(Не)нужный наследник предателя

Глава 35

Следующие несколько дней Рокотова я почти не вижу. Он рано уезжает и поздно возвращается. За это время успеваю успокоиться и практически забыть о той ночи.

Но тревожные мысли всё равно гложут. Странный человек этот Рокотов. Очень странный. Я слежу за порядком в его доме, но до сих пор не понимаю зачем. Притом что он практически не бывает дома, протереть пыль один раз в неделю мог и какой-нибудь клининг. Рокотов вообще напоминает мне куда больше робота, чем живого человека. В его спальне всегда идеально застеленная постель, и даже вещи его в химчистку отвозит и привозит охрана. Я только развешиваю потом в шкаф чистые рубашки и костюмы.

И, честно признаться, главный источник беспорядка в этом доме — это мы с Артёмом. С маленьким ребёнком, особенно с таким характерным, невозможно поддерживать идеальную чистоту.

Вот и сейчас Тёма решил собирать конструктор прямо посреди гостиной, а на большой плазме потребовал мультики. И пока я мою окно на кухне, мне так даже удобнее, потому что я могу его видеть.

Заканчиваю с окном и иду менять воду в прачечную. Пока Артём увлёкся, решаю сразу закинуть в стирку полотенца.

А когда возвращаюсь в гостиную, я вдруг слышу голос Рокотова. Замираю поражённо.

Чёрт возьми, когда он вернулся? Прислушиваюсь и не верю своим ушам. А когда выхожу к ним, то глазам не верю тоже. Рокотов сидит на полу рядом с Тёмой и вместе с ним увлечённо собирает конструктор.

— Вот эту детальку надо поставить вот сюда, — терпеливо показывает Артёму.

— Неть! — упрямо крутит головой сынок. — Неть! Дай! Сюда! — ставит деталь неправильно.

— Думаешь? — хмурится Рокотов. — Возможно, ты прав. Тут она больше к месту.

Гладит его по голове и смотрит тёплым взглядом. А у меня аж сердце быстрее стучать начинает. Зачем он это делает? Не нравится мне это.

— Тимофей Захарович, здравствуйте, — выхожу к ним. — Простите нас, ради бога, я не думала, что вы приедете в обед. Я сейчас заберу Артёма в игровую.

Начинаю судорожно закидывать игрушки в коробку, но Рокотов останавливает меня.

— Нет, нет, постойте. Оставьте всё так, пусть ребёнок играет.

— Но…

— Никаких «но». Я тоже в детстве обожал собирать разные конструкторы. Теперь вот, даже вспомнить захотелось, — крутит задумчиво в руках деталь от крыши домика. — Ну что, Артём, постоим гараж для твоей машинки?

— Да-да! — хлопает в восторге в ладоши мой малыш.

— Настенька, я бы не отказался пообедать. Есть у нас что-то?

— Если честно, я не ждала вас в это время. Но у меня есть замороженные пельмени. Домашние, я сама лепила. Могу быстро сварить.

— О, было бы здорово.

— Хорошо, — иду на кухню.

— А пока, пожалуйста, принесите мне чашечку кофе.

— Сюда или в кабинет.

— Сюда, пожалуйста.

Ухожу на кухню, ставлю воду на пельмени и готовлю кофе. При этом украдкой поглядываю на Рокотова и Артёма. Нет, я категорически не понимаю этого мужчину. Играть с ребёнком прислуги — это какой-то цирк, ей-богу.

Но, судя по лицу Рокотова, ему и правда интересно. Они увлечённо спорят с Артёмом, как правильно строить гараж, и у Рокотова сейчас на лице играет детская улыбка, которая очень смягчает его суровые черты и делает похожим на обычного живого человека.

— Тимофей Захарович, ваш кофе.

— Поставьте, пожалуйста, на журнальный столик.

Делаю, как сказано, и удаляюсь. Погружаюсь в готовку. Краем уха слышу, что у Рокотова звонит телефон. Он с кем-то разговаривает.

Закидываю пельмени в кипящую воду, а потом вдруг раздаётся звон битого стекла и громкий надрывный плач сына.

Меня обдаёт оглушающей волной ужаса, бегу в гостиную. О боже! Сердце подскакивает в горло, перекрывая дыхание. Я понимаю, что случилось!

Артём перевернул на себя горячий кофе!

Мы с Рокотовым вместе подскакиваем к сыну.

— О господи!

Начинаю паниковать, но руки действуют на автомате. Быстро сдёргиваю с малыша колготки и футболку, памперс. Рокотов тут же подхватывает орущего Артёма и бегом несёт его в ванную, открывает кран и подставляет обожжённые места под холодную воду. Артём орёт так, что мне самой страшно.

— Дайте мне его! Дайте.

— Нет! — рыкает Рокотов.

А сам уже прижимает к уху телефон.

— Скорая? У нас ожог. Ребёнок перевернул на себя кипяток.

Ещё что-то говорит. А у меня шум в ушах. Я всё же забираю дрожащими руками у него ребёнка. Прижимаю его к себе. Сама реву вместе с Артёмом, приговаривая ему нежные слова. Вытаскиваю его из раковины. Рокотов стоит рядом с большим полотенцем. Заворачивает Артёма, я обнимаю сыночка, который уже устал орать и теперь только горестно всхлипывает мне в шею.

— Дайте посмотрю, — мужчина отодвигает край полотенца и осматривает красные пятна на ножке и животике. — Надо обработать. Я найду аптечку.

— Она на кухне. В верхнем ящике, — отвечаю дрожащим голосом.

Рокотов ведёт меня в гостиную, усаживает на диван. Сам же уходит на кухню, гремит там коробками, через пару минут возвращается со спреем от ожогов в руках.

Тёмка, увидев лекарство, начинает орать снова.

— Тише, малыш, тише. Сейчас будет легче, давай-ка.

Заливает пеной все покрасневшие места, а я снова успокаиваю Артёма.

Мысли скачут, я не понимаю, что происходит. Зачем Рокотову всё это? Или, он дождётся, когда я успокоюсь, а потом скажет, что увольняет меня? Какому хозяину понравится, что он не может даже кофе спокойно попить в собственном доме?

— Настя, успокойтесь, — смотрит мне твёрдо в глаза. — Всё будет хорошо, сейчас приедут врачи.

— П-простите нас, — бормочу невнятно.

— Нет, это я виноват. И я должен у вас просить прощения, что не подумал об опасности для ребёнка.

— Это ваш дом. Мы здесь всего лишь…

— Настя… Считайте, что это ваш дом, — берёт меня за руку, сжимает ладонь. — Мне нравится, что вы здесь живете.

— Что? — впадаю в ещё больший ступор.

— Просто расслабьтесь. Думайте о ребёнке. Всё.

Звонит охрана, сообщает, что приехала скорая. Дальше начинается суета, врачи. Артём нервничает ещё больше, капризничает. Врач пытается повысить на него голос, но Рокотов так одёргивает бедную женщину, что мне даже становится её жаль. А ещё… Я наглядно вижу, что это человек с посторонними умеет быть очень жёстким. Почему же тогда со мной он ведёт себя совсем по-другому?

Скорая уезжает, успокоив нас, что ожог не слишком серьёзный. Спасло то, что кофе уже успел немного остыть, ну и ещё памперс защитил особенно нежные участки тела.

Артём наревелся и заснул у меня на руках. А я никак не могу успокоиться.

— Сейчас отправлю водителя в аптеку, — сообщает Рокотов. — А вы поднимайтесь к себе, отдыхайте.

— Я уложу сына и вернусь. Уберу тут всё.

— Нет. Вы отдыхайте. Все уберут без вас. Ваша главная забота — сын. Считайте, что у вас больничный.

Поднимаю глаза на хозяина. Он смотрит на меня так, что мне кажется, он сейчас меня обнимет… Но, он отворачивается к окну, сжимая кулаки.

Кажется, он и правда сожалеет, что так получилось.

Поднимаюсь в свою комнату. И опять чувствую себя совершенно растерянной…