Метод Нестора

Шофер

Машины проезжали мимо, не обращая внимания на ее поднятую руку. Час пик, ясное дело! Все спешат за детьми в детские сады и школы, за жёнами и в магазины, чтобы затариться вкусненьким на вечер, скорее к телевизору, к дивану, в постель. Подвозить одинокую замерзшую женщину никто не хотел. Это было обидно из-за холода и из-за невольного чувства одиночества, возникающего у того, кто стоит у обочины при виде тех, кто надменно просветил фарами по заплаканному лицу и уменьшился на сужающемся к горизонту шоссе.

Наконец нашелся единственный, кого не так притягивал семейный вечер в теплой квартире. Тот, кто считал, что веселее скоротать этот вечер было бы с полтинником в бумажнике.

— Куда вам, девушка? — спросил он, открыв перед ней дверцу машины. Из салона пахнуло застарелым куревом и вчерашним перегаром.

— К Парку.

— Ладно, садись. Эй, только не на заднее сидение!

— Почему это?

— Жить ещё хочу, — буркнул водитель. — А тут, не слышали, девушка с гитарной струной убивает водителей возле Комсомольского Парка? Еще в газетах писали...

— Так я сама и писала, — сказала Вика, подчиняясь чужой воле и послушно усаживаясь вперед. — Интересно другое, — она повернулась к водителю, — откуда вы знаете, что это была девушка?

— А, может, и женщина, — пожал плечами тот, — не знаю, не проверял!

Вика увидела его небритое лицо, все будто бы состоящее из углов: острый нос, брови, поднявшие треугольные морщины на лбу, складки от углов носа к углам тонкогубого рта, треугольный подбородок, высокие скулы. Неприятный субъект, хитроватый, ленивый и ненадежный. Ясно, из какой породы.

— Нет, серьезно, — настаивала она. — Почему девушка? Я вот с милицией общалась, так они о девушке и не упоминали.

— Да не знают, вот и не упоминали! — проворчал водитель, вливаясь в общий поток машин, движущийся к центру города. — Чего они вообще знают? Тут такое творится, что подумать страшно, а они поймали Чикатило и радуются!

— При чем тут Чикатило?

Мужик за рулем Вике не нравился все больше.

— Да при том, что после него больше никого не поймали.

— Поймали, вы просто не слышали, — как же раздражает этот его тон самого умного в мире! Впрочем, важно другое: — Так откуда вы знаете, что нападала девушка с гитарной струной? Небось, сами придумали, а людям мозги забиваете!

— Ну, ты даешь! — противно ухмыльнулся он, множа и приводя в движение все свои треугольники. — Это вы, писаки газетные, сочиняете небылицы и людей дурите, а у нас настоящая правда! Девушка эта год назад напала на моего шефа. На директора, которого я возил. После нападения возить стал.

— Что-то я запуталась, — приостановила косноязычного Вика. — На одного директора год назад напала девушка с гитарной струной, а после этого он нанял вас его возить?

— Ну, да! — недовольно согласился водитель.

— Так вот почему не было трупа год назад! — Вика даже на месте подскочила: вот это поворот! Она тут сидит, статейку свою перечитывает, голову ломает, а судьба ей подсовывает живого свидетеля! Вот это совпадение! Этого свидетеля нельзя упускать из виду! — Слушайте, а поговорить с директором вашим можно?

— Не...

Водитель удовлетворенно помотал головой, похоже, ему было приятно осадить Викину журналистскую прыть.

— Но почему?

— Он за границу уехал. Будет там бизнесом заниматься. Здесь ему в лом.

Золотова не стала уточнять, почему «в лом». Это, как раз, ясно. Еле сдерживая разочарование, она попыталась узнать хоть что-то:

— А как это было? С вашим директором?

— Обыкновенно, — стукнуть его по башке, что ли? Вику уже трясло от нетерпения, а он все выеживался! — Поехал Петрович себе по делам. Вечерком. По дороге увидел девушку, которая голосовала. Он решил ее подвезти, потому что было жалко смотреть на то, как она под дождем мокнет...

— Дождь! — перебила его Вика, — Был дождь?

— Ты глухая? — гавкнул он. — Говорю же: вечер поздний, конец октября, дождь, слякоть, холодно. Она стоит у дороге в тоненьком плащике и трясется. Петрович и пожалел деваху! Она на заднее сидение села, молчала всю дорогу, а возле Комсомольского Парка, когда он остановился, набросила ему на шею гитарную струну.

— И как же он выкрутился?

— Вот ты настырная! — воскликнул рассказчик недовольно. Но, как и большинство профессиональных шоферов, поговорить он любил. Наконец продолжил: — Петрович у нас очень осторожный. Он человек богатый, и терять ему есть что. Вот и таскает с собой везде ножик небольшой. Со стороны — так перочинный ножик на брелке от ключей домашних, ничего особенного. Но если знать, куда им ширнуть, — так и опасная штучка получается. Вот он в руку той налетчице ножик свой и вонзил. Она сразу струну-то и отпустила. Тогда он быстро отстегнул ремень безопасности и назад бросился, между сидениями. Пока девка над порезанной рукой выла, он стукнул ее по голове и вырубил. Потом быстро уехал из Парка. Он, говорил, подумал тогда — ее приятели в кустах где-нибудь сидят!

— Но приятелей не было, — уверенно закончила Золотова.

— Ну, этого он не узнал тогда, потому что быстро укатил из Парка.

— А с девкой что? Почему он в милицию ее не отвез?

— А понял, что она психованная. Жалко опять стало. Понимаешь, она еще рассказала ему, почему такое делает. Ее, там... ну, изнасиловали несколько лет назад. Водитель завез в этот самый Парк и изнасиловал. Когда в милицию обратилась — уже три дня прошло, и на ней никаких следов насилия уже не было. Ну, его и не поймали, а ей еще сказали, что сама виновата — не надо было в машину к незнакомому садиться! А Нестор Петрович у нас такой мужик... странный.

Вика снова испытала глубинное просветление мозгов. Как все просто! Какая я дура! Ну, в милиции тоже хороши — могли бы покумекать! Есть же у них всякие методы, вон, Каменскую посмотришь — так ведь все вычислить можно. Была бы голова.

«А тебе, Вика, — наставительно обратилась Золотова сама к себе, — нечем и гордиться. Ты узнала эти сведения только благодаря случайности. Все-таки это правда, что мысли притягивают события! Если долго думать о чем-то, что тебе позарез нужно, то оно, это нужное, рано или поздно выплывет само тебе в руки! Ах, если бы...»

— Остановите здесь! — вдруг вскрикнула Вика. Задумавшись, точнее, замечтавшись, она чуть не проехала мимо здания номер пять по проспекту маршала Жукова. Там, на первом этаже, в бывшей трехкомнатной квартире Елена Павловна Овчаренко оборудовала свой частный стоматологический кабинет.

— Послушайте, — сказала Вика небритому типу за рулем, протягивая ему сторублевую купюру, — Давайте с вами встретимся? Я бы ещё хотела уточнить...

— Чего уточнять? — грубо спросил он.

— Ну, вот, детали... И потом, милиция же преступника ищет — надо им рассказать все что вы знаете...

— Ты охренела? — рявкнул он сердито, дохнув на Вику сивухой и злостью. — Да чтоб я — и в ментовку? Иди отсюда, коза драная! Выметайся! Сучка милицейская!

Он швырнул ей на сдачу пятидесятирублевую бумажку и Вика выскочила из машины как ошпаренная. Белая «шестёрка» газанула, сердито швырнула из-под заднего колеса ком земли в фонтанчике грязи и рванула прочь. Обруганная и ошарашенная Вика только и успела, что запомнить три цифры и три буквы номера, да и то не точно.