Глава 15

“Будьте осторожны — джентльмен, настроенный на женитьбу, может постучаться в вашу дверь, когда вы этого меньше всего ожидаете”.

— Примечание к Брачным привычкам местного аристократа

На следующее утро мистер Риверс вручил Элли послание от лорда Халлуорта. Она приняла его, просто кивнув в знак благодарности, но внутри ее сердце внезапно забилось в неровном ритме, который грозил пробить смертельную дыру в грудной клетке.

Прокравшись наверх в свою спальню, она прижала сложенное письмо к груди и закрыла глаза, желая себе прожить достаточно долго, чтобы прочитать его. И она подумала, что, возможно, в нем содержится еще одно поразительное признание, подобное тому, что он сделал о ее розовой коже прошлой ночью.

Но в следующую минуту, жадно пробегая глазами по аккуратным каракулям, она поняла, что на странице не было страстных признаний. Что, конечно, было облегчением. Потому что ей нужны любовные письма только от Джорджа.

Содержание касалось организации их поездки. Она была одновременно восхищена и поражена объемом работы, которую ему удалось выполнить за несколько часов. Очевидно, они собирались уехать послезавтра. Он даже предложил использовать свой собственный обслуживающий персонал, чтобы помочь в приготовлениях ей и ее тетушкам, если понадобится.

А письмо было подписано: Твой друг, Б

Каким-то образом простое упоминание слова "друг" вызвало в ее теле прилив жара и пьянящую пульсацию, из-за чего ей захотелось подышать прохладным воздухом. Но утренний воздух, проникавший через открытое окно, был спертым и влажным, отчего ее волосы взъерошились. Ей пришлось довольствоваться тем, чтобы плеснуть воды в таз, намочить кусок фланели, отжать его, прежде чем смыть пот с поверхности кожи.

Она не могла перестать думать о поцелуе прошлой ночью. Он стал частью ее существа, таким же узнаваемым, как цвет ее глаз. Ее язык знал его вкус. Ее нос знал его запах. И ее тело знало ощущение его прикосновений, как будто он оставил после себя неизгладимый отпечаток.

Это интимное знание было тем, к чему ей предстояло привыкнуть с годами. И когда она выйдет замуж за Джорджа, то будет просто считать это своим единственным юношеским опытом.

К полудню ей удалось взять себя в руки настолько, что она согласилась прогуляться со своими тетушками. Однако это не означало, что ее мысли все еще не витали в садах на Сазерфилд-Террас. На самом деле, выходя из спальни, она поняла, что одета в прогулочный костюм из темно-зеленого вельвета, который подозрительно напоминал цвет глаз одного джентльмена. Она только надеялась, что больше никто этого не заметит.

Спускаясь по лестнице в фойе, Элли резко остановилась, когда мистер Риверс открыл дверь лорду Незерсоулу.

— Ты выглядишь очаровательно, — сказал Джордж, заставив ее сердце виновато подпрыгнуть к горлу, когда он с важным видом направился к ней. — У тебя сияют глаза, щеки пылают. Ты, должно быть, думала обо мне, а?

— Конечно… — она сглотнула, вцепившись в перила. — Мои мысли были о тебе, поскольку я не видела тебя больше недели. Несомненно, ты пришел обсудить изменения в наших планах путешествия.

Когда он в ответ непонимающе уставился на нее, она добавила:

— Я написала об этом в письмах, которые отправляла тебе домой.

Снимая перчатки, одну за другой, он пожал плечами.

— Я только вчера вернулся и обнаружил груды писем и бухгалтерских книг, которые мой управляющий хочет, чтобы я прочитал. Но скажи, Элли, какой смысл платить ему зарплату, если всю работу придется делать мне? В какой-то из дней просто оставлю все это на тебя.

Обычно, когда он упоминал об этом, она могла представить их совместную жизнь — их свадьбу, их детей, их загородный дом со знакомым видом из каждого окна. Но на этот раз этого не произошло. Ее разум оставался пустым, как грифельная доска.

Конечно, это ничего не значило. Ее надежды на будущее с Джорджем остались прежними. Просто у нее на уме были другие вещи, такие как сборы в поездку, закрытие дома и полуночные поцелуи…

Она прочистила горло.

— Ну, если ты пришел не из-за писем, тогда что привело тебя сюда?

— Что еще, кроме моей потребности видеть твое улыбающееся лицо?

Остановившись на нижней ступеньке, он взял ее руку в перчатке и поднес к своим губам.

— Я вышел прокатиться, и моя первая мысль привела меня к твоей двери.

Эта новость вызвала довольную улыбку на ее губах. Это определенно был прогресс в правильном направлении.

— Вот как? Что ж, тогда я должна знать, что это за мысль, чтобы я могла поощрить большее их число.

— Это все из-за этой проклятой пуговицы. Очевидно, мой камердинер не заметил, что она болтается. Я определенно выгляжу недостаточно элегантно, чтобы разгуливать по городу с расстегнутой пуговицей.

Она послушно взглянула на пуговицу пальто.

— И… ты хочешь, чтобы я ее пришила?

— Видишь ли, Элли. Именно по этой причине твое имя всплыло у меня в голове.

Ой. Так вот в чем была причина его визита. Она отвернулась, тщательно скрывая свое разочарование, и направилась обратно наверх за своей корзинкой для шитья. Несомненно, ее тети восприняли бы это в положительном свете, заявив, что он думал о ней, когда представлял себе идеальную женщину, которая могла бы пришить его пуговицы.

В следующий момент она услышала, как они болтают о кондитерской, которую планировали посетить, и о том, смогут ли они узнать рецепт пирогов с заварным кремом, прежде чем уедут из города.

Как только они увидели Джорджа, нетерпеливо расхаживающего в дверях гостиной, они разразились веселыми приветствиями.

— Джордж!

— Мой дорогой мальчик!

— Что привело тебя сюда сегодня?

Вдевая нитку в иголку, Элли медленно выдохнула, услышав, как он сказал:

— Какая еще причина, кроме как видеть ваши улыбающиеся лица?

Как и она, они тоже умилились с его слов. Только в ее случае он заставил ее чувствовать себя глупо.

— И как продвигаются твои дела с недвижимостью? спросила тетя Мэйв.

Увидев, как он в замешательстве нахмурил брови, когда снял пальто и рассеянно бросил его Элли, тетя Миртл добавила:

— Помнишь, дорогой? Это было причиной твоего отсутствия больше недели.

— О, те дела с недвижимостью. Верно. Что ж, забавно, но завтра утром мне снова придется уехать из города по той же причине.

— Но мы уезжаем в Уилтшир раньше, чем планировали. Лорд Халлуорт и его сестра будут здесь послезавтра. Разве Элоди не упоминала об этом?

— У меня еще не было возможности, — вставила Элли, продолжая заниматься своим делом, не потрудившись упомянуть о трех письмах, которые она отправила в городской дом Джорджа, сообщая ему о внезапном решении отправиться в путешествие раньше запланированного срока.

— Не нужно, — сказал Джордж, отряхивая руки. — Если все улажено, тем лучше для меня. В последний раз, когда я путешествовал с вами троими, нам пришлось возвращаться полдюжины раз из-за того, что вы что-то забыли.

Он усмехнулся, неправильно вспомнив историю. Поездка, в которую они отправились вместе, заключалась в том, чтобы отвезти его в школу, а причина, по которой они вернулись, заключалась в том, что он забыл свой любимый хлыст для верховой езды.

— Я бы скорее поручил Халлуорту обременительную задачу затолкать вас всех в экипаж, а веселье приберег для себя.

— Джордж! — сказала тетя Мэйв, игриво хлопнув его по плечу. И тетя Миртл сделала то же самое, сказав: — Неисправимый мальчик!

Элли, нахмурившись, смотрела на пуговицу, завязывая коричневую нитку, прежде чем аккуратно обрезать конец ножницами.

— Все готово.

Джордж подошел к дивану и взял пальто, но затем коснулся пальцем ее подбородка, приподнимая ее лицо.

— Чего такая мрачная? Это из-за того, что компания Халлуорта показалось отвратительной?

Нет. Вовсе нет, — честно ответила она, игнорируя своенравный трепет внизу живота при мысли об их сопровождающем. Она встала и расправила юбки.

— Тогда ты дуешься потому, что предпочла бы мою компанию?

Она улыбнулась ему, но у нее было такое чувство, будто это вышивка, которую ей нужно пришить на место.

— Конечно.

Он натянул одежду и улыбнулся ей в ответ.

— Я знал, что был прав, придя сюда вместо того, чтобы вернуться к своему камердинеру. Он медлителен, как патока в феврале, а у меня есть важные дела.

Затем он сделал то, что удивило их всех. Он наклонился и поцеловал ее в щеку.

— Спасибо, Элли. Это для того, чтобы ты не забывала обо мне все это время. Увидимся через три дня, а?

Она коснулась своей щеки и кивнула.

— Три дня.

Джордж подмигнул и неторопливо вышел из гостиной. Тетушки подождали, пока закроется дверь, прежде чем поднять шум из-за его волнующего, но неожиданного проявления привязанности. Они начали обсуждать ее свадебный торт и то, должен ли он быть яблочно-грушевым или инжирным с грецкими орехами.

Но тем временем Элли была отвлечена странным осознанием того, что щека под кончиками ее пальцев оставалась совершенно прохладной и совсем не порозовела.

* * *

Элли решила не присоединяться к своим тетушкам, когда они отправились в кондитерскую за рецептами. После визита Джорджа ей не хотелось выходить на улицу. Ее мысли были слишком заняты его импульсивным поцелуем.

Джордж жил импульсивно, срываясь с места в любой момент. Именно импульс привел его к ее порогу, чтобы заштопать пуговицу, и импульс, вероятно, заставил бы его жениться на ней. Однажды.

Эта мысль обычно приносила ей некоторое утешение. Но после прошлой ночи она начала задумываться, не хочет ли она… большего.

Она тут же отрицательно покачала головой, решительно упрекая себя, и начала складывать свое шитье и образцы в тканый саквояж.

— Нет, Элоди Мари. Джордж — это все, чего ты когда-либо хотела. Что касается Халлуорта, то он даже не ищет жену.

Она тут же замолчала. Жену? Откуда это взялось? Какая часть ее собственного раздутого эго верила, что именно она, из множества дебютанток, заманила в ловушку самого любимого холостяка Лондона? Ха! Она снова покачала головой.

— Не то, чтобы это имело значение. Вы просто друзья. Друзья, которым… действительно нравится целовать друг друга, — сказала она, ее слова оборвались вздохом, пока она не уколола кончик пальца иглой.

Она зашипела и резко отпрянула, когда крошечная красная точка всплыла на поверхность, затем поднесла ее к губам, прежде чем истечь кровью, хотя и медленно. Хотя мучительно долгое обескровливание пошло бы ей на пользу за то, что она потратила столько времени на мысли не о том мужчине.

— Простите, что вхожу без предупреждения, мисс Пэрриш.

Элли, вздрогнув, обернулась, когда в дверях появился тот самый мужчина. Она вынула палец изо рта.

— Лорд Халлуорт?

— Мистер Риверс обсуждает багаж с моим дворецким в холле, и я подумал, что мне следует самому подняться. Надеюсь, я пришел не в неудобное… — Он замолчал, взглянув на ее палец, и без промедления направился к ней. Нахмурив брови, он достал из кармана носовой платок и, взяв ее руку в свою, прижал сложенный платок к ее ране.

— У тебя наверняка есть наперсток, чтобы уберечься от подобных травм.

— Если бы я знала, что ты проделаешь весь этот путь только для того, чтобы отругать меня, я бы надела по наперстку на каждый палец и бросила их в тебя, один за другим, — сказала она с такой же резкостью, хотя ее пульс участился.

Неохотная усмешка изогнула уголки его рта, его пристальный взгляд встретился с ее и потеплел, когда коснулся ее щек. Только тогда она поняла, что краснеет. Снова.

Я пришел сюда и по другой причине.

Оставив носовой платок в ее руках, он полез в карман и достал маленький сверток, завернутый в бумагу.

— Для тебя.

Смесь неуверенности и предвкушения наполнила ее, когда она уставилась на таинственный предмет. Было бы в высшей степени неприлично принять от него что-либо еще. И все же желание узнать, что там находится, наполнило ее таким детским ликованием, что она не смогла его сдержать. Рассеянно она спрятала его платок в рукав, крошечный прокол на коже был незаметен и, скорее всего, не смертелен. Она взяла сверток. Ее пальцы дрожали, когда она открывала его. Развернув бумагу, она обнаружила новую записную книгу, кожаная обложка которой была гладкой и нагретой теплом его тела.

— Я даже не знаю, что сказать. Ты и так уже так много мне дал… — Она провела рукой по поверхности и поднесла ее к носу, чтобы вдохнуть насыщенный аромат, почувствовав, как у нее защемило сердце. Посмотрев в глаза лорду Халлуорту — нет, в глаза Брэндону, потому что теперь он мог быть для нее только Брэндоном, — она сказала:

— Спасибо.

Он склонил голову, выглядя почти застенчивым.

— Открой ее. Внутри есть еще кое-что.

Она подчинилась, расстегнула хитроумную застежку и обнаружила толстую пачку чистых страниц, переплетенных и пришитых к корешку. Он наклонился ближе, чтобы указать на маленькую петельку из замшевой кожи сбоку, и сказал:

— Это для карандаша. Я подумал, что тебе хотелось бы иметь новую записную книгу для нашего путешествия.

Она смотрела на него в безмолвном изумлении, ошеломляющий прилив нежности наполнил ее тревожным всплеском. Это творило ужасные вещи с ее раздираемым противоречиями сердцем. И он ответил ей таким пристальным взглядом, что она была уверена: он был в шаге от того, чтобы заключить ее в свои объятия.

Он сделал шаг назад и покачал головой.

— Я знаю, о чем ты думаешь.

— Я не уверен, что знаешь.

— Ты думаешь, что было бы совершенно естественно броситься в мои объятия и выразить свою признательность, осыпав меня поцелуями. Но я этого не потерплю.

Застигнутая врасплох, она рассмеялась.

— Не потерпишь?

Нет, в самом деле, — сказал он с притворной суровостью. — После твоего поведения прошлой ночью, я беспокоюсь, что ты снова попытаешься соблазнить меня.

— Ты называешь меня соблазнительницей?

— Как еще мужчина может описать очаровательную молодую женщину, которая заманивает его в сад, чтобы воспользоваться первой же возможностью свести его с ума.

— Ммм… Да, понятно. Значит, я тебя напугала?

Он торжественно кивнул.

— Я могу справиться с этим недугом, однако гарантий нет. Я лишь знаю то, что во время нашей поездки не будет поцелуев, как бы сильно ты меня ни умоляла. Я понимаю, какое сильное ты испытываешь искушение. В конце концов, я самый неуловимый холостяк Лондона.

— Ты имеешь в виду, самый неуловимый безумец Лондона. Ты определенно сумасшедший, — сказала она, широко улыбаясь.

— Тогда этот сумасшедший прощается с тобой, — сказал он с формальным поклоном и улыбкой, которая продемонстрировала россыпь самых привлекательных морщинок у его глаз.

На мгновение у нее перехватило дыхание, и она не могла не задаться вопросом, какой могла бы быть его улыбка через двадцать лет или через сорок. И пока ее мысли блуждали — где-то около его восьмидесятилетия, когда она представила себе самые привлекательные морщинки из всех — он повернулся и ушел.

Оставшись одна в комнате, Элли поняла, что он зашел к ней не для того, чтобы отдать книгу. Он пришел, чтобы успокоить ее, на случай, если у нее возникнут какие-либо опасения по поводу поездки с ним после их поцелуя.

Вероятно, с ее стороны было бы благоразумным отказаться… Но она больше не хотела избегать его. На самом деле, она с нетерпением ждала поездки.

Это странно легкое, не поддающееся определению ощущение бурлило внутри нее, как будто ее кровь была наполнена воздухом, готовым оторвать ее от земли. Тело могло взорваться от такого недуга. И все же, это не вызвало у нее паники.

Загрузка...