Моя Супердевочка. Начало

Глава одиннадцатая

Под давлением дела идут лучше

Закон термодинамики Мёрфи

Негативные ожидания порождают негативные результаты.

Позитивные ожидания также порождают негативные результаты.

Взаимонезависимые законы ожидания

***

– Будьте так любезны, вернуться на прежнее место и принять от меня дальнейшие распоряжения касательно ваших прямых обязанностей, – и естественно я произнёс всё это нарочито деловым тоном, чтобы услышали буквально все присутствующие.

Хотел бы я увидеть, как изменилось в тот момент личико Серой Шапочки, как, впрочем, и взгляд её бездонных ведьминных глазищ. Какой спектр из всевозможных видов страха прошёлся закипающей волной по её натянутым нервам и оцепеневшей душонке. Тем более, что мои слова, если так подумать, прозвучали несколько двусмысленно, и если не для окружающих нас свидетелей, то для неё уж точно.

Похоже, Анна Блэр ещё какое-то время пребывала в мучительных раздумьях, не желая с ходу поддаваться ни назойливым условным рефлексам, ни тем же доводам здравого рассудка. И, надо отметить, выглядело это весьма забавно. Ведь она не могла не подчиниться, и это её сейчас убивало едва не буквально, разве что пока ещё не физически. А иного выхода, если так подумать, для неё сейчас не существовало. Хотя, если она всё же наберётся смелости и пойдёт наперекор моим требованиям… Какое счастье, что она не читала подписанную и слегка дополненную Карлом доверенность на моё имя.

Момент истины, и я не сдерживаюсь от самодовольной ухмылки, наблюдая, как она неспешно разворачивается, ревностно прижимая в виде оборонительного щита свои вещи к груди и рёбрам, и лишь быстро мажет по мне напряжённым взглядом. Видимо, неосознанно проверила, не испарился ли я чудом куда-нибудь подальше и, желательно, насовсем.

– Не стесняйтесь, мисс Блэр. Я вас жду. – я даже указал ладонью на её прежнее место, ненадолго высвободив её из кармана брюк эдаким двойственным жестом. То ли проявляя гостеприимство, то ли отдавая публичную команду на незамедлительное выполнение моей «просьбы».

К слову, за это время, зал совещаний уже успело покинуть почти половина свидетелей. Что не могло не радовать и не увеличивать моих ставок на мою ближайшую безоговорочную победу в моих же собственных глазах. А предвкушение, как я уже неоднократно отмечал ранее, бывает иногда слаще самого процесса…

И, да, оно не заставило себя долго ждать. Серая Шапочка таки подчинилась напору сильнейшего и не слишком уверенно в правильности сделанного ею выбора, засеменила в обратный конец зала. То есть ко мне. Почти к моей ноге, стараясь при этом смотреть куда угодно, но только не на меня.

За это время в помещении стало ещё менее людно, и недавний активный шум, поднятый более удачливыми беглецами, снизился процентов на восемьдесят. А уж как стало свободней дышать после ухода Грейсона-Грабовского. Спасибо, что сделал это максимально молча и без демонстрации расстроенной в лучших чувствах обиженной девочки. Не говоря уже о том факте, что я тут же напрочь о нём забыл, едва Анна Блэр приблизилась к тому самому креслу, в котором до недавнего времени сидела.

Всё ещё старательно не глядя в мою сторону, это насупленное чудо вначале сложила свой драгоценный скарб на край стола, после чего не слишком-то и уверенно примостила свою попу, тщательно скрытую плотным полотном очередной бабушкиной юбки (на этот раз душераздирающего тёмно-коричневого цвета), на ещё тёплую сидушку офисного трона. И даже почти жеманно поправила на уровне полускрытых ушек кромку серого берета! Чем и вызывала у меня очередной приступ искреннего веселья, как и непомерной благодарности за то, что она не оказалась любительницей африканских косичек или, не дай бог, искусственных дредов.

– Глория…

Я всё ещё ждал, когда из зала уйдёт последний, совершенно ненужный мне свидетель, заодно оставив свой шаг конём где-то на то же время. Вернее, обратившись к старшему секретарю Карла, чтобы лишить Серую Шапочку хоть какой-либо моральной поддержки, неважно в чьём именно лице. Даже в каком-нибудь аниматоре, изображающего большого Белого Кролика. Правда, рядом с Анной Блэр сидел отнюдь не кролик, а самодостаточная взрослая женщина под пятьдесят с идеальной короткой стрижкой-пикси и в безупречном костюме из тёмно-изумрудной шотландки (почти что Белая Королева). С миссис Калвер она когда-то составляла во всём гармоничную и дополняющую друг друга пару рабочих близняшек. Сейчас же миссис Фейбер и её временная подопечная, напротив, вызывали своим разнящимся внешним видом полнейший дисбаланс с диссонансом в привычном укладе окружающего нас мироздания, требуя экстренного вмешательства нужных профессионалов во всё это визуальное безобразие.

– Вы пока тоже можете возвращаться на своё рабочее место. Я скоро к вам подойду, как только разберусь с вопросами, касающихся мисс Блэр.

Мой контрольный оказался, как я и предвидел, нежданным сюрпризом для враз оцепеневшей Серой Шапочки. Чего не скажешь о Глории, которая, не задавая никаких лишних вопросов, лишь сдержанно улыбнулась мне в ответ и грациозно поднялась со своего кресла.

А как за всё это время успела измениться Анна. Не внешне, конечно, а эмоционально, пережив за последующую минуту как минимум один внутренний Армагеддон, Апокалипсис и космическую катастрофу вселенских масштабов. Хотя и пыжилась из последних сил не подавать виду, насколько сильно она сейчас была напугана, и чего ей только стоило сводящее с ума желание схватить миссис Фейбер за руку (или даже ногу) и никуда ту отсюда не выпускать.

– Итак, моё солнце красное. С чего начнём? – я тоже сошёл с прежнего места, решив обойти торец директорского стола и приблизиться к возглавляемому весь этот немаленький зал «императорскому трону». Точнее к большому, чёрному кожаному креслу – точной копии рабочего кресла Карла в его соседнем кабинете.

Анна, естественно, тут же забыв о былой гордыни, вцепилась в меня напряжённым взглядом, словно пытаясь определить по моим движениям и поведению, что же у меня на самом деле сейчас творится на уме. Чего я в действительности собираюсь с ней тут делать и на кой вообще устроил весь этот показательный цирк.

– С плохих для тебя вопросов, или с очень плохих?

С одной стороны в её взгляде проскользнуло явное облегчение после того, как я неспешно опустился перед ней в кресло, приняв не совсем величественную позу (единственное, сдержался от соблазна водрузить ноги на край стола). Но вот с другой, после озвученного мною вопроса о вопросах…

Конечно, она прекрасно помнила, чем именно закончился наш вчерашний прощальный разговор в больничной кладовой, поэтому так и не хотела оставаться со мной наедине, как и продолжать наше знакомство в ещё более худшей для неё ситуации. Как ни крути, но в больнице она ещё могла дать мне хоть какой-то отпор, а вот здесь и сейчас…

– Надеюсь, с тех, которые касаются только моих рабочих обязанностей. – и-таки, да, смелости она поднабралась, несмотря на дрогнувший от сильного волнения голосок и страстного желания провалиться в этот момент сквозь пол или сразу через несколько нижних уровней.

Поэтому я и не смог сдержать плотоядной ухмылки, наблюдая, как её едва не колотит от внутренних противоречий. От безудержного порыва высказать мне в лицо всё, что она обо мне думает, и от вполне обоснованного страха ляпнуть что-нибудь не то, за что я её точно не поглажу по головке. Нравится ей всё это или нет, но против истинного порядка вещей не попрёшь.

– Если думаешь, что тебе проще будет перебрать три мешка чечевицы с фасолью, чем вернуться к нашему вчерашнему пари, то мне придётся тебя неслабо так огорчить. Выполнять свои прямые обязанности тебе придётся по двойному тарифу. Тем более, если хочешь дождаться знаменательного возращения своего временно деактивированного босса.

Ходить вокруг да около, как и строить из себя добрую фею крёстную я, само собой не собирался. Пусть привыкает. Сама выбрала плохой способ общения. Кто ей теперь виноват?

– Извините, мистер… Мареш… Но выполнять я буду только те обязанности, которые прописаны за моим трудовым контрактом. Ничего лишнего, как и сверх того.

Моё ж ты наивное солнышко. Как я ещё сдержался от защекотавшего мне трахею задорного смешка?

Так значит, да? Попыталась меня поддеть, не зная ни одного моего слабого места?

Интересно, как бы ты себя повела, если бы я разложил тебя на данном жертвенном алтаре, именуемом рабочим столом, прямо на этой гранитной серо-чёрной крышке и сделал с тобой то, чего ты так сильно сейчас вроде как боишься. Наверное бы посопротивлялась для проформы минуту, максимум две и… Всё?

– Ну, хорошо. Если ты реально решила, что в твоих прямых обязанностях тебя не может здесь ожидать чего-то сверх экстремального, начнём, так уж и быть с наименьшего. Я, так понял, ты хотела получить в нашей компании место главы какого-то редакционного отдела? Какого именно, если не секрет? Любовной или дамской прозы? А, главное, откуда такие наполеоновские амбиции? Судя по всему, ты не имеешь богатого опыта в данном направлении. Обычно, выпускницы твоего профиля начинают штудировать самые низшие ступени карьерной лестницы подобных нам издательств – от бесплатного помощника бета-ридера, до чуть более продвинутого корректора или рецензента. А тут сразу в редакторы. Как-то уж очень лихо ты закрутила. Раз и сразу в дамки. Вижу цель – не вижу препятствий?

Не похоже, чтобы мой вопрос (точнее, вопросы) в лоб как-то её поддел, смутил или вызывал ожидаемое мною чувство паники. Будто она его предвидела заранее или же имела на него давным-давно отрепетированный ответ. Хотя ответила не сразу, болезненно нахмурившись и явно собираясь с духом перед предстоящим отпором.

Так и потянуло со страшной силой присесть к ней поближе, ласково погладить по головке (перед этим сдёрнув с её макушки долбанную серую шапочку, чтобы закинуть данное недоразумение в ближайшее мусорное ведро) и просто морально поддержать не злым, тихим словом.

Всё хорошо, сладкая. Я тебя не обижу. Может, только чуточку попробую на зубок…

– Вообще-то опыт у меня имеется, мистер Мареш, и далеко не малый. Я ещё в средних классах являлась главным редактором нашей школьной газеты, выигрывала олимпиады по английскому языку и литературе, а в колледже занималась почти тем же самым, но в более усиленном режиме, не говоря о двулетней практике в журнале «Домашний очаг». Так что знаю практически все основные нюансы подобных вам издательств по личному опыту. И нет. Я нацелилась не в редакцию дамского чтива и даже не в лирику. Меня больше привлекает фантастика или, на худой конец, мистический реализм с неформатными ужасами. Знаю, мой внешний образ и обманчиво юное личико никак не вяжется с подобной тематикой, но я, на деле, очень далека и от бульварного чтива, и от слезливых книжонок вроде «Сумерек», которые лишь с большой натяжкой можно назвать вампирской сагой или мистикой.

Вот теперь я убедился на все двести, что эти же самые слова она говорила до недавнего времени моему брату, когда он так же, как я сейчас, с неподдельным интересом рассматривал её нежное личико, эти пухлые мягкие губки и мысленно прикидывал, как этот чувственный рот будет смотреться на его возбуждённой залупе, обильно смазанной чужой слюной.

Интересно, сколько именно фраз прошло мимо его ушей, пока он всё это выслушивал и неосознанно фантазировал?

– Фантастика и ужасы? – в этот раз очень грузно пришлось нахмуриться мне, поскольку в памяти, так некстати, всплыли мои собственные фантазии на определённую тему, которые я пережил практически буквально этой ночью.

Не удивительно, почему меня порывало задать вопрос по совершенно иной тематике, наиболее меня сейчас интересующей и волнующей.

– Действительно. Необычный и весьма нестандартный выбор. И давно ты увлекаешься данными жанрами? Может ещё даже занималась собственным сочинительством? Как правило, едва ли не все филологи или редакторы так или иначе пробовали свои силы в бумагомарательстве до того, как осознавали, насколько проще кого-то редактировать нежели пытаться создавать нечто новое и никем ещё стопятсот раз не переписанное.

Не заметить, как Анна чуть стушевалась и даже слегка покраснела от заданного мною вопроса, было бы очень сложно, особенно такому прожжённому пройдохе, как мне. Но длилось её столь милое смущение совсем недолго.

– Конечно, пробовала. Но я шла к вам работать не с целью пропихнуть к вам в печать ещё и свои нетленки. Я к подобным вещам отношусь весьма серьёзно и не считаю все свои пробы пера достойными чьего-то профессионального внимания. Для таких вещей нужно иметь особый дар, а я, как мне всегда казалось, им определённо не обладаю. Или, по крайней мере, ещё недостаточно до него доросла.

– А для работы в редакционном отделе, значит, доросла?

– Как вы сами сказали, куда проще кого-то редактировать, а не пытаться прыгнуть выше своей головы, в надежде создать что-то новое и никем до этого не переписанное.

Что ж. Я почти оценил её прямолинейность в поставленном ребром вопросе, хотя… едва ли поверил до конца в продемонстрированную ею искренность. Поэтому, наверное, и решил промолчать. Во всяком случае, пока. Ведь у нас впереди было ещё столько много времени, чтобы познакомиться как можно поближе и узнать никому неизвестные друг о друге тайны в более удобной для этого обстановке.

– И, судя по всему, ты на многое готова, чтобы получить в нашем издательстве столь желаемое для тебя место редактора? – само собой, я не мог удержаться от соблазна и не поддеть её очередным двойственным вопросом с далеко не тонким намёком.

– Как я уже говорила ранее, мои профессиональные обязанности распространяются только на прописанные в трудовом соглашении пункты. На какие-то иные подвиги я не подписывалась. Возможно, я действительно на многое готова, но в пределах разумного.

В этот раз Серая Шапочка набралась смелости, чтобы посмотреть прямо мне в глаза и достучаться до моего упрямого рассудка с помощью красноречивого взгляда. Только едва ли ей этим хоть чего-то удалось добиться.

Я лениво приподнял брови, но собственных глаз так и не отвёл, с подчёркнутым умилением принимая её вызов в зрительном состязании и продолжая прокручивать в голове всевозможные варианты наших дальнейших отношений.

В пределах разумного, говоришь? Можно подумать, я буду заставлять тебя делать мне минет под куполом цирка без подстраховки или во время крушения частного Боинга.

– Тогда мне не остаётся ничего другого, как продолжить тестирование твоих профессиональных способностей вслед за братом, так сказать, на максимальном пределе. И для начала, мне нужен полный рабочий график Карла на ближайшую неделю, а так же все первостепенные проекты издательства, включая недавно закрытые, и связанную со всеми ними документацию со статистическими данными. Как ты должна была уже догадаться, меня, по всем этим вопросам больше всего волнуют приходы, расходы и процентные показатели прибыли компании за последний квартал. Ну, и на закуску…

Я сделал намеренную паузу подавшись из глубины кресла вперёд к столу и, в частности, по направлению к Анне Блэр, складывая перед собой на поверхность глянцевого стола руки и переплетая классическим замком пальцы. Как я и предвидел, столь незатейливое телодвижение сработало, как отлаженный таймер на часовой бомбе, притянув к себе напряженное внимание почти уже зачарованной добычи.

– Как бы смешно это не прозвучало, но меня сейчас очень и очень глубоко интересуют авторы так называемого неформатного жанра. Все, кто когда-либо присылал в наше издательство свои неоценённые праздной публикой шедевры и, по большей части, в весьма приличных объёмах. Короткие рассказики и повестушки, меня не интересуют. Думаю, где-то в текстовых архивах в общей базе данных должен по данной теме накопиться приличный такой «курган».

– И-и… что вы хотите, чтобы я со всеми этими документами сделала?

Вот теперь Серая Шапочка напряглась по новой теме именно так, как мне нравится. С лёгким страхом, гложущим недоверием и с пока ещё шаткой верой в то, что я над ней сейчас попросту стебусь.

– Для начала их все найди, как-то систематизируй в алфавитном и жанровом порядке. Предпочтение отдавай самым грамотным экземплярам и тем рукописям, к которым прилагаются контакты для связи, желательно, с реальным домашним адресом и без просроченных мобильных номеров. После того, как закончишь, можешь всё это скинуть по внутренней сети мне на рабочий и-мейл и не забудь принести в мой кабинет ранее оговорённые документы.

Кажется, до неё наконец-то дошло, что я нисколько не шутил. Фирменная фасоль с чечевицей от Влада Мареша превзошла одну из версий Золушки явно никем неожидаемым сюрпризом. В любом случае, нашей Серой Шапочке было с чего прифигеть.

– И всё? Чай, кофе, капучино? Или цветы где полить?

Ох, и нарываешься же ты, солнце красное.

– С цветами потом обязательно разберёмся. Чуть попозже. Когда ты будешь к этому полностью готова.