Мышка

Сассекс, поместье Солсберри, 7 ноября, 11:10

Доктор Митч, моложавый, подтянутый шатен сорока трех лет, практически взлетел по главной лестнице поместья Солсберри. По легенде он шел навестить пациентку – мисс Линли, на самом же деле гораздо больше его интересовала миссис Линли – Алана Кроули в девичестве, какую он помнил все эти годы.

День их знакомства запомнился ему навсегда, так как именно в тот день он в первый и последний раз пожалел о женитьбе на Фионе. Ни до, ни после он не встречал женщин, подобных Алане – и дело было даже не в идеальной фигуре и красивом лице. Она была Женщиной. Именно так, с большой буквы. В свои двадцать она уже была молодой Женщиной. Он был уверен, что такой она была всегда, с рождения. В день знакомства она пленила его сердце раз и навсегда.

Он жил с Фионой, потом хоронил ее, потом вместе с Аланой они хоронили Хьюберта. И никогда Заку не приходило в голову перейти границу дружбы. Никогда, до сего момента. Потому что вчера, навещая Кристину, он случайно уловил странный взгляд, которым обменялись дочь с матерью. Заметив его внимание, Алана смутилась, а Кристина улыбнулась и, надев наушники, углубилась в книгу. По приезде домой он не мог понять, что же смутило его тогда, что царапнуло, и, лишь ложась спать, «прозрел». Книга! Кристина читала обычную, бумажную книгу. Зачем бы ей было надевать наушники? И эта переглядка с матерью. Она что, оставила их тет-а-тет? То есть покинуть комнату из-за ушибленной ноги она не может, следовательно, наушники…

Неужели Алана попросила ее об этом? Неужели?..

И доктор промучился до рассвета, а утром, твердо решив получить ответ на волнующий его вопрос, отправился навестить миссис мисс Линли, ибо это она была его пациенткой. И букет почти красных роз, нет, не алых, и даже не совсем красных, скорее, темно-розовых, предназначался, конечно же, его юной пациентке, к которой он не мог испытывать ничего, кроме отеческой привязанности.

Постучавшись в дверь и дождавшись приглашения войти, доктор вошел и обнаружил Алану, поправляющую макияж. Кристины в гостиной не наблюдалось.

– Доброе утро, миледи.

– Доброе утро, доктор.

Зак протянул Алане букет и поймал себя на том, что чуть не поцеловал ей руку, что было бы крайне неуместно, смешно и нелепо.

Алана жестом пригласила доктора присесть.

– А Крисси в ванной. Рози помогает ей. Такая хорошая девушка.

Доктор схватился за предложенную тему, как утопающий за соломинку.

– Рози?

– Да, горничная. Ее любезно одолжил нам дядя Ланс на период нашего пребывания в поместье.

Тут Алана смутилась.

– Мы сами слуг не держим, а на таких приемах это принято… Ну, вы понимаете…

Алана смутилась еще больше.

Желая помочь ей обойти эту, судя по всему, неприятную тему, доктор перевел разговор на себя:

– Ничего страшного. Я могу заехать вечером и осмотреть мисс Линли. Когда вам будет удобно?

– Мне?

– Вам, в смысле, не вам лично, а вам обеим.

После ночи безумных мечтаний разговор с Аланой давался доктору нелегко. Ей тоже почему-то было непросто. Она периодически кидала взгляд в сторону секретера, на котором стояли две вазы с букетами: одна с белыми фиалками, а другая с алыми розами, принесенными Заком.

Да не с алыми, а с темно-розовыми!

Разговор прервал легкий вскрик и всплеск, донесшийся из ванной. Алана бросилась туда. Доктор попытался было последовать за ней, но вовремя подумал, что Кристина, скорее всего, не одета, и притормозил.

Вскоре Алана вышла из ванной, на ходу вытирая руки:

– Простите, доктор, я нужна Крисси. Если вы…

– Нет-нет, что вы, я пойду. Не буду мешать. Я зайду. Позже.

И доктор ретировался, оставив ее в легком недоумении.