Мой неласковый Муж

Глава 38

«— Что тогда тебе надо?

— Можешь называть меня Данте. Мальчик, я проделал очень долгий путь, и мне нужен ты.

Так я познакомился со своим наставником, который станет для меня новой вселенной, спасительным маяком и даже религией в следующие долгие годы.

Данте был русским и искал свою дочь Светлану, которая пропала год назад. Он приехал из далекой страны, в которой я ни разу не был и понятия не имел, кто там живет.

Тогда Данте меня не тронул, наоборот, он дал мне целую плитку черного шоколада, которую я глотал вместе с этикеткой, даже не прожевывая и не ощущая толком вкуса.

Я еще долго так ел, в спешке, боясь, что кто-то

придет и отнимет еду. Это тоже станет одной из привычек».

Уже давно Данте следил за мной, и сюда он тоже приехал лично. Проконтролировать своего щенка.

— Где ты, что происходит?

— Еся уехала домой. Ты больше ее не найдешь. Настя тоже поедет к родителям. Мы не будем им уподобляться.

— Ты меня предал! Я считал тебя почти что своим сыном. Я думал, ты мне верен!

— Я был верен. До того момента, пока ты не украл то единственное мое!

— Что твое? У тебя никогда ничего не было!

— У меня была Еся, Данте. И ты забрал ее. У меня.

— Ну и что? Это просто игрушка, ты увлекся ею!

— Нет. Она моя жена.

— Я не учил тебя любить, никаких привязанностей, Арман, ты солдат! Ты должен выполнить задание! Я поставил тебе задачу — выполнять!

— Я больше не хочу воевать. Я хочу жить нормально.

— Я тебя не узнаю, что она с тобой сделала?

— Ничего. Я делал все, что ты захочешь, но ты ни разу не спросил, чего хочу я. Десять лет, Данте, я уже отплатил тебе десять лет.

— Всю жизнь! Ты должен мне жизнь — таким был наш уговор!

— Я больше тебе не подчиняюсь. Ты думаешь, я такой идиот или мне все мозги отбили? В машине взрывчатка. У меня не будет обратного билета, не так ли?

— Это наша цель, ты сам знаешь, что только так Шакира можно прикончить!

— Моя жизнь тоже имеет цену. Я тебе не расходный материал для жертвоприношения. И эти девочки тоже.

— Ты неблагодарный раб!

Данте толкает меня, но я уже не тот мальчишка, который боится его. Я уже выше и крепче Данте, я тренированный, и я в хорошей форме, а он нет.

— Я свободный человек. Я тебе больше ничего не должен!

— Я обучил тебя!

— Чему? Воевать? Быть ручным щенком? Ты был моим богом, Данте, и ты оставался бы им навечно, если бы ты не забрал то единственное мое, что у меня было. Теперь ты просто человек для меня. Ты точно такой же рабовладелец, вот только я не твой раб.

— Хорошо, Арман, давай не будем кипятиться! Да, ты сделал ошибку. Да, вероятно, я где-то недоглядел, но все можно переиграть!

— Отойди. Уйди с дороги!

— Подчиняйся или я верну тебя туда, откуда забрал!

— Отвали.

Мне было не до Данте, я хотел спасти Есю. Я видел, как ее увозят, как она напугала и винит во всем меня.

Я знаю, что Данте меня не простит, но и подчиняться ему я больше не намерен. Мы разошлись с Данте, и, когда взорвалась машина, на которой я должен был ехать, я понял, что Данте все равно поступил по-своему и ему было абсолютно плевать на меня.

Меня спасло только то, что я не пошел по нашему плану, в машине не было Шакира — и меня уже тоже.

С этого момента я почувствовал облегчение, потому что мне не надо было больше никакого бога. Я сам себе хозяин, а Данте не что иное, как мой враг, ведь он всегда считал меня рабом, что бы ни говорили ранее.

Данте не выехал из пустыни. Я нашел его и отплатил ему тем же. Он взорвался на своей же взрывчатке, которую готовил для Шакира и привезенных девушек. Данте всегда говорил, что одна или десять жизней ничего не стоят, но у меня уже было другое мнение — свое, и я хотел прекратить это.

Данте потерял границы уже давно, жаль, что я только сейчас это понял.

Я поехал к Шакиру на «прием». Это была одна из вечеринок, на которую я был приглашен как дорогой гость после аукциона.

Я попал в самый ад. Я знал, что нет пути обратно и мне придется встретиться лицом к лицу со своим хозяином. Я боялся этого, и в тоже время во мне что-то изменилось.

Я больше не испытывал этого раболепия перед господином. Я вырос, я больше не был тем ребенком, а скорее чувствовал себя обязанным расплатиться за его слезы.

У меня буквально огнем горели шрамы, когда я смотрел на Шакира. Он был все таким же, хоть и здорово постарел, но не изменил своим вкусам. Его окружали молодые рабыни, с которыми он мог и делал все, что хотел.

Его сестру Маджиду я тоже увидел. Она еще больше растолстела и теперь была похожа на огромную корову. Меня все еще тошнит, когда вспоминаю мой первый секс. Благодаря ей у меня развилось стойкое отвращение к нему на долгое время.

Когда вечер закончился и все начали расходиться, я проник в кабинет Шакира, я прекрасно знал, что он будет именно там.

— Я больше не принимаю гостей, — Шакир коротко велит слугам, вот только мы уже одни. Я успел всех убрать. Всех, кто нам бы помешал.

— Что за неуважение? Вон пошел, я устал, — он прохрипел, закурил кальян, а я стоял и едва дышал. Я думал, что скажу ему столько всего, но на деле не мог произнести ни слова.

В реальности увидеть свой самый большой страх, своего хозяина, даже спустя столько лет адски больно.

— Ты меня не узнаешь?

— Что за шутки, Али?

— Это не шутки, и я никакой не шейх Али.

Шакир поднялся и подошел ближе. Он долго смотрел на меня. Я теперь был с ним одного роста, хотя, когда впервые сюда попал, едва доставал ему до груди.

— Кто ты такой?

Его глаза опасливо забегали, но он и правда меня не узнавал — и это было забавно.

Я медленно снял накладную бороду и расстегнул верхнюю пуговицу, показывая шрамы на шее, следы от ошейника.

Мне нечего было сказать, но Шакир и так все понял. Его глаза стали больше, он открыл рот от шока. И да, впервые я увидел в нем испуг. Он узнал меня по шрамам.

— Волчонок… неужели это ты?

— Меня зовут Арман, и я тебе никакой не волчонок.

Волна ярости поднималась к сердцу, я уже прикидывал, как именно порешу этого ублюдка.

— Ахах! Аллах, ты жив! Мальчик мой, каким красивым ты вырос! Ты идеален, я знал, что ты мой самый породистый зверь.

— Со зверями обычно лучше обращаются, нежели ты со мной.

— Я помню тебя! До сих пор помню! Да-да, ты тот Волчонок, работавший у меня в борделе. Ты был самым упрямым моим рабом, но посмотри в итоге, каким ты вырос! Поцелованный Аллахом, ты настоящий бриллиант! Назови свою цену, любые деньги, золото, женщины, Арман. Я сделаю тебя безумно богатым, ты только вернись и работай на меня дальше.

— Бриллианты, золото, деньги? Да я скорее сердце свое вырву и сожру, чем стану чьей-то собственностью снова. Чем стану твоим рабом опять.

— Ты таким же остался. Дикий зверек, огрызающийся мальчишка. Он здесь — внутри у тебя.

— Я бы был тебе рабом, сколько мог, если бы ты пощадил мою дочь. За что ты приказал ее убить? Она была просто ребенком.

— Рабы не имеют права рожать детей. Ребенок от раба не имеет права жизни.

Он говорил это так просто, словно обсуждал обыденные дела. Шакир не ценил жизни, тогда как для меня это был мой единственный ребенок.

— Ты изуродовал меня снаружи и изнутри. Твои люди ломали меня и били, как какую-то скотину, но знаешь, я бы тебе простил это все дерьмо, но только не ребенка. Она родилась свободной. От свободной женщины, мой ребенок хотел жить.

— Здесь я решаю, кто будет жить, а кто умирать!

— Ты возомнил себя богом. Точно так же, как Данте.

— Данте? Так это он тебя послал ко мне? Ах да, ты же был на аукционе. Я должен был узнать тебя раньше.

— Данте мечтал тебя убить более десяти лет за свою дочь. И я тоже.

— Наивный раб. Волчонок, если бы Данте хотел за дочь отомстить, он бы сам это давно уже сделал. Он украл тебя у меня и себе присвоил. Данте обычный вор, не более. Арман, а ведь ты без хозяина жить не можешь, правда? И та девушка на аукционе, она была твоей. Я знаю этот взгляд, а я его ни с чем не перепутаю. Ты такой же, как и я, Арман, даже лучше. Вернись ко мне. Я тебя приму, прощу побег. Стань моим новым управленцем, ты будешь купаться в золоте и шелках. Хамит уже стар, мне нужна замена, чтобы воспитывать новоприбывших рабов. Я дам тебе дом, ты будешь наравне со всеми! Арман, я разрешу тебе иметь жену и детей, только работай со мной!

Я никогда не видел столько щедрости от Шакира, и в то же время его предложение было самым мерзким, которое я вообще когда-либо слышал от него.

И я согласился. Чтобы пробраться в систему. Я сам стал тем, кого всегда ненавидел, потому что это была единственная возможность убить этого Монстра изнутри.

Меня пустили внутрь системы, потому что я всегда был ее частью. Шакир восторгался мною — впрочем, как и всегда. Мне показали мои «владения»: детей, которые только что прибыли, и тех рабов, которые были здесь давно.

Технически я был уже мертвым. Я был в аду, и я начал там обживаться.

Я быстро освоился, я все вспомнил, и мне было адски жаль каждого ребенка, но я не мог сразу их отпустить, в одиночку я был на это не способен. Мне нужно было понять, что делать и как это будет безопасно для детей. И я начал действовать.