Моя Супердевочка. Начало

Глава тридцать пятая

Come with me / Пойдём со мной

Into the trees / В чащу деревьев

We'll lay on the grass / Мы ляжем на траву

And let the hours pass / И забудем о времени

Take my hand / Возьми мою руку

Come back to the land / Вернись на землю

Let's get away / Давай сбежим

Just for one day / Всего на день

Let me see you / Позволь мне увидеть тебя

Stripped down to the bone / Обнажённой до самой души

Let me see you / Позволь мне увидеть тебя

Stripped down to the bone / Обнажённой до самой души

Depeche Mode "Stripped"

***

Оху…

Ну, хорошо! Одуреть!

Тут только в этом бездонном омуте цвета зеленоватой гальки под бриллиантовой плёнкой «воды» можно утонуть по самую макушку и захлебнуться по самое немогу. Или в таящихся на головокружительной глубине беснующихся эмоциях, безотчётных желаниях и изголодавшейся за настоящими ощущениями душе. Контрольный выстрел по всем уязвимым точкам до моментального фатального исхода.

Но мой Зверь выдержал. Не получив при этом ни единой царапины. Может лишь вздыбило шерсть на загривке и пронеслось волной ментоловых мурашек от копчика до самого темечка и даже осело внутри черепной коробки ядерной пылью после последней взрывной отдачи.

От подобного прихода, наверное, кончил бы любой на моём месте. Я же… не представляю как, но устоял, а в моей голове каким-то чудом не перемкнули все искрящиеся там от зашкаливающего напряжения контакты.

Знала бы Серая Шапочка, какую имела сейчас надо мной власть, наверное, сама бы ни за что в это не поверила. Вот и хорошо, что не знает. Скорее, вообще ни хрена не понимает под воздействием собственного состояния. Только несдержанно вздрагивает и не совсем удачно давит в себе рвущиеся на волю голосовые междометия. А потом с каким-то вызывающим бесстыдством «сдаётся» и делает то, что я ей приказал сделать. Тянется к низу живота ищущей, как у слепого, рукой, пока я продолжаю рисовать кончиками пальцев на внутренней стороне её бедра слишком чувствительные для неё письмена древнейших секс-заклятий. И смотрит на меня. В меня. Через глаза, едва ли соображая, как воздействует на мою сущность всем этим своим колдовским обрядом.

И снова вздрагивает, когда достигает цели. Когда вначале один, а потом уже несколько пальчиков накрывают набухший клитор и блестящие от интимных соков лепестки возбуждённого соцветия. Заметно задерживает дыхание, а потом напряжённо выдыхает, после нескольких завораживающих движений по идеально гладкой и реагирующей на все её манипуляции киске.

Смотреть на эту живописную картину маслом можно до бесконечности, как и в одурманенные глазища Серой Шапочки. Да и кто меня может сейчас остановить? Например, от вполне естественного порыва – поднять руку и, всё так же, легко и ненавязчиво накрыть ладонью её обнажённую шею у трапеции, чтобы тут же провести нежнейшей лаской по гладкой коже вниз и нырнуть под мягкую ткань свободного лифа платья.

– А теперь скажи это… – похоже, я и сам не заметил, как моя голова качнулась ближе к её лицу, а мой голос мазнул по её щеке горячим шёпотом, вскоре сместившись к её приоткрытым губкам, из которых то и дело вырывались рванные вдохи-выдохи. – Скажи, как ты меня хочешь.

Одновременно с приказом, я сдвинул с её шикарного холмика упругой груди чешуйчатую ткань, оголяя налитую вожделением плоть с торчащей из центра маленькой пикой сжавшегося соска. А на слове «хочешь» накрыл всю эту умопомрачительную красоту всей пятернёй. О, да! Идеально вместившуюся в моей длани. И сжал. Несильно и неслабо. Именно с тем давлением, которое отдаёт по собственным рецепторам кожи сладостным сопротивлением, а у беспомощной жертвы вырывает изнутри блаженный стон. Ну, а когда при этом задеваешь ещё и сосок, дурея за считанные мгновения от столь убойного коктейля Молотова, состоявшего из всех этих улётных ощущений и запахов, то и вовсе готов сорваться в любой момент с места в карьер.

– Скажи, как ты хочешь, чтобы я тебя трахнул прямо здесь и сейчас. – ещё один опаливающий, почти контрольный выстрел по её губам. И не забывая то и дело поочередно смещать взгляд то в её ошалевшие от перевозбуждения глаза, то на то, что делает моя ладонь с её восхитительной грудью (мнёт, массирует, сжимает и дразнит, время от времени, сдавливая меж фалангами крупную бусину тёмного соска). А потом ныряя ещё ниже, к движениям её вздрагивающей руки и пальцам – к ещё более крышесносной картинке. К её собственным завораживающим манипуляциям и играм самой с собой, к тому, как она натирает воспалённые складки блестящей и изнывающей от похоти киски.

Вопрос на засыпку. Почему я ей там не помогаю, и почему не пристраиваюсь к этой истомившейся дикой орхидее своим на всё уже готовым членом?

– Просто скажи… Я хочу это услышать перед тем как… – я так и не договорил. Снова заглядывая в её раскрывшиеся до предела глазища, и наконец-то сделав то, что так безумно хотел сделать всё это время – убрал руку от её порозовевшей после моего секс-массажа груди, чтобы сразу же накрыть ладошку Серой Шапочки под её лобком.

– Перед тем… как… что?.. – пискнула моя совсем поплывшая жертва, когда к её пальчикам присоединились теперь и мои. А как она в этот момент дёрнулась и немощно всхлипнула…

– Скажи и тогда узнаешь. – кажется, я уже и сам не совсем соображал, что говорил. Но каким-то чудом продолжал держаться. Хотя член в штанах, ещё немного, и точно прорвётся наружу, сквозь ненавистное сопротивление из плотной ткани брюк.

– Хочу… – почти жалобно и в этот раз по моим губам жарко выдохнула Анна, сладко передёрнувшись под давлением моей руки и явно неосознанно подмахнув мне интуитивным движением бёдер и таза.

Двойной удар, от которого у кого хочешь снесёт крышу и посрывает все тормоза.

– Что?.. Что ты хочешь, Эн? – но и я не до конца подчиняюсь нашему обоюдному безумию, кое-как удерживаясь на плаву и не позволяя себе окончательно захлебнуться в этом бешеном угаре. Так сказать, держу руку на пульсе до последнего. В это же самое время скользя пальцами меж пальчиками Серой Шапочки и растирая ей очень влажную промежность до самого ануса, а то и дальше.

– Хочу… чтобы ты… меня… трахнул…

– А ещё, что? Что ты хочешь?..

Согласен. Некрасиво пытать девушку, которую уже буквально трясёт от желания быть оттраханной большим толстым членом и о которой сам мечтал уже сколько грёбаного времени. Но… Как я уже говорил, сама виновата.

– Те… Тебя! Хочу тебя!

А вот это уже реальный джек-пот. Контрольный в мою голову, с оглушительным взрывом всей пиротехнической фабрики и стремительным погружением в бездонный омут смотрящих в мою эякулирующую душу глаз. И, да, похоже я кончил и, почти физически, смакуя каждую каплю своей безоговорочной победы подобно редчайшему вкусу единственного в своём роде деликатеса. Даже чуть было не зарычал. Буквально. И не клацнул зубами, подобно волку, проглотившему за раз добытую в изнурительной охоте долгожданную добычу.

– Да, бл**ь! Да! – зубами, правда, не клацнул, но рыкнул сквозь них хриплой ответкой, перед тем, как накрыть ещё шире разомкнувшиеся губы Анны и скользнуть в манящую полость девичьего рта жадным языком. И не забыть при этом в другом месте надавить пальцами на тугое колечко горячего входа в изнывающую глубину интенсивно спускающего лона.

Анна едва не выгнулась, жалобно простонав в мой собственный рот «умирающим» лебедем. Дёрнувшись. Мелко и часто задрожав. Опять подмахнув моей руке и… безропотно ответив на мой поцелуй. Скользнув поверх моего языка своим очень даже смело и без излишней скромности. Я моментально отреагировал тем же, вовлекая её в жаркий, влажный и беспроигрышный для обоих сторон «бой», под беспощадным напалмом которого плавились не только мозги, но и грозила взорваться в штанах головка одеревеневшего члена.

Очередной толчок языком по бархатной поверхности достойной соперницы и почти такой же синхронный мазок пальцами по лепесткам дикой орхидеи, орашённых обильными соками греховного нектара. Её там реально затопило, хотя до настоящего сквирта ещё было явно далеко. Но, похоже, Анна уже была готова на что угодно, лишь бы кончить. И затрясло её неслабо как раз от моих настойчивых атак сразу в двух местах одновременно.

Это было уже не просто ликование над поверженной жертвой, я сам не понимал, кто из нас был победителем, а кто проигравшим. Да мне это было в принципе уже неважно. Кроме выворачивающих и сознание, и обезумевшую сущность ощущений с пульсирующим под кожей чистейшим экстазом наивысшей пробы.

А когда я наконец-то погрузил пока ещё один палец в раскаленную глубину женского естества и несколько раз толкнулся меж плотно сжатыми стенками ненасытной помпы, будоражащая дрожь ненормального возбуждения прошлась и по моему рефлекторно напрягшемуся телу.

Анна снова застонала мне в рот, то ли умирая, то ли умоляя её «добить» и…

И я замер. Потому что понял, что мы уже какое-то время стоим на месте. Точнее, стоит машина, а не мы, разумеется.

– Ну, всё… моя сладкая. – и отстранился немного от лица враз оцепеневшей девушки, практически через силу заставив себя прервать поцелуй и убрать руку от пригретого местечка.

– Ч-что?.. – Серая Шапочка невнятно пролепетала, не сразу поняв, что же на самом деле произошло.

– Приехали, говорю. – хотел бы я произнести это беспечным и максимально естественным для меня голосом, но напряжённые голосовые связки выдали моё истинное состояние с потрохами, как, возможно, и моё лицо. – И, если действительно хочешь скорейшего продолжения банкета в более благоприятных для этого условиях, тогда советую не терять зря времени.

Хотя, конечно же, ни о какой потери времени речи сейчас не шло. Я даже был в какой-то степени рад недолгой передышке и охлаждающей бурно кипящие мозги паузе, которые понизили градус моего взвинченного состояния до более-менее приемлемого и вполне себе контролируемого. Причём, я сам начал помогать Анне возвращаться к её прежнему, не такому… неподобающему для публичных прогулок виду. Сам поправил на ней юбку и даже спрятал обратно под лиф платья оголённую мною до этого грудь. И, надо отметить, понравилось мне данное действие не меньше, чем то, что я делал до этого. Ведь Серая Шапочка никак не могла взять в толк, что же происходит на самом деле, и насколько я не шучу в своих словах и действиях. Пришла в себя окончательно уже после того, как я подтянул на её плечи верх плаща и попытался свести края полочек на её несогласной с моими намерениями груди.

– Ну, давай, золотце. Нас ждёт впереди ещё целая ночь и небольшой путь до её торжественного открытия.

А вот с последним я немного прокололся. Поскольку восхождение на энный этаж, где находилась моя холостяцкая берлога в высотном кондоминиуме элитного района столицы, выявилось по ощущениям не таким уж и недолгим. Никогда ещё путь от машины до парадных стеклянных дверей серо-синего вестибюля почти родного дома не казался мне столь несоизмеримо длинным и непреодолимым. Отчасти из-за острого желания перемахнуть данное расстояние в три прыжка. Отчасти из-за драгоцейнешего груза, повисшего на моей правой руке, и который я собирался доставить в целости и сохранности ко входу своих кровно заработанных апартаментов.

И, надо отметить, Серая Шапочка уже была готова на все двести. После столь тщательной обработки, ни о чём другом мыслить и желать не сможет вообще никто. А именно так она сейчас и выглядела. Цепляясь за мою руку и рассеянно, мало соображающим взглядом оглядываясь по сторонам, но едва ли до конца ориентируясь в пространстве. В эти минуты она опиралась далеко не на правильные мысли, а чисто на инстинкты с врождёнными и условными рефлексами. Боюсь, в её голове сейчас с очень большим трудом было можно найти хоть одну здравую идею. И плевать ей уже на все свои недавние принципы. Она хотела меня и жаждала только меня. И ничего более!

Поэтому в лифте, когда не успели даже сомкнуться створки автоматических дверей, она и не сумела отреагировать на мой очередной напор как-то иначе, чем реагировала уже до этого. Лишь немощно (и с явным ожиданием/готовностью) сладко ахнула, когда я припёр её спиной к зеркальной стенке, обхватив за горло горячей ладонью, и без излишних прелюдий снова вжался губами в её на всё готовый ротик. Похоже, меня и самого продолжало вести неслабо, как и нести на бешеной скорости в этом сумасшедшем вихре одержимого угара. И я определённо не хотел, чтобы он заканчивался. Вообще никогда!

Хотел пить этот ядрёный коктейль до бесконечности. То неспешно цедя и смакуя каждую каплю по отдельности, то жадно сглатывая огромными порциями, как тот одуревший от вседозволенности Серый Волк. Ведь он добился своего. Красная Шапочка делает абсолютно всё-всё-всё, что он ей говорит и приказывает сделать. А сейчас так и вовсе лишилась дара речи, окончательно осоловев под атаками моего неугомонного языка. Поплыла, потекла, размякла в моих руках горячим воском, особенно, когда я снова дёрнул на её груди за треугольные лацканы плаща, разводя в стороны полочки и освобождая на волю её истомившуюся за моими ласками нежную плоть. И не просто освобождая, но и тут же накладывая на неё свое законное право собственника на единоличное владение и пользование.

И, конечно же не забыл запустить ладонь ей под юбку, чтобы в который раз убедиться, какая она там горячая, мокрая и готовая меня принять прямо сейчас.

Правда, бесчинствовать в границах лифтах долго мне не дали. Да я вовсе и не преследовал подобной цели. Времени хватило в аккурат на то, чтобы подкинуть достаточно хвороста (или галлона бензина) в ещё пылающий огонь обоюдной страсти (точнее, похоти) и дать тому заняться едва ли не с утроенной силой. Так сказать, взвиться до небес.

Нисколько не удивлюсь, если мой взгляд выглядел, как у моего тёски в момент вампирской вакханалии, когда я насильно и буквально через нехочу отлип от её рта. Её глаза, к слову, выглядели не менее завораживающе. Как будто её только что вернули на землю. Правда, чувства бешеного полёта в аэродинамической струе при этом особо не поубавилось. Наши тела гудели и грозили рассыпаться на искрящиеся атомы в любую из ближайших секунд.

– Потерпи, моя сладкая… Тут уже совсем близко… Всего несколько шагов…

Теперь Анне явно требовалась помощь, чтобы дойти до главного пункта назначения, не споткнувшись на ходу и не растянувшись по полу полностью деактивированной жертвой. Но, слава невидимым сусликам, всё обошлось без непредвиденных эксцессов, если не считать совсем незначительных моментов и нюансов. А потом долгожданное открытие замков, дверей и торопливый поиск настраиваемого сенсорного включателя света в «прихожей».

В голове всё ещё отбивало туземными тамтамами неугомонной похоти, резонирующими по всему телу улётной вибрацией. Мне уже не терпелось освободить рвущегося на волю мальца из своих штанов. Тем более, границы личной и полностью помеченной мною территории добавляли в переживаемые мгновения не достававшего в публичном месте раскрепощения. Да и Серая Шапочка, переступив первой через порог квартиры, чувствовала себя более уверенней, чем в первый день своего сюда прихода.

– Ну, что? Начнём всё сначала.

Естественно я запер дверь почти на все замки и обороты (на всякий пожарный, ибо беречься надо и без веры в божье благословение). И, естественно не смог отказать себе в удовольствии насладиться, как следует, моментом истины, делая несколько шагов к центру небольшого холла и разворачиваясь эффектным «пируэтом» лицом к застывшей у стены и дверей Серой Шапочке.

– Раздевайся! Догола!.. Хотя… Туфли можешь не снимать.