро не назначено. Галочка Бродская, моя правая рука, верная помощница, через пару минут входит в кабинет с бумагами, требующими подписи, в одной руке, и чашкой кофе — в другой.

— Галочка, как ты догадалась, что я умираю, так кофе хочется?! — не скрывая удовольствия, спрашиваю я. Беру чашку в ладони, вдыхаю аромат. — Божественно! Со сливками? Ты меня реанимировала.

— Интуиция, Лада Леонидовна! — улыбается Галочка.

В который раз я говорю себе «спасибо» за то, что не уволила эту чудную девушку. Были моменты, когда я говорила себе, что обойдусь без помощницы. Это были не самые лучшие времена, и голова моя не всегда работала рационально. Теперь я довольна, что совладала с эмоциями. Нетрадиционная сексуальная ориентация делает Галочку совсем незаменимой. Она никогда не появится в стане моих соперниц (несомненный плюс). Эта невысокая худенькая подвижная девушка нравится мне подчеркнутой строгостью в одежде, неброским макияжем, некоторым консерватизмом, который выражается в том, что она уже несколько лет не изменяет короткой стрижке. Она хороша собой и при этом не составляет мне конкуренции — сферы наших сексуальных интересов абсолютно противоположны. Она лесбиянка, я — натуралка, время от времени фантазирующая на тему однополой любви. Мы прекрасно сосуществуем. В моей жизни нет места конфликтам, связанным с различной ориентацией. У нас совершенно разные объекты любви. Никакой конкуренции, ни малейшей. Не то, чтобы я переживаю на этот счет, но все же если можно вовсе не напрягаться — это упрощает общение. Пожалуй, Галочке нужно быть на страже, поскольку мои сексуальные пристрастия носят порой неконтролируемый характер. Я думаю об этом, отвечая на искреннюю улыбку Бродской.

— Галочка, сегодня должен звонить Бутусов, — еще один неприятный момент обрушившегося на меня понедельника. — Соедини меня сразу, пожалуйста.

— Хорошо, Лада Леонидовна.

Каково это — разговаривать с человеком, который вызывает у тебя отвращение! Я злюсь на себя, на собственную несостоятельность. Мне пришлось обратиться к Бутусову за помощью. У меня не хватает денег для открытия филиалов. Строить планы — одно, реализовывать их — другое. Банальная нехватка денег. Идти на попятную — невозможно: в помещениях уже активно шли отделочные работы. Косметические услуги для мужчин — моя давняя идея. Но с каждым месяцем я прихожу к выводу, что таких расходов мне не потянуть. Сроки поджимают. Я не желаю отказываться от своих планов. Я нашла спонсора, но при детальном обсуждении оказалось, что он просто дает ссуду под неприемлемые для меня проценты.

Я оказалась в безвыходном положении. Гордость не позволяет мне обратиться к Лузгину. Я сразу отбросила этот вариант — обида взыграла. Однако Лева оказался умнее. Он проявил участие, на которое я, признаться, не рассчитывала. Главное: теперь я могла отказаться от денег господина Бутусова, который не только предлагает кабальные условия, но к тому же еще и прозрачно намекает на постель. Меня тошнит от одной мысли об этом. Даже ссорясь с Эльдаром, я не собираюсь изменять ему с таким вульгарным мешком с деньгами. И это принимая во внимание мое отношение к удовольствиям.

Дело в том, что сразу после возращения из Лас-Вегаса, Лева позвонил мне. Я была рада его звонку, к тому же он привез отличную новость:

— Лада, приезжай, подпишем бумаги. Я узнал о твоих проблемах и готов дать необходимую сумму под минимальный процент. К тому же у меня есть предложение. Нужно его обсудить.

Я согласилась. Боже, какая удача, да я и рассчитывать на такое не могла! Думаю, это Васькина работа. Что-то она как-то слишком активно интересовалась моими делами. Я посмеивалась в душе: накал страстей стимулирует любопытство? После разговора с Лузгиным я поняла, что Вася сыграла роль носителя полезной информации. Она намекнула, Лева принял к сведению. Подача к месту — так бы я охарактеризовала роль подруги в этом вопросе. Лузгин отреагировал мгновенно. Деловое предложение сводилось к тому, чтобы, кроме привычного комплекса услуг косметологов, визажистов, массажистов, открыть маленький уютный ресторанчик. У Лёвы был здесь свой интерес.

— По-моему, Васька засиделась дома, — Лузгин наконец созрел, чтобы обратить на это внимание. — Я знаю, она мечтает об этом давно. Ресторан, дизайн интерьеров и меню, которое она продумала еще до нашей женитьбы. Ты ведь не против, если твоя подруга из домохозяйки превратится в хозяйку харчевни?

— Лева, я — за, обеими руками! — Как я завидовала Ваське!

— А бойфренд вашей Варвары пусть работает в массажном салоне. — Лузгин смеется. — Кстати, ей тоже можно найти применение. Если захочет, конечно. Я имею в виду кабинет, где бы она принимала своих болезных.

— Никто не придумал бы лучше!

— Вот и замечательно. Обсудим детали.

— Конечно.

— Ресторан будет в том же здании, что и салон. Они будут дополнять друг друга…

Помню, мне тогда стало так светло на душе. Вот ведь бывают мужчины, которые не сорят словами, просто все подмечают, пытаются сделать тебя счастливой. И это у них получается. Повезло Васе — ничего не скажешь. Господи, как я когда-то сама пыталась заполучить его! Твержу себе, что это не имеет никакого значения. Главное, сегодня я преспокойно откажусь от Бутусова. Как он удивится! Держись, урод! Укуси себя за локоть — достанешь? Не достанешь и меня не получишь. Лада Шпак не продается! Пусть Вася не преувеличивает, что кошелек — моя самая главная эрогенная зона. Она не права. Главное, чтобы от мужчины дух захватывало! А от Бутусова, даже учитывая его солидный счет в банке, меня тошнит.

Я предвкушаю, как сладко будет звучать мой голос. Я выдержу паузу, а потом объявлю, что больше не нуждаюсь в его помощи… Слава богу, мы ничего не подписали. Мерзавец долго водил меня за нос, так пусть же теперь пожинает плоды собственной подлости! Ему были нужны не только проценты, но и я сама. Условие неприемлемое. И если бы не своевременная помощь Лузгина, что бы я делала? Хочется думать, что я наверняка нашла бы выход. По крайней мере, мне так спокойнее.

Бутусов только вчера приехал с отдыха. Он сказал, что ему нужно время для принятия окончательного решения в отношении нашего сотрудничества, тем самым давая мне возможность подумать и определиться: что для меня важнее — бизнес или честь. По-моему Бутусов в каждой деловой бабе видит шлюху. Как же ему хочется получить и полезное, и желаемое, и денег побольше и удовольствие. Увы, я его разочарую. Сволочь! Фиг тебе с маслом!

— Лада Леонидовна, звонила Алла — магазин «Ню». Так она представилась, — продолжает Галочка. — Вот, Алла Долинская. Я помню ее прекрасно, но она зачем-то уточнила.

— Поняла, и что?

— Она будет у нас в час тридцать, хотела поговорить с вами перед процедурами.

— Хорошо, пригласишь.

Что нужно от меня этой дамочке? Моя Васенька училась с Долинской в одном классе, но к моей антипатии это не имело никакого отношения. Я не могла не признать, что недолюбливаю эту надменную тетку. Не знаю почему. Значит, дежурная улыбочка, общие фразы. В конце концов, это моя работа. Я пила кофе, понимая, что крепкий напиток — это самое приятное из того, что произошло в понедельник.

— Что-нибудь еще?

— Нет, спасибо, Галочка.

Галочка выходит из кабинета, оставляя меня с компьютером, недопитым кофе, привычной сигаретой. День набирает обороты, он только начинается, а мне уже хочется, чтобы он закончился. Вечером у меня назначена встреча с редактором, где мы обсудим последние правки. Пока это важнее всего происходящего. Конечно, я несколько утрирую. Важны и филиалы, и личной жизнью пренебрегать не стоит, но моя первая книга — мой первый ребенок!

— Лада Леонидовна, Бутусов, — Галочка вопросительно смотрит на меня. Я киваю. Без пяти десять. Итак, нужно помочь человеку вернуться на землю.

— Доброе утро, Илья Викторович, — воркую я, улыбаясь на все тридцать два, хотя он этого не видит. Мне хочется, чтобы он представил белоснежные зубы, сверкающий перламутр моих губ. Я пытаюсь убедить себя, что совершенно не волнуюсь. В моем голосе мед. Интересно, у него слюнки текут? Вот мы их сейчас и подотрем!

— Доброе утро, Лада Леонидовна!

— Как отдохнули?

— Замечательно! Отели — предел мечтаний. Настоящий отдых без проблем. Райская жизнь, но увы… Все хорошее имеет обыкновение заканчиваться.

— Да, с этим тяжело смириться.

— А что у вас нового для меня? — как-то странно формулирует вопрос Бутусов. Я представляю его довольное лицо, грузную фигуру. Тело, растекшееся в удобном кресле. Рубашка расстегнута, пиджак на спинке кресла, смешанный запах дорогого одеколона и пота. Интересно, чему он отдает предпочтение: Givenchy или Calvin Klein? Голову даю на отсечение, что он закинул ногу за ногу и качает ею, глядя на хорошо вычищенные туфли. Он доволен собой, он любуется собственным отражением в циферблате часов. Для него начищенные туфли — тоже зеркало.

Я представляю, как он смакует свою стратегию в отношении дамы, то есть меня. Он считает меня вторым сортом. Разве у меня могут быть хорошие идеи, проекты? Вот и с открытием салона вляпалась блондиночка, а все потому, что не с женским умишком соваться в большой бизнес. Сеть салонов — это уже шаг вверх по крутой лестнице, головная боль, каждодневный риск. Кроме того, это шаг к новым возможностям, признанию в деловых кругах. Я всю свою жизнь хотела быть кем-то. Осознавая, что могу многое, я привыкла переносить все удары судьбы, которые она наносит безо всякого снисхождения. Она не глядит: мужчина или женщина. Ей все равно. Ты играешь в игру, где нет понятий сильный — слабый пол. Закон выживания и везения.

Благодаря помощи Левы я чувствую себя на коне. Ах ты господи! Джентльмен. Мужчина, который выстраивает жизнь по собственным меркам. Гордись, Васька! Таких мужчин — раз-два, остальные пальцы отдыхают!

— У меня хорошая новость для вас, Илья Викторович, — елейным голоском начинаю я, подавляя желание расхохотаться. Наверняка мой собеседник ожидает услышать слова полной и безоговорочной капитуляции. Мысленно он уже хозяйничает у меня под юбкой. Увы, горькое разочарование постигнет незадачливого дельца.

— И что конкретно? — сдавленным от волнения голосом спрашивает Бутусов.

— Вам не придется из-за меня рисковать собственным капиталом. Я нашла выход из положения. Благодарю вас за то, что вы были готовы помочь, даже больше, чем помочь. Вы не забыли дать мне понять, что я — слабая женщина. О, как это важно, когда тебя окружают сильные мужчины. Каждый из них готов проглотить тебя, порой буквально, — тараторю я, не давая ему возможности вставить хоть слово. — Не подумайте, что я жалуюсь. Я очень рада, что моя работа приносит мне такое удовольствие, вызывает столько эмоций. Без них жизнь скучна. Что деньги? — прах, а чувства, желания — цель. Ведь мы живем ради удовольствий, ради наслаждений, разве не так?

— Да-да, вы точно все сформулировали… — Бутусов с трудом подбирает слова. Он услышал не тот ответ, на который рассчитывал. Мысленно костеря меня (это было видно невооруженным глазом), он всячески показывает, что полностью разделяет мою точку зрения, что рад тому, что мои проблемы так удачно разрешились.

— Еще раз хочу поблагодарить вас, Илья Викторович.

— Не стоит, не стоит. В конце концов, я так ничего и не сделал для вас.

— О-о! — Я вспоминаю жуткие моменты, которые провела в мыслях о том, что мне придется переспать с этим гнусным типом. — Ошибаетесь. Вы сделали достаточно, поверьте!

Более говорить не о чем. Ради приличия перевожу разговор на тему об изнуряющей жаре, которая мешает мыслительному процессу. Вскользь обсуждаем положительные и отрицательные стороны кондиционеров и, наконец, к обоюдному облегчению, прощаемся. Я весьма довольна собой, а вот Бутусову, наверное, приходит в голову, что понедельник сыграл с ним жестокую шутку. Из-за понедельника он не получил желаемого. Блондинка воспользовалась его отсутствием и охмурила другого мужика с деньгами.

«Благодарность не входит в число ее добродетелей, — думает он, постукивая пальцами по гладкой полированной поверхности стола. — Ну и ладно. Не последняя блондинка. К тому же наверняка крашеная».

Это я так представляю его реакцию.

«Я не сплю с каждым, кто мне это предлагает», — резко погасив сигарету о край пепельницы, отвечаю ему мысленно.

Я даже вздрогнула, когда представила, что о моих золотистых волосах могли так сказать. Хорошо, что Бутусов этого не озвучил. А то обложила бы его по первое число. Итак, с Бутусовым я разобралась. Я даже пожалела о том, что этот тип мне так не нравится. Я могла бы использовать его, чтобы отомстить Эльдару за откровенное пренебрежение. Илья Викторович уж постарался бы. Но таков закон, мы не хотим тех, кто хочет нас. Несправедливо и грустно, а годы идут…

Звонок мобильника заставляет меня встряхнуться. Эльдар. За все время нашего знакомства это первый случай, когда он не звонил больше суток. Я не хочу принимать во внимание тот факт, что вчера мой телефон был отключен. Кто жаждет встречи, найдет другой способ общения. Автомобиль, жар сердца, томление плоти… разве можно не найти выход?

— Алло! — рявкаю я. Сердцебиение ускоряется. Я беру сигарету, но тут же бросаю ее. Нервы шалят. Спокойно!

— Привет, Лада!

— Привет.

— Как ты? — Эльдар вроде спокоен. А вот я напряжена.

— Все хорошо.

— Все?

— Да.

— Я звонил вчера. Звонил несколько раз, — это похоже на капитуляцию.

— Я отключала телефон.

— Так все надоели?

— Просто я должна была закончить работу, будь что-то важное, меня бы нашли, — прозрачно намекаю, что отсутствие телефонной связи — не причина, чтобы не встретиться.

— Извини, что не смог зайти в субботу, — неожиданно произносит Гаврошенко.

— Ну что ты, пустяки, — Эльдар никогда не узнает моих мыслей. Они могут его огорчить. Нет ничего хуже, когда мужик превращается в ревнивого невротика или подозрительного психопата. Ничего созидательного не предвидится.

— Нет, я знаю, что обидел тебя, — настаивает Гаврош. — Я тебя знаю, душа моя.

Он все понимает. Я польщена. Хотя, с другой стороны, он-то поступил по-своему. Значит, собственные интересы, собственные капризы дороже, чем я!! Я снова ищу повод, чтобы разозлиться на Эльдара. Он бывает груб. Он этого не скрывает. Должна ли я закрыть на это глаза? Если да, то какую потребовать компенсацию?

— Ты не хотела разговаривать со мной? — Эльдар ждет ответа, но я молчу. — Ты ведь отключала телефон только поэтому? Не играй в молчанку, прошу тебя.

— Не льсти себе, Гаврошенко, — отзываюсь я. — Я объяснила. У меня была важная работа, я не хотела отвлекаться. Ты здесь совершенно ни при чем. Для меня было важно сдать работу вовремя.

— Мы говорим о романе, разумеется? — В голосе его звучит ирония.

— Да.

Выше моих сил объяснять, что я жажду славы, я хочу все сделать хорошо, учесть все мелочи. Неужели в это трудно поверить? Как любой мужчина, Эльдар считает, что мое место на кухне. Кажется, мог бы понять, что я не создана лишь для дома и семьи. Я не буду сидеть у богатого мужа на шее. Я слишком личность. Почему-то мне стало больно. Сама не желая того, я обидела Васю. Ей ведь от жизни нужно совсем другое. Ее устраивает роль домохозяйки. Столько лет ничего не делать, никаких обязанностей, кроме каждодневных хлопот по дому, и она слишком женщина, у нее одна отдушина — наши бесконечные разговоры ни о чем. Хотя я не права. Вася пыталась все изменить. Она хотела работать. Первый муж не уделял ее работе должного внимания, считая это капризом. Она свыклась с ролью домохозяйки, а вот Лева… Он все исправит. Прости, подружка, я зарвалась. Завидую и злорадствую. Может, меня заносит и в отношениях с Эльдаром?

— Слушай, Лад, а я вообще когда-нибудь буду при чем? — серьезно так спрашивает Гаврош. Сам он редко переходит на официальный тон, предпочитает отшучиваться.

— Я не люблю выяснять отношения по телефону, — честно признаюсь я. Это всегда грозит опасностью не суметь воспользоваться явным преимуществом. Не видишь глаз собеседника. Нет такого важного индикатора разговора. Одно дело, если результат общения не важен, но сейчас не тот случай.

— Я должен уехать на пару дней из города, — резко меняя тему разговора, говорит Эльдар. — Может быть, два дня перерастут в три, четыре. Не берусь утверждать точно. Просто я хотел предупредить тебя.

— Это связано с твоим бизнесом? — осторожно спрашиваю я, хотя это не в моих правилах — расспрашивать. Вопросы такого рода обычно предполагают недоверие или нездоровое любопытство.

— Нет. Я должен съездить к родителям. Отец позвонил, сказал, что они очень соскучились. К тому же мама не очень хорошо себя чувствует.

— А ты сам?

— Что?

— Как часто ты сам проведываешь их? — интересуюсь я.

— Тебя действительно это интересует? — Я слышу удивление в его голосе.

— Конечно.

— Странно, никогда бы не подумал…

Я теряюсь. Мы уже почти год вместе, а о родителях Эльдара я имею весьма отрывочные сведения. Он о моих, кстати, тоже. Например, о том, что его родные живут в другом городе, я узнала только сейчас. Мы бы должны знать друг о друге больше. Как только Гаврош вернется, обязательно поговорим. Но, собственно, зачем откладывать? Не лучше ли поехать вместе?

— Эл, я могу поехать с тобой? — Зачем я спрашиваю! Нужно произнести то же самое только с утвердительной интонацией.

— Нет, не нужно. У тебя масса проблем.

— При чем здесь мои проблемы? Я не о них говорю. Одно другому не мешает. Может быть, если я буду рядом, тебе будет легче. — Я напрашиваюсь на знакомство с его родителями, но в этот момент я об этом как-то не думаю.

— Спасибо, Лада. Я оценил твой порыв, — Эльдар отказывается. — Привыкай. Первая разлука за несколько месяцев.

— Но ее можно избежать, — не сдаюсь я.

— Не первая и не последняя.

Я испугалась. Из-за одного недоразумения, каприза, дурацкой обиды могу потерять его. Он уедет, с головой погрузится в семейные проблемы, мамочка заласкает его, зацелует. Ее мальчику скоро сорок. Он должен как-то устроить свою личную жизнь. Какая мать спокойно относится к семейной неустроенности сына? Скажет ли Эльдар обо мне хоть слово?! А если промолчит? Вдруг поймет, что может обходиться без меня, без моих ласк, моих капризов и смены настроения. Без меня ему проще. И я отойду на второй план. Он придет в себя, поймет, что спокойно прожил эти дни без меня. И ничего. Он увидит, что меня может и не быть рядом, а жизнь не остановилась. Я понимаю, что думать об этом не ко времени, но я вдруг испугалась. Ничего не могу с этим поделать.

— Могу я хотя бы проводить тебя?

— Я уже в пути.

Не нужно говорить лишнего. Порой мы недопустимо многословны вместо того, чтобы сказать единственную фразу, слова: «Я люблю тебя». Но я молчу, избрав опасную недосказанность.

— Удачи.

— Спасибо. Пока.

— Пока, Эл, — не «до свидания», не «до встречи».

Я отключаю телефон, кладу его перед собой. Настроение хуже некуда. Почему так происходит: пока Гаврош не выказал нежелания брать меня с собой, я пребывала в полной уверенности, что он влюблен без памяти. Теперь я сомневаюсь. Учитывая последнюю вечеринку, то, что он не захотел ко мне подняться, — все плохо. Последний месяц ромашек и белых роз все меньше, желание радовать — уменьшилось. Все сводится к ужину в ресторане и бурному сексу. В ванной комнате висит его халат, в прихожей — уютные тапочки. Эльдар надевает их, каждый раз радуется, что я угадала размер. Наивный мужчина. С моим-то опытом я просто не могла ошибиться. А если серьезно, то, не желая ударить в грязь лицом, я однажды измерила сантиметром подошву его туфель. Только кто же признается в эдакой прозе?

Мне грустно, потому что тапочки, махровый халат и я, красивая и независимая, талантливая и такая ранимая, можем потерять Эльдара. Впервые за долгие месяцы я понимаю, что мне будет его не хватать. Я смотрю на погасший дисплей мобильного. Меня не оставляет чувство, что я хороню наши отношения, собственно, не имея для этого оснований. Интуиция? Нет, просто понедельник. Трудный день, лучше ничего серьезного не предпринимать. Уточню: ничего, что касается личной жизни, делами-то заняться в самый раз. Говорю себе, что не хочу больше думать о Гавроше. Не стану. До того самого момента, пока он сам о себе не напомнит. Я буду ждать.