Наследие заводного ключа

Глава 23

Я плюхнулась на кровать и уставилась в потолок, пытаясь привести в порядок мысли. Мой мозг кружил вокруг того, что мы нашли, но предупреждение Оливера попало в цель. Чем бы ни было Развлечение в Пеллингбруке, оно опасно. Вдобавок к этому у нас на хвосте сидел убийца.

Эти Развлечения меня доконают.

На данный момент я не могла представить себе Развлечение, которое оказалось бы более волнительным или опасным, чем последнее.

Или чем поцелуй Уилла.

Люсинда, казалось, задумалась, расчёсывая свои длинные багряно-золотые кудри. Небольшой круг света от лампы заставлял простенькую комнатушку казаться ещё более тесной в темноте. Я пыталась придумать, как заговорить с ней о Уилле, но не знала, как подобраться к теме.

— Твоё платье было очаровательным. Оно тебе идёт, — сказала я только для того, чтобы сказать хоть что-то. И оно действительно было очаровательным. Люсинда — слишком удивительная женщина, чтобы носить только чёрный.

Сдержанная улыбка тронула её губы.

— Оно принадлежало бабушке Оливера. Мы обнаружили некоторые её вещи, пока искали письма его отца. Там, возможно, есть платье, которое подойдёт тебе, — предположила она.

Платья, возможно, были изящными и целыми, но учитывая моё везение с нарядами, я бы очень не хотела загубить старинное платье, которое некогда носила герцогиня. Кроме того, как бы хорошо оно ни сидело на мне, на самом деле оно никогда мне не подойдёт. В этом и проблема. Я приподнялась, положила подбородок на колени и обхватила руками голени.

— Почему ты не вышла за Оливера? — спросила я отчасти для того, чтобы уберечь свой разум от ощущения, что опасность витала прямо за этими стенами.

Люсинда уронила расчёску. Она неуклюже её подняла, затем поспешно положила её на умывальник.

— Он рассказал тебе об этом?

— Нет. — Прямым текстом — нет.

Она покачала головой.

— Потому что было неправильно так поступать. Я испытывала огромную привязанность к Оливеру. Я все ещё… — её взгляд упал на руки. Она стиснула одеяло, её губы поджались, затем она утомлённо вздохнула. — Саймон завоевал моё сердце. Я предпочла его всем остальным, и я никогда не стану жалеть об этом.

Я не хотела выведывать, поэтому замолчала. В конце концов, она подняла голову, и на её лице промелькнуло любопытствующее выражение.

— Почему ты спрашиваешь?

— Просто так, — моё лицо вспыхнуло. Запылали даже уши.

Глаза Люсинды засияли тем же выражением как у кошки, наевшейся сливок, которое было у неё на лестнице в её лондонском магазинчике.

— Что произошло между тобой и Уиллом?

— Ничего, — я не могла заставить себя произнести это.

Выражение её лица застыло между шоком и злостью.

— Господи, Мег, ты перепихнулась с ним?

— Что? — я едва не выпрыгнула из кровати. — Боже. Нет! — я пребывала в шоке, что такая леди, как Люсинда, вообще знает подобные слова. — Он поцеловал меня, — внезапно это уже не показалось таким большим признанием.

Люсинда облегчённо фыркнула, а я дёрнула одеяло на себя, испытывая искушение натянуть его на голову. Мне хотелось умереть на месте. Как мне теперь вообще смотреть ей в глаза? И с чего бы она подумала, что я вела себя как гулящая девка?

— Прости, Мег. — Люсинда покачала головой, но широко улыбнулась мне как сестра.

— Мне никогда не следовало предполагать подобное. Просто твоя реакция…

— Я не знаю, что делать, — призналась я. — Хотела бы я знать его мысли.

Она кивнула.

— Уилл очень сильно напоминает мне моего Саймона. С такими мужчинами лучше выяснять все напрямую.

— Что, если он жалеет, что поцеловал меня? — я сползла вниз по кровати, узел в моём сердце затягивался все туже.

— А он и должен жалеть. — Люсинда погасила лампу. — Неприлично так поступать, — её одеяло зашуршало, когда она устроилась в постели. — Но если он сделал это однажды, он, вероятно, сделает это снова. Лучше быть аккуратной.

Я почувствовала дрожь, пробежавшую по коже, и улыбнулась от этой мысли.

***

На следующее утро я проснулась до рассвета. Люсинда тихо похрапывала в постели, поэтому я быстро оделась и направилась дальше по коридору. Дверь в спальню мужчин оставалась приоткрытой, но внутри никого не было. Я вызвалась упаковать сундук, который Оливер оставил на кухне, но защёлка не сдвигалась.

Я попробовала обернуть его тряпкой, но все ещё не могла сдвинуть её, чтобы открыть.

Где Уилл? Согласно нашему плану, он должен проверить экипаж на предмет повреждений и завести его.

Я поспешила вверх по лестнице, которая вела наружу, и помедлила. Я не могла отделаться от ощущения, что мужчина, пытавшийся меня убить, находится где-то там. Я напомнила себе, что тратить время впустую — наша самая большая опасность, и что живая лошадь никак не могла путешествовать так же быстро, как мы на экипаже. Логически я понимала, что человек в чёрном не может сейчас находиться снаружи, но моё сердце ёкнуло от перспективы столкнуться лицом к лицу с убийцей.

Я схватила нож для чистки фруктов и овощей и открыла дверь.

Серые лучи рассвета едва пробили брешь в небе с запада, когда я открыла кухонные ворота и вышла за них. Ветер усилился, и я бросила взгляд на плотные облака. Приближалась гроза. Я понеслась к конюшням, скользнула внутрь тёмного строения, и ветер со свистом ворвался в дверь. Она со стуком захлопнулась.

Тишина поглотила меня.

— Уилл? — его имя отдалось эхом в огромном здании. — Уилл, ты здесь?

Ботинки цокали по каменному полу.

Ничего.

Он уехал? Я не могла найти лошадь Люсинды. Стойло пустовало, если не считать экипажа.

Уилл не мог уехать. Он не предал бы меня, вернувшись к Рэтфорду. Он просто не стал бы этого делать.

Я поторопилась выйти из конюшен и побежала обратно к кухням, распахнув настежь садовые ворота.

— Доброе утро, мисс Уитлок, — поприветствовал меня мужской голос.

Я настолько испугалась, что не смогла закричать. Вместо этого я споткнулась, в спешке оборачиваясь, и едва не подвернула лодыжку.

Ожидая увидеть человека в чёрном, державшего оружие, я поразилась, увидев широкогрудого пожилого джентльмена с выцветшими светлыми волосами и искусно подстриженной рыжей бородой. Он спешился с потной гнедой кобылы.

Я чувствовала биение сердца в ушах, руках, везде. Я уставилась на лошадь, пока мужчина спешивался, и старалась определить, была ли она той же самой, что я видела у человека в чёрном. Окрас тот же, но гнедые кони широко распространены. Лошадь выглядела уставшей, словно она только что долго скакала. Я стиснула нож за спиной и посмотрела ему в лицо. Я видела его раньше. Он время от времени заходил в наш магазин в Лондоне.

— Мне жаль, что я напугал вас, — он склонил голову, и его голос звучал мелодично и мягко, но моё сердце колотилось как у кролика в западне. Что-то в тембре его голоса казалось фальшивым, словно его мягкость являлась искусной иллюзией. — Я лорд Стромптон. Я полагаю, что мы сможем помочь друг другу.

Стромптон. Я знала это имя. Святые небеса, это отец Люсинды.

— Прошу прощения, милорд, — я присела в быстром реверансе, натянув своё лучшее лицо служанки. — Полагаю, Вы меня с кем-то спутали. — Когда ты в неприятностях, ни с чем не соглашайся, все отрицай. Это сохранило мою шкуру бесчисленное количество раз с миссис Пратт.

— О? — я услышала хруст гравия на дорожке и подняла взгляд. — Как же тогда тебя зовут?

Меня зовут? Проклятье. Что-то прожужжало рядом с моим ухом.

— Би. — Это вырвалось слишком неожиданно, и глаза Стромптона прищурились. — Беа, милорд. Беа Таверн… — А сейчас я звучала как пьяница. — Шем, — добавила я. — Тон.

— Беа Таверншемтон?

Я вздёрнула подбородок. Он никогда не поверит мне, если я сама в это не верила.

— Все верно. Я дочь нового смотрителя. Мы остановились здесь до тех пор, пока Его Светлость не вернётся из Америки.

Я старалась, чтобы голос не дрожал, но руки безнадёжно выдавали меня. Деревянная рукоятка ножа впивалась в мою ладонь.

Он улыбнулся, но застывшие голубые глаза оставались холодными и сосредоточенными. Он бросил взгляд на ключ, болтавшийся на моей шее.

— Ваша одежда находится в довольно плачевном состоянии, мисс Таверншемтон, — он провёл рукой по тонкой коже лошадиных вожжей и сделал шаг вперёд. Я прижалась ягодицами к садовым воротам.

— Нам приходится довольствоваться тем, что есть, пока не приедет новый герцог, — соврала я. История становилась проще. Неважно, верил он мне или нет, мне нужно отвлечь его внимание от Оливера и Люсинды, иначе он потребует встречи с ними обоими. Лорд Стромптон работал над машиной Рэтфорда, значит, он являлся подозреваемым. Владение загнанным гнедым конём делало его вдвойне подозрительным в моих глазах. В глубине души я сильно насторожилась. И все же пока он не стрелял в меня. Думаю, мне стоит поблагодарить судьбу.

— Что ж, мисс Таверншемтон, — он улыбнулся, но веселья в его голосе не было, как и света в его глазах. Он сделал ещё один шаг вперёд. — Если миссис Люсинда Прикет прибудет сюда в серебряном экипаже, похожем на тот, что я, кажется, недавно видел поблизости, пожалуйста, скажите ей, что пришло время раскаяться. Ей всегда рады в моем доме. Само собой, моё общество и гостеприимство — это лучше, чем прятаться в заброшенном доме.

Я протиснулась через ворота и закрыла их перед собой. Белые доски высотой до пояса едва ли защитили бы меня, но хотя бы ничто не отделяло меня от двери кухни.

— И если рядом с ней будет мисс Маргарет Уитлок, пожалуйста, передайте ей, я хочу того же, чего хочет она, — его ясный взгляд сверлил меня. Мои коленки затряслись, я сглотнула твёрдый комок в горле. — Машина никогда не должна увидеть свет. Я удостоверюсь в этом. Это все.

Подобрав вожжи, он забрался на лошадь.

— Верю, что вы передадите им моё послание.

Он пинком послал лошадь безжалостным галопом, и я смотрела ему вслед, пока он не повернул по дороге, которая вела в лес.

Он все знал.

Почему он играл со мной? Какую бы игру он ни вёл, я не хотела в ней участвовать. Я просто хотела уехать, немедленно. Он заставил мою кровь заледенеть.

Нетвёрдыми ногами я побежала на кухню. Я едва не сшибла с ног Люсинду, торопясь попасть внутрь и закрыть дверь.

— Мег! — она поймала меня как раз, когда я споткнулась на ступеньке. — Мег, что произошло?

— Твой отец.

Она прислонилась к стене с таким видом, словно вот-вот упадёт в обморок. Я протолкнулась мимо неё и упёрлась ладонями в кухонный стол, чтобы устоять на ногах.

— Что он сказал? — она посмотрела на дверь широко раскрытыми глазами. — Он знает, что я здесь?

Я кивнула.

— Он видел экипаж.

Пол завибрировал, и я услышала грохот под ногами. Я отскочила в сторону, когда несколько камней в полу приподнялись, расходясь в стороны и образуя проход точно так же, как и в задней стенке камина Рэтфорда.

— Боже мой! — я сделала несколько шагов назад, не зная, насколько широко раскроется дыра. Сколько же секретных проходов у этого места?

Показался Оливер.

— Тихо, это всего лишь мы.

Уилл вылез из дыры, его лицо выражало беспокойство.

— Уилл! — я схватила его за руки. Он обнял меня, а Оливер стал поворачивать железный крюк у камина, пока камни не соединились обратно в обычный пол.

— Я здесь, — прошептал он. Мы сели на скамейку, и я опустила голову ему на плечо. Мне стало настолько хорошо от того, что он снова рядом. Сердце наконец начало успокаиваться.

— Я думала, ты уехал, — созналась я. — Я не нашла в конюшнях ни тебя, ни лошади Люсинды. Потом приехал лорд Стромптон.

— Оливер отправил меня покормить лошадей к соседу-мельнику, которому он доверяет, — он прикоснулся к моей щеке. Меня омыло облегчением. В этот момент он здесь, со мной. Этого достаточно.

Оливер посмотрел на нас так, словно мы выжили из ума.

— Что сказал Аластер?

Я села прямо, отстраняясь от Уилла, хотя он удержал мою руку.

— Я попыталась убедить его, что я дочка нового смотрителя, — если бы только это сработало. — Уверена, он мне не поверил. Он видел экипаж и знает, что Люсинда остановилась здесь, но он полагает, что дом заброшен. Не думаю, что он знает, что ты дома, Оливер, — я поймала отчаянный взгляд Люсинды. — Думаю, он уехал только потому, что потворствовал моей лжи и даёт мне шанс сказать тебе, что он придёт за тобой.

Люсинда отвернулась от меня, заламывая руки.

— Мне не следовало покидать Лондон, — она стала расхаживать туда-сюда. — Мне следовало остаться в магазине и никогда не выходить наружу.

— Остановись, — сказал Оливер. — Клянусь Богом, Люли. Прекрати это незамедлительно.

Она прекратила расхаживать, пристально посмотрев на него.

— Ничего из этого не случилось бы. Я могла мирно пребывать в трауре. А теперь я в ловушке здесь с тобой. И мой отец знает, что я здесь.

Оливер снял окуляры и скрестил руки на груди.

— Что с того, что он знает? Ты не принадлежишь ему, Люли.

— Разве нет? — Люсинда тряхнула головой, и из её свободного пучка выпала прядь волос. — Что случится, когда он обнаружит меня рядом с тобой? Он однажды уже пытался заставить меня выйти за тебя замуж. Он не сделает этого снова. Я никогда больше не выйду замуж, Оливер. Я не могу. Не хочу.

Выражение лица Оливера изменилось. Он сосредоточился, словно собирался вспугнуть птицу и прицелиться.

— Поверить не могу, что спросил, — он шагнул вперёд. Я опасалась, что они оба забыли о том, что мы с Уиллом находимся в комнате. Я не знала, что сказать, поэтому прижалась ближе к Уиллу.

— Я возвращаюсь в Лондон, — Люсинда вздёрнула подбородок, сделав шаг назад и выставив руки перед собой, чтобы остановить герцога. — Сейчас же верни Дейзи. С меня достаточно всего этого. Я собираюсь домой.

Оливер протянул руку, но она отскочила от него.

— Ты не станешь бежать и прятаться. Я не позволю тебе чахнуть под чёрной вуалью, и Лондон небезопасен, — он схватил её за руку и притянул ближе. — Ты жива, Люли. Саймон не хотел бы, чтобы ты зачахла и умерла ради него. Он слишком сильно любил тебя.

Люсинда подняла руку, как будто собиралась ударить его. Оливер не дрогнул, не отступил и не отпустил её ладонь.

Блестящие слезы хлынули из глаз Люсинды.

— Не смей говорить о нем, — полились слезы. — Ты понятия не имеешь, что я вытерпела.

Оливер обнял её.

— Я не могу, — запротестовала она, даже когда он прижал её к себе. — Это слишком больно. Я умерла. Я умерла вместе с ними.

— Ты жива, — прошептал Оливер. — Будь оно проклято, Люли, ты все ещё жива.

Он поцеловал её.

Кажется, я не могла отвести взгляд, хотя сердце едва не выскочило из груди. Я почувствовала, как на мои глаза тоже наворачиваются слезы. Я смотрела, как Оливер целует её так, словно без этого поцелуя ему не выжить. Его рот скользнул по её губам, жадный и ищущий. Он крепче прижал её к своему телу и держал так, словно никогда не позволил бы ей уйти.

Уилл не целовал меня так. Наш поцелуй в сравнении с этим годился для воскресного визита в церковь.

Я почувствовала, как мою руку сжали. Уилл поймал мой взгляд. У меня перехватило дыхание. Он резко мотнул головой в сторону коридора. Мы вышли, оставляя Люсинду и Оливера работать над их гармонией.

Уилл прошагал по коридору, затем остановился рядом со мной, выглядя при этом так, как будто хотел что-то сказать. Будь он проклят, что его сдерживало? Мне хотелось схватить его и поцеловать, дать ему понять, что он значит для меня так же много, как и Люсинда для Оливера.

Только я не могла заставить себя сделать это. Я хотела знать, хотел ли он меня таким образом.

Моё сердце остановилось. Взгляд Уилла встретился с моим. Я сделала шаг ближе к нему. Он положил ладони мне на плечи, скользнул ими вниз по моим рукам и сжал мои ладони.

Почему я просто не могу ему сказать?

«Уилл, я люблю тебя».

Любила ли я? Могла ли я любить его?

Он сделал глубокий вдох.

— Нам немедленно нужно уезжать. У нас больше не осталось времени для промедления.

Моё разочарование ощущалось таким реальным, словно оно могло меня раздавить. Пусть это будет его решение.

— Я знаю, — прошептала я. К сожалению, разум не имел ничего общего с тем, что я чувствовала.