(Не)нужный наследник предателя

Глава 21

И вот мы в таборе… У мужчин, которые пришли мне на помощь, были носилки. Иначе я бы не добралась сюда. Уверена, это высшие силы привели ко мне этих людей. Когда мы уже покидали лес, я отчётливо слышала приближающийся лай собак. И если бы ещё немного, думаю, мы бы с Артёмом последовали за Димой и Яром.

А сейчас я лежу на старенькой кровати в маленькой, бедно обставленной комнатушке.

Табором оказалось поселение на окраине города. Своеобразный посёлок. Здесь несколько десятков домов. Есть совсем покосившиеся хижины, а есть и вполне зажиточные крепкие строения. На улице гуляет много детей. Тут же бродят куры, утки, козы с козлятами.

Меня принесли в один из старых, покосившихся домиков. Встретила нас немолодая, хмурая цыганка. Она что-то гневно выговаривала мужчинам на своём языке. Нас она явно была не рада принимать в своём доме, и о чём-то ругалась с мужчинами. Несколько раз я уловила имя Азалья и Сабини. Но смысл всего сказанного не поняла.

В итоге цыганка всё же распорядилась оставить нас с Артёмом в своём доме.

— Есть иди, — бросает мне, отодвинув шторку, которая прикрывает вход в мою комнату.

Пробую встать. Но нога опять простреливает такой болью, что я со стоном заваливаюсь на кровать.

— Ай, — отмахивается цыганка. — Жди.

Минут через пять ставит около моей кровати покосившийся стул, а на него тарелку супа и пару кусочков хлеба.

— Спасибо, — шепчу благодарно.

— Деньги есть? — стреляет пронзительным взглядом женщина.

— Есть, — киваю. — Я заплачу.

Достаю из-под подушки пакет, который мне отдал Яр. Извлекаю оттуда купюру. Здесь только пятитысячные. Других нет. И пачка там приличная.

Подаю цыганке и замечаю, как загораются её глаза.

Но тут штору на двери отдёргивают, в комнату входит ещё одна цыганка. Сразу видно, совсем другого полёта. Одета дорого, ухожена, хоть и немолода.

— Зулейка, верни, — говорит на почти чистом русском языке строгим тоном.

Зулейка смотрит исподлобья, поджимает недовольно губы, но возвращает мне купюру.

— Не надо, — отдаю назад. — Это за еду и помощь.

— Что ж, — усмехается женщина. — Твоё право. Как тебя зовут?

— Агния.

— Откуда у тебя это? — поднимает перед моими глазами кулон.

— Это мне Азалия дала. Мы с ней лежали в детской больнице, в одной палате. Она просила передать его Сабине. Сказала, что та сможет помочь.

— Сабина — это я, — кивает женщина. — Что ж. Раз Азалия так сказала, мы поможем. Деньги больше никому не давай. Тебя сейчас заберут в мой дом.

— Спасибо вам, — складываю руки перед собой. — Вы спасли нас.

— Да, — вздыхает недовольно Сабина. — Тебя спасли, а на себя навлекли неприятности. Но… такова судьба. Зулейка, помоги девушке добраться до машины. А ребёночка мне дай. Я его понесу.

Нехотя отдаю сыночка в руки цыганки. Он капризничает. Но, как ни странно, попав на руки к этой странной женщине, замолкает. Та пристально смотрит на малыша своими чёрными пронзительными глазищами.

— Сильный мужчина будет, — бормочет она. — И важный. Теперь понимаю, почему Азалия помогла.

— О чём это вы? — хмурюсь.

— Я — местная Шувани, — со снисходительной улыбкой отвечает эта Сабина. — Азалия — моя помощница. Пойдём.

Шувани? — хмурюсь я. Это типа ведьма? Или как?

Но вопросы задавать не решаюсь. Зулейка помогает мне встать, подставляет плечо, и опираясь на неё я с трудом добираюсь до выхода. Там нас ждёт старенький автомобиль.

Зулейка помогает мне сесть на заднее сиденье. Сабина же сама садится за руль.

Мы подъезжаем к одному из самых больших домов в посёлке. Он двухэтажный, кирпичный, обнесён крепким забором.

Навстречу нам выходит молоденькая девушка.

— Жасмин, помоги, — командует Сабина. А дальше что-то ещё говорит, но уже на цыганском.

Я не понимаю, но от помощи не отказываюсь.

И вот теперь я оказываюсь уже в просторной спальне с большой кроватью. Жасмин помогает мне устроиться, приносит чистую одежду, пелёнки для Артёма.

В комнату заходит Сабина.

— Ногу покажи, — командует она.

Разматывает мои самодельные бинты, ощупывает мою опухшую лодыжку. Я вскрикиваю, когда она придавливает особенно болезненные места.

— Упала? — спрашивает.

Киваю.

— Убегала?

— Да. От плохих людей.

— Плохие люди уже здесь. Тебя ищут.

— Что? — тут же прошивает меня. — И? — смотрю на неё со страхом. — Вы меня не отдадите?

— Нет. Не трясись. Их уже отправили по ложному следу.

— Спасибо вам, — хватаю её за руку. — Я отблагодарю.

— Отблагодаришь, — улыбается цыганка. — И не деньгами, — добавляет многозначительно. — Бумажки свои оставь. Они тебе ещё пригодятся. А сейчас в душ иди. Помойся, потом ногу твою полечу. И малыша посмотрю. Хворь от него отгоню. Не до хвори вам сейчас. Сил наберётесь. Они вам ещё понадобятся…