На что похожа любовь?

Глава 9

Женя

— Всё по плану, крошка. Она уже как на иголках, — отчитался по телефону Паша с такой интонацией, что я явно представила его в виде кота, который облизывается, объевшись сметаны.

Слово «крошка» мне жутко не нравилось, как и прочие «зайки» и «рыбки», но приходилось терпеть. Пока. Ради дела. И даже дважды с ним целоваться, изображая восторг. Паша совсем мне не нравился, но выбирать не приходилось. Свое дело он всё-таки делал безукоризненно. Я имею в виду доставание Ритки.

Я всё присматривалась, чтобы не пропустить изменения в ее поведении и настроении. Вроде бы даже заметила один раз, что что-то не то, но в субботу она опять была на воздусях и вернулась за полночь.

Впрочем, я не отчаивалась: знала, что нужно время.

Мне было больно. И хотя я всячески постаралась исключить из своей жизни Дениса и не встречаться с ним в институте, выбросить мысли о нем не получалось. Вот же влипла!

Его я тоже решила не оставлять без прощального подарка, и в понедельник с утра направила жалобу с «левого» аккаунта в его организацию. Пусть устроят ему взбучку. Я буду в течение нескольких недель отправлять недовольства их сотрудником под видом «разных лиц», чтобы его репутация пошатнулась.

А к вечеру в моей голове созрел еще более грандиозный план, и я быстро, чтобы не передумать, отправила ему с той же псевдо-страницы одну из фото, что прислал Паша. На нем была Рита. В абсолютном неглиже. Работа была сделана столь ювелирно — и не признаешь, что фотошоп.

Однако удовлетворения от проделанной работы не было. Может быть, до тех пор, пока я не увижу, что это работает.

Чего я ждала? Что Рита придет зареванной? Да. Мне хотелось разделить с ней это чувство, раз уж приходится делить парня. И раз уж впервые в жизни выбрали не меня.

Чтобы хоть как-то привести мысли в порядок, отправилась в Сокольники на прогулку. Было зябко и серо, а потому я быстро передумала и заглянула в кафе, а после зашла в банкомат за наличкой. Но злобный аппарат, выплюнув деньги, никак не желал отдавать мою карту. Прошла минута, две, три… Я уже чуть ли ни танцы с бубном устроила вокруг него. И Бог бы с ней, с картой, но там оставались деньги на оплату квартиры, а это, стоит сказать, немалая сумма для студентки!

Стоявший позади меня парень смотрел на это с издевательской насмешкой. Нет бы помочь!

А я и не просила об этом. Из принципа. Других банкоматов здесь нет, значит, будет стоять со мной в очереди до приезда инкассаторов, а это, может быть, только завтра случится.

Ну что за непруха в последние дни?

Наконец я в полном бессилии облокотилась на боковую панель банкомата и закрыла лицо руками. И тут же услышала рядом слегка насмешливое:

— Ты плачешь?

Убрала руки от лица и, хотя всерьез собиралась заплакать, грубо ответила:

— Нет, просто глаза вспотели.

— Этот парень тебя довел? — кивнул на бездушную машину.

А я продолжала сердито на него пялится, будто это он виноват в том, что банкомат не дает мою карту обратно. Потом еще пару раз нажала на бесполезную клавишу «отмена» и, не сдержавшись, пнула аппарат сапогом.

— Так ты точно ничего не добьешься, — укоризненно покачал головой мой внезапный знакомый и, слегка отодвинув меня в сторону, быстро проделал какую-то операцию с клавишами. И банкомат тут же выплюнул карту наружу.

Я удивленно расширила глаза, не веря своему счастью. А надо было хватать свою карту и бежать, вдруг это мошенник?

— Вот видишь, нежно надо, с любовью, — он протянул мне карту и улыбнулся, глядя в глаза.

Ишь ты, ловелас какой.

Я схватилась за карту, а он не отдает. Той же рукой провел своим пальцем по моему, и я тут же усилила хватку, буквально вырвав свое имущество и отдернув в сторону руку, словно могла заразиться. Даже отшатнулась немного с испугом. Нет, он не мошенник, он настоящий маньяк!

Даже поблагодарить забыла, умчавшись скорее в московский вечер.

Но толком перевести дух не успела, поскольку на ближайшем же светофоре увидела, что маньяк идет следом. Я всегда думала, что такие личности «вне закона» выглядят по-другому. Неопрятные и постарше. А он, наверное, мне ровесник. Разве что нездоровый блеск в глазах выдает, да нестандартное поведение. Вот зачем он за мной идет?

Чтобы убедиться, что нам не просто по пути, я не стала переходить дорогу и резко сменила маршрут, направившись к метро. Маньяк сделал то же, да еще и смотрел на меня: когда я обернулась, мы встретились взглядами, и я с ужасом поняла, что если не смогу затеряться в метро (а это вряд ли, час пик давно прошел), то приведу его прямо к своему дому. А это было совсем нежелательное развитие событий. Поэтому не оставалось ничего иного как столкнуться со своим страхом лицом к лицу. Главное ведь не показывать вида.

Я резко притормозила и, дождавшись, когда он со мной поравняется, прямо спросила:

— Зачем ты идешь за мной?

— Должен же я убедиться, что ты доберешься домой без приключений. Вдруг еще помощь понадобится?

— А если я не домой?

— Какая разница?

— Может быть, у меня свидание?

— Тогда зачем деньги снимала? Или ты платишь за своего парня?

Я даже не нашлась, что ответить. С такой наглостью столкнулась впервые в жизни!

— Слушай, по-хорошему, отвали, — и развернулась, чтобы уйти, но не тут-то было.

— А по-плохому — это как? — не отставал он.

Я и сама не знала как.

— У меня есть парень, — ответила невпопад.

— Сочувствую ему.

Нет, ну что за мерзавец?!

— И почему же? — всё же взыграло во мне любопытство.

— С таким характером как у тебя ему за каждое свидание надо медаль из золота отливать.

— Откуда ты знаешь, какая я на свидании?

— Боюсь представить. Сразу же видно, какой домострой у тебя в голове.

— Ты достал меня, понял?

— Угу. Но всё равно провожу. Передам, так сказать, из рук в руки.

— Не надо меня провожать! — я опять застыла на месте, едва справляясь с эмоциями. Прав был отец, когда хотел отдать меня в детстве на бокс, сейчас бы как дала ему с правой — сразу бы понял.

— Какая воинственная амазонка, — оценил он мой вид в своей прежней издевательской манере.

— Что. Тебе. Нужно, — почти по слогам произнесла я.

Он поднял вверх руки, словно собирался сдаваться.

— Мои намерения чисты как первый снег.

— Оставь меня в покое.

— Ты не сказала «спасибо» за то, что я тебя спас.

— Спасибо, — буркнула я себе под нос.

— Неискренне, но ладно, принимается.

— Всё?

— Как тебя зовут?

— А ты часто пристаешь к девушкам вот так, на улице?

— Примерно раз в… никогда, — засмеялся он. — И сегодня не собирался. Сама судьба подтолкнула.

Он вообще умеет говорить серьезно?

— Ты не ответила.

Насильно я еще не знакомилась. Но… надо признаться, этот парень чем-то меня зацепил. Наверное, тем, что впервые попался тот, кто сильнее меня и настойчивее. С таким «танком» я еще не встречалась и никакой тактики, как вести себя, не было.

— Даздраперма, — выпалила в ответ.

Он сощурился и отрицательно покачал головой, не сводя с меня глаз:

— Обманываешь.

Подумав немного, всё же назвала свое имя:

— Ладно. Меня зовут Женя.

— Вот теперь похоже на правду. Эльдар, — он протянул руку для пожатия, но я не ответила.

— Не ври, — фыркнула в ответ. На этот раз пришла моя очередь усомниться.

— Это мое настоящее имя! — преувеличенно-театрально оскорбился он. — Могу показать паспорт.

— Мне не нравится это имя, — и отправилась дальше, надеясь, что он отстанет, но парень оказался настойчивым и шел со мной в ногу. Я продолжила: — Как зовут тебя друзья?

— Так и зовут, как назвали родители — Эльдар. Слишком сложное для тебя имя? — произнес сочувственно.

Я не повелась на колкость, у меня было готово ответное оружие:

— Я буду звать тебя Элик.

Он, почти не задумываясь, произнес в ответ:

— Ну, тогда я буду звать тебя Жу.

— Какая еще Жу? — недоумевающе спросила я.

— Мне так нравится больше. И вообще, тебе не подходит имя. Не понимаю, почему у обладательницы такого прекрасного звучного имени «Евгения», — почти пропел он мое имя, — такой грубый, колючий характер.

— Наверное, потому что имя мне дали родители, а характер воспитала суровая жизнь.

— В тайге что ли росла?

— В Москве, — соврала, не моргнув глазом.

— А я в деревне, на парном молочке и овощах с грядки, — блаженно протянул он, предаваясь воспоминаниям. А может, соврал. С него станется.

— По тебе видно — неотесанный как чурбан.

Так, препираясь, мы добрались до метро, и вышел Эльдар на моей станции, действительно проводив до самого дома. Я уже не упиралась. Разве что пару раз, для проформы, боясь признаться самой себе, что мне жутко с ним интересно. Он держал меня в тонусе.

— Ну что, Жу, дашь свой номер? — спросил на прощание.

— Еще чего!

— Я так и знал. А номер квартиры?

— Ты уже на чай собрался?

— А что, там тот самый парень?

— Ага, гарем.

— Тогда правильно, я пока не пойду, а то смогу затмить их всех.

— Много мнишь о себе.

— Это не я «мню», а люди говорят.

— И ты всему веришь?

— А почему бы нет?

— Тогда запомни, что ты самоуверенный болван.

— Ага, и неотесанный чурбан. Я записываю, — он постучал указательным пальцем по виску, показывая, что запоминает.

— Правильно, — я развернулась, намереваясь войти в подъезд, когда услышала в спину:

— И даже не скажешь «спокойной ночи»?

По привычке хотела огрызнуться, а потом вдруг подумала, что лучше произведу эффект неожиданности. И, обернувшись, ласково пропела:

— Спокойной ночи, Элик!

— Уже лучше. Сладких снов, Жу!

Дверь за моей спиной тихо закрылась (слава тому, кто придумал доводчики!), и я вдруг поймала себя на том, что в последние полтора часа совсем не думала ни про Дениса, ни при соседку, ни про свою обиду и боль. А сейчас всё вновь оживало…

Может быть, стоило дать ему номер? Впрочем, пусть лучше всё останется так — приятным воспоминанием, которое подарили мне Москва и один небольшой неприятный случай.