Найди меня

ГЛАВА

4

Он говорит, я принадлежу ему. Только ему. Навсегда. — 18 страница из дневника Тессы Вэй

Покончила с собой.

Сначала я разеваю рот, потому что не могу поверить в это, а затем открываю рот, потому что мне становится трудно дышать.

Суицид? Быть того не может.

— Нет. Ты не прав... Она не права. Здесь какая-то ошибка.

— Вик, мне правда жаль. Я не подумал. Пожалуйста, сядь.

Сесть? Я же не... Смотрю вниз. Моргаю. Ну, посмотрите-ка. Я и правда стою.

Мы привлекаем внимание. В компьютерную лабораторию начинают стекаться студенты миссис Лоу. Их взгляды направлены в нашу сторону.

«Найди меня».

Но я не могу. Уже слишком поздно. Бедняжка Тесса.

— Вик? — Грифф подходит ближе. Еще ближе.

Ох, черт, не могу дышать. Мне нужно выйти. Нужно сконцентрироваться. Почему Тесса покончила с собой? И почему кто-то оставил мне ее дневник?

— Вик! — Длинные пальцы Гриффа окружают мое запястье. Прикосновение прожигает меня до костей. — Ты в порядке?

Что? Я смотрю на него и жалею об этом. Я узнаю перекошенное выражение лица. Грифф думает, что знает о моей матери, знает обо мне. Он думает, что понимает — это задело меня.

Он не понимает. Даже я сама не уверена, что понимаю.

— Что здесь происходит? — Миссис Лоу — помятая и с красными глазами — прокладывает себе путь через студентов, пристально глядя на нас. Она смотрит на меня и берется за рукав. — Мисс Тэйт, вам плохо?

Нет, но станет плохо, если вы не уйдете. Дыхание женщины пахнет кофе. Как бы я ни любила кофеин, меня чуть не тошнит.

— Это моя вина. — Грифф встает между нами, и на мгновение я вижу, как проступают его лопатки через выцветшую рубашку-поло. — Я рассказал ей о Тессе.

Учительница закрывает глаза, словно загадывает желание на день рождения.

— Бедняжка. Полагаю, рано или поздно ты узнала бы об этом. Директор Мэтьюз не хотел, чтобы это ранило кого-нибудь, но мисс Максвелл уже рассказала это половине школы. Вот. Сядь. — Она подтолкнула меня к моему месту, придерживая одной рукой. — Ты плохо выглядишь.

Ха, спасибо.

— Я...

— Ты выглядишь, как будто у тебя паническая атака.

— Нет, она просто... — Грифф затихает, и это хорошо, даже если он сам не понял, почему замолчал. Если бы он согласился с миссис Лоу, то уже махал бы всем на прощание.

— Это паническая атака, дорогая? — Наша учительница снова вглядывается в мое лицо, и я впервые замечаю, что ее макияж смазан из-за слез. — Тебе нужен пакет?

Серьезно? Я смотрю на нее и пробую сформулировать некое подобие ответа. Да, это похоже на гипервентиляцию. Нет, у меня нет паники, и...

Подождите минутку.

— Да, мэм. — Я растягиваю дыхание, как будто мне сдавило грудь, и пытаюсь выглядеть больной. — Да. Похоже, меня сейчас стошнит.

Миссис Лоу кивает, как будто это нормально, как будто это еще один день рядом с Вик Тэйт. Начинаю ненавидеть ее за это.

— Ты хочешь сходить к медсестре? — спрашивает она.

Черт, да, хочу. Медсестра, луна, девятый круг ада, мне плевать куда, только бы подальше от прикосновений руки Гриффа и от взглядов остальных учеников. Мне нужно пространство, и кабинет медсестры предоставит мне его.

Я привожу себя в порядок, кладу ладони на парту. Миссис Лоу отступает назад, но Грифф приближается, и тепло опаляет мою шею.

— Я пойду с тобой.

Черта с два, ты останешься здесь. Я вырываю свой локоть, не понимая, держал ли он меня до сих пор — выходит, держал.

— Я в порядке.

— Ты выглядишь на грани обморока.

— Я в порядке, — повторяю я, удивленная фразой, вылетевшей из моего рта. Сжимаю зубы. — Мне просто нужно в медкабинет. Медсестра знает, что делать.

Я не жду их согласия. Я проталкиваюсь через них, хотя Грифф тянется ко мне, как будто не хочет отпускать, и миссис Лоу визжит о том, что я без спроса вышла из класса. Я закидываю свою сумку на плечо и выбегаю в дверь.

В холле все разбились по парочкам, слиплись в группы, как будто сейчас все обнимутся и будут плакать.

Никто не замечает, когда я пробегаю мимо них. Я еще никогда не была так благодарна.

Кабинет медсестры Смит находится недалеко от здания школы, в той части кампуса, которую я старательно избегаю из-за близкого расположения к кабинету директора. И посетителей этого кабинета. И кабинета социальных педагогов.

Вероятно, вы можете уловить здесь связь. Я не большая поклонница руководства школы, и они также недолюбливают меня. Но хоть я и не очень знакома с этой частью школы, мне легко найти стеклянные двери медкабинета, потому что там куча народу.

Боже, они привели подкрепление.

Педагога, которая выглядит спокойнее всех. Этого мне почти достаточно, чтобы развернуться и уйти, но сестра Смит замечает меня первой.

— Викет?

Отлично. Мы никогда не встречались, но медсестра узнает меня с первого взгляда. Моя очаровательная репутация, должно быть, идёт впереди меня.

Сестра Смит прижимает одну руку к моему лбу.

— Ты выглядишь бледной, Викет. Ты заболела?

Нет... ну... может быть. Я еще не решила. Где-то за левым глазом начинает расцветать мигрень.

— Болит в животе, — отвечаю я.

Одна из наших соцпедагогов подходит к нам. Она одета в мужскую футболку и выглядит, как будто оптом скупает корм для кошек.

— Директор сказал, мы можем начать работать со студентами. Мы можем ей помочь?

— Нет, — заявляю я немного громче для того, кого должно тошнить, но уже все равно.

Медсестра Смит уводит меня от другой женщины и указывает на стул около ее стола.

— Сиди здесь, я принесу тебе мокрое полотенце.

Да, конечно, отлично. Я тру виски, пока пятеро соцпедагогов с интересом смотрят на меня.

— Викет, — говорит медсестра. — Вдыхай через нос и выдыхай через рот. Не думай о тошноте. Расслабься.

Прекрасно. Дайте женщине очки и блокнот, и она станет доктором Норкут, психиатром, к которому меня отправляла Брен. Я носом втягиваю воздух, считаю до пяти (мне надоело уже на трех) и выдыхаю все через рот.

— А сейчас, — сестра садится рядом на стул, протянув мне полотенце, — расскажи, что случилось.

Я минуту обтираю лицо, снова и снова, потому что если она заставит меня ответить, то я вообще не знаю, что говорить. В смысле, с чего начать? С того, когда мой отец начал варить мет в нашем гараже одиннадцать лет назад? Или когда мою мать нашли у подножия высотки четыре года назад? Или вернуться в это утро, когда я обнаружила, что кто-то знает о моих взломах и оставил мне дневник Тессы?

Я трясу головой, как будто не знаю, что сказать, но перед глазами светится «Найди меня».

Сестра Смит придвигается ближе. Она гладит мою руку, но ее пальцы просто отталкиваются от моих сжатых кулаков.

— Ты знала Тессу?

Я киваю, но чувствую, что лгу. Мне не должно быть больно, как больно сейчас. Хоть мы и учились в одном классе, я не разговаривала с Тессой годами. Она... была популярной. А я нет. Она была из известной семьи, а я нет. Звучит глупо, как будто это можно было легко исправить, но это не так. Даже если бы ее отец не решил, что мой отец опасен, а я — мусор, мы бы не смогли быть друзьями. Она кинула меня.

Другое дело, что мне очень жаль, и я до сих пор скучаю по ней.

— Вик, — продолжила медсестра. — Полиция считает это самоубийством, и мы собираемся донести это до студентов с помощью соцпедагогов, но... — Она складывает руки в беспомощном жесте. — Она вроде как ушла от нас. Мне так жаль, ты расстроена. Ты хорошо знала Тессу? Ты замечала в ней изменения?

— Ничего не менялось, — поправляю я. На самом деле Тесса и я остались такими же, как были пять лет назад.

— Она говорила тебе что-нибудь о том, как себя чувствовала?

— Нет... ничего такого. — Но раньше говорила. Мы привыкли рассказывать друг другу все, но до ее смерти я была единственной, кто помнил это.

Медсестра Смит замолкает, и долгое время мы просто смотрим, как педагоги подготавливают свои материалы и телефоны доверия.

— Это сильно задело тебя, не так ли, дорогая?

Я не знаю, что сказать, но все равно смотрю на нее. Она расценивает это как согласие. Ее глаза наполняются слезами.

— Дорогая, все пройдет.

Да что вы говорите. Я подавляю рык в горле. Медсестра Смит не имеет представления, о чём говорит, и в этом все дело. Значит, я хорошо храню свои хакерские секреты. Никто не знает.

Верно?

— Может, тебе следует отдохнуть?

Неплохая мысль. Я продолжаю смотреть в пол. Это все, на чем я могу сейчас сконцентрироваться, и потому слышу голос медсестры как будто издалека.

Даже когда не смотрю на нее, я чувствую ее беспокойство. Это проявляется в том, как она держит меня за плечи, как мягок и обходителен ее голос. Она жалеет меня, и я не хочу в этом участвовать, но неожиданно вижу в этом свой шанс на побег.

— Конечно, это расстроило тебя. Я все понимаю, после... ну, ты знаешь... того, что сделала твоя мама.

И снова пауза. Она хочет вывести меня на чистую воду, но я и не вру. Я сфокусировалась на том месте, где ее белые кроссовки касаются пола, и думаю, может быть, мне не придется. На этот раз у меня нет никаких причин врать.

Мой отец научил меня одному трюку. Люди ненавидят тишину. Они будут, конечно не всегда, заполнять ее. Если помнить это, то их потребность станет твоим козырем. Это направление, в котором нужно работать.

И прямо сейчас я молчу, и медсестра будет заполнять это молчание. Я не надеюсь на это, я этого хочу.

Рука медсестры поглаживает мне спину... и замедляется между лопаток.

— Хочешь пойти домой?

Бинго.