На исходе лета

17

Ужин прошел в очень теплой семейной атмосфере. Кристин уделялось особенное, но совершенно ненавязчивое внимание.

Вероятно, все рады, что с Тино приехала я, а не Орнелла Фрасконе, которую тут почему-то недолюбливают, думала она.

Знаменитая бабка Мария – основательница макаронной империи Парлатти – появилась в гостиной лишь перед самым ужином. Едва увидев ее, Кристин поняла, почему Тино уверял, что и в старости женщина может оставаться привлекательной.

Мария была высокой, худощавой, сохранившей прямую осанку. Ее серебристые волосы были уложены на затылке в аккуратный узел, а гордый профиль очертаниями напоминал лица римских патрициев.

Более красивых пожилых женщин Кристин еще не доводилось встречать.

Остановившись на пороге, Мария оглядела гостиную.

– Все здесь? Пора за стол, его уже накрыли для нас. А где же твоя новая женщина, Тино? Ну-ка покажи мне ее!

– Бабушка, что ты такое говоришь! – с явным смущением произнес Тино.

Мария строго взглянула на него.

– А что я сказала? Мне интересно посмотреть, кто занял место Орнеллы. Наверняка это необыкновенная молодая особа!

Разумеется, Кристин понимала, что речь идет о ней, но в данный момент сама с любопытством разглядывала Марию. В этот момент ее слух уловил обращенный к Риккардо шепот Бекки:

– Боже мой, ведь мы условились не говорить об этом!

В следующую минуту Тино легонько обнял Кристин за плечи и немного выдвинул вперед.

– Бабушка, необыкновенную молодую особу зовут Кристин. Вот она!

Мария прищурилась.

– Что-то не разгляжу… Подойдите ближе.

– Идем, – шепнул Тино. – Не бойся.

Но Кристин и не боялась. Чего ей бояться, если она точно знает, что больше никогда не увидится с Марией, – эта встреча единственная.

– Добрый день, – спокойно улыбнулась Кристин. – Тино кое-что рассказывал мне о вас, и я пришла к выводу, что жизненный путь, который вы прошли, могла преодолеть только очень сильная личность.

Мария медленно оглядела ее с головы до ног.

– Ну здравствуй-здравствуй… Не знаю, чего там наговорил тебе Тино, но жизнь никогда не бывает легкой. Хм, а ты ничего, симпатичная… Мне всегда нравились полненькие, худышек я не особенно жалую.

– Бабушка! – воскликнул Риккардо. – Ну, нельзя же так, в самом деле…

– А что такого? – невозмутимо взглянула на него Мария. – Вот взять, к примеру, Орнеллу – худющая как доска, будто сушеная. А тут, – она вновь посмотрела на Кристин, – все, что нужно, кругленькое, девочка в самом соку.

– Бабушка! – многозначительно произнес Тино. Его лицо покрылось красными пятнами.

Однако Мария даже не удостоила его взглядом. Взамен спросила у Кристин:

– Ты не балерина, детка?

– Нет, – выдавила та, борясь со смехом. Я гораздо хуже – репортер! – вертелось у нее на языке, но она благоразумно промолчала, помня, как не любят в этой семье представителей ее профессии.

– Вот и умница, – одобрительно кивнула Мария. Затем все-таки повернулась к Тино. – Наконец-то мне нравится твой выбор. Ну а теперь все идем в столовую!

– А знаешь, мне самому не верится, но ты, похоже, очень пришлась по душе Марии, – как бы между прочим заметил Тино.

Разговор происходил в салоне «кадиллака», везшего их по утопающему в сумерках шоссе обратно, в Лонг-Бич.

– В самом деле? – улыбнулась Кристин. – Что ж, наши чувства взаимны, она мне тоже понравилась. Вообще, я нахожу Марию очень милой. Не понимаю, почему ты назвал ее суровой…

– И хорошо, – кивнул он. – Лучше тебе этого не знать.

Кристин покосилась на него.

– Наверное, Мария все-таки втайне надеялась, что ты посвятишь себя семейному бизнесу. Ведь пение можно было оставить в качестве хобби.

Тино на миг задумался.

– Намекаешь, что я разбил бабке сердце? Нет, не думаю. Как умная женщина, Мария понимала, на что нацелены все мои устремления. Во всяком случае, она никогда ни единым намеком не дала мне понять, что недовольна моим выбором. Совсем иначе обстояло дело с моими женщинами. Разумеется, Мария знала далеко не всех, – усмехнулся он, – но с некоторыми встречалась. Видишь ли, она очень озабочена вопросом продолжения нашего рода. Ей хочется увидеть правнуков, а Риккардо и Бекки не спешат обзаводиться детьми. Поэтому с некоторых пор она возлагает большие надежды на меня. Только Орнелла ей не нравится, даже несмотря на то, что она итальянка.

Так и знала! – промчалось в мозгу Кристин. Орнелла итальянка, и это имеет большое значение.

– А ты понравилась… – задумчиво добавил Тино.

– Какое это имеет значение? – не глядя на него, тихо произнесла Кристин. – У нас с тобой не те отношения, чтобы можно было…

– Знаешь, – прервал ее Тино, – после ужина Мария подозвала меня и спросила, правда ли то, что ты не из наших.

– Не итальянка? – уточнила Кристин.

Он кивнул.

– Перед тем она расспрашивала Бекки, и та сказала правду.

– Хм, представляю, как Мария была разочарована. Ведь она думает, что я твоя новая… женщина. – Перед последним словом Кристин слегка запнулась.

Тино загадочно усмехнулся.

– Ошибаешься. Мария скорее была удивлена. Ведь ты похожа на итальянку. У тебя темные волосы, карие глаза, приятная полнота в фигуре… Поэтому Мария поначалу даже не поверила, что ты не из наших.

– Вот оно что… А я-то все гадаю, почему она так присматривалась ко мне, когда мы прощались.

– Да-да, – кивнул Тино, – именно поэтому. Но самое интересное заключается в том, что Мария сказала мне потихоньку, когда мы с ней были наедине. Хочешь узнать?

Кристин умирала от любопытства, но собрала волю в кулак и вместо ответа пожала плечами.

– Она сказала, что, так как ты похожа на итальянку, то и дети наши будут такими же. И поэтому ты мне подходишь.

От этих слов Кристин бросило в жар – ведь известно, благодаря чему на свет появляются дети, – но она постаралась скрыть свое состояние и сдержанно произнесла:

– Скорее я подхожу Марии, чем тебе. Кстати, не лучше ли было сразу сообщить ей, что она заблуждается на наш счет. Ведь рано или поздно все равно обнаружится правда.

– А я о другом думаю. – Оторвавшись от дороги, Тино посмотрел на Кристин, и выражение его темных, влажно поблескивавших глаз породило у нее такое ощущение, будто какая-то многоножка пробежала вдоль ее позвоночника. – Интересно, какие у нас получились бы дети?

– Нет смысла гадать, – с показным безразличием обронила Кристин, отводя взгляд, чтобы Тино не догадался, как сильно смутил ее своим вопросом. – Все равно этого никогда не будет.

Ей безумно хотелось услышать реакцию на свою последнюю фразу, но тут кто-то из двигавшихся впереди автомобилистов резко просигналил, после чего Тино сразу переключил внимание на дорогу.

К дому Кристин они подъехали уже ночью. Тино остановил «кадиллак» напротив входа и положил руки на баранку. Некоторое время оба молчали, словно не желая звуками голоса спугнуть какое-то важное для них настроение.

Наконец Тино вздохнул и открыл дверцу.

– На этот раз я провожу тебя до крыльца.

Кристин не оставалось ничего иного, как тоже покинуть автомобиль.

Пройдя по дорожке, они остановились у двери. Кристин отперла ее, включила свет в прихожей и повернулась к Тино.

– Ну вот, все в порядке, я дома и…

Она не договорила, потому что он легонько приподнял ее подбородок и внимательно всмотрелся в глаза.

– Как-то странно оставлять тебя здесь после такого чудесного дня…

По коже Кристин вновь побежали мурашки. Уклончиво улыбнувшись, она освободила подбородок из его пальцев.

– Это мой дом… Где же мне быть, как не здесь?

– Да… конечно… – Тино медленно убрал с ее лица прядку волос.

И тут Кристин, будто со стороны, услышала свой голос:

– Может… зайдешь на чашку кофе?

Тино на мгновение замер, потом улыбнулся.

– Не откажусь.

Но Кристин уже испугалась собственной храбрости.

– Хотя, наверное, это не такая уж хорошая идея. Мы оба немного устали и…

– Ты устала? – тихо произнес он.

Кристин посмотрела на него. То, что между ними сейчас происходило, не имело никакого отношения к усталости. Ощущение, которое оба они испытывали в эту минуту, скорее следовало назвать сладостной истомой.

Она машинально облизнула губы.

– Не так чтобы очень…

– И я нет.

– Ну, тогда… – Кристин повернулась и первой направилась в дом.

Тино двинулся следом.

В гостиной она остановилась и обернулась. Будто только того и дожидаясь, Тино шепнул:

– Знаешь, о чем я думал там, в саду, возле пруда?

От волнения у Кристин перехватило дыхание, поэтому она молча покачала головой.

– О том, что если бы, кроме нас, там никого не было, мы могли бы искупаться, поплавать, как те дикие утки, помнишь?

Она вновь нервно провела языком по губам.

– У меня все равно не было с собой купальника…

– И не нужно, ведь говорю – если бы, кроме нас, никого не было. В этом случае мы могли бы поплавать нагишом, потом понежились бы на солнышке или… – Тино на мгновение умолк, будто у него сжалось горло. – Или занялись бы любовью прямо на берегу. А вечером устроили бы романтический ужин со свечами и тихой музыкой… У Вагнера есть одна вещь… Впрочем, неважно. Главное то, о чем я говорю.

Кристин едва заметно улыбнулась.

– А кто уверял, что, пока мы гостим у Марии, ты безопасен для меня?

Тино вздохнул.

– Помечтать хотя бы можно?

– Да, но у тебя слишком смелые мечты.

– А я бы сказал, заманчивые. – Он провел кончиками пальцев по лицу Кристин. – Между прочим, если ты заметила, сейчас мы находимся не у Марии.

Кристин почувствовала, что ее потихоньку охватывает трепет. В этот момент Тино добавил:

– К тому же здесь мы одни. Верно?

И я тоже умею мечтать, добавила про себя Кристин. Затем скорее выдохнула, чем произнесла:

– Да… – После чего сама обвила шею Тино руками.

Ему осталось лишь склониться над ее лицом и прильнуть к губам…

– Как хорошо, что у тебя широкая кровать, – тихо заметил Тино, когда они переместились в спальню. – Включить свет?

– Не нужно! – быстро шепнула Кристин. – Достаточно и одной луны.

– Ты права, солнышко, вполне достаточно… так даже лучше…

Тино помог Кристин снять платье, затем разъединил крючки на лифчике и через минуту окинул жадным взглядом ее обнаженную грудь.

– Божественно… – слетело с его губ. И он тут же подхватил ладонью одну тяжелую и упругую выпуклость.

Кристин со свистом втянула воздух сквозь сжатые зубы.

– Тино…

– Да, солнышко, да…

Он бережно уложил ее в постель, быстро разделся и тоже лег. Затем без всякой паузы принялся покрывать грудь Кристин частыми поцелуями.

– Ох, Тино! – простонала она. – Что ты делаешь со мной… Наверное, я потом очень пожалею об этом…

Он поднял голову.

– А знаешь, о чем я думаю? Возможно, Мария права и мне действительно следует жениться на тебе?

Однако, как ни странно, Кристин сейчас не способна была думать о чем-то другом, нежели текущий – животрепещущий! – момент.

– Пожалуйста… не останавливайся… – задыхаясь произнесла она. – Потом поговорим…

Тино вновь склонился над ней, и она почувствовала, что словно растворяется в его ласках…

На рассвете он уехал, так как ему предстояли какие-то дела.

И вновь исчез.

Кристин не ожидала, что после такой ночи Тино сможет держать такую долгую паузу – в два дня. Тем не менее именно это и происходило.

На третий день Кристин уже не знала, что и думать, но вечером Тино позвонил.

– Прости, солнышко, так завертелся, не передать! – услышала она в трубке желанный голос. – Как ты?

– Нормально, – сдержанно ответила Кристин.

И Тино сразу понял, что означает ее тон.

– Да-да, согласен, мне следовало позвонить раньше, но тут такая чехарда… Пришлось дать незапланированный концерт, а сначала шли репетиции и… Постой, а почему ты сама не позвонила мне?

– Я? – удивилась Кристин. – Но мне неловко беспокоить тебя, и вообще…

– Чушь! Наоборот, ты должна была позвонить и сказать, что решила. Ведь я жду!

Кристин нахмурилась.

– Ждешь? Чего?

– То есть как? Ответа! Ты согласна стать моей женой?

– Я… женой?

– Ну да! Ведь я говорил об этом, когда мы с тобой… ну, той ночью… помнишь?

Она помнила, только никакая сила на свете не заставила бы ее отнестись к оброненным тогда словам всерьез.

– Ох, ну это же смешно… Мы с тобой знакомы всего ничего. Узнали друг друга несколько дней назад. Кто так женится?

– Я, – усмехнулся Тино. – Боюсь, иначе у меня не получится. Или сразу, или… Опыт с Орнеллой показывает, что долгие помолвки мне не на пользу. Поэтому решай, дорогая, и как можно скорее!

Орнелла…

Странно, но Кристин как-то забыла о ней.

– Нет, я так не могу. Замужество вещь серьезная… И потом, я как-то в ближайшее время не собиралась…

– Ладно, оставим пока этот вопрос. Я звоню, чтобы пригласить тебя на бал. Он состоится завтра, в Лос-Анджелесе, в Уайт-холле. Утром я прилечу из Нью-Йорка, а вечером мы отправимся в Лос-Анджелес, идет?

– Из Нью-Йорка? – Кристин заморгала.

– Ведь я же говорю: незапланированный концерт. Ты завтра занята?

– Нет, – растерянно произнесла Кристин.

– Тогда приготовься, завтра вечером я заеду за тобой. Целую, солнышко!

В трубке зазвучали короткие гудки.

Назавтра они отправились на бал, и именно там, в шикарном в Уайт-холле, Кристин испытала величайшее разочарование.

Дело в том, что довольно необычное предложение о вступлении в брак все же запало ей в душу. Да и не могло оно оставить ее равнодушной, как и всякую другую женщину, окажись та в подобной ситуации. Но был тут один весьма сомнительный момент. Вернее, их было много, но один вызывал наибольшее количество вопросов.

Однако, несмотря ни на что, Кристин начала фантазировать на тему совместной жизни с Тино, потому что, как он сам сказал, «могу же я помечтать»! К сожалению, состояние эйфории длилось недолго. Уже на следующий день ей пришлось столкнуться с жестокой реальностью.

Тино действительно заехал за ней следующим вечером, и они отправились на бал.

Нечего и говорить, что Кристин залюбовалась Тино – смокинг выгодно подчеркивал его фигуру, белая рубашка оттеняла загорелое, сияющее улыбкой лицо и одновременно словно пыталась соперничать с белыми зубами, галстук-бабочка добавлял облику праздничности.

Сама Кристин надела то же черное платье, которое было на ней во время посещения ресторана «Октопус», другого вечернего наряда она не имела.

До Лос-Анджелеса было гораздо ближе, чем до Сан-Антонио, поэтому Кристин даже не заметила пути.

В Уайт-холле было многолюдно, играл оркестр, кружили пары. Знаменитостей собралось столько, что Кристин едва успевала вертеть головой, а Тино – здороваться. При этом Кристин осознавала, что, если бы не Тино, ей никогда не удалось бы побывать на подобном балу, ее бы просто не пропустили в зал из-за отсутствия приглашения.

Они танцевали, пили шампанское, закусывали в соседнем помещении у накрытых столов, снова угощались шампанским и танцевали, танцевали…

А потом случилось то, что низвергло Кристин с вершин блаженства.

Они стояли у колонны, и Тино говорил о том, как счастлив, что Кристин находится сейчас с ним. И вдруг, едва успев договорить фразу, он замер с устремленным куда-то мимо Кристин взглядом. Она машинально обернулась, чтобы посмотреть, в чем дело, и неожиданно увидела Орнеллу Фрасконе.

Та находилась в обществе человека средних лет и выглядела умопомрачительно. Ее хрупкую фигуру облегало алое платье, плечи и руки были обнажены. На груди и в ушах сверкали брильянты. Словом, Орнелла была ослепительна, и многие мужчины останавливали на ней взгляд.

А Кристин так вообще была поражена. Но не внешностью Орнеллы, а тем обстоятельством, что между той и Тино, стоило им увидеть друг друга, словно вспыхнула молния. В этот момент Кристин поняла: что бы ни происходило между этими двумя, их отношения еще далеко не исчерпаны.

В следующую минуту Орнелла перевела взгляд на Кристин. Быстро и оценивающе осмотрела ее с головы до ног и обратно, особенно задержавшись на тех участках, где обычно находятся драгоценности… которых в данном случае не было. Губы Орнеллы едва заметно искривились в презрительной усмешке.

Чувство унижения, испытанное Кристин в тот момент, по своей силе было сравнимо, пожалуй, с ощущениями какого-нибудь средневекового еретика в ходе аутодафе. Из всех охвативших ее эмоций преобладало чувство собственной мизерности.

К счастью, продолжалось это недолго. Орнелла насмешливо кивнула Тино и удалилась об руку со своим спутником.

Кристин готова была провалиться сквозь землю. Ей казалось, что все присутствующие осознают происходящее и втихомолку посмеиваются.

Почти оглохнув от возникшего в ушах шума, не глядя на Тино, Кристин пробормотала:

– Извини, я возвращаюсь домой. – После чего повернулась и быстро пошла к выходу.

Тино догнал ее в холле.

– Постой! Что случилось? Это из-за Орнеллы?

Кристин остановилась.

– Мы с тобой не пара. Я не твоего круга, поэтому между нами не может быть ничего серьезного. А сейчас я ухожу, прости.

– Чушь какая-то… Но позволь хотя бы отвезти тебя домой!

– Нет, – быстро произнесла Кристин. – Пожалуйста, оставь меня. Я доберусь сама. – С этими словами она двинулась к дверям и через минуту уже была на улице. Поймать такси не составило большого труда.

Больше всего Кристин боялась, что Тино примется звонить, уговаривать ее, просить о встрече…

Этого не произошло. С того вечера они не виделись.

Значит, так тому и быть, думала Кристин. Пусть возвращается к Орнелле, а мне нужно решить, как жить дальше.

Последнее представляло собой большую проблему, так как Кристин окончательно убедилась, что влюблена в Тино. Теперь ей предстояло выработать тактику постепенного изгнания этого чувства из своего сердца…

Через неделю к Кристин заехал Бен Гилбот, персональный секретарь Тино. Единственной целью его визита было передать диктофон.

– Благодарю, – сдержанно произнесла Кристин, приняв свою вещь обратно.

Ей показалось, что Бен хочет что-то сказать, но в конечном итоге этого не произошло. Сама она тоже ничего не стала говорить. Так они и расстались.

Дальше были слезы, душевные терзания, период мрачного уныния… Кристин считала дни до того момента, когда кончится отпуск и можно будет выйти на работу. Ее больше не волновало, что она скажет коллегам по поводу неудавшейся попытки взять интервью у Тино Парлатти. И ей было безразлично, что те о ней подумают. Собственно, пусть думают что хотят, для нее это больше не имеет значения.

За день до окончания отпуска в доме Кристин зазвонил телефон.

Она долго думала, стоит ли отвечать, но в конце концов сняла трубку. Ведь это не обязательно должен быть Тино, верно?

Это был не он.

– Мисс Янг? – раздался в трубке мужской голос. – Это Бен Гилбот.

Все-таки близко к Тино.

– Здравствуйте, – сдержанно ответила Кристин.

И тут ее собеседник заговорил быстро, горячо и порой сбивчиво:

– Я… прошу вас, поезжайте к нему, он в очень плохом состоянии, похож на безумца. Не ест, не пьет… Вернее, поначалу пару раз напился, но, к счастью, ему это не нравится. У него пропал сон, нервы взвинчены до предела… Видели бы вы его сейчас – глаза красные, лицо осунувшееся, взгляд затравленного зверя… А ему через неделю выступать, предстоит сразу несколько концертов! Но он не сможет петь в таком душевном состоянии. Я даже врача для него вызывал… все бесполезно. Ему нужны только вы… Поэтому, умоляю, приезжайте к нему прямо сейчас, я впущу вас в дом, а сам уйду, не стану мешать… – Последовала пауза, потом Бен Гилбот тихо спросил: – Приедете?

– Да, – слетело с сухих губ Кристин.

Первым, что она услышала, когда Бен подвел ее к двери домашней студии Тино, был разговор двух людей. И еще звучала негромкая музыка, показавшаяся ей знакомой. Как, впрочем, и голоса.

Поощрительно кивнув, Бен двинулся прочь из дома. Кристин же осталась перед дверью, за которой находился Тино.

Она не знала, сколько простояла там. Периодически из-за двери слышались шаги, шорохи, но музыка не умолкала, а голоса то доносились, то стихали.

– …Что вы имеете в виду? – Это жен-ский голос.

Музыка и сквозь нее фразы мужчины:

– Только то, что вы похожи на человека, который умеет и любит танцевать. В ваших движениях ощущается особая пластика, а очертания тела таковы, что…

Снова музыка, затем женщина произнесла:

– Прошу вас, давайте оставим очертания моего тела в покое…

И снова мужчина:

– Это не так-то легко сделать…

Кристин слушала, слушала, а потом вдруг поняла, что это такое.

– Ты оставил себе запись! – воскликнула она, распахивая дверь студии.

Тино стоял, сгорбившись и упершись кулаками в стол. Услышав сзади голос, он обернулся.

– Кристин… – Казалось, он не верит собственным глазам. – Кристин?! Это ты?!

Он действительно выглядел неважно – впалые щеки, трехдневная щетина, темные круги под глазами, в которых сквозит лихорадочное выражение. Мало кто узнал бы сейчас в этом человеке ослепительного Тино Парлатти, которого все привыкли видеть на сцене.

– Конечно, я, кто же еще, – тихо произнесла Кристин. – Ты не ответил на мой вопрос. Ведь это та самая запись, что была на моем диктофоне? Впрочем, и так ясно, я узнала наши голоса. Но зачем ты переписал ее себе?

– Потому что люблю тебя… Мне хотелось, чтобы осталась хоть какая-то память…

Кристин замерла. Это было что-то новое.

– Любишь? – прошептала она. – Ты никогда этого не говорил…

Тино слегка пожал плечами.

– Ты не оставила мне шанса. После бала я собирался сделать тебе официальное предложение руки и сердца. И тогда же сказал бы о любви. Но ты ушла, и я… не знал, что делать… – Он вздохнул. – Не знаю и сейчас…

Тем временем записанный на диктофон диалог продолжался. Кристин услышала свой голос: «…Из нас двоих вы оперная знаменитость, а не я».

Она взволнованно провела языком по губам.

– А как же Орнелла? Ведь вы…

– Она выходит замуж. – Тино провел ладонью по лицу. – Собственно, ты видела ее жениха… там, на балу. Позже мы с ней перекинулись словом, так я все и узнал.

– И… тебя не волнует ее замужество?

– Нет… Я пожелал ей счастья. И ее будущему супругу тоже.

Кристин выслушала это, затаив дыхание.

– Значит, между вами правда все кончено?

Тино кивнул.

– Да, там у меня все. А что дальше, я не знаю…

– Да-да, ты говорил… – Кристин порывисто шагнула вперед и провела пальцами по его щеке. – У-у, какой колючий…

– Прости, я не знал, что ты придешь, – медленно произнес Тино, глядя в ее глаза.

– Да-да, я поняла, ты ничего не знаешь… – Она взяла его лицо в ладони. – А хочешь, скажу, что делать дальше?

Он продолжал молча внимательно смотреть на нее.

– Женись на мне, – сказала Кристин. – Честно говоря, я хочу этого больше всего на свете, потому что безумно тебя люблю! – Она перевела дыхание. – Конечно, сумасшествие выходить замуж за человека, которого так мало знаешь, но я чувствую – ты мой!

– Верно, – кивнул Тино. – Так и есть. – Он вдруг нахмурился. – Постой, ты мне не снишься? Вдруг все это лишь мираж?

– А ты поцелуй меня – и узнаешь, – шепнула Кристин.

– Неплохая идея, но сначала скажи: ты действительно станешь моей женой?

Она улыбнулась.

– Считай, уже стала. А запись, которая сейчас звучит, мы когда-нибудь дадим послушать нашим детям.

– Хм, в таком случае… – Тино наклонился и нежно прильнул к ее губам. Позже, когда долгий поцелуй завершился, он хрипловато произнес: – А знаешь, пожалуй, я дам эксклюзивное интервью для твоего журнала о своем скором бракосочетании с некой Кристин Янг.

– А еще мне нужно разрешение на видеосъемку во время венчания! – быстро добавила она.

– Ох, ты неисправима!