Маруся и близнецы

10

Маруся швырнула еще одной креветкой и в Макара, но он оказался не таким ловким, как брат и поймал ее ладонью уже у самой земли, но не постеснялся сжевать.

— У тебя морда кетчупом измазана! — злобно фыркнула Маруся, уходя от ответа.

По правде говоря, у нее даже яичница не каждый раз получалась — то сырая, то горелая, то пересоленная. Но, к счастью, в наше время можно было просто заказать доставку кофе с круассаном и не париться.

— Ну так вытри, — Макар выставил морду вперед и кивнул на салфетки.

Маруся закатила глаза, но какие-то отголоски материнского инстинкта вынудили ее таки взять салфетку и убрать пару засохших капель кетчупа с его щеки. Так непривычно было чувствовать под пальцами шершавую щетину — она ведь помнила тот месяц без родителей, который они провели втроем.

Ей было уже восемнадцать, можно было доверить несовершеннолетних обормотов — так считали родители.

Обормоты же воспользовались свободой и дома практически не появлялись — разве что поздним утром, чтобы завалиться спать. Проснуться, позавтракать, чем придется — и снова унестись по своим делам.

Маруся пыталась жаловаться папе и мачехе, но тем было не до четырнадцатилетних балбесов.

— Что с ними может случиться? — говорила Лана. — Взрослые уже лоси. У тебя-то все в порядке?

Однако случилось.

Как-то вечером рядом с их домом остановился раздолбанный грузовичок из ближайшей деревни. Такого количества вонючих выхлопных газов этот поселок не ощущал, наверное, даже когда на стадии постройки сюда съезжались самосвалы и бульдозеры.

Из кузова вывалились близнецы — Макар хромал, Никита придерживал плечо рукой и болезненно морщился. Оба были щедро разукрашены кровоподтеками, а когда-то белые их футболки — залиты кровью.

Маруся отчетливо помнила, что в тот момент больше всего хотела уметь падать в обморок по заказу, как нежные девицы прошлого.

Но — увы.

— Не смей матери звонить! — сразу предупредил ее Никита, и тогда она впервые увидела его фирменный холодный взгляд. — Иначе сильно пожалеешь.

— Это только выглядит страшно! — «успокоил» Макар. — Сейчас умоемся и все будет в порядке.

Умыться не хватило. Под грязью обнаружились куда более серьезные последствия. Пришлось промывать перекисью широкие ссадины, прикладывать лед к будущим фингалам и вправлять вывихнутое плечо Никиты.

— Не умеете драться — не лезьте! — шипела Маруся, от души поливая их антисептиком. — Наконец-то хоть кто-то выдал вам все заслуженное!

Они даже не огрызались — не только потому, что, сжав зубы, терпели ее первый шаги в роли медсестры. Но и потому, что она ругалась, отмывала кровь с их физиономий и рыдала одновременно. Рыдала, размазывая тыльной стороной руки слезы, но все равно продолжала обрабатывать боевые раны.

Плечо Никите, впрочем, вправлял брат. Увидев, как нездорово выпирает кость, Маруся так побледнела, что они прогнали ее с террасы, где был устроен временный медпункт.

— Это тебе не динозавров по косточкам собирать! — фыркнул тогда вслед Никита, и она хотела ответить что-нибудь обидное, но в этот момент Макар дернул его плечо, вправляя на место по советам из интернета, и он так вскрикнул, что Маруся залилась слезами еще хлеще.

Остаток лета они уже никуда не шлялись. Сидели дома, резались в приставку и опасливо поглядывали за ворота.

Маруся целую неделю бегала просить отлить ей супа к знакомой на противоположном конце поселка, пока близнецы не признались, что они бы предпочли пиццу.

Она так ни разу и не спросила, что была за причина драки. А они, разумеется, не признались. Мачеха с отцом вернулись, когда фингалы уже почти сошли, а ссадины на загорелых физиономиях стали незаметны.

— А мне вытереть? — сунул морду Никита, но прилив доброты у Маруси уже пропал, и она просто повозюкала салфеткой, не особо заботясь о его ощущениях.

— Все, я наелась, — сказала она, выбрасывая салфетку в мусор. — Пойду спать. Отдай телефон.

— И ты сразу начнешь названивать своему козлику?

Никита выудил телефон из кармана и подкинул его в воздух.

Маруся быстро перегнулась через его колено и успела поймать его в полете.

— Дорогая сестренка, ценю твое щедрое предложение, но я слишком обожрался, — сообщил Никита несколько напряженным голосом.

Маруся сначала не поняла, о чем он, слишком обрадованная тем, что заполучила назад свое имущество. Обвела брата взглядом и ойкнула, быстро убрав руку, которой опиралась о его бедро практически рядом с пахом.

Покраснела и отвернулась, уткнувшись в телефон, но…

— Ну ты и гад! Вот гад!

Смущение было забыто мгновенно.

На экране светилось: «Устройство недоступно, повторите попытку через 60 минут».

— Ты что, пытался пароль подобрать?! — Маруся ткнула его в плечо, то самое, когда-то вывихнутое, кулаком с зажатым в нем телефоном, подсознательно желая причинить побольше боли. Но с драки прошло шесть лет, Никита и сам уже забыл, какое плечо пострадало — а она помнила.

— Спать иди, — сказал он снисходительно. — А не общайся со своим говнохахалем.

— Тебя забыла спросить, с кем мне общаться!

Маруся подскочила, нашаривая скинутые еще в начале ужина шлепки и, мотнув головой, сердито направилась в дом.

Ничего страшного, час она подождет. А потом позвонит Андрею, чтобы объяснить, что эти двое братцев ей вообще никаким боком не родные, и за их идиотские шуточки она не отвечает.

Никита с Макаром остались во дворе, развалившись на лавках у догорающих углей очага.

Один все потирал плечо, другой потихоньку доедал креветки. Оба размышляли о дерзкой сестрице.

— Слушай, вот лет пять назад эти ее взбрыки ну так бесили… — задумчиво сказал Никита.

— А теперь? — отозвался Макар.

— А теперь прям… знаешь — заводит! Интересно! Даже жаль, что она ушла, хотелось еще поболтать.

— Она не просто ушла, она завтра уедет небось, — заметил Макар.

— Думаешь? — забеспокоился Никита.

— Незаметно, чтобы ей было так же интересно сраться, как тебе.

— Ну блин… С телефоном я перегнул, да?

— Да нет, нормально. Я бы вообще не отдавал.

— Может, пойдем, посмотрим на ее машинку?.. — подскочил Никита. — Вдруг она забарахлит в самый неподходящий момент и уехать не выйдет?