Мудрость любви

Глава 23

Ирис продолжала бороться за Педру на свой особый, свойственный ей лад. Теперь она всячески донимала Синтию, добиваясь того, чтобы жизнь для неё на конном заводе стала невыносимой и, она уволилась.

– Убрала же я с дороги жену Педру, – заявила Ирис Сокорру, – и эту уберу!

Она особенно злобствовала потому, что отношения Синтии и Педру обрели своеобразную стабильность. Педру по-прежнему стремился к Синтии, а она уже не убегала от него, не принимала глобальных решений, а поступала так, как ей в этот момент хотелось: иногда оставалась с ним, иногда нет. Она чувствовала себя свободной, потому что приняла своё влечение к Педру, человеку ей душевно не близкому, и не корила себя за это.

«Мне нужно прожить его до конца, – говорила сама себе Синтия. – Раз оно есть, оно для чего-то нужно. Для чего, я пойму потом».

Она старалась не замечать Ирис, которая постоянно возникала перед ней и осыпала её грубыми нелепыми оскорблениями.

Синтия только изумлялась, откуда в этой девочке столько злобы и грязи.

А Ирис неистовствовала – иначе, как «подстилка», она Синтию не называла и рассказывала о ней гадости всем подряд, неизменно удивляя окружающих, которые прекрасно относились к деловой, приятной и добросердечной Синтии.

Педру, видя Ирис, реагировал на неё болезненно и рычал что было мочи:

– В комнату! Отправляйся к себе в комнату!

На все её заигрывания и призывы он отвечал однозначно:

– Марш к себе, соплячка! Чтобы духу твоего здесь не было!

И потом вздыхал про себя: «Навязалась на мою голову, сиротка! Да она любого в гроб вгонит!»

Между тем Ирис не только допекала окружающих, она иногда думала и о своём будущем тоже, и, думая о нём, записалась на платные курсы, которые готовили абитуриентов к поступлению в специальные учебные заведения.

– Мало ли, какую я выберу себе профессию, – говорила она. – Может, буду ветеринаром, а может, строителем.

И как ни странно, учёба у неё шла успешно, она прекрасно справлялась с точными дисциплинами, что очень возвышало её в собственных глазах.

После очередной контрольной по математике, написанной на пятерку, она говорила Сокорру:

– Я талантлива и непременно добьюсь успеха. Педру ещё будет есть крошки с моей ладошки. Я нарожаю ему кучу детей, и он будет страшно доволен.

Но Педру пока и не помышлял о детях, его куда больше заботило то, что Синтия никогда не оставалась у него ночевать. Всякий раз, когда она опаздывала на работу, а опаздывала она довольно часто, он говорил ей ворчливым тоном:

– Этого могло бы не быть, если бы мы с тобой остались спать в постельке.

– Это могло бы быть, если бы ты жил один, – отвечала ему Синтия.

И на это Педру нечего было возразить: Ирис вопила бы у них под дверью целую ночь, это точно!

В последнее время, однако, Ирис и Синтия отступили на задний план, а беспокоился Педру прежде всего о состоянии здоровья Камилы. Ездить в больницу он не всегда мог, но каждый день туда звонил и узнавал новости. Если ему удавалось поговорить по телефону с самой Камилой, у него целый день было хорошее настроение, но чаще он перезванивался с Эленой, потому что Камила чувствовала себя неважно и находилась в полудрёме.

Сезар объяснил, что после химиотерапии наступает особая стадия, когда у больного резко ухудшается самочувствие и ослабляется его иммунитет. В этот период нужно особенно бережно обращаться с больным и ограждать его от всех контактов, потому что они могут оказаться для него смертельно опасными. Но через две недели иммунная система, как правило, восстанавливается, и пациент сразу же чувствует себя гораздо лучше.

Все близкие Камилы с трепетом и надеждой ждали, когда кончатся эти бесконечные две недели. Камила находилась в полудрёме, а все вокруг ходили на цыпочках и ждали, когда она проснётся и что скажет Сезар. Элена время от времени обращалась с горячей молитвой к Господу Богу, прося Его о здоровье для Камилы.

– Избавь её и меня от испытаний, – молилась Элена. – Мы достаточно всего пережили! Избавь меня и её! Избавь! Избавь!

И надежда вспыхивала в ней с непреодолимой силой. Однажды Сезар непременно позвонит ей и скажет: «Всё в порядке, Элена. Анализы у Камилы прекрасные!» И тогда... Тогда они устроят небывалый великолепный праздник!

В мечтах о будущем счастье Элена забывалась, и ей становилось легче ждать.

Как всегда, помогал ей и поддерживал её Мигел. Они проводили вместе вечера, ужинали в ресторане, потом бывали у него или у Элены.

– Представь себе, Сеса обзавелась мотоциклом! – сообщил однажды Мигел с комическим ужасом. – Я сопротивлялся сколько мог, но в конце концов подарил ей сам, потому что ручаюсь за качество. А за остальное... – Он махнул рукой. – Видишь, дорогая, у моей дочери теперь тоже опасная болезнь, – пошутил он невесело.

Элена прильнула к Мигелу и крепко обняла его. Это было утешение без слов, потому что родительское сердце невозможно утешить словами.

Мигел нежно поцеловал её.

– Ты моя радость, – сказал он с теплотой и нежностью. – Что бы я без тебя делал?

– А я? – так же нежно спросила Элена. И они улыбнулись друг другу.

– Зато меня необыкновенно порадовал Паулу, – сообщил Мигел. – У него, кажется, намечается роман с Изабел, врачом-физиотерапевтом. Во всяком случае, он пригласил её на выходные на побережье. Я просто счастлив.

Элена тоже была счастлива разделить с ним эту радость. А он сообщил ей и другую приятную новость – у его книжного магазина вскоре должен был появиться филиал.

– Одному моему партнеру по издательскому делу пришла в голову мысль открыть магазин у себя в городе, – пояснил Мигел. – Он считает, что мы издаём удачные книги и они найдут сбыт.

– Я тебя поздравляю, – от души сказала Элена. – Но это, наверное, прибавит тебе хлопот, и свободного времени совсем не останется?

– Я принадлежу тебе, и если ты мне выделишь немного времени на работу, я буду очень благодарен. – Мигел сказал это с такой подкупающей искренностью и серьёзностью, что Элена не могла удержаться от улыбки. Но тут же сделала серьёзное лицо.

– И не мечтай, – сказала она строго.

– Сколько ещё нам ждать анализа Камилы? – спросил Мигел.

– Два дня, – ответила Элена.

Эти два дня прошли в томительном ожидании, но вот Сезар вызвал к себе Элену и сказал:

– К сожалению, результат оказался много хуже, чем мы надеялись. Придётся начинать новый курс химиотерапии, но если и он не поможет, будем исследовать брата Камилы и обратимся в банк данных, поищем для неё донора.

Лицо Элены исказила гримаса отчаяния, она готова была разрыдаться.

– Перестаньте! Не стоит так огорчаться, – принялся успокаивать её Сезар. – Неужели всё своё мужество вы передали дочери, не оставив себе ни капли? Камила держится прекрасно, просто даже удивительно. Я ждал чего угодно: истерики, слёз – ведь она так ослаблена, измучена... Ничего подобного! Знаете, что сказала ваша дочь? «Если это мне поможет, я готова, доктор».

У Элены снова показались на глазах слёзы, но это были слёзы гордости.

– Поверьте, доктор, я тоже не сдамся до последнего, но я так надеялась...

– Надейтесь и дальше, мы все надеемся, – проговорил Сезар.

Алма, узнав про новый цикл химиотерапии, стала требовать немедленной отправки Камилы в Соединенные Штаты. – Сейчас или никогда, – говорила она Эду. – Я считаю, что это нужно сделать именно сейчас, и не понимаю твоего равнодушия. Ведь это твоя жена!

Эду возмущённо взглянул на Алму и ушёл, не простившись. Он прекрасно помнил её предложение аннулировать их с Камилой брак и не простил ей этого.

Алма попробовала поговорить с Эленой. Но и с ней не добилась взаимопонимания. Когда она попыталась намекнуть, что Эду просто щадит Сезара, так как они коллеги, Элена страшно возмутилась:

– Как ты смеешь так думать о своём родном племяннике? Ни один врач не может предать интересы больного! Я перестаю тебя понимать, Алма!

– Очень жаль, что в моей семье никто меня не понимает. Ни ты, ни Эду, – сердито заявила Алма. – Потом будете пенять на себя, только поздно будет!

Она ушла разобиженная, раздосадованная.

Разговор с ней оставил у Элены неприятный осадок, она вовсе не хотела обижать свою сватью. Что там ни говори, но именно Алма очень много сделала для счастья Камилы. Она первая поняла, что Эду и Камилу связывает большая любовь, которая не убывала от испытаний, а только укреплялась с каждым днём.

«Я любила его как мужчину, очень любила, – думала Элена. – Но моя любовь не идёт ни в какое сравнение с их удивительной, потрясающей любовью. И я благодарю Бога за то, что Эду появился в моей жизни, иначе он не познакомился бы с Камилой и, у неё не было бы сил переносить те тягчайшие испытания, которые выпали на её долю!..»

Раздался звонок. Звонил Педру, беспокоился о Камиле.

– Не знаю почему, но я сердцем прикипел к твоей дочери и беспокоюсь о ней больше, чем о самом себе.

– Завтра начнётся второй сеанс химиотерапии, – сообщила ему Элена. – Камила держится с удивительным мужеством.

– Я же говорю, что чувствую в ней свою породу! Мы не сдаёмся, мы идём до конца! – воскликнул Педру. – Передай ей от меня привет и спроси, когда можно будет её навестить.

– Непременно спрошу, – ответила Элена. – Учти, это может быть не слишком скоро, она сейчас очень слабенькая.

– Тогда звони мне сама, если что–то нужно, я сделаю всё для тебя и для неё!

– Спасибо, Педру.

Элена положила трубку и подумала, что раньше не понимала, почему верующие люди называют несчастья испытаниями, которые посылает Бог. Теперь она поняла это. Болезнь Камилы стала испытанием для всех её друзей, и сколько в них сейчас проявилось добросердечия или, наоборот, равнодушия и недоброжелательства... Она высветила истинную сущность и Эду, и Алмы. А как удивительно проявилась Камила!.. «Только я оказалась не на высоте, – упрекнула себя Элена. – Почему до сих пор молчу, не говорю дочери правду? Ведь нельзя терять время! На Фреда нечего надеяться. Нужно искать донора, нужно что-то делать!»

И всё же Элена не могла отнять у Камилы эту последнюю надежду, которую разделяла с ней и сама. А что, если Фред всё-таки окажется донором? Как–никак он всё-таки брат, хоть и сводный! Пусть у них в запасе будет этот шанс. Иначе... Элена заглядывала вперёд, и перед ней разверзалась бездна смерти. Нет! Нет! Пусть их отгораживают от этой бездны радужные крылья надежды!

Элена снова готова была расплакаться, почему–то в сумерках ею овладевала особая, всепроникающая тоска, но в дверь позвонили. Это пришла Капиту.

– Я испекла твой любимый пирог, – сказала она. – Скоро я от вас уезжаю и, вот пришла попрощаться.

Элена крепко обняла её. Несмотря ни на что, она по-своему любила эту девушку и желала ей счастья.

– Ваш дом всегда был для меня родным, – растроганно произнесла Капиту.

– И таким останется навсегда, – продолжила за неё Элена.

Произнести это ей было тем более легко, что Капиту уезжала, а значит, принятое ею решение было серьёзным и, она не собиралась продолжать отношения с Фредом.

Благополучие Фреда было второй душевной раной для Элены. Она согласилась на приезд Клары, надеялась на их общую радость от присутствия всеми любимой малышки, но Клара, с присущей ей непоследовательностью, привезла вещи и тут же вместе с девочкой уехала к матери в Байю, жила там и пока не собиралась возвращаться.

– А Бруну? – спросила Элена. – Его ты оставишь здесь?

– Нет, конечно, я беру его с собой, – ответила Капиту.

– Твои родители просто осиротеют, – посочувствовала Элена. – Я даже не представляю, как они будут жить без тебя и без малыша.

– Будут навещать меня, – улыбнулась Капиту.

Она не сказала Элене, что относится к своей новой жизни настолько серьёзно, что даже дала обет: ради счастья и здоровья Бруну подняться на коленях в церковь, а ради здоровья Камилы так же спуститься обратно. Более того, она выполнила этот обет.

– Я так надеюсь, что здоровье Камилы пойдёт на поправку! – сказала она с такой страстной надеждой, что Элена была поражена и ещё раз подумала, что и Капиту прошла испытание, обнаружив своё, несомненно, доброе сердце.

– Спасибо тебе, Капиту, вечерние часы для меня самые тяжёлые, – призналась Элена. – Сегодня ты избавила меня от тоски.

Элене предстояло ночное дежурство у Камилы, они дежурили с Эду по очереди, и она с радостью думала о тех часах, которые проведёт рядом со своей девочкой.

Камилу она нашла оживлённой.

– Тебе лучше? – обрадовалась Элена.

– Если говорить честно, то нет, – призналась Камила. – Во рту жжёт, всё тело ломит, и страшная слабость. Но сегодня я общалась со своими друзьями в Интернете и получила совершенно удивительную информацию.

– А у тебя появились друзья? – удивилась Элена.

– Конечно, – сказала Камила. – Мы общаемся каждый день, обмениваемся новостями, поддерживаем друг друга. Так ты послушай, какие удивительные бывают истории! У одной англичанки заболел сын, никто из семьи не мог стать донором, не было подходящего материала и в донорском банке, и тогда его мать забеременела, и кровь из пуповины его младшего брата спасла жизнь старшему.

– Действительно фантастическая история! – задумчиво согласилась Элена. – Ведь пересаживают костный мозг, а не переливают кровь.

– Да, но, как видишь, оказалось, что и кровь тоже способна лечить. Только она должна быть совершенно чистая, совершенно здоровая. А такая она только у младенцев.

– Старший выздоровел, а что было с малышом? – поинтересовалась Элена. – Это никак не отразилось на его здоровье?

– Разумеется, он находился под особым наблюдением, но донорство не принесло ему вреда. Если бы это было иначе, никто бы не стал этого делать.

– Конечно, конечно, ты права, – согласилась Элена и сама не поняла, почему на душе у неё стало гораздо спокойнее.