Мудрость любви

Глава 26

Педру и сам не понимал, почему ему стала так дорога Камила. По дороге на ранчо, где ему предстояло покупать лошадей, он всё вспоминал её худенькую шейку и страдальческие глаза.

«Не повезло бедняге», – думал он.

У себя на конном заводе Педру распорядился, чтобы все, кто пожелает, отправились в больницу и сдали кровь на совместимость.

– Кто его там знает, – говорил он, – может, и повезёт кому-то спасти человеческую жизнь.

Ирис, разумеется, сразу фыркнула и отказалась. Но Педру давно уже перестал обращать внимание на эту «уродку», как он называл её про себя. Другое дело, что бросить сироту он тоже не мог, поэтому терпел её присутствие у себя в доме, но старался не слушать, что говорила эта злобствующая девица. А то при его горячем нраве она бы постоянно получала затрещины. У Ирис в последнее время на конном заводе появился ухажёр, и Педру вообще не мог понять, чего она бесится. Завела бы себе подруг по возрасту, паренёк такой славный за ней ухлёстывает, живи и радуйся – так рассуждал про себя Педру. Притязания Ирис на его собственную персону поначалу смешили Педру, а потом начали дико раздражать: сцены ревности, слежка... Ирис привязалась к нему словно репей, так бы и прихлопнул её, как назойливую муху!

С мухи-Ирис мысли Педру перескочили на мух, которые в последнее время совсем замучили его любимых лошадей, которых он считал куда благороднее и аристократичнее людей. Невольно подумалось ему и о его хозяйке, для которой он сейчас будет выбирать лошадок. Что-то в последнее время дона Алма была нервная и раздражительная, видно, много у неё забот и неприятностей. И болезнь Камилы, конечно, её тревожит.

Мысли сделали круг и снова вернулись к Камиле. Так он и думал то о лошадях, то о больной Камиле, пока не добрался до ранчо. А там он уже думал только о лошадях и выбрал пятерых жеребчиков-двухлеток, которые скоро войдут в самую силу, и им тогда удержу не будет. Приглядел он и славную кобылку, но её не хотели отдавать за ту цену, которую он назначил, однако Педру был не из тех, кто легко отказывается от того, на что положил глаз. Торги заняли у него лишний день, но зато он заполучил и кобылку. Глядя на её округлый круп и стройные тонкие ноги, он испытывал прилив нежности, словно видел перед собой любимую женщину. Домой он вернулся разнеженный и довольный. Лошадей должны были привезти дня через два, а пока им нужно было подготовить место в конюшне.

Педру был доволен и тем, что вернулся так поздно, почти в час ночи, и поэтому ему ни с кем не нужно вести дурацких разговоров – даже настырная Ирис уже крепко спит. Он занялся ужином – Марта оставила ему салат и что-то печёное, нужно было достать вина, сыру и помидоров, наесться власть и потом как следует выспаться. Он только успел налить себе стакан вина, как раздался тихий стук в дверь. В полном недоумении Педру пошёл открывать и буквально онемел от изумления: на пороге стояла Элена.

«Какая же она всё-таки красавица!» – подумал он, залюбовавшись её крепкой стройной фигурой и ясными глазами.

А она стояла и улыбалась, как улыбалась корда-то давным-давно, когда они постоянно, где бы ни были, тянулись друг к дружке, понимающе улыбались, а потом сплетали руки и находили укромное местечко повсюду – на мягкой луговой траве, в стогу сена, в сарае на соломе, – всё становилось им кровом и убежищем.

– Что–то случилось? – неуверенно спросил Педру. – Что-то с Камилой?

– С Камилой всё в порядке, она дома, – ответила Элена. – Я ходила с подругой в кино и на пляж, а потом приехала к тебе.

– Хорошо, что я вернулся, – сказал он. – Ты могла бы меня и не застать.

– Не могла, – ответила Элена. – Я очень хотела тебя увидеть. Налей, пожалуйста, вина, мне сегодня весело.

Весело было и Педру, он охотно налил ей вина, вспомнил, как пришёл к ней, когда уже начал работать на конном заводе, и думал, что, вполне возможно, их давно забытые отношения возобновятся, но Элена дала ему понять, что прошлое есть прошлое и ворошить его не стоит. Зато теперь она ворошила, и даже не прошлое, а угли, подёрнутые пеплом, и они начинали тлеть и разгораться.

– Поужинаем? – предложил он.

– С удовольствием, – отозвалась она.

Элена не пила, она чуть пригубила, ей было необходимо расслабиться после сумасшедшей гонки за Педру – срок кончался, она звонила чуть ли не каждые полчаса, и Марта отвечала одно и то же: «Нет, нет, ещё нет».

– Позвоните, когда приедет, – попросила, наконец, Элена. – У меня к нему очень срочное дело.

Звонок раздался ровно в полночь, и Элена ринулась в ночь, зная, что теперь успеет и всё будет так, как она задумала. Вот почему теперь ей было весело.

Они смеялись, как смеялись корда-то давным-давно, и когда после ужина Элена спросила: «У тебя что, только одна комната?» и Педру ответил: «У меня есть ещё и спальня», и вопрос и ответ прозвучали необыкновенно естественно.

И это была ночь, такая ночь, какой у них давно не было, словно проснулись все дремавшие в них силы молодости, голод разлуки и радость насыщения.

А на рассвете Элена ушла, оставив крепко спать утомлённого Педру.

«Получилось! – ликовала она. – Я знаю, что получилось. На Педру можно положиться, в таких делах он не даёт осечки».

Она чувствовала себя ватной, едва двигалась и, когда, наконец, добралась до дома, сказала изумлённой Зилде:

– К телефону меня не зови, меня ни для кого нет, я должна выспаться. Вот только если Камила, Эду или Педру...

У Элены недостало сил даже договорить, она рухнула на кровать и заснула крепким счастливым сном.

Зилда дорого бы дала, чтобы узнать причину такого необыкновенного настроения хозяйки, которая не ночевала дома, явно провела бессонную ночь и, вместо того чтобы пойти на работу, позволила себе отсыпаться. Всё было из ряда вон, всё противоречило обычному образу жизни Элены, но прямо спросить госпожу Зилда не решилась, поэтому ей пришлось мучиться любопытством.

Ещё больше мучилась любопытством Ирис. Она сразу поняла, что у Педру кто-то ночевал, но кто? Неужели женщина? Синтия? Не похоже.

Ирис принюхивалась к подушке, и духи ей казались необыкновенно знакомыми, вот только она никак не могла понять, чьи же они. А на конном заводе все уже толковали о странном ночном визите. Первой заговорила о нём Марта, она даже собиралась спросить Педру, не случилось ли что с Камилой, раз его кузина так добивалась свидания с ним. Но, посмотрев на заспанного «шерифа», как его тут называли, не отважилась на расспросы: до того у него было странное лицо!

А Педру и сам не понимал, что случилось. Во сне ему всё привиделось, что ли? Но сладкая истома говорила, что эта ночь была на самом деле. Он словно бы окунулся вновь в свою молодость, чувствовал себя лёгким, подтянутым, полным сил.

«Скоро лошадок привезут, – подумал он, потягиваясь и расправляя плечи. – Хорошо бы забрать своих и ни от кого не зависеть».

У него уже были свои лошади, и он мечтал о фазенде, где жил бы так, как ему хотелось. Своё дело он любил, и всё, что касалось непосредственно конного завода: соблюдение породности, воспроизведение, уход за жеребятами – как работа его вполне устраивало. Но манеж! Но сдача лошадей напрокат! Вот была его мука и источник нескончаемого раздражения. Являлись какие-то идиоты, которые не знали, с какой стороны к лошади подходить, и чувствовали себя хозяевами! У Педру всякий раз сердце кровью обливалось, когда он давал им своих лошадок. А те их погоняли, изображая из себя ковбоев!

«Шериф» снова пришёл в свойственное ему раздражённое состояние, но вдруг увидел Синтию и улыбнулся. Он соскучился без неё и подошёл сказать ей об этом и заодно о том, что нужно приготовить побольше вакцины – новым лошадкам она понадобится.

Но Синтия, уже наслышанная о ночных приключениях Педру, встретила его более чем холодно. Она сразу перешла на деловой тон:

– Сколько ты купил лошадей? Когда их привезут?

– Шесть. Привезти должны завтра, – ответил он.

– Если привезут без меня, не пускай к остальным, я сначала должна их осмотреть. Всё. Я пошла.

Синтия двинулась к конюшням, но Педру попытался её удержать.

– Понял, сеньора, но куда это вы так спешите? Мне кажется, мы очень давно не виделись.

– А мне кажется, тут была Элена. Что–то с Камилой? – не удержалась и полюбопытствовала Синтия.

– Всё в порядке, – пожал плечами Педру. – То есть в относительном порядке, как было, так и есть. Когда мы встретимся, Синтия? Я соскучился без тебя до безумия.

И это была правда, прошлое было прошлым, а настоящее настоящим.

– По-моему, ты немного запутался, Педру, – холодно сказала Синтия, – разберись сначала со своими давними привязанностями, а потом, возможно, мы снова начнём встречаться.

– Но мне кажется, я с ними уже разобрался, – спокойно заявил Педру. – В прошлый раз, когда мы ужинали, ты сказала, что тебя устраивают наши отношения. Тебе нравится, что они тебя ни к чему не обязывают, что мыс тобой оба свободны. Забыла?

– Не забыла. Но я сказала, что меня это устраивает в данный конкретный момент, когда я у тебя одна-единственная. Однако мне не нравится быть вторым номером. – Лицо Синтии приобрело насмешливое выражение, и она, помахав Педру, двинулась по дорожке к конюшням.

– Что ты городишь какую-то чушь! – тут же взорвался Педру. – Какой второй номер? – закричал он ей вслед.

Но Синтия не удостоила его ответом. Если он сразу разозлился, то, значит, чувствует свою вину и прекрасно понял, о чём идёт речь. Словом, Синтия отстранила Педру на неопределённое время – пусть разбирается в своих привязанностях. Второй, третьей, пятой она никогда не будет!

Ирис видела издали ссору Синтии с Педру, и она только подтвердила её подозрения. Чтобы привести свои мысли в порядок и разобраться, кто же была эта новая соперница, Ирис решила проехаться на Урагане. Он был единственным преданным ей существом, они всегда были заодно, и с ним Ирис чувствовала себя в буквальном смысле «на коне». Стоило ей вскочить на коня, как к ней тут же присоединился Фабиу, влюбившийся в неё паренёк, который не пропускал ни одной возможности побыть с Ирис и всё надеялся на взаимность. Ирис и внимания на него не обратила, в это утро ей уж тем более было не до Фабиу. Она сразу пустила Урагана галопом, и он понёсся как вихрь.

– Если я тебя догоню, ты меня поцелуешь! – крикнул Фабиу, подхлёстывая своего жеребца, который и так уже стремительно мчался вслед за Ураганом.

Но где ему было того догнать? Он и не догнал бы никогда, если бы... если бы не досадная случайность. Ирис кубарем скатилась с лошади, и Ураган встал как вкопанный. Испуганный Фабиу подскакал к ней, спешился и обеспокоенно спросил:

– Что с тобой? Жива? Ушиблась?

Ирис лежала неподвижно – она была потрясена, она всё поняла: у Педру ночевала Элена, это её духами пропахла его подушка!

– Тебе больно? – встревоженно и нежно продолжал Фабиу. – Сейчас я возьму тебя на руки и отнесу...

– Ещё чего! – возмутилась Ирис, подскочив как пружина. – Не родился ещё тот мужчина, который будет носить меня на руках. То есть родился, но не носит. И это вовсе не ты, Фабиу!

Увидев, что к ним приближается Педру, Ирис закричала:

– И твоя помощь мне тоже не нужна! Мне вообще никто не нужен!

Она вновь села на своего Урагана и понеслась в поля. Теперь ей тем более нужно было успокоиться.

Во второй половине дня, обретя хладнокровие, Ирис отправилась в город. Ей было необходимо повидать Элену и во всём разобраться.

Фред как раз выходил из квартиры, когда Ирис поднялась на площадку.

– Элена дома? – спросила она.

– Принимает душ, – ответил Фред. – Подожди, она сейчас выйдет. Дома больше никого, так что захлопни дверь.

– Ага, непременно, – пообещала Ирис, входя в пустую и такую знакомую квартиру.

Элена, прекрасно выспавшаяся, свежая после душа, всё ещё наслаждалась тем телесным комфортом, который приносят особенно удачные любовные ночи. Ирис, сидевшая в гостиной, была для неё большой неожиданностью.

– Что ты тут делаешь, Ирис? – спросила Элена.

– Ты провела ночь на конном заводе, это правда? – сурово, как судья, спросила девушка.

– Правда, – внутренне засмеявшись, ответила Элена.

– Ты была с Педру? – продолжала свой допрос Ирис.

– Ирис, милая, что за нелепые вопросы? Я не обязана ни перед кем отчитываться, а тем более перед тобой. И скажи, как ты попала в мой дом, по какому праву чувствуешь себя тут хозяйкой?

Элене был неприятен этот разговор. Она прекрасно помнила, как Ирис ссорилась с Камилой и как была недоброжелательна, когда та заболела. Неудивительно, что Элене совсем не хотелось посвящать эту девочку в свои тайны и что-то объяснять ей. Больше того, Элена просто боялась сглазить то хрупкое, эфемерное, что поселилось в ней и, должно было превратиться для неё и для Камилы в новую жизнь.

А Ирис была погружена в собственные переживания.

– Элена, я люблю Педру, и ты это знаешь. Ты – моя сестра, и никого ближе на этом свете у меня нет. А ты, ты спала с ним! Я почувствовала запах твоих духов на его подушке. Но я не хочу в это верить! Я всегда защищала тебя! И если ссорилась с Камилой, то только потому, что она тебя обидела, причинила тебе боль. А ты? Ты же не могла причинить боль мне! Я не верю в это, Элена! Посмотри мне в глаза и скажи, что была там, но просто прилегла отдохнуть!

Элене стало жаль эту девочку, которая мучилась своей выдуманной, а может быть, и невыдуманной любовью.

– Мы разговаривали, Ирис. Мы же с Педру двоюродные брат и сестра, мы родственники, у нас накопились темы, которые нам нужно было обсудить.

– Ты мне врёшь! Я тебя ненавижу! – закричала Ирис с присущей ей истеричностью и сразу перестала быть трогательной для Элены. Она вспомнила те вспышки бешенства, скандалы, неприятности, какие причиняла эта неврастеничка всем окружающим, и лицо её приняло суровое выражение.

А Ирис продолжала кричать:

– Ты предала меня! Меня, свою сестру! Ничтожество! Гадина! Я больше знать тебя не хочу! Ни тебя, ни твоё семейство, семейство гадов и предателей! Я поняла, почему мой отец выгнал тебя двадцать лет назад! Он отлично знал, что ты – змея подколодная! Мне понятно, почему заболела Камила! Это кара! Кара! Кара!

«Ещё накаркает что-нибудь», – невольно подумала Элена, поднялась, взяла истерически кричащую сестру за плечи и повела к двери, обращаясь к Ирис:

– Успокойся, возьми себя в руки, успокойся!

– Лгунья! Изменница! – продолжала кричать Ирис. – Ты расплатишься горькими страданиями за то, что сделала! Да! Ты будешь страдать! Будешь! Будешь!

Зилда, вернувшаяся от Камилы, которой она ходила помогать, застала скандал в полном разгаре.

– Если можешь, избавь меня от неё, – попросила Элена Зилду. – Я больше не могу её слушать.

Она закрыла за собой дверь своей комнаты, а Ирис прокричала Зилде:

– Правда-то глаза колет! Я сказала, что она переспала со своим двоюродным братом Педру! И пусть все знают, какая она гадина и изменница!

Зилда стояла, приоткрыв рот. Она давно уже держала Ирис за ненормальную и только подивилась терпению Элены.

Ирис с сердцем захлопнула дверь. В ней клокотали обида и ярость. Они искали себе выхода. Отправиться в таком состоянии обратно домой она просто не могла. А куда? Не так-то много было у неё в городе знакомых. И тут её осенила счастливая мысль, которая её разом успокоила.

Спешить ей было некуда, и она медленно двинулась к книжному магазину Мигела. К концу дня там царило особое оживление: молодёжь собиралась после рабочего дня кто куда. Сеса с друзьями – в кино. Паулу назначил свидание Изабел, и прихорашивался перед зеркалом. Ирис увидела Алекса, который с недавних пор ушёл с конного завода и стал работать в этом магазине. Кроме всего прочего, он оказался хорошим организатором, поэтому быстро нашёл общий язык с Аной, которой очень нужен был помощник, потому что Мигел всё больше отходил от магазина – его время целиком поглощала издательская деятельность.

– Ну и как тебе тут живётся? – поинтересовалась Ирис, когда вся молодёжь разлетелась и они остались с Алексом одни, сидя за столиком в кафе. Алекс не собирался никуда уходить, наоборот, перекусив, он намеревался приняться за работу, потому что для него и для Аны рабочее время только начиналось: подсчёты, итоги дня, список дел на завтра – они всё выверяли вместе, но Ана ещё не вернулась из банка, куда отвозила по четвергам деньги.

– Прекрасно, – ответил Алекс, сказав это совершенно искренне.

– А ты не жалеешь о конном заводе? – спросила она.

– Нет, – сказал Алекс. – Знаешь, наступает час, когда понимаешь, что прошлое больше не подпитывает твою жизнь, и тогда приходит время перемен. У меня наступило именно такое время. Нельзя всю жизнь упираться в безнадежную любовь, нужно искать новую.

Ирис пожала плечами. Это было не её решение, она добьётся любви Педру во что бы то ни стало!

Звякнул колокольчик у двери, вошёл Мигел, и доброжелательно улыбнулся Ирис. Он испытывал симпатию к этой постоянно мятущейся натуре, которая никак не могла обрести покой. Поздоровавшись с Ирис, он обернулся.

– Как только Ана вернётся, пусть ко мне зайдёт, – попросил он и направился к лестнице, ведущей в его кабинет.

– У меня к тебе разговор, Мигел, можно? – спросила Ирис, направляясь вслед за ним.

– Конечно, – кивнул он. – Тогда я сам спущусь и поговорю с Аной позже.

Он усадил Ирис в кресло и спросил:

– Может, кофе хочешь? Или перекусить?

– Я перекусила у вас в кафе, – ответила Ирис. – Спасибо.

– Так о чём ты хотела поговорить со мной, Ирис? – спросил Мигел.

– Об Элене! – выпалила та. – Ты знаешь её лучше, чем я. Я хочу узнать твоё мнение о её предательстве.

По мере того как она говорила, брови Мигела ползли всё выше и выше.

– Об Элене? – переспросил он. – О её предательстве? Ничего не понимаю!

– Она предала меня, Мигел! Она провела ночь на конном заводе и спала с Педру, которого я люблю!