Марианна — королева океанов. Марианна — африканская богиня

Глава IV ТАЙНА ВУ-ДУ

Увидев Зоуги, Марианна поняла, отчего туземцы называют это озеро «мертвым». Его вода не отражала верхушек склонившихся над ним деревьев и скорее напоминала большой плоский серый камень, чем озерную гладь.

На его поверхности не было ни цветов, ни даже кругов, которые обычно бывают на поверхности тех озер, где водится рыба.

Несмотря на то, что сияло солнце и небо было ярко-голубым, Зоуги оставалось серым, хотя и источало некий мертвенный свет.

Оно пугало и в то же время притягивало к себе, как неподвижный взгляд удава притягивает кролика. Марианна сделала несколько шагов по направлению к водной глади. Нья-Нья крепко схватила ее за руку.

— Нет смотреть Зоуги! Смерть!

— Это, конечно, туземное суеверие, — медленно произнес Крэг, не в силах оторвать взгляд от озера. — И здесь живут люди. Если бы Зоуги действительно убивало, тут никто бы не поселился. И все-таки, Марианна, лучше не подходите к нему, мне не нравится эта вода.

— Мне тоже, госпожа! — испуганно сказала Лаура, прячась за спину Гракха.

Марианна посмотрела на мертвое озеро, потом на бледные лица друзей.

— Я думаю, — сказала она, — что Зоуги — как бы проверка наших сил. Если мы отступим перед ним, мы не сможем больше ничего сделать. Вряд ли это самое страшное, что встретится нам здесь. Как вы считаете, Аркадиус?

— Я согласен с вами, Марианна, — ответил Жоливаль. — Мы не должны бесполезно рисковать, но не должны и бояться. Существует такое понятие «запах страха». Крэг должен знать историю о моряке, который сутки плыл по морю, окруженный акулами, и они не тронули его, потому что он не испугался.

— А когда прошли сутки, акулы съели моряка? — спросила Лаура.

— Нет, — засмеялся Крэг. — Его подобрало встречное судно. А Аркадиус прав.

Марианна, взяв под руку Жоливаля двинулась к Зоуги и смело заглянула в его таинственные воды. Озеро было очень глубоким, и казалось, что у него вообще нет дна. У молодой женщины закружилась голова, и она была вынуждена ухватиться за плечо Аркадиуса, чтобы не упасть.

— Оно тянет к себе, засасывает, — сказал Жоливаль. — Надо будет обязательно выяснить, в каких отношениях с ним находятся местные жители, может быть, не все так страшно. Хотя неприятно, когда смотришь в озеро и не видишь собственного отражения. А я так хотел полюбоваться своими великолепными усами!

Улыбаясь, Марианна ощутила прилив благодарности Жоливалю, ей так не хватало его юмора!

После них к озеру подошли Крэг и Лаура с Гракхом. Нья-Нья и Катема, несмотря на уговоры, заглянуть в воду отказались.

— Ну что? — спросила Марианна возвратившихся друзей.

— Мы с Гракхом ничего не увидели, — сказала Лаура, а Крэг уверяет, что в воде появилось его отражение!

О’Флаерти укоризненно посмотрел на девушку.

— Я действительно видел его, Лаура, — сказал он. — Оно было нечетким, но я успел заметить, что к моему лбу прилип маленький желтый листок. Сейчас я снял его, конечно.

— А ведь верно! — улыбнулся Жоливаль. — Я видел листок у вас на лбу, но почему-то не сказал вам об этом. Значит, Зоуги отразило вас. Это интересно, Крэг. Может быть, нам стоит использовать вас как талисман?

— Не знаю, — буркнул Крэг. — Я не знаю, стоит ли мне радоваться тому, что мертвая вода вернула мне мое отражение.

— Может, она решила вам покориться, — предположил Жоливаль. — Но так или иначе, это очень странное место.

Путники обошли озеро и увидели в глубине леса небольшое поселение. На вид оно ничем не отличалось от поселений топи и мванга — неказистые хижины с крышами из сухой травы и веток, глиняная посуда, сушащаяся на острых кольях.

Марианна заметила рядом с одной из хижин тощего старика, растиравшего в ладонях какую-то траву.

— Давайте расспросим его, — предложила молодая женщина. — Быть может, он поймет нас?

Крэг и Жоливаль подошли к старому негру и обратились к нему на том наречии, которое они знали:

— Как называется это место? Где ваш вождь?

Старик молча смотрел на них, продолжая растирать траву, от которой шел едкий запах.

Аркадиус, обернувшись, развел руками:

— Видимо, они говорят на другом наречии.

Крэг попробовал объясниться с негром жестами, но его действия не возымели успеха — старик не сводил с него насмешливых глаз, но ни один мускул его лица не дрогнул.

Разочарованные путники отошли от хижины.

— Вы внимательно смотрели на этого старика? — спросила Марианна у Жоливаля.

— Нет, не особенно. Я до сих пор не научился отличать негров друг от друга с первого раза, хоть и прожил с ними довольно долго, — ответил он.

— Мне показалось, что он прекрасно понял то, что вы говорили ему, но отвечать не захотел, — сказала Марианна, оглядываясь на старика, который внимательно смотрел вслед путешественникам.

Они прошли по поселению и встретили еще нескольких жителей его, которые вели себя так же, как и старый негр — смотрели на путников, и в их глазах читалось понимание, но ни единого слова не произносили.

— Может быть, они все немые? — в отчаянии вскричал Крэг, разъяренный молчаливостью туземцев.

— Они объяснялись бы жестами, — сказал Гракх. — А может быть, их нельзя спрашивать о том, как называется их селение и где находится вождь? У всех племен свои суеверия и обычаи. Лучше всего спросить что-нибудь простое — воды, например.

— Ты с ума сошел, только не воды! — всполошилась Лаура. — Дадут тебе воду из озера, и прости-прощай!

Гракх уверенно подошел к одному из жителей и задал ему несколько вопросов. Путешественники с удивлением увидели, что негр указывает рукой на две соседние хижины и к тому же что-то отвечает Гракху.

Парень вернулся очень довольный.

— Во-первых, я спросил его, где мы можем тут жить, и вот, пожалуйста, — две пустые хижины, кто первый займет, тот жить и будет. А во-вторых, я спросил, можно ли пить воду из Зоуги, и он посмотрел на меня очень странно и сказал: «Может быть, да, а может быть, и нет». У них то же самое наречие, что и у наших друзей, но, похоже, беседовать с ними можно отнюдь не обо всем.

Путники устроились в хижинах, оказавшихся довольно-таки уютными. Марианна была благодарна Гракху за то, что он спросил туземца именно об этом, — судя по всему, им предстояло некоторое время прожить у мертвого озера, чтобы разобраться, что тут к чему.

И все же молодая женщина была немного разочарована: в мыслях она представляла себе этот момент совсем иначе. Ей казалось, что как только она подойдет к Зоуги, как тут же увидит Коррадо. Она, конечно, отдавала себе отчет в том, что мечты не всегда сбываются, и еще надо выяснить, есть ли здесь князь вообще, но настроение у нее немного испортилось. Но ничего, если Коррадо здесь, жители расскажут ему о том, что пришли белые люди, и он, конечно, сразу же придет сюда.

— Мне слегка не по себе, — сказала Лаура. — Все время кажется, что здесь кто-то есть.

— Кроме нас, тут никого нет, — успокоила ее Марианна. — Аркадиус же говорил, что не стоит бояться. Пока что ничего опасного не произошло.

— А мне все равно кажется, что здесь есть кто-то невидимый, — упорствовала Лаура. — Вон и стены все изрисованы.

Марианна взглянула на стены хижины — и вздрогнула: от пола до потолка шли причудливые узоры. Черточки и точки, изломанные и прямые линии, переплетаясь, создавали впечатление, что большой черный паук сплел тут свою паутину.

Нья-Нья тоже не сводила глаз с узоров.

— Страшный знахарь, — наконец произнесла она. — Этот дом плохой.

— Я и говорю, что здесь что-то не так, — поддакнула смуглокожей девушке Лаура.

Марианна почувствовала, как в ее душу пробирается страх, колет изнутри тонкими иголочками…

— А ну-ка прекратите! — скомандовала она резко. — Если вам хочется жить в другом доме, идите и ищите его! Но я уверена, что здесь все дома такие.

— Нет, я никуда не пойду, — заявила Лаура.

— Мы все пойдем, — сказала Марианна. — Мы пойдем собирать ветки для костра и для постелей.

Она понимала, что обращается с девушками чересчур грубо, но делала это в большей степени для того, чтобы немного успокоить себя, — страх не проходил. Лаура и Нья-Нья послушно отправились вслед за ней в лес, и скоро во дворе хижин громоздилась большая куча веток. Жители поселения равнодушно проходили мимо девушек, не обращая никакого внимания ни на их светлую кожу, ни на одежду Марианны, не слишком характерную для этих мест.

Эти отсутствующие взгляды удивили и одновременно успокоили Марианну — она поняла, что никто не собирается нападать на них. Туземцы выглядели так, словно были опоены каким-то снадобьем, замораживающим кровь в жилах. Правда, не все — у некоторых мелькал в глазах интерес, но желания подойти и расспросить вновь прибывших у них, по всей видимости, не возникало.

— Госпожа, это племя стариков! — сообщила ей Лаура, следившая за туземцами из окна хижины. — Я уже видела многих, у них у всех морщинистые лица и походка деревянная. Ни одного молодого!

— Может быть, молодые ушли на охоту, — ответила Марианна, укладываясь на свое жесткое ложе, чтобы немного отдохнуть. — Они скоро вернутся, и ты вволю налюбуешься мускулистыми молодыми туземцами.

— Они меня не интересуют, — насупившись, сказала Лаура. — Я ведь не увидела и девушек, ни одной! Но самое странное то, что на самом деле они не старые. Они молодые, а выглядят как старики.

Заинтересовавшись, Марианна встала и подошла к окну. Лаура оказалась права — туземцы действительно выглядели, как преждевременно постаревшие юноши и девушки.

«Определенно, что-то здесь не так, — подумала молодая женщина, но вслух этих слов не произнесла, чтобы не вселять лишний страх в Лауру и Нья-Нья. — Эти медлительные туземцы вполне могут и не сообщить Коррадо о нашем прибытии, похоже, их ничто не волнует».

Раздался стук в дверь, и вошли Жоливаль и О’Флаерти. Оба выглядели крайне подавленно.

— Мы пробовали узнать хоть что-то о князе и о местных обычаях, — произнес Аркадиус, — но здешние жители больше похожи на движущиеся камни, чем на людей. Они отвечают лишь на вопросы, касающиеся еды и одежды.

— У меня сложилось впечатление, что это не селение, а тайное общество, куда чужие не допускаются, — добавил ирландец. — Они вполне радушны, могут поделиться пищей, показать, где растут спелые плоды, но у них есть некая тайна. Она просто витает в воздухе. Чего стоит тот факт, что никто даже не назвал нам своего имени! Смотрят и молчат.

Марианна рассказала своим спутникам о наблюдениях Лауры, и Крэг с Аркадиусом подтвердили ее слова.

— Я чувствую, нам придется нелегко, — грустно сказал Аркадиус. — Придется как следует подумать и войти в доверие к туземцам. Кстати, вы видели узоры на стенах хижины?

— Да, — сказала Лаура. — Они что-то означают?

— Означают, — кивнул Жоливаль. — Это символы, призывающие духов. Что удивило меня, среди них нет ни одного, который отгонял бы их. Во всех книгах о мистических суевериях африканских племен, которые я читал, рассказывалось о том, что туземцы верят в добрых и злых духов. Добрых зовут, а злых отгоняют, а эти…

— А может быть, если какой-то дух, которому они поклоняются? — предположила Марианна. — Помните, вы говорили мне такое слово «Алгэл»? Ведь если Коррадо действительно здесь, как говорил Лейтон, то стоит вспомнить о медальоне…

Жоливаль хлопнул себя по лбу.

— Я всегда говорил, Марианна, что вы изумительная женщина! Ну конечно же, узор может помочь нам!

— А… вы помните, как он выглядел? — осторожно спросила молодая женщина — в ее памяти узор запечатлелся только как странное переплетение линий и точек.

— Да, я помню его, — кивнул Аркадиус и посмотрел на стену хижины. — Но его здесь нет. Либо эти хижины построены специально для чужих или для пленников, хотя я очень сомневаюсь, что кто-то придет на прогулку к озеру Зоуги, либо это место нам не нужно.

— Но Лейтон сказал «Зоуги»! — вскричала Марианна. — Если Коррадо здесь нет, то я не знаю, куда идти дальше!

Слезы выступили на ее глазах.

— Успокойтесь, Марианна, — ласково произнес Жоливаль. — Я понимаю, на вашу долю выпали тяжкие испытания, а в этом месте и человек с железными нервами будет чувствовать себя не очень хорошо. Мы не пробыли здесь еще и дня, и я, откровенно говоря, мало что понял.

Длинный и тягучий звук, донесшийся с улицы, заставил их вздрогнуть. Сначала Марианне показалось, что это незнакомый ей музыкальный инструмент, но потом она поняла, что звук был издан человеком. Он то нарастал, то стихал, повторяя одно и то же слово:

— А-а-аллл-гэ-э-эллл…

— Слышите? — почему-то шепотом спросила она. — Они поют: «Алгэл!» Может быть, выйдем и посмотрим?

— Не надо! — резко произнес Жоливаль. — Всем выходить не стоит.

В хижину вплыл отвратительный запах горелого мяса, смешанный с ароматом благовоний.

— Все ясно, — сказал О’Флаерти. — Они приносят жертву своему покровителю.

— Повелителю, — поправил Жоливаль. — Алгэла не чтут, ему подчиняются. Племена, подвластные этому духу, приносят в жертву ему не только плоды и мясо, как это делают наши друзья, но иногда и людей. И часто убивают сами себя, если дух велит им это сделать.

Предсмертный тонкий крик заглушил тягучий напев, и Лаура вскрикнула от ужаса:

— Они убили человека?!

— Нет, это детеныш буйвола, — ответил Крэг. — Я видел его привязанным к столбу.

— А нас… нас они могут принести в жертву духу? — глядя на Жоливаля широко раскрытыми глазами, спросила Лаура. — Они могут сделать это?

— Думаю, сегодня они не будут нападать на нас, мы не сделали ничего дурного, — сказал Жоливаль, но Марианна заметила, что он тоже испуган. — А завтра у нас будет средство, которое защитит нас всех.

— А-а-аллл-гэ-э-эллл… — тянул голос, и Марианне почудилось, что сам дух произносит свое имя, благодаря за жертву, принесенную ему людьми.

Когда совсем стемнело, Жоливаль и Крэг ушли в свою хижину, а к женщинам по их просьбе пришел Гракх. Он, как всегда, был бодр и весел, мурлыкал свои песенки и снова и снова просил «мадемуазель Марианну» рассказать о своих приключениях, хотя знал их уже наизусть.

Монотонное пение за окном утихло, запах мяса и благовоний выветрился, и усталые путники устроились на ночлег в новом доме.

«Наверное, этот дух действительно существует, — думала Марианна. — Защитит он нас или погубит. Туземцы, как веревочные куклы, подчиняются ему. Неужели Алгэл превратит нас в таких же кукол, и мы будем замирать у большого жертвенного костра, прислушиваясь к тягучим звукам? Нет, ни за что! Я не сдамся ему, я пришла сюда, чтобы найти Коррадо, и я не боюсь ничего, даже мертвого озера!»

— Мадемуазель Марианна, вставайте! — вопил Гракх, приплясывая по земляному полу. — Лаура, Нья-Нья, солнце встало уже давно, а вы все спите! Мне не терпится все тут рассмотреть! И к тому же пора позаботиться о еде, а то мой желудок уже не принимает сушеное мясо!

Марианна открыла глаза и с удивлением уставилась на расписанные узорами стены хижины. Постепенно она поняла, где находится, и впечатления от прошедшего дня нахлынули с новой силой.

— Скажи, Гракх, мы действительно вчера были у озера Зоуги и слышали жертвенные крики и песнопения духу Алгэл, или мне приснился страшный сон? — спросила она.

Ответила Лаура:

— Когда я проснулась, я тоже думала, что мне это все приснилось. Но это правда, госпожа.

У Марианны кружилась голова, и она решила, что это следствие тяжелого аромата благовоний, пропитавшего хижину.

С трудом поднявшись с постели, молодая женщина вышла на улицу и увидела Крэга и Аркадиуса, торопившихся к ней.

— Вот, возьмите, — Аркадиус протянул ей кусок древесной коры, на котором был выжжен узор — тот же самый, что был на медальоне князя. — Эта кора защитит вас от опасности. Однако лучше не выходите сегодня из дома. Гракх и Катема позаботятся о еде, а нам с Крэгом нужно кое-что узнать.

Молодая женщина с радостью согласилась не выходить из хижины — голова кружилась все сильнее, и звенело в ушах. Ощущение было похоже на то, в доме Пилар, где ее кормили пищей с наркотиками.

Она вернулась в хижину и, сообщив девушкам о просьбе Жоливаля, забылась тяжелым сном.

Очнулась она уже вечером. Лаура принесла своей госпоже несколько зеленых плодов.

— Их собрал в лесу Гракх, и они довольно вкусны и хорошо утоляют голод.

Плоды оказались чуть кисловатыми. Они чудесно освежили пересохший рот Марианны.

«Видимо, в благовониях туземцев содержатся сильные наркотики, — подумала Марианна. — И если вдыхать их долго, и впрямь можно со временем превратиться в морщинистую старуху».

Лаура и Нья-Нья тоже жаловались на головную боль, и Марианна решила посоветоваться с Крэгом и Аркадиусом по поводу перехода в другой дом.

Она взяла в руки кусок коры и принялась рассматривать узор.

«Надо же, всего лишь несколько черточек, а они заставили Коррадо пробираться сюда, а меня скитаться по свету!»

Женщины провели вечер за неспешной беседой и ожиданием. Марианна потягивала из большой кружки, подаренной ей вождем мванга, отвар фитсу.

— Что вы пьете, госпожа? — поинтересовалась Лаура. — Можно и мне попробовать?

— Не надо, — небрежно ответила Марианна. — Эту траву дали мне топи, чтобы перестала болеть спина. У тебя ведь она не болит?

Лаура покачала головой.

— У меня болит, — Нья-Нья протянула руку к кружке.

Марианна изумленно посмотрела на девушку.

— Это фитсу, Нья-Нья. Ты же знаешь эту траву.

— Спина болит, — с едва заметной усмешкой повторила Нья-Нья, снова протягивая руку к кружке.

Марианна усмехнулась — Крэг не терял времени даром. Она жестом остановила Нья-Нья и обратилась к Лауре:

— Нам с тобой придется немного погулять по двору.

— Я боюсь! — незамедлительно отреагировала Лаура.

— Понимаешь, — ласково произнесла Марианна, — когда пьешь отвар из травы фитсу первый раз, потом обычно бывает очень плохо. И мы выйдем из дома, чтобы не тревожить Нья-Нья.

Они вышли, оставив девушку в хижине. Марианне было очень жаль Нья-Нья — она еще не забыла своих страшных мучений после того, как в первый раз выпила отвар фитсу. Угораздило же их забеременеть почти одновременно! И Марианна не смогла удержаться от улыбки.

Лаура, шарахаясь от каждого птичьего писка и тревожно оглядываясь по сторонам, ворчала:

— Я бы ни за что не стала принимать такое жуткое лекарство, которое приносит мучение. Пусть уж лучше болит спина. И потом, мне страшно, я хочу вернуться в дом!

Марианна осторожно заглянула в окно хижины и увидела Нья-Нья, прижимавшую ладони ко рту точно так же, как это делала Марианна.

— Еще нельзя, — сказала она Лауре. — Мы подождем, пока она заснет.

— А у вас, госпожа, тоже так сильно болела спина, что вы решились принять этот отвар?

— Да, Лаура. Наверное, мы с Нья-Нья простудились. Но отвар хорошо помогает.

— И скоро спина пройдет?

Марианне почудилось легкое ехидство в глазах служанки, но Лаура смотрела искренне и даже чуточку наивно.

Молодой женщине не хотелось обманывать Лауру, но она не могла рассказать ей правду, и Нья-Нья, по всей видимости, тоже догадывалась об этом.

— Отвар надо пить чуть меньше года, — рассеянно ответила она.

— Так долго? — ахнула Лаура. — Я теперь буду укутываться потеплее, чтобы не простудить спину!

Марианна улыбнулась так, чтобы Лаура не могла ее видеть, она прекрасно понимала, что никакое укутывание не поможет, если нравящийся тебе мужчина захочет тебя раскутать.

Но если Лауру было обмануть легко, то Коррадо наверняка скоро поймет, что она носит дитя. Этот вопрос очень тревожил Марианну, потому что ее живот уже увеличился, и любящий взгляд, несомненно, заметит это. Молодая женщина надеялась, что князь поймет и простит ее, но в глубине души все же побаивалась откровенного разговора с мужем на эту тему.

— Вы чем-то огорчены, госпожа? — послышался из темноты голосок Лауры.

— Мне жаль Нья-Нья, — мгновенно отреагировала Марианна.

— А что случилось? — по двору шел Крэг, за ним, еле поспевая за длинноногим ирландцем, торопился Аркадиус де Жоливаль. — Нья-Нья заболела? — с тревогой спросил Крэг.

— А почему вы на улице? — сердито произнес Аркадиус. — Я же велел вам никуда не выходить!

— Я не могу ответить сразу вам обоим, — засмеялась Марианна. — Нья-Нья сейчас лучше не беспокоить, поэтому мы и вышли во двор. А с девушкой ничего плохого не случилось, просто она в первый раз выпила отвар травы фитсу.

Жоливаль, услышав незнакомое название, недоуменно сдвинул брови, а Крэг О’Флаерти остолбенел.

— Вы сказали фитсу? Это правда, Марианна?

— Да, это правда, — ласково глядя на ирландца, сказала молодая женщина. — Но она, вероятно, сейчас спит, так что вы скажете ей обо всем завтра.

— Боже, какое счастье! — и Крэг, не в силах сдерживать свою радость, умчался в свою хижину.

— А почему Крэга привело в такой восторг то, что у Нья-Нья болит спина? — изумленно спросила Лаура.

Марианна оставила ее вопрос без ответа и, заметив, что Жоливаль собирается поинтересоваться тем же, быстро задала свой вопрос:

— Вы что-нибудь узнали, Аркадиус?

Усатое лицо виконта озарилось улыбкой.

— Да. И к тому же у меня возникли кое-какие предположения.

— Рассказывайте! — повелительно произнесла Марианна, усаживаясь на большую деревянную колоду и жестом приглашая Жоливаля занять место рядом с ней.

— Вы были правы, Марианна, — начал он. — Узор оказывает поистине магическое действие. Я и не ожидал от этих угрюмых туземцев такой словохотливости. Как только они поняли, что я свой, они мгновенно раскрылись, и путем осторожных расспросов мне удалось выведать то, что я хотел.

— Ну же! — поторопила его молодая женщина.

— Это племя называется лейя, — сказал Аркадиус, подкручивая усы. — Недалеко от него расположены селения еще четырех племен — арио, мабта, буарба и нле. Все они подчиняются духу Алгэлу, и, соответственно, во главе каждого племени стоит колдун, наиболее приближенный к духу. Власть колдуна, страх перед Алгэлом, а главное — подмешанные в благовония наркотические вещества, о чем я вчера уже догадался, помогают держать народ в полном повиновении. Все пятеро колдунов время от времени собираются на большой совет, попасть на который простому человеку невозможно. Эта традиция существует очень давно. Вообще-то лейя, арио, мабта, буарба и нле редко соприкасаются друг с другом, и жертвы Алгэлу они приносят отдельно, но у них существует общая тайна.

— Какая? — пискнула Лаура, до этого времени сидевшая тихо, как мышка.

Жоливаль продолжил свой рассказ:

— Эта тайна — сокровище. Где оно находится и как выглядит, не знает никто, кроме одного человека. Даже колдуны и то не знают. По предположениям туземцев, сокровище очень велико и обладает такой дивной красотой, что простой человек, взглянув на него, сразу же умирает, а вождь теряет свой дар общаться с духом. И поэтому Хранитель сокровища — единственный человек, который знает о его местонахождении и может без страха смотреть на него, обладает поистине безграничной властью. Он и стоит во главе совета колдунов. Он всегда ходит один, а если кто-нибудь, кроме колдунов, пытается следовать за ним или проникнуть в его дом, его сразу же подвергают смертной казни.

— Как вам удалось все это узнать, Аркадиус? — спросила Марианна. — Неужели они сами вам все рассказали?

— У меня есть небольшой опыт общения с самыми разными людьми, — скромно сказал Жоливаль. — Людей надо умело спрашивать и внимательно слушать, и они расскажут вам обо всем, что знают.

— Как интересно! — протянула Лаура. — Я не ожидала, что эти ходячие камни на самом деле хранят сокровище!

— Его хранит один человек, — сказал Жоливаль. — Остальные благоговейно помогают ему. Но естественно, что колдуны завидуют Хранителю и втайне мечтают занять его место. Это может произойти лишь тогда, когда Хранитель умрет и некому будет заменить его, потому что эта власть передается по наследству. Отца сменяет сын, сына — внук и так далее. И вот, несколько лет назад умер старый Хранитель. В племенах началась паника, поскольку сокровище необходимо охранять. Они чуть было не перебили друг друга, доказывая, что именно их вождь наиболее достоин места Хранителя. И к тому же в каждом племени нашелся человек, который мечтал стать вождем… Ну, вы сами понимаете, что такое власть. Сокровище как таковое туземцев абсолютно не интересует — к чему им драгоценные камни? Но власть, но приближенность к духу… По счастью для племен, война не началась. Один из туземцев, по всей видимости, самый умный и ловкий, долго изучал старинные записи, где зафиксирована вся история сокровища и все родословные Хранителей. Только там есть их имена — став Хранителем, человек немедленно теряет свое имя. И этот туземец прочел, что у умершего Хранителя есть дальнее родство с человеком, живущим в Европе.

— Коррадо! — выдохнула Марианна.

— По всей видимости, да. Туземец поехал в Европу — представляю, сколько он натерпелся, — нашел наследника Хранителя и привез его сюда. Назревавшая было битва племен умиротворилась, к их радости и к вашему, Марианна, горю. Ибо я уверен, что новый Хранитель — князь Коррадо Сант-Анна.

— Боже! — только и смогла сказать Марианна.

— Я уверен в этом, — повторил Аркадиус, — не только потому, что новый Хранитель прибыл из дальней страны, как мне сказали, но еще и потому, что он отказывался от этого места и хотел вернуться в свою страну.

— А почему он не вернулся? — спросила Лаура.

Жоливаль помрачнел:

— Вот этого я как раз не знаю. Туземцы сказали мне, что Алгэл призвал его остаться, но я не очень-то верю в это. Боюсь, здесь не обошлось без каких-нибудь снадобий, вроде вчерашних благовоний.

Марианна вскочила с колоды:

— Коррадо! Надо скорее бежать к нему!

Жоливаль положил руку на ее плечо:

— Я вынужден огорчить вас, Марианна. Места, где находится дом князя, мне узнать не удалось. К нему могут войти только колдуны, а наш с вами пропуск из коры может оказаться недействительным.

— Значит, надо идти к колдунам! — горячо вскричала Марианна. — Коррадо жив, он рядом, а я должна ждать, пока колдуны соизволят пропустить меня к моему мужу!

Аркадиус с жалостью поглядел на молодую женщину.

— Поймите, Марианна, для них он — не ваш муж. Хранитель принадлежит сокровищу, а сокровище — Хранителю, и оба они — собственность пяти племен. А племена — их собственность. Возможно, я объясняю несколько сумбурно, поскольку и сам еще не оценил до конца всю сложность жизни Хранителя. Я постараюсь помочь вам, Марианна. Но я думаю, что колдуны не сразу согласятся поговорить с нами, — к ним нужен какой-то особый подход.

Сонная Лаура ушла в хижину, и Аркадиус с Марианной остались вдвоем.

— Аркадиус, давайте подумаем, что может произвести впечатление на колдунов? — взмолилась Марианна. — Может быть, нам поможет тот туземец, который приезжал за Коррадо? Насколько я помню, он даже говорил по-английски.

— Как я понял, это был самый умный человек во всех пяти племенах. Я бы сам очень хотел с ним поговорить, но, к сожалению, он погиб в прошлом году, во время охоты, — с горечью произнес Жоливаль. — Мне даже кажется, что он не погиб, а его убили — он слишком много знал.

— И все же — давайте о Коррадо, — сказала Марианна. — Мы с вами используем кусок коры с узором. А туземец привез Коррадо медальон. Может быть, колдуны тоже носят медальоны?

— Завтра вечером я проверю это, — сказал Аркадиус. — А вам рекомендую пойти с девушками в лес — и им, и вам не стоит снова вдыхать наркотический дым, это может плохо отразиться на здоровье. Кстати, вы не помните, из какого дерева был сделан медальон князя?

Марианна задумалась.

— Он был темно-красного цвета, — наконец сказала она.

Жоливаль насторожился:

— Тяжелый, твердый?

Молодая женщина кивнула.

— Возможно, это самшит, — Аркадиус почесал в затылке. — Мы вполне можем сами сделать такой медальон. Найти это дерево не так просто, зато его невозможно перепутать с другими.

— Завтра же мы с Гракхом отправимся на поиски самшита! — заявила Марианна. — Я обойду весь лес, но обязательно найду это дерево! А вы попробуйте поговорить с колдунами.

— Я поговорю с одним колдуном — всех пятерых мне вряд ли удастся увидеть, — улыбнулся Аркадиус. — Это вождь лейя, он уже очень стар. И хитер.

Жалобно закричала птица.

— Уже поздно, — сказал Жоливаль. — Вам пора спать, Марианна, да и мне тоже — завтра будет много дел.

Марианна посмотрела на усталое лицо своего верного друга, на его темные волосы, в которых уже заметно пробивалась седина.

— Спасибо вам, Аркадиус, — сказала она. — Я очень люблю вас, но не могу понять одного — отчего вы все время выручаете меня?

— Оттого что я тоже очень люблю вас, Марианна, — ласково улыбнулся Аркадиус. — Если бы мы с вами не встретились — тогда, давно, — моя жизнь была бы совсем неинтересной. А благодаря вам я пережил множество приключений и познакомился с Аделаидой, которая сейчас наверняка думает, что я давно погиб. А я надеюсь, что вернусь домой и напишу дневник нашего путешествия, вести его, вы сами понимаете, мне не пришлось. Он сейчас покоится на дне океана, и я радуюсь, что он, а не я.

Марианна поднялась с деревянной колоды и вздохнула:

— Если бы вы знали, Аркадиус, как мне хочется поскорее увидеть Коррадо!

— А вам действительно этого хочется? — внезапно спросил Жоливаль.

Молодая женщина изумленно посмотрела на виконта.

— Что вы хотите этим сказать, Аркадиус?

— Извините, Марианна, — Жоливаль скользнул взглядом по животу молодой женщины и добавил: — Я думаю, что князь поймет вашу ситуацию лучше, чем Язон Бофор. Спокойной ночи.

И он, не оглядываясь, зашагал к хижине.

Марианна, так и не поняв, осуждал ее Жоливаль или нет, тоже вошла в свой дом. На лице спящей Нья-Нья застыло счастливое выражение. Лаура, наоборот, стонала и вскрикивала во сне.

Молодая женщина погладила Лауру по голове и, дождавшись улыбки на ее лице, прилегла на свою постель.

…Им с Гракхом пришлось провести в лесу почти весь день. Марианна очень устала, но старалась не подавать виду, потому что Гракх, видя ее измученное лицо, постоянно предлагал ей вернуться обратно, уверяя, что он и в одиночку прекрасно найдет самшитовое дерево. Марианна отказывалась, хотя и сама смутно представляла, как оно должно выглядеть. Жоливаль сказал, что самшит нельзя спутать ни с каким другим деревом, но пока что им не попадалось ничего оригинального — толстые серые стволы, от которых у Марианны уже начало рябить в глазах.

Она уже была близка к тому, чтобы попросить Гракха проводить ее до хижины, так как, несмотря на «охранную грамоту», опасалась туземцев. Но тут ее рыжеволосый спутник завопил:

— Мадемуазель Марианна, я нашел красное дерево!

Марианна подошла поближе и поняла, что это именно то, что они искали.

Марианне и Гракху стоило большого труда отломать от дерева толстую ветку. Она была очень тяжелой, и молодой женщине пришлось помогать Гракху нести ее — один бы он не справился.

Дома они застали довольного Жоливаля.

— Мне удалось увидеть вождя, — сообщил он. — У него на груди висел самшитовый медальон.

— У вас тоже будет самшитовый медальон, — и Гракх кинулся во двор, чтобы поскорее начать обтачивать ветку. Ему пришлось проработать всю ночь, потому что дерево было очень твердым, и помогавшая ему Марианна постоянно точила нож.

Утром, надев на шею медальон, Аркадиус отправился к вождю лейя. Марианна, Гракх, Лаура и Крэг напряженно ждали его.

Наконец Аркадиус вернулся. По его лицу Марианна поняла, что ему удалось узнать местонахождение князя.

— Колдун так долго рассматривал ваше произведение искусства, Гракх, — сказал Жоливаль, — что мне даже стало не по себе. Я все время ждал, что он прикажет схватить меня и немедленно убить. Но этого, как вы поняли, не произошло. Я думаю, он просто удивился появлению светлокожего коллеги.

Крэг не смог удержаться от смеха.

— Аркадиус, а не стать ли вам шестым колдуном? Будете учить туземцев английскому языку и хорошим манерам!

— Я подумаю, — с нарочитой серьезностью отозвался Аркадиус и продолжил: — Он принял меня за своего, но вытянуть сведения о жилище Хранителя из этой хитрой бестии оказалось делом крайне нелегким. Он выкручивался, как уж. Но я тоже обладаю некоторой хитростью и поэтому смогу проводить вас, Марианна, к дому, где живет Хранитель.

— Коррадо… — вырвалось у Марианны.

— Для меня он сейчас тоже Хранитель, ибо я вроде как колдун, а общающиеся с Алгэлом не смеют произносить имя Хранителя, если, конечно, знают его, — засмеялся Жоливаль.

— А почему только вы — колдун? — обиженно сказал О’Флаерти. — Мы в состоянии наделать медальонов для всех нас, не правда ли, Гракх?

Гракх тяжело вздохнул.

— Нет, — твердо сказал Жоливаль. — Всю колдовскую ответственность я беру на себя. Если из нашей хижины выйдет сразу трое колдунов, это наверняка вызовет подозрение у туземцев. Медальон должен быть один.

— А я? — робко спросила Марианна.

— И вы тоже будете простой женщиной в глазах лейя, — сказал Аркадиус. — Женщин, могущих общаться с Алгэлом, вообще не существует.

— Вы стали таким важным, Аркадиус, будто действительно пообщались с духом! — съязвила Марианна.

Жоливаль укоризненно посмотрел на нее:

— Я не вижу причин завидовать мне. Правду говоря, в том, что я ношу на своей груди медальон нет абсолютно никакой романтики, а только сплошная опасность. Если лейя узнают, что я — самозванец, мне не жить — туземцы не простят этого обмана.

— Простите меня, Аркадиус, — Марианна опустила голову.

— Я думаю, к дому Хранителя нам надо пойти сейчас. Вождь говорил мне, что туда вообще нельзя ходить, но те, кто стережет путь к нему, не посмеют остановить нас, — Жоливаль повертел в руках свой медальон. Пойдемте, Марианна, вы увидите своего мужа.

Марианна молча шла за Аркадиусом по узкой тропинке, уводившей в сторону от селения лейя. Она не могла поверить в то, что действительно увидит сейчас Коррадо, так давно потерянного и с таким трудом обретенного.

Она часто видела его лицо во сне, но сейчас боялась, что не узнает его, и ей казалось, что этот путь к дому Коррадо — сон.

— Аркадиус, — позвала Марианна Жоливаля. — Скажите мне, это не сон? Мы действительно идем к дому Коррадо?

— Да, Марианна, — улыбнулся Жоливаль. — Мы идем именно туда, и это вам не снится.

Они перебрались через маленький ручей, спустились в долину, и Жоливаль указал на хижину, сиротливо стоявшую на вершине холма. Она была полускрыта деревьями.

— Вот дом Хранителя.

Слезы потекли по щекам Марианны. Значит, она попадала в плен, пересекала континент, брела по джунглям ради этого — чтобы увидеть маленькую хижину на холме.

Она спрятала лицо на груди Жоливаля:

— Аркадиус, я плачу и ничего не могу с собой поделать! Наконец-то сбылось то, о чем я так долго мечтала! Боже, я нашла его! Я нашла его!

Марианна и Жоливаль поднялись на холм по крутой дорожке, пробираясь между деревьев, подошли к хижине и остановились перед закрытой дверью.

— Идите, Марианна! — сказал Жоливаль молодой женщине. — Идите же!

Марианна нерешительно толкнула дверь. Князя она увидела сразу же — он лежал на земляном полу, и глаза его были закрыты.

— Он спит, — прошептала Марианна на ухо Жоливалю. — Сейчас я позову его, он увидит меня и тоже, наверное, будет думать, что это снится ему.

— Коррадо! — позвала молодая женщина. — Коррадо, проснись!

Но князь не шевелился. Марианна беспомощно оглянулась на Жоливаля — тот не отрывал от лица князя Сант-Анна напряженного взгляда.

Марианна вошла в хижину и легонько потрясла мужа за плечо.

— Проснись…

И тут она почувствовала, что плечо князя холодно как лед. Марианна припала к его губам — они были ледяными и твердыми.

Женщина снова посмотрела на застывшего в дверях Аркадиуса:

— Он не просыпается. И он почему-то холодный… и твердый. Почему?

Жоливаль молчал, но в его глазах Марианна прочла ответ на свой вопрос.

Мертвый Коррадо Сант-Анна, Хранитель сокровища пяти племен, лежал на земляном полу своей хижины.

Марианна ошеломленно смотрела на тело мужа. Только что она представляла, как он удивится и обрадуется, как его сильные руки обнимут ее, и вот… Она снова прикоснулась ко лбу князя — и отдернула обожженную мертвенным холодом руку.

— Он умер, Аркадиус? Он умер?

Жоливаль кивнул:

— Я не знал этого, Марианна.

— Он умер. Мы пришли, а он умер… — повторяла Марианна, глядя в одну точку. — Он умер.

Наконец к ней пришло осознание того, что случилось, и слезы бурным потоком хлынули из ее глаз. Она упала на тело князя, и из ее груди вырвалось рыдание.

— Зачем ты это сделал?!

— Марианна… — Жоливаль притронулся к ее плечу, но женщина оттолкнула его.

Прошло много времени, прежде чем обессилевшая от горя и слез Марианна подняла на Жоливаля красные, опухшие глаза.

— Что мы теперь будем делать?

— Я не знаю, — пробормотал Аркадиус. — Я… я не ожидал этого.

Женщина не слышала его. Она оцепенело смотрела вперед, и по щекам ее медленно катились слезы.

Жоливаль опустился на пол рядом с ней.

— Что вы делаете в доме Хранителя? — внезапно раздался громкий голос.

Марианна подняла голову и увидела высокого старика с темно-красным медальоном на шее. Она поняла, что это был вождь лейя.

— Немедленно выйдите отсюда! В этот дом приходить запрещено!

— Жене не может быть запрещено приходить к своему мужу! Вы убийцы! Вы убили его! — яростно прокричала Марианна, бросаясь к вождю. Жоливаль еле успел удержать ее.

— Кто эта женщина? — спокойно обратился к Жоливалю старик.

— Это жена Хранителя, — ответил Жоливаль, изо всех сил держа рвущуюся к вождю Марианну. — Она потрясена тем, что увидела.

— У Хранителя не может быть жены, — проговорил старик. — Хранитель принадлежит сокровищу.

— Убийца! — Марианна снова рванулась, но Жоливаль крепко держал ее за плечи, и она обмякла в его руках.

— Уйдите из этого дома, — повторил колдун. — Здесь нельзя находиться никому.

— Я хочу похоронить своего мужа, — еле слышно прошептала Марианна.

— Хранителей не хоронят, — снизошел до нее вождь лейя. — Тело Хранителей забирает Алгэл. И поэтому мы все должны уйти отсюда.

Марианна поняла, что Коррадо она не увидит больше никогда, даже мертвым. Это было чересчур сильным ударом для нее, и женщина лишилась чувств.

Она очнулась в своей хижине. Со двора доносился печальный голос Жоливаля:

— Я предполагал, что они опоили князя наркотиками или чем-нибудь еще, но увидеть его мертвым было выше моих сил. Вождь даже не позволил несчастной Марианне остаться рядом с телом. Он сказал, что после смерти Хранителей забирает Алгэл, и поэтому никто не может находиться в доме.

Послышались всхлипывания Лауры:

— Бедная госпожа, как она переживет это? И зачем эти злобные туземцы убили князя, он был такой хороший! Ненавижу, ненавижу их!

— Нам надо возвращаться назад, — сказал О’Флаерти. — Я не могу представить, как Марианна пойдет обратно. Может быть, мы попробуем переправиться на лодках по реке?

— Я никуда не поплыву! Я останусь здесь! — что было сил крикнула Марианна и вновь потеряла сознание.

…Лаура ухаживала за ней, часто заходили Крэг и Жоливаль, ласково говорили с ней, но Марианна слышала их слова будто сквозь вату. Она не понимала, о чем они говорят.

Единственной радостью для нее были вечера, когда с улицы доносились монотонные звуки:

— А-а-аллл-гэ-э-эллл… — и в хижину вплывал запах благовоний. Марианна вдыхала его полной грудью, у нее начинало туманиться в голове, и женщина засыпала. В остальные ночи она не спала, глядя сухими невидящими глазами в потолок хижины.

Когда Марианна поднялась с постели и впервые после болезни вышла во двор, она представляла страшное зрелище. Под глазами молодой женщины были огромные синие круги, щеки ввалились — она ничего не ела, несмотря на уговоры Лауры, — бледное лицо обрамляла растрепанная грива темных волос.

Посмотрев в горящие диким огнем глаза Марианны, Жоливаль произнес:

— Она повредилась рассудком.

— Пока нет, — бросила Марианна и зашагала со двора, знаком велев остаться бросившемуся за ней Крэгу.

Каждый день она бесцельно бродила по селению под равнодушными взглядами туземцев, возвращалась поздно и валилась в постель не раздеваясь. Она часто приходила к жертвенному костру и, одурманенная благовониями, падала во дворе хижины и засыпала. Друзья подбирали ее и уносили в дом.

На все предложения отправиться в обратный путь Марианна отвечала гневным взглядом и слезами.

— Я прошу вас, не дышите этим наркотическим дымом! — умолял ее Жоливаль. Он может повредить ребенку!

— Ну и что, — отмахивалась Марианна. — Я все равно скоро умру, и ребенок умрет вместе со мной.

Она была бы даже рада, если бы действительно сошла с ума, но мысли ее были тверды и ясны. Вернее, одна мыль: «Коррадо умер, и я тоже должна умереть».

— Поймите, Марианна, вы не имеете права умирать, — говорил ей Жоливаль. — Вас же ждет Себастьяно, и вам надо возвращаться домой.

— Домой? — удивленно говорила Марианна. — У меня уже давно нет дома. Мой дом был там, где был Коррадо, а теперь мне ничего не нужно.

Она просила Жоливаля отправляться в путь вместе с остальными, оставив ее у лейя, но друзья решили добиться ее выздоровления. Как-то утром Марианна услышала их разговор.

— Она должна поправиться! — горячо уверял Крэг. — У нее крепкий организм, и он справится с болезнью.

— Я уверен в этом, но вот справится ли с горем ее душа? — спрашивал Жоливаль.

Ответом ему было молчание. Потом Лаура осторожно сказала:

— Госпожа, конечно, никогда не забудет князя, но она слишком красива, чтобы всю свою жизнь оставаться одной. Если нам удастся уговорить ее вернуться домой, она сразу окажется в окружении чудесных мужчин…

— Она и в пути была в окружении великолепных мужчин! — раздался голос Крэга.

О’Флаерти не хотел сказать ничего дурного, но в воспаленном мозгу Марианны пронеслось:

«Он намекает на то, что я изменила князю с Россиньолем. Он считает меня шлюхой, способной забыть о смерти мужа и утешиться с первым встречным!»

Она проплакала весь день, а вечером вновь оказалась у жертвенного столба.

Рослый лейя разводил костер. Он подбросил сухих веток, и пламя весело запылало.

Туземцы принялись швырять в огонь гроздья плодов и куски мяса. Марианна, как завороженная, смотрела на жертвоприношение.

— А-а-аллл-гэ-э-эллл… — запел высокий лейя, и знакомый уже аромат защекотал ноздри Марианны.

Один из туземцев подвел к костру маленького козленка и, задрав ему горло, резким и точным движением ножа перерезал ему горло. Кровь хлынула в костер, и сучья затрещали. Туземец швырнул в костер козленка и воздел к небу руки.

Все последовали его примеру и принялись мерно покачиваться под монотонное пение высокого.

Марианна покачивалась вместе с остальными, чувствуя, как сладкий дурман окутывает ее.

Лейя пел все быстрее, туземцы качались все яростнее, и наконец их охватил экстаз. Они начали срывать с себя одежду и швырять ее в пламя, выкрикивая:

— Прими наши дары, о Алгэл! Прими наши тела и души! Возьми нашу жизнь, если захочешь!

Марианна вдруг почувствовала, что ее крепко схватили за волосы. Не обращая внимания на ее крики, лейя подтащил женщину к костру.

— Отдадим ее Алгэлу! Он с радостью примет этот дар!

— Отдадим, отдадим! — подхватили туземцы, и холодное лезвие ножа коснулось горла Марианны.

Она давно уже не носила с собой кусок коры с узором-символом духа, и поэтому сейчас не могла остановить туземцев.

— Отпустите меня! — крикнула она, но ее голос потонул в общем реве:

— Прими наш дар, о Алгэл!

Резко потянув Марианну за волосы, лейя откинул ее голову назад и обнажил горло. Она почувствовала острую боль, и липкая кровь потекла по ее телу.

— Остановитесь! — раздался голос, показавшийся Марианне до боли знакомым.

Туземец выпустил Марианну, и она увидела, как люди расступаются, открывая путь высокому темнокожему человеку с темно-красным медальоном на шее.

Прижав ладонь к окровавленной шее, Марианна смотрела на своего спасителя и не могла поверить своим глазам — это был князь Коррадо. Он шел к ней, но его серо-голубые глаза смотрели куда-то вдаль, словно не видя Марианну.

Коррадо взял молодую женщину за руку и вывел из толпы ошеломленных лейя. Потом скользнул по ней равнодушным взглядом, повернулся и пошел прочь.

Марианна некоторое время смотрела ему вслед, потом бросилась за ним.

— Коррадо!

Князь остановился и медленно обернулся. Не могло быть никаких сомнений — это был ее муж. Марианна, подбежав к Коррадо, крепко обняла его.

— Коррадо, как я счастлива, что ты жив! Я наконец-то нашла тебя!

Марианна прижималась лицом к груди мужа, вдыхала родной запах и не сразу заметила, что он не обнимает ее.

— Что-то не так? — спросила она, глядя на князя.

— Все хорошо, — ответил он.

Этот голос был знаком Марианне и в то же время незнаком — в нем появились странные нотки, похожие на лязганье металла.

— Ты что, не узнаешь меня? — закричала она. — Я — Марианна!

— Узнаю. Марианна, — без каких бы то ни было эмоций ответил князь.

— Что с тобой? — изумленно спросила молодая женщина. — Я же твоя жена, Коррадо!

— Я — Хранитель. У Хранителя не бывает семьи. У Хранителя не может быть жены, — мерно повторил Коррадо слова, которые Марианна слышала от вождя племени лейя.

— Что ты говоришь, Коррадо! — Она снова обняла мужа и снова ощутила его равнодушие. — Я же Марианна, ну посмотри же на меня!

Князь опустил голову, и Марианна в страхе отпрянула, увидев его холодные бесстрастные глаза.

— Я смотрю на тебя. Ты Марианна. Не бойся. — Ледяные слова, точно острые ножи, впивались в сердце Марианны.

Она со слезами смотрела на Коррадо. Он был жив, и это было счастьем, но он уже не принадлежал ей.

— Я ухожу, — и он, повернувшись, растворился в ночной мгле.

Марианна прикоснулась к горлу. На ране уже запеклась кровь, но до этого момента молодая женщина не чувствовала боли — ее сильнее ранили холодные глаза князя.

Она вернулась домой, и Нья-Нья сразу же захлопотала над ней, промывая рану и прикладывая к ней целительную траву.

Утром Марианна постучалась в хижину, где жили мужчины.

— Аркадиус, мне надо поговорить с вами.

Удивленный и обрадованный, Жоливаль немедленно вышел во двор.

— Вы решили отправиться обратно!

— Как раз наоборот, — ответила Марианна. — Мне необходимо остаться здесь, да и не только мне, а всем нам. Дело в том, что Коррадо жив.

Жоливаль внимательно посмотрел на молодую женщину.

— Нет, Аркадиус, — улыбнулась она. — Со мной как раз все в порядке. А вот с Коррадо — нет.

И она рассказала своему другу, как князь спас ее от ножа туземцев и как они потом разговаривали.

— Кажется, я понял, в чем тут дело, — произнес Жоливаль. — Помните, я рассказывал вам, на что способны африканские колдуны?

— Да, — кивнула Марианна, припомнив разговор на вилле Сант-Анна, — как давно это было!

— Колдунам пяти племен было невыгодно присутствие князя в качестве Хранителя, — сказал Жоливаль. — Но еще более невыгодным для них было его возвращение домой — ведь он уже узнал, где находится сокровище, и мог, по их мыслям, привести сюда огромное количество людей и перебить туземцев, чтобы поживиться.

— Коррадо никогда бы не сделал этого! — гордо заявила молодая женщина.

— Я согласен с вами. Но колдуны думали иначе. И так как немедленная смерть нового Хранителя вызвала бы толки и панику среди народа, они превратили Коррадо в ву-ду.

— А что такое ву-ду? — повторила Марианна незнакомое слово.

— Сами африканцы переводят это слово так: «земля, где возможно все и где все позволено». Человек, по чьей-то воле ушедший в эту землю, отдает свою душу духам. То есть он может ходить и говорить, но душа его пребывает в таинственной земле ву-ду.

— Теперь я понимаю, почему Коррадо вчера двигался и говорил, будто деревянный, — медленно сказала Марианна. — Но вы произнесли: «по чьей-то воле»?

— Вы не ослышались, Марианна. По своей воле туземцы могут только вдыхать одуряющие ароматы или убить себя, став новой жертвой Алгэла. Ву-ду — это промежуточное состояние между жизнью и смертью, и для этого требуется специальное снадобье, которое и было у местных колдунов. Они заставили князя принять его, и он стал ву-ду — живым мертвецом. И в тот день, когда вы чуть не умерли от горя, думая, что видите его труп, — он был жив.

— Но я услышала бы, как бьется его сердце! — воскликнула молодая женщина.

— Нет, — возразил Аркадиус. — Ву-ду, впадая в состояние прострации, останавливают свое сердце. В это трудно поверить, но это именно так.

Марианна опустила голову.

— Скажите, — тихо произнесла она, — скажите, а из этого состояния возможно выйти? Или Коррадо теперь навсегда останется таким?

Жоливаль вздохнул:

— Возможно. Но я не хочу обманывать вас, Марианна, — такое случается крайне редко.

— Хорошо, — улыбнулась Марианна. — Значит, я буду ждать до тех пор, пока это не пройдет. Главное то, что Коррадо не умер. Я постараюсь снова найти его.

И по всему двору разнесся ее звонкий голос:

— Лаура! Где мои зеркало и гребенка?